Паршивый результат.
«Но ты в эти игры не играешь», – сказала Диксон.
«Обычно меня это устраивает», – ответил ей Ричер.
«То, что есть у нас и чего нет у тебя, – это всего лишь чемодан», – сказал О’Доннел.
«Но есть ли у меня то, чего нет у вас?» – ответил ему Ричер.
Когда обед подошел к концу, Ричер немного приблизился к ответу.
После Барстоу они миновали Викторвилл и озеро Эрроухед. Впереди замаячили горы. Но сначала, на этот раз с правой стороны, показались те самые пустоши, над которыми летал вертолет. Ричер снова сказал себе, что не станет туда смотреть. И снова не смог удержаться. Он то и дело отрывал взгляд от дороги и смотрел на северо-запад, думая: «Где-то там находятся Санчес и Суон». У него не было оснований надеяться на другой исход.
Они въехали в зону приема, и телефон Нигли зазвонил. Диана Бонд была готова немедленно покинуть «Эдвардс».
– Скажи, чтобы она встретилась с нами у «Денни» на Сансет, – предложил Ричер.
Нигли скорчила гримасу, и Ричер добавил:
– После той забегаловки нам даже в «Денни» покажется, будто мы у «Максима» в Париже.
Нигли договорилась о встрече, а Ричер перешел на другую передачу, и «крайслер» начал взбираться по первым пологим склонам гор Сан-Антонио. Не прошло и часа, как они сняли номера в мотеле «Дюны».
В мотеле «Дюны» стоимость одного номера за ночь даже близко не подходила к трехзначному числу, а гостям приходилось оставлять залог за пульт дистанционного управления телевизором, который торжественно вручался вместе с ключом. Ричер расплатился наличными из украденной пачки за все четыре комнаты, что позволило им не регистрироваться под настоящими именами. Они припарковали машины так, чтобы с улицы их было трудно заметить, и собрались в темном холле рядом с прачечной, где никто не стал бы обращать на них внимание.
Самое подходящее место, по представлениям Ричера.
А еще через час Диана Бонд позвонила Нигли, чтобы предупредить, что она въезжает на парковку «Денни».
Глава 54
Они прошли несколько кварталов по Сансет и оказались в вестибюле «Денни», освещенном яркими неоновыми огнями. Там их уже поджидала одинокая светловолосая женщина, одетая в черное. Черный пиджак, черная блузка, черная юбка, черные чулки и черные туфли на высоких каблуках. Деловой стиль Восточного побережья, совершенно не подходящий для посещения «Денни». Диана была стройной, привлекательной и явно неглупой женщиной лет тридцати восьми.
Она выглядела немного раздраженной и озабоченной.
И слегка встревоженной.
Нигли представила ее:
– Это Диана Бонд. Из Вашингтона через военно-воздушную базу «Эдвардс».
Диана Бонд держала в руках лишь маленькую сумочку из крокодиловой кожи. Ричер не обнаружил портфеля, в котором могли бы находиться документы. Они прошли в довольно скромный ресторан и заняли круглый столик в задней части зала, так как пятеро человек не помещались в кабинке. К ним подошла официантка, и они заказали кофе. Вскоре официантка вернулась с пятью тяжелыми чашками и кофейником. Она разлила кофе и удалилась. Каждый сделал по глотку, и только после этого Диана Бонд заговорила. Она не стала тратить время на любезности.
– Я могла бы всех вас арестовать, – заявила она.
Ричер кивнул.
– Странно, что вы этого не сделали, – сказал он. – Честно говоря, я ожидал увидеть вместе с вами агентов.
– Одного звонка в Агентство национальной безопасности было бы вполне достаточно.
– Так почему же вы им не позвонили?
– Я стараюсь вести себя цивилизованно.
– И лояльно по отношению к своему боссу, – добавил Ричер.
– И к своей стране. Я самым серьезным образом прошу вас прекратить расследование.
– В таком случае вы во второй раз напрасно потратили время.
– Я готова сделать это еще раз.
– На деньги налогоплательщиков?
– Я убедительно прошу вас.
– Здесь вы не найдете понимания.
– Я обращаюсь к вашим патриотическим чувствам. Речь идет о национальной безопасности.
– Рядом с вами сидят четыре человека, которые в общей сложности носили форму шестьдесят лет. А сколько прослужили вы?
– Я не служила в армии.
– А ваш босс?
– И он тоже.
– Тогда не надо говорить про патриотизм и национальную безопасность! У вас нет на это права.
– Зачем вы хотите знать о «Маленьком крыле»?
– У нас был друг, который работал в «Новой эре». Мы должны исполнить наш долг по отношению к нему.
– Он мертв?
– Скорее всего.
– Приношу свои соболезнования.
– Спасибо.
