Так что оставался вариант с гранатами. Тоже опасный, особенно в замкнутом пространстве станции метро, но третьего не дано. Леший достал гранату, рявкнул во всю глотку: «Гранатами огонь!» — и зашвырнул РГП-1 в жерло тоннеля. Крик лидера услышали только те, кто был поблизости, слишком уж сильно громыхали атакующие людей чугунки, но именно авангарду эта команда и адресовалась. Бойцы тоже выхватили из подсумков гранаты и забросали ими дальний край платформы.
Несколько десятиметровых огненных одуванчиков расцвели и соединились в горячий букет. По залу прокатился оглушительный хлопок, а следом за ним прошла тугая горячая воздушная волна. Бойцы присели, а изделия на миг зависли. Когда же вспышки «пламенных приветов» почти погасли, выяснилось, что на платформе остались только некоторые уцелевшие в драке и плазменной зачистке боты. Все люди к тому моменту уже скрылись в тоннеле. Прошли, а вернее, промчались прямо сквозь огонь, по горящей земле. Трюк был рискованный, но энтузиазм Лешего оказался очень заразительным. И все прошло удачно. Никто даже не обжегся. Вот что значит выкинуть из головы все лишнее и довериться инстинктам опытного бойца. Холодный расчет и никаких сомнений. Сделал — забыл.
Первые горячие метры зачищенного метротоннеля группа пробежала со скоростью ветра, но дальше снова начались проблемы. Впереди замаячила очередная железная пробка, которая плевалась в ходоков интенсивным лазерным огнем. Бойцам пришлось прижаться к стенам тоннеля и к полу, но это не уберегло от первых потерь. Выстрелы ботов достали бойца-чистильщика и одного из вольных сталкеров. Можно было попробовать повторить плазменную зачистку, но Леший сомневался, что гранаты долетят до цели. В ближнем бою боты казались неуклюжими железками, а вот стреляли они хорошо. Сжечь летящую гранату для них — плевое дело.
Сталкер жестом приказал брату Рихтеру выдвинуться чуть вперед и активировать излучатель. Бывший капитан кивнул, прополз по тоннелю несколько метров, врубил ЭМИ и нажал на спусковую кнопку. Встречный огонь тут же прекратился.
— Останься! — приказал Леший и указал большим пальцем за спину. — Прикроешь! Лера!
Сталкер указал девушке на Рихтера. Этот приказ тоже был понятен. Лера должна проследить, чтобы узловик выстрелил именно в сторону оставленной группой платформы «Октябрьское поле», а не в спины товарищам. По физиономии Рихтера было заметно, что его обижает недоверие Лешего, но узловик быстро справился с эмоциями. Наверное, поставил себя на место Лешего и понял, что сталкер прав. Какое может быть доверие шпиону, пусть и согласившемуся сотрудничать? Только такое же, как гадюке, которая добровольно согласилась сдать яд на медицинские нужды.
Со второй попытки группа продвинулась довольно далеко, наверное, до того места, где на поверхности улица Маршала Бирюзова пересекалась с улицей Расплетина. То есть практически до «Синема Парка», по которому отказался нанести бомбовый удар полковник Вьюхин. А напрасно. Именно в подвалах этого развлекательного комплекса, как выяснилось, одна из железных армий — скорее всего, всё-таки троянская — умело прятала большой резервный отряд ботов-андроидов.
Безболезненно миновать такой мощный заслон было невозможно, поэтому группе вновь пришлось заплатить биомехам кровавую мзду. В тоннеле навсегда остались еще двое бойцов — егерь и вольный. А заодно пришлось бросить и драгоценный, но разряженный «в ноль» ЭМИ. На нейтрализацию такого количества ботов ушла вся энергия этого весьма полезного оружия.
— Ничего, прорвемся, — доставая из футляра «Плеть», сказал Леший. — Мы перешли на верхнюю ветку. Почти под дорогой. Осталось сто метров прямо и пять или шесть вверх. Гелашвили, Рихтер, на разведку! Справа лестница будет. Скобы, в стенку вбитые. Просто выглянули, осмотрелись и вниз, ясно?!
— Так точно! — сержант махнул Рихтеру. — Ко мне!
Узловик подхватил ИПП одного из погибших бойцов и присоединился к сержанту. Разведчики рванули вперед со скоростью звука, и это спасло их от крупных неприятностей. Как только разрыв между спецназовцами и основной группой составил два десятка метров, случилось непредвиденное. Стены тоннеля содрогнулись от мощного удара, и сводчатый потолок обвалился как раз на участке между авангардом и бойцами, которые остались с Лешим. Рассмотреть хоть что-то в клубах пыли было трудно, однако, судя по движению воздуха, провал открыл внеплановый доступ на поверхность.
