Леший не заставил себя ждать. Он сунул «Фрич» в карман, а в руку взял плазменную гранату. Дыра с заиндевелыми краями в крыше раптора потихоньку «затягивалась» — нанороботы не дремали, — но времени Лешему должно было хватить.
— Или я сейчас бросаю внутрь тебя гранату, или ты везешь нас очень быстро на восток.
Раптор не стал долго думать. Он заблокировал задние колеса, перебросил всю тягу на передние, ловко развернулся на месте и прыгнул в сторону железной дороги, по которой раньше ходили поезда метро, а в последние годы периодически летали на безумной скорости биомехи-вагоны из свиты гигантского железного червя по прозвищу Сцепщик.
Леший понял, что задумал захваченный биомех, только когда тот трансформировал диски своих колес в подобие железнодорожных, с ребордами, и ловким прыжком встал на рельсы.
С одной стороны, идея была очевидна и гениальна. Единственный свободный от обломков и ловушек путь — линия метро, которая в этих местах проходила исключительно на поверхности. К тому же вела эта ветка почти строго на восток, как и требовал Леший. Но! Насколько этот путь был удобен, настолько он был и опасен. Огромные, летающие по рельсам со скоростью под три сотни километров в час приятели Сцепщика могли появиться впереди или нагнать (при такой скорости это не важно, летальный исход гарантирован) в любую минуту. Сумеет ли вовремя засечь опасность и отпрыгнуть в сторону самоуверенный раптор? Сможет ли он правильно рассчитать силу толчка, учитывая вес нежданных пассажиров?
— Меня другое беспокоит, — выслушав Лешего, сказала Лера. — Как бы по нему не начали стрелять его же друзья.
Девушка кивком указала на приближающихся рапторов.
— Не знаю, что лучше, не знаю, — Леший покачал головой, а затем треснул кулаком по крыше «таксомотора». — Пошел, залетный!
Раптор взял низкий старт и очень быстро раскатился до вполне приличной скорости. Во всяком случае, затянутый жестяной ряской и проволочной тиной Мазиловский пруд, а затем и перрон станции «Пионерская» промелькнули и ушли в точку за пару секунд. Впервые от начала нового рейда ходоки перемещались настолько быстро и комфортно. На крыше импровизированной «дрезины» не трясло и не качало. Немного дуло, но это можно было перетерпеть.
Жаль, все хорошее когда-нибудь кончается. И чем оно лучше, тем кончается быстрее. «Бон вояж» длился всего полминуты. За это время раптор успел домчать практически до станции «Филевский парк» и помчал бы дальше, не вопрос, но Леший был вынужден резко остановить «такси» и, включив на полную мощность механическую мускулатуру, перепрыгнуть с крыши раптора на остатки виадука над станцией метро. Того самого автомобильного моста, по которому проходила улица Минская. Лера в точности повторила все, что проделал Леший, хотя на ее лице и отражалось легкое недоумение.
— Почему? — спросила она, когда парочка оказалась на мосту.
— Потому, — как обычно без вдохновения, подобрал ответ Леший и показал Лере три пальца.
— Что это значит?
— Два, — Леший загнул один палец. — Один… Ноль!
Он показал Лере пальцы, сложенные ноликом, или это был жест-спутник американского «ОК!», девушка так и не поняла.
В ту же секунду под мостом что-то оглушительно загрохотало, и в западном направлении из-под моста вылетел какой-то сплющенный металлический предмет размером примерно в четверть раптора. А секундой позже оттуда же выехал почти целехонький бронированный «рельсовый» биомех, бывший вагон метропоезда. В отличие от раптора, вагон в столкновении практически не пострадал. Некоторое время он ехал медленно, но очень скоро снова разогнался и быстро скрылся из вида.
— Какой ты глазастый, — Лера покачала головой. — Ладно, что дальше?
— Не говори так, — сталкер поморщился. — Каждый раз, когда ты спрашиваешь: «Что дальше?», мне приходится проявлять чудеса героизма.
— Утомительно?
— Обесценивает понятие, — Леший на миг приосанился и рассмеялся.
— Ох, Леший, — девушка погрозила сталкеру пальцем. — Хитрый ты типчик…
— А мне казалось, ты за тупицу меня держишь, не твои слова?
— Беру свои слова назад. Но не все, не обольщайся.
— Не буду, — Леший обернулся в сторону реки, прислушался и взял Леру под локоть. — Идем отсюда. Мы вырвались вперед, но это ненадолго. Они не отстанут.