– Но я вновь прошу вас оставить это дело.
– Так мы ни о чем не договоримся.
Диана Бонд довольно долго молчала. Наконец она кивнула.
– Я готова заключить с вами сделку. Я сообщу вам кое-какие общие детали, а вы поклянетесь своими шестьюдесятью годами в форме, что об этом никто от вас не услышит.
– Договорились.
– И после того как я поделюсь с вами информацией, я больше никогда вас не увижу.
– Согласен.
Диана Бонд еще немного помолчала, договариваясь со своей совестью.
– «Маленькое крыло» – это новый вид торпеды, – сказала она. – Для тихоокеанских подводных лодок. Торпеды не оснащены ядерными боеголовками, но для управления ими применяются новые электронные системы.
Ричер улыбнулся.
– Хорошая попытка, – сказал он. – Однако мы вам не верим.
– Почему?
– Мы в любом случае не поверили бы в ваш первый ответ. Вы явно пытаетесь сбить нас со следа. К тому же большую часть шестидесяти лет, о которых я упоминал, мы провели, слушая лжецов, а потому умеем их распознавать. Я уже не говорю о том, что все шестьдесят лет мы читали всякую чушь, написанную в Пентагоне, и хорошо знаем, как они используют слова. Новую торпеду они назвали бы «Маленькая рыба». Кроме того, «Новая эра» создана исключительно для этого проекта, с правом выбора, где построить свою базу. Если бы они работали с военно-морскими силами, то выбрали бы Сан-Диего, или Коннектикут, или Ньюпорт-Ньюс, штат Виргиния. Однако они выбрали Лос-Анджелес. Восточный Лос-Анджелес ближе всего расположен к военно-воздушным базам, в частности к «Эдвардс», откуда вы сейчас и прибыли, а название «Маленькое крыло» должно иметь отношение к летательному аппарату.
Диана Бонд пожала плечами.
– Я должна была попытаться.
– У вас есть еще одна попытка, – сказал Ричер.
Снова наступила пауза.
– Это оружие пехоты, – наконец заговорила Диана Бонд. – Для армии, а не для военно-воздушных сил. «Новая эра» расположена в Восточном Лос-Анджелесе, чтобы находиться ближе к Форт-Ирвину, а не к авиабазе «Эдвардс». Но вы правы, это летательный аппарат.
– А немного конкретнее?
– Переносная установка для пехотинца, системы «земля – воздух». Новое поколение.
– Для чего она предназначена?
Диана Бонд покачала головой.
– На этот вопрос я не могу ответить.
– У вас нет выбора. Иначе голова вашего босса покатится с плеч.
– Это нечестно.
– По сравнению с чем?
– Я могу лишь сказать, что это революционное достижение.
– Мы слышали это уже много раз. Ваши слова означают, что оружие устареет через год, а не через обычные шесть месяцев.
– Мы полагаем, что пройдет два года.
– И что же оно делает?
– Вы ведь не станете звонить в газеты. Это будет предательством.
– А вы испытайте нас.
– Вы серьезно?
– Как рак легких.
– Не могу в это поверить!
– Лучше поверьте. Или ваш босс может уже завтра начинать искать новую работу. Если уж на то пошло, мы сделаем нашей стране немалое одолжение.
– Он вам не нравится.
– А кому он нравится?
– Газеты не станут ничего печатать.
– Продолжайте мечтать.
Бонд молчала больше минуты.
– Обещайте, что это не пойдет дальше, – сказала она.
– Я уже дал обещание, – напомнил Ричер.
– Все довольно сложно.
– Как ракетная наука?
– Вы имеете представление о «стингерах» последнего поколения? – спросила Бонд.
Ричер кивнул.
– Я видел их в действии. Мы все видели.
– И как они работают?
– Они реагируют на тепло от выброса ракетного топлива.
– Снизу, – сказала Бонд. – Это их главная слабость. Они должны набирать высоту, одновременно маневрируя, что делает их сравнительно медленными и неповоротливыми. И они видны на радаре, направленном вниз. Пилот в состоянии уйти от «стингера». К тому же они не способны распознавать ложные цели.
– И?
– «Маленькое крыло» – это революционный прорыв. Как и большинство замечательных идей, эта родилась от простой посылки. Пока «Маленькое крыло» набирает высоту, оно не реагирует на цели. Оно делает свою работу по пути вниз.
– Понятно, – сказал Ричер.
– Пока оно летит вверх, – продолжила Бонд, – это всего лишь глупая ракета. Она достигает восьми тысяч футов, а затем замедляется и начинает спуск. Включается электроника, отвечающая за поиск цели. У ракеты есть ускоритель для маневра, но большую часть работы делает тяготение, поэтому «Маленькое крыло» обладает очень высокой точностью.