Леший не стал долго раздумывать и быстро вскарабкался по обломкам к самому краю провала. В лицо сталкеру ударила волна горячего воздуха. Леший повертел головой и обнаружил то, что стало причиной обрушения свода тоннеля. В нескольких метрах от Лешего дымила массивная туша дракона.
Сталкер спустился на пару метров и махнул товарищам.
— Ко мне! Здесь выйдем!
— Чисто? — проворно перебираясь через завал, спросил Гелашвили.
— Грязно, — ответил Леший. — Но я чую Трояна. Он недалеко.
— Чуешь? — удивился сержант. — Настроился на его позывные? Давай разведаю!
— Вроде того, — Леший придержал сержанта. — Я сам!
«Вроде того…». На самом деле Леший совершенно не понимал, каким образом он «чует» присутствие Трояна. Сталкер просто знал, что суперскорг где-то рядом, и точка. А как, почему, каким образом — сейчас это были вопросы десятого порядка. Можно сказать, и не вопросы вовсе.
«Все вопросы к Механику, пусть он объясняет, у него времени много, — мелькнула у Лешего мысль. — Почему к нему? Ну, это ведь он нас обоих в большое плавание отправил. Причем одновременно. Случайно такие вещи не делаются. По крайней мере, Механик такие вещи случайно не делает. Он вообще ничего без умысла не делает. Сукин сын бородатый».
Леший снова выглянул из дыры и осмотрелся во второй раз. Теперь видимость была почти приличной, поскольку пыли стало меньше, а дым от чадящего дракона снесло ветром. Кругом полно биомехов, но поблизости от провала, метров на тридцать-сорок, концентрация чугунков оказалась не очень высокой. Справа гудели и пытались неуклюже маневрировать огромные автобусы-носороги, прямо Леший рассмотрел рапторов, а позади сцепились совершенно одинаковые с виду боты-андроиды, штук двадцать. Видимость слева перекрывал корпус вертолета-дракона.
Леший выпрыгнул из дыры и занял позицию вплотную к горячей туше сбитого механического монстра. Пока на появление людей ни одна из железок не отреагировала. Сканерам машин мешал дым и жар от корпуса горящей вертушки. Да и не до второстепенных проблем было сейчас изделиям, с основными разобраться бы.
Земля вновь дрогнула, не так сильно, как в тоннеле, зато продолжительно, а затем над улицей пронесся раскатистый грохот, будто бы рассыпалась пирамида из больших железных бочек. Леший обернулся на звук. Громыхали не бочки. Грохотали бегущие по улице боты-андроиды. Скорее всего, это была уцелевшая часть резерва, который прятался в подвалах «Синема Парка».
Вряд ли боты жаждали мести, скорее они спешили на выручку своим товарищам, которые дрались с узловыми андроидами позади позиции Лешего, но легче от такого вывода не становилось. Люди в любом случае попадали под раздачу, оказывались в самом центре схватки изделий. То есть чесать надо было отсюда как можно скорее и во все пятки!
Леший приказал себе успокоиться, быстро справился с легким приступом паники, помог выбраться из дыры последнему бойцу группы и взмахом указал на обугленные остовы двух рапторов, спаявшихся в единое целое, а затем на скопление носорогов и дальше на скелет полуразрушенного здания. Замысел лидера группы снова был рискованным, но вполне понятным. Во всяком случае, переспрашивать никто ничего не стал.
Леший активировал механическую мускулатуру костюма и рванул прямо с места со скоростью заправского спринтера. Разбег получился качественный, а потому удался и последовавший за разбегом тройной прыжок. Ботинок Лешего громыхнул по крыше одного из сгоревших рапторов, в следующий миг сталкер оттолкнулся уже от крыши носорога и еще через мгновение приземлился на бетонный пол третьего этажа руин дома номер 43 по улице Маршала Бирюзова. Приземлился, кувыркнулся вперед, поднялся на ноги и вновь прыгнул, правда, недалеко, просто сместился влево, чтобы не мешать товарищам.
Тройной прыжок получился у всех, кроме отставшего егеря. Он еще при разбеге прихрамывал на правую ногу, поэтому нормально оттолкнуться от крыши носорога у парня не получилось. К тому же массивный биомех наконец сообразил, что его используют в качестве трамплина, и резко сдал назад. Егерь не удержался на ногах и рухнул на землю, прямо перед мордой носорога. Бывший автобус скрипнул тормозами, фыркнул доисторическим дизелем и так же резко подался вперед. Бойцы Лешего не услышали хруста костей, но представить себе, как это звучит, им было нетрудно. И что стало с егерем под колесами носорога, тоже было легко представить.