По мнению Леры, условный отрыв от рапторов следовало бы использовать на поиски убежища, но сталкер принял другое решение. Он махнул рукой, указывая новое направление, снова в сторону железной дороги, но теперь настоящей, берущей начало от Киевского вокзала. Рельсы этой «железки» были давным-давно съедены «плесенью», но насыпь осталась. Правда, в силу неведомых причин эта насыпь стала втрое выше прежней, и щебенка с ее откосов местами даже завалила Кутузовский проспект. Но главной особенностью новой насыпи стала подвижность ее склонов. Людям и шагающим ботам взобраться наверх было еще по силам, если идти медленно, выверяя каждый шаг, а вот колесные чугунки буксовали, вне зависимости от привода. Хоть на четыре колеса, хоть на восемь. Рапторы, конечно, могли запрыгнуть на верхушку насыпи, но проехать по ней или «пропрыгать» им бы не удалось. Миллиметр вправо или влево — и подвижный верхний слой мелкой щебенки стаскивал машины вниз. Людям идти по гребню было тоже тяжело, все равно что по канату, но шансов у них оказывалось гораздо больше.
Нет, Леший не собирался красться по гребню насыпи до самого Садового кольца. Он хотел лишь перевалить через насыпь и дальше двинуть дворами вдоль четной стороны Кутузовского. Риск имелся и в этом варианте. Путь лежал мимо Парка Победы, где расположилось небольшое, но активное Поклонное Городище. Да и на пересечении с Третьим транспортным обстановка обычно была сложной, там творилось нечто непонятное, не связанное напрямую с биомехами, но тоже смертельно опасное. Во всяком случае, люди там пропадали с завидной регулярностью, независимо от опыта или групповой принадлежности. Но других вариантов Леший не видел. Обходить опасные участки через Мосфильм пришлось бы слишком долго, а обогнуть их с севера мешала река. Кроме Живописного и Крылатского, все ближайшие мосты были полностью разрушены.
— Вот выберемся из центральной зоны локации, там и отдохнем, — пообещал Леший.
— А центральная зона где заканчивается?
— Как и везде, после середины пути от тамбура до Барьера. В нашем случае… на Варшавке или Каширке. Примерно так. В общем, рано расслабляться, сударыня.
— Я не Каспер, сама понимаю, — отмахнулась Лера.
Новый забег трусцой по улице Минской в сторону площади Ромена Роллана продлился от силы минуту. На второй минуте он снова превратился в ураганный спурт. Большая группа рапторов вырулила на Минскую с Малой Филевской, перепрыгнула, как стая крупных блох, через провал в виадуке и с неприятным воем помчалась следом за ходоками.
Леший дернулся было в сторону почти целого многоэтажного гаражного комплекса на Олеко Дундича, но передумал и помчался по прямой. Почему он выбрал этот сомнительный вариант, Лера поняла секундой позже. Из ворот огромного гаража вырулил сначала большой носорог, а затем, как горох, посыпались десятки новых рапторов.
Машины настигли беглецов, когда те почти выбежали на площадь и свернули налево, на улицу Кастанаевскую. Маневр оттянул момент истины, но лишь на миг. В спину отставшей на шаг Лере ударил ребристым бампером раптор-внедорожник с трехлучевой звездой на радиаторной решетке. Девушка пролетела пару метров «рыбкой», но успела сгруппироваться, кувыркнулась и неожиданно ловко вскочила на ноги. Однако снова набрать скорость ей не удалось, еще один раптор ударил ее в плечо. Удар пришелся вскользь, но Лера опять упала, почти под колеса приземистой машины спортивного происхождения. Леший едва успел схватить девушку за руку и дернуть на себя. Ходоки потеряли равновесие и кубарем покатились к стене ближайшего дома…
В принципе, на этом месте рассказ о похождениях отчаянной парочки можно было бы и закончить, ведь доброй сотне железных хищников оставалось проехать каких-то десять метров, чтобы размазать ходоков по стене или закатать их в асфальт. Всего десять метров…
Но тут на пути у железного потока вдруг появилась невысокая и довольно хрупкая преграда, которая тем не менее остановила воющую орду рапторов не хуже высокой и надежной дамбы. Примерно тридцать мелких биомехов, по классификации сталкеров-домовят, относительно безобидных и бестолковых, вдруг высыпали из ближайшей подворотни и бросились под колеса рапторам.
Давить своих, пусть и представителей «низшего сословия», у биомехов не принято. Разве что когда шла борьба за энергополе или проводились «учения»: так люди называли непонятные военные игры, которые периодически устраивались биомехами — например, рапторы гоняли по пустошам носорогов или бронезавры пристреливали новые пушки, используя в качестве мишеней ботов. Но сейчас никаких «игр» у биомехов не намечалось, а энергополем в этих местах и не пахло. Тем не менее домовята явно атаковали (в меру скромных возможностей) рапторов, и те от неожиданности слегка зависли.