– Падает на жертву сверху, – сказал Ричер. – Как ястреб.
Бонд кивнула.
– На невероятной скорости. Намного выше скорости звука. Ракета не может промахнуться, и ее невозможно остановить. Антиракетные радары самолетов направлены вниз, ложные цели всегда выбрасываются вниз. Поскольку до сих пор все обстояло именно так, самолеты оказались очень уязвимы сверху. Они могли позволить себе это, потому что оттуда им крайне редко что-то угрожало. Но теперь все изменится. Вот почему проект окружен такой секретностью. В течение двух следующих лет мы будем иметь огромное преимущество при использовании ракет типа «земля – воздух». И в течение всего этого срока «Маленькое крыло» сможет сбивать любые летательные аппараты. Возможно, даже дольше. Очень многое зависит от того, как скоро люди придумают контрмеры.
– Скорость ракеты делает это очень сложным.
– Почти невозможным, – сказала Бонд. – Время человеческой реакции слишком велико. Поэтому защита должна быть автоматической. То есть нам придется доверить компьютеру распознавание разницы между птицей, летящей на высоте в сто ярдов, «Маленьким крылом», находящимся в миле от земли, и искусственным спутником, до которого пятьдесят миль. Резонно предположить, что возникнет хаос. Гражданские самолеты пожелают иметь защиту от террористов. Однако небо над гражданскими аэропортами всегда заполнено самолетами. Ложное срабатывание станет нормой, а не исключением. Поэтому они будут вынуждены отключать защиту при взлете и посадке, что сделает их очень уязвимыми как раз в тот момент, когда этого нельзя допустить.
– Сам черт не разберет, – сказала Диксон.
– Но это все теория, – вмешался О’Доннел. – Насколько нам известно, «Маленькое крыло» еще не доведено до совершенства.
– Эти сведения не должны пойти дальше, – сказала Бонд.
– Мы уже обо всем договорились.
– Сейчас речь идет о коммерческих секретах.
– Ну да, значительно более важных, чем секреты военные.
– Опытные образцы проявили себя с самой лучшей стороны, – сказала Бонд. – Бета-тестирование прошло блестяще. Но у них возникли проблемы с массовым производством.
– С ракетами, электроникой или и с тем и с другим?
– С электроникой, – ответила Бонд. – Ракетной технологии уже более сорока лет. Они могут производить ракеты даже с закрытыми глазами. Этим занимаются в Денвере, штат Колорадо. Сложности возникли с пакетом электроники. Здесь, в Лос-Анджелесе. До сих пор не начато массовое производство. Они продолжают работать на испытательном стенде. И далеко не все проблемы устранены.
Ричер кивнул, но ничего не сказал. Некоторое время он смотрел в окно, а потом взял кучу салфеток, сложил в аккуратную стопку и прижал сверху сахарницей. В ресторане почти не было посетителей. В дальнем конце зала, в кабинке, сидели двое мужчин. Садовые рабочие, усталые, с опущенными плечами. И больше никого. Красно-желтые неоновые огни огромной вывески становились все ярче и ярче. Некоторые из проезжающих мимо автомобилей уже включили фары.
– Значит, «Маленькое крыло» ничем не отличается от множества других проектов, – заговорил после долгой паузы О’Доннел. – Несбыточные мечты Пентагона, сжигающие доллары.
– Никто не рассчитывал, что результат будет таким.
– Да, все надеются на лучшее.
– Но это нельзя назвать полным провалом. Некоторые устройства работают.
– То же самое говорили о винтовке М-шестнадцать. Большое утешение, когда ты отправляешься патрулировать с таким оружием.
– Но М-шестнадцать со временем довели до ума. С «Маленьким крылом» будет так же. И оно того стоит. Вам известно, какой самолет защищен лучше всего?
– Вероятно, борт номер один[14], – сказала Диксон. – Политические соображения всегда на первом месте.
– «Маленькое крыло» способно с легкостью сбить его, – сказала Диана Бонд.
– Ну так примените его, – предложил О’Доннел. – Это намного проще, чем голосовать.
– Вам бы следовало прочитать закон о патриотизме. Вас можно арестовать только за то, что в вашей голове появились такие мысли.
– Тюрем не хватит, – огрызнулся О’Доннел.
К ним вернулась официантка, которая рассчитывала получить более солидный заказ от такой большой компании. Диксон и Нигли поняли намек и заказали по порции пломбира с орехами и фруктами. Диана Бонд не стала ничего заказывать. О’Доннел выбрал гамбургер. Официантка стояла и терпеливо смотрела на Ричера. Но он ее не видел. Ричер продолжал играть со стопкой салфеток. Ставил на нее сахарницу, поднимал, а потом возвращал на прежнее место.