Леший заставил себя выкинуть из головы нарисованную воображением картинку. Увидел — забыл! Иначе последуешь за этим егерем.
Сталкер снова в три прыжка пересек захламленный этаж и выглянул из окна с другой стороны здания. Вид из окна был замечательный. Не в том смысле, что Леший вдруг увидел закат над морем или панораму горной долины, а в плане обзора. Глубокий котлован, на дне которого темнело целехонькое здание Курчатовского института и кружился вихрь тамбура Московской локации, и все подступы к котловану были видны как на ладони. Не мешал даже густой дым, застилающий сплошной пеленой некоторые участки местности, густо пересеченной оврагами и трещинами.
Да, рассмотреть главное не мешали ни дым, ни засветка частых ярких вспышек, ни фонтаны черной грязи, летящей из-под ног и колес биомехов, рвущих друг друга на запчасти, винтики и мелкие кусочки. А все дело было в масштабе развернувшейся в центре локации баталии. Такое грандиозное сражение не удалось бы спрятать ни за какой завесой.
Две огромные армии окружили концентрическими кольцами вихрь тамбура, чуть правее которого, если смотреть с позиции Лешего, возвышалось главное здание Курчатовского института. Пожалуй, единственное абсолютно целое здание на многие километры вокруг.
Явление не было уникальным. Практически во всех пяти локациях Зоны имелись такие же не тронутые Катастрофой объекты. В Новосибирском Академгородке это был ИЯФ — Институт ядерной физики, в Сосновом Бору под Питером — здание Ленинградской АЭС, а в Крыму неплохо сохранился весь архитектурный ансамбль центра Феодосии. Лишь в Чернобыльской локации дело обстояло чуть сложнее, там все здания в Припяти и Чернобыле превратились в руины задолго до Катастрофы. В чем причина такой избирательности стихии, никто не знал, но все признавали, что Курчатник сохранился лучше всех.
Правда, и попасть внутрь бывшего института теперь было труднее всего. Двери, окна и стены института по неизвестным причинам обрели свойства прочнейшей брони. Единственное, что удавалось сталкерам, это взобраться по пожарным лестницам на крышу здания. Они так и делали, устраивая на крыше Курчатника наблюдательные пункты, когда требовалось проследить за тамбурным трафиком или просто осмотреться, ведь только с крыши института реально просматривалось то, что творится вокруг тамбурного котлована.
Картина сражения при Московском тамбуре отличалась не только грандиозными масштабами и «концентричностью», но еще и тем, что на некоторых участках было абсолютно невозможно определить, где троянцы, а где узловые биомехи. С обеих сторон действовали почти одинаковые внешне чугунки, поэтому там, где схватка разбивалась на фрагменты, кольца железных армий смешивались, образуя сплошную массу копошащихся железных тараканов. Со стороны казалось, что все стреляют во всех. Безусловно, для самих биомехов свои отличались от чужих, как фрицы от красноармейцев, ведь наноботы серии «Х» стали для железок отличными маркерами. Но это для железок. А для людей, да еще издалека…
Впрочем, отличие имелось, и не одно. В рядах армии внутреннего кольца действовали еще и энергоботы-химеры: зеленоватые, тускло светящиеся разумные сгустки энергии, которые в обычное время играли роль выбраковщиков. Когда наступало время очередной пульсации, то есть биомехам и скоргам открывался доступ в глубины Узла, химеры выходили из многомерности в обычный мир и отбирали среди массы чугунков тех, которые нуждались в модернизации. Отбирали и уводили с собой. А сейчас химеры выступали в роли полевых бойцов. Впрочем, одно не исключало другого. Ведь с точки зрения химер все железки, зараженные троянскими Х-наноботами, испорчены, а значит, нуждались в ремонте и модернизации. Вот химеры и выполняли свою привычную программу, только в несколько измененном виде. Уводили в тамбур тех биомехов, которые были небезнадежны. Остальных энергетические боты просто сжигали на месте.
Вторым отличием были драконы. Над полем боя кружило множество винтокрылых машин-монстров и целая туча гарпий — в прошлом беспилотных самолетов-разведчиков, сопровождающих драконов, как рыбки-лоцманы сопровождают акул. Судя по тому, что практически весь огонь драконов сосредоточился на армии внешнего кольца, все летающие монстры были на стороне Узла. Ну, или почти все, если вспомнить тлеющую тушу дракона, который проломил потолок тоннеля под улицей Маршала Бирюзова.