Давить своих, пусть и представителей «низшего сословия», у биомехов не принято. Разве что когда шла борьба за энергополе или проводились «учения»: так люди называли непонятные военные игры, которые периодически устраивались биомехами — например, рапторы гоняли по пустошам носорогов или бронезавры пристреливали новые пушки, используя в качестве мишеней ботов. Но сейчас никаких «игр» у биомехов не намечалось, а энергополем в этих местах и не пахло. Тем не менее домовята явно атаковали (в меру скромных возможностей) рапторов, и те от неожиданности слегка зависли.
Замерли в недоумении и распластавшиеся по стене ходоки.
— Что за… — закончить мысль Леший не успел.
Домовята — в прошлом всякая всячина: от пылесосов, холодильников и кондиционеров до газонокосилок и скутеров — растворились в скрежещущей железом и воющей моторами массе рапторов, затем на секунду снова появились в поле зрения, деловито перестроились и покатили через площадь и дальше по Кастанаевской улице на запад.
А за ними покатили и рапторы. Не все, чуть больше половины, но те, что остались на месте, уже не проявляли к загнанным в угол людям никакого интереса. Они словно провожали взглядами увязавшихся за домовятами дезертиров и пытались сообразить, какая мистическая сила вдруг заставила железных товарищей плюнуть на охоту и укатить в предрассветные сумерки.
Леший нащупал руку Леры и потянул девушку за собой. Бочком, бочком, вдоль стены, не слишком быстро, но и не притормаживая, ходоки выбрались из опасной зоны и снова припустили, теперь в сторону перекрестка с улицей Барклая.
— Ну вот, здесь ненадолго остановимся, — сказал Леший, когда беглецы вскарабкались по остаткам пожарной лестницы на второй уровень огромного гигамаркета «Эль-Горбушка», который занимал весь треугольник между улицей Барклая и двумя проездами — Багратионовским и Промышленным.
— Смешное… название, — Лера сняла шлем и утерла со лба пот. — Под землей тоже уровни… есть?
— Были, — Леший тоже снял шлем. Система охлаждения боевого костюма работала исправно, но беготня оказалась настолько активной, что никакие технические ухищрения не помогали. К тому же часть мощности компьютерам пришлось перебросить на искусственную мускулатуру. — Теперь затоплены. А название… ничего удивительного. Столько появилось тогда торговых центров… такая конкуренция… изощрялись люди, как могли, лишь бы привлечь клиентуру. Между прочим, тут недалеко, в южной части Тимирязевского парка, был даже развлекательный центр «Зона Смерти». Посетителям предлагались игры, в которых по радиоактивным пустошам и катакомбам гоняли монстров. И знаешь, какое почетное звание присваивалось тем, кто успешно играл? Сталкер. Представляешь, как сработало у кого-то чутье? Накаркали, сукины дети.
— Действительно, — Лера устало усмехнулась. — И куда делся этот центр?
— Никуда не делся, так и стоит на краю каньона, который по Тимирязевскому проходит. Только там теперь натуральная зона смерти, без кавычек. Испарения ядовитые из каньона поднимаются, и уровень радиации — смерть под лучом за пять минут, а уж какие там твари водятся… нарочно не придумаешь, такая жуть. Так что «Эль-Горбушка» не самый безумный заскок, всего-то синтез двух названий.
— Да, — проронила Лера невпопад, шаря рассеянным взглядом по серым стенам заведения. — Какое все в Москве было огромное… просто непомерное. Зачем? Чтобы подавить, загипнотизировать, заставить купить то, что тебе не нужно?
— Подавить и загипнотизировать, — Леший неожиданно щелкнул пальцами. — Все правильно! Ты гений, Лера!
— О чем ты? — удивилась девушка.
— О том, что произошло четверть часа назад, — пояснил Леший. — Ты вообще поняла, что мы были на волосок от смерти?
— Поняла, — Лера зябко поежилась. — Не поняла только, что домовята вдруг сделали с половиной машин?
— Вот! — Леший поднял вверх указательный палец. — Спутниковая связь уже начинает барахлить, но я успел проследить, как домовята уводят рапторов к автостоянке у Гребного канала. Знакомое местечко?
— Да, но… я не понимаю, что в этом такого?
— Если не считать того, что на парковке явно собирается серьезная группировка биомехов и во главе ее стоит Троян? — Леший развел руками. — Больше ничего «такого».