– Сэр? – окликнула его официантка.
Ричер поднял голову.
– Яблочный пирог, – заказал он. – С мороженым. И еще кофе.
Официантка ушла, а Ричер вернулся к манипуляциям с салфетками. Диана Бонд подняла сумочку с пола и демонстративно отряхнула ее от пыли.
– Мне пора возвращаться, – заявила она.
– Хорошо, – сказал Ричер. – Большое вам спасибо за то, что приехали.
Глава 55
Диане Бонд предстоял долгий путь до базы «Эдвардс», а Ричер вновь выровнял кипу салфеток и сверху, точно по центру, водрузил сахарницу. Принесли десерт, новый кофейник и гамбургер для О’Доннела. Ричер быстро прикончил половину пирога, а потом прекратил есть. Он сидел молча, устремив взгляд за окно. Затем неожиданно повернулся, указал на сахарницу и спросил у Нигли:
– Ты знаешь, что это такое?
– Сахарница, – ответила она.
– Нет, – возразил он. – Это пресс-папье.
– И что с того?
– Кто носит пистолет, не дослав патрон в ствол?
– Тот, кого так обучали.
– Например, полицейский. Или бывший полицейский. Возможно, работавший на департамент полиции Лос-Анджелеса.
– И что?
– Дракониха из «Новой эры» солгала. Когда люди думают, они делают заметки, что-то машинально чертят. Им привычнее работать с карандашом и бумагой. Не бывает мест, где вообще не используется бумага.
– Многое могло измениться с тех пор, как ты в последний раз имел постоянную работу, – сказал О’Доннел.
– Когда мы беседовали с ней в первый раз, она сказала нам, что Суон превратил свой кусочек берлинской стены в пресс-папье. Довольно трудно пользоваться пресс-папье в заведении, где нет бумаги, не так ли?
– Она могла неудачно выразиться, – не сдавался О’Доннел. – Пресс-папье, сувенир, украшение письменного стола – какая разница?
– Когда мы приехали в первый раз, нам пришлось ждать, чтобы въехать на парковку. Помнишь?
Нигли кивнула:
– Мы пропускали грузовик, выезжавший из ворот.
– Какой грузовик?
– Грузовик с рекламой копиров. Ремонт и доставка.
– Кто станет использовать копиры там, где нет бумаги?
Нигли не нашлась что возразить.
– Если она солгала тогда, значит, могла солгать и в чем-то другом, – гнул свое Ричер.
Никто не ответил.
– Шеф безопасности «Новой эры» – бывший полицейский из департамента полиции Лос-Анджелеса. Могу спорить, что большинство его сотрудников прежде работали там же. Пистолет на предохранителе, патрон не дослан в ствол. Базовая подготовка.
И вновь все промолчали.
– Позвони Диане Бонд, – велел Ричер. – Пусть вернется прямо сейчас.
– Но она только что уехала, – сказала Нигли.
– Значит, не успела отъехать далеко. Она сумеет развернуться. Я уверен, что в ее машине есть руль.
– Она не захочет.
– У нее не будет выбора. Скажи ей, что, если она не вернется, в газетах всплывет нечто более серьезное, чем имя ее босса.
Диана Бонд сумела вернуться только через тридцать пять минут. Пробки, неудобный съезд с автострады. Наконец ее машина остановилась на парковке. Через минуту она подошла к их столику и остановилась рядом, но не стала садиться. Диана Бонд была в ярости.
– Мы ведь договорились! – выпалила она. – Я побеседовала с вами, ответила на вопросы, а вы обещали оставить меня в покое.
– Еще шесть вопросов, – сказал Ричер. – И тогда мы оставим вас в покое.
– Идите к дьяволу!
– Это важно.
– Но не для меня.
– Однако вы вернулись. Никто не мешал вам ехать дальше. Вы могли позвонить в Агентство национальной безопасности. Но вы выбрали другой путь. А потому перестаньте прикидываться. Вы дадите ответы на наши вопросы.
В зале было тихо. Лишь с улицы доносился шорох шин по асфальту да в кухне гудел какой-то агрегат. Наверное, посудомоечная машина.
– Шесть вопросов? – сказала Бонд. – Ладно, я буду очень внимательно их считать.
– Присаживайтесь, – предложил Ричер. – И закажите десерт.
– Я не хочу десерт, – сказала она. – Тем более здесь.
Однако она уселась на тот же самый стул.
– Первый вопрос, – начал Ричер. – Есть ли у «Новой эры» конкурент? Соперник, разрабатывающий аналогичные технологии?
– Нет, – ответила Диана Бонд.
– И никто не затаил обиды из-за того, что упустил удачный заказ?
– Нет, – повторила Бонд. – Предложение «Новой эры» носило уникальный характер.