Леший приказал импланту обработать изображение и дать максимальное цифровое увеличение картинки. Имплант без лишних разъяснений понял, что конкретно желает увидеть сталкер. Некоторое время перед мысленным взором Лешего мелькали батальные картинки, а затем изображение стабилизировалось и обрело предельную четкость. Компьютер стер с экрана все дымы и прочие помехи, дорисовал все, что ими скрывалось, и зафиксировал результат.
Искомый Лешим субъект находился в самом пекле, на правом фланге своего войска, неподалеку от Курчатника. Сталкер приказал импланту «удерживать пеленг» (если честно, сам толком не понимая, что приказал), и компьютер, как ни странно, понял хозяина правильно. С этой секунды, куда бы ни смотрел Леший, на что бы ни отвлекся, он каждую секунду точно знал, где находится «запеленгованный» субъект, и, стоило Лешему захотеть, он сразу же находил цель взглядом.
Раньше сталкер не замечал таких талантов за имплантом, но в последние двое суток компьютер раз за разом продолжал удивлять владельца. Возможно, дело заключалось в проведенной Механиком процедуре «оплавления» основного импланта Лешего, а может быть, благотворное влияние на него, как и на хозяина, оказало присутствие второго импланта, пусть не «жженого», но тоже явно непростого. Так или иначе, важнее было то, что нужный Лешему субъект, то есть Троян, попал на крючок.
Пока что сталкера не подвело ни «чутье», ни техника. Это обнадеживало.
— Вниз! — приказал бойцам Леший и указал на здание Курчатовского института. — Левее Курчатника. Я работаю, вы прикрываете. Делаем и отходим к институту. Точка сбора на крыше. Вопросы? Нет? Погнали!
Новый бешеный забег по руинам, грудам горячего железного хлама, прыжки через глубокие дымящиеся траншеи и трещины в земле, овраги, заполненные кипящей грязью, и полоса препятствий из обугленного бурелома на месте небольшого парка — все это слилось в картинку, словно составленную в недрах адского калейдоскопа. Боты, рапторы, носороги, тарантулы, скорпионы, скорги мелкие, скорги крупные, стальные крысы, домовята… поворот калейдоскопа — и снова боты, снова скорги, крысы, носороги… Железки атаковали со всех сторон в разных сочетаниях, но непрерывно. И это при том, что у них имелись свои дела, на людей они отвлекались чисто «рефлекторно». А что было бы, окажись люди в роли главного врага? Страшно представить. Да и незачем! Сделал — забыл!
Леший полностью сосредоточился на главной задаче, но теперь, слыша, что за спиной все меньше и меньше хриплого дыхания и все больше металлического лязга, он был вынужден время от времени оглядываться. Первый же взгляд назад серьезно остудил воинственный пыл сталкера. Из всей группы с ним остались только четверо. В первую очередь — Лера. Она была в порядке, хотя и бледновата, держалась ближе всех и вроде бы пока не сильно устала. Следом двигался Гелашвили. Как обычно, бодрый, энергичный и предельно рациональный в каждом движении. Профессионал с большой буквы, не отнять. То, что он поставил Леру впереди себя, тоже свидетельствовало о высоком профессионализме сержанта, так и надежнее, и спокойнее. Четвертым шел капитан Кольцов, он же брат Рихтер. Несмотря на неоднозначную биографию и сомнительные моральные качества, бывший капитан оставался воспитанником той же школы, что и Гелашвили, а потому работал просто на загляденье. Пятым двигался один из жженых. И все. Двое бойцов и один вольный сталкер остались где-то на полпути от сорок третьего дома к руинам вокруг Курчатника.
На этот раз наплевать и забыть у Лешего почему-то не получилось. За что погибли все эти люди? Люди, поверившие сталкеру по прозвищу Леший. За какие коврижки?
«Они и так погибли бы! — вдруг всплыла чья-то мысль, возможно сгенерированная вторым имплантом. — Только за просто так, сидя в подвалах. А здесь они погибли не напрасно. Они помогли тебе дойти, прикрыли твою спину. Теперь все зависит от тебя. Только ты сейчас решаешь, напрасно они погибли или нет. Что решишь?»
«Отвяжись, худая жизнь, привяжись, хорошая, — мысленно ответил Леший. — Цель на мушке. Все сделаю, как обещал. Не вопрос».
Не вопрос-то не вопрос, но ровно через секунду после того, как Леший дал обещание, дымовая завеса слева вдруг осветилась зеленым, и выплывший из дыма двухметровый в диаметре шар поставил все клятвы сталкера под сомнение. Хорошо, что мысленный диалог не притормозил реакцию Лешего. Сталкер мгновенно выдернул из футляра «Плеть» и щелкнул, как заправский пастух, целя точно в центр химеры.