— Интересно, — Лера удивленно подняла брови. — Как скорг сумел собрать столько железок, если, грубо говоря, он против Узла, а они за Узел?
— Правильный вопрос, Валерия Андреевна, — Леший зачем-то ощупал карман разгрузки, в котором у него лежал прямоугольный предмет, вроде литровой фляги или керамической коробки. — Как говорят америкосы, на миллион долларов вопрос. В нашем случае — на две универсальные карточки, которыми нам выдали аванс за доставку неких уникальных наноботов из пункта «А» в пункт «Б»…
* * *Профессор не соврал. Наноботы серии «Х» с семизначным индексом оказались действительно мощным оружием. С их помощью Трояну было трудно надолго подчинить продвинутые изделия, прошедшие несколько модернизаций в Узле, ведь через пару минут срабатывала «антивирусная» защита, и компьютеры «старых» биомехов освобождались от внешнего контроля, но изделия, недавно вышедшие из сборочных цехов Городищ, цеплялись на троянский крючок крепко. Настолько крепко, что любые попытки «узловых» изделий загрузить «антивирус» через М-сеть и постфактум избавить троянцев от дурного влияния наноботов серии «Х» заканчивались полным провалом. Все новички подчинялись своему железному генералу беспрекословно, причем вне зависимости от расстояния, на котором находились.
Например, несколько десятков мелких, не имеющих особой боевой ценности домовят были отправлены Трояном в качестве разведчиков-диверсантов (проще говоря — разносчиков троянской заразы) за реку по Живописному мосту, а также в Фили и в сторону Рублевского Городища, и связь с ними приходилось держать через М-сеть. Пока что связь прервалась лишь с пятью домовятами, но не потому, что они соскочили с крючка. Просто слишком прямолинейные и, честно говоря, туповатые новички-диверсанты приблизились к тамбуру, вокруг которого после пульсации топталось слишком много модернизированных Узлом изделий. А кроме того, там окопались люди. И те и другие отреагировали на появление механических разведчиков Трояна одинаково — открыли огонь на поражение. С той лишь разницей, что узловые биомехи сделали это, точно зная, во что стреляют и почему, а люди палили просто так, зачищая тылы своих позиций.
Троян трансформировался в подобие человека и окинул взглядом свое пока еще небольшое, но вполне боеспособное подразделение.
Вокруг четкого строя боевых изделий хаотично перемещались сотни слабых, но, как оказалось, все равно весьма полезных домовят. Эти малыши привели в лагерь Трояна большую часть биомехов и не успокаивались на достигнутом. Убедившись, что зараженное изделие прибыло в лагерь, диверсанты вновь отправлялись в поиск и вскоре возвращались с очередной добычей. Буквально каждую секунду из рассветного полумрака выныривали и вставали в строй все новые троянские биомехи.
В распоряжении Трояна также имелись три десятка носорогов, в прошлом грузовиков, плюс четыре бывших автобуса: огромных, обросших толстыми бронеплитами и короткими, но прочными шипами. Их можно было использовать в качестве главной ударной силы, если потребуется отутюжить какой-нибудь участок местности. А на фланги Троян отправил две группы бывшей дорожно-строительной техники, вроде изуродованных Узлом грейдеров и бульдозеров. Теперь они превратились почти в бронезавров, с одним отличием: их вооружение было не настолько мощным, как когда-то у танков и бронетранспортеров. Туда же, на фланги, отправились и две сотни легковушек-рапторов.
Во второй линии строя, замершего перед командиром, стояли боты. Почти две сотни роботов-андроидов и сотня крабов. Шестиколесных «луноходов» насчитывалось всего два десятка, но Трояна этот факт не расстроил. Это на Чернобыльских пустошах или в Сосновом Бору колесные бойцы имели преимущество перед шагающими, там имелось место для маневра, а в городских условиях андроиды были всё-таки предпочтительнее. Исключение составляли только прыгучие рапторы. Их во второй линии собралось пока примерно столько же, сколько крабов.
Третьей линией стояли двадцать огромных тарантулов — почти тех же крабов, только гораздо крупнее и с более мощным вооружением. Помимо стандартных спаренных импульсно-лазерных пушек, тарантулы имели еще и скорострельные «концентраторы», которые позволяли им запускать в противника крупные шаровые молнии, причем, если поблизости имелось энергополе, — в неограниченных количествах и со скоростью ракетных систем залпового огня. То, что домовята привели из Рублевского Городища целых двадцать экземпляров этой новинки, Троян посчитал удачей. В качестве машин огневой поддержки и сопровождения маневренные и скорострельные тарантулы незаменимы.