— О! Это почему? — изумился Гонс.
— Потому что я буду такой же как все! А я больше всего на свете ненавижу быть такой же как все!!! Меня еще дома бесили бесконечные разговоры подружек по поводу шмоток, парней, новых причесок, новостей шоу-бизнеса. Может потому настоящих подруг у меня дома и не было. Зато я могла делать то, что мне нравилась. Вы не замечали, что тем, кто слывет не таким, позволяют делать много больше? А я заметила.
— Вот оно что… — Гонс задумчиво побарабанил пальцами по столешнице. — То есть делать себе другую прическу вы не собираетесь в принципе?
— Верно. Так что там по поводу возвращения домой?
Принесли заказ. Официант расставил перед каждым чашки, поставил чайник с чаем, в середину стола печенье и фрукты.
— Угощайтесь, Наташа. Что же касается возвращения домой, то сделать это вам будет очень просто. Вам нужно только умереть.
Девочка поперхнулась чаям и закашлялась так, что обернулись все посетители.
— Простите, что? Мне показались, что вы сказали, будто для возвращения домой мне надо…
— Умереть, — кивнул маг. — Только не пугайтесь. Давайте я вам объясню. Помните, я вам показывал разделение платка, когда объяснял, как вы попали в этот мир?
— Да уж, такое забудешь.
— Вот. А теперь главное, что я тогда говорил. С платком легко. Но с путешествием между мирами много сложнее. Ничего материального границу преодолеть не может. Проходит только… ну пусть будет душа… разум… назови как хочешь. Которая уже здесь создает себе тело. Но что произойдет, если тело умрет?
— Вы хотите сказать…
— Да. Разум устремиться к тому, с чем он был разделен. И вы снова попадете домой. Только…
— Давайте уж говорите все. — Девочка поерзала на стуле, устраиваясь поудобнее, отставила чашку и вернула в вазочку печенье.
— Видите ли в чем проблема. Когда ваш разум был скопирован, вы стали уже самостоятельной личностью. Если он снова вернется, то для вашего «я» там, дома, это может быть дорогой к шизофрении. Две личности в одном теле… Не знаю, как у вас к такому относятся, но у нас таких людей не очень любят.
— Не то, что их у нас не любят, — убито отозвалась девочка, — но лечение мне обеспечат. Значит, две личности в одной голове?
— Нет. Так было бы теоретически. Но наш мозг очень сложен, и он умеет себя защищать. Если твое первое «я» здорово, то есть находится в здравом уме и твердой памяти…
— На свой ум и память не жаловалась, — буркнула Наташа.
— Значит, мозг оригинала твою личность победит. Оставит все воспоминания, все чувства, ощущения, но личности, твоего «я» не будет. У оригинала будут двойные воспоминания. Как она была дома и делала привычные дела и то, как она искала наследство известных нам Гринверов в другом для нее мире. Возможно, она даже поверит в это.
Наташа молчала. Взяла чашку чая и чуть отпила. Поставила на место, отвернулась и стала старательно разглядывать что-то в окне.
— В утешении могу сказать, что если твое «я» умрет в том мире раньше тебя, ты тоже получишь все ее воспоминания.
— Гонс… пожалуйста… мне надо подумать…
Маг прекрасно понимал состояние девочки и не спорил. Он ничем не мог помочь ей. Любые слова утешения будут неубедительны и пусты. Что-либо изменить в ситуации он тоже бессилен. Остается только ждать и верить.
Наташа повернулась, взялась за чашку, но так и замерла. Потом посмотрела на мага и улыбнулась.
— Я в порядке… честно… я совершенно в порядке. — Улыбка превратилась в жалкую гримасу и вдруг девочка буквально упала на стол и разревелась. Гонс поспешно передвинул стул поближе и обнял ее. Наташа спрятала лицо у него на груди, продолжая реветь.
— Ну-ну. Все хорошо, — немного растерянно повторял он. Увидев улыбку на лице девочки, он испугался. Улыбка в такой ситуации… это было до ужаса неестественно. Оказалась, что за ней девочка всячески старалась спрятать свое отчаяние и боль. Не получилось, и маг был даже рад этому. Если бы девочке удалось обмануть его, он бы не понял насколько ей на самом деле больно и одиноко. Возможно, тогда он невольно подтолкнул бы ее к чему-то непоправимому.
Девочка продолжала всхлипывать, не обращая внимания на шушуканье посетителей, поглядывающих в их сторону, да и вряд ли она их даже замечала. Наконец она успокоилась, но вырываться не спешила. Замерла. Маг ощущал, что она дрожит как натянутая струна. Еще миг и девочка снова рухнет в бездну отчаяния.
— Наташа, ты, конечно вольна поступить, как тебе захочется, но если ты решишь остаться в нашем мире, тебе не нужно беспокоиться о будущем. Мы с тётей много говорили о тебе и решили после завершения дела с Гринверами пригласить переехать жить к ней.
— Два одиночества должны помогать друг другу? — раздался тихий голос. Наташа вдруг поспешно отодвинулась. — Извините. Я… вам весь камзол слезами залила.
— Не беда, — улыбнулся маг. — Я этот камзол повешу в шкаф и буду любоваться на ваши слезы, как на сокровище.
Девочка против воли улыбнулась.
— Значит, для вас слезы девушек — сокровища? Вы их коллекционируете, доводя девушек до слез?
Гонс озадаченно почесал затылок, потом рассмеялся.
— Сдаюсь. Ляпнул не подумавши, за что сильно-сильно извиняюсь. Но камзол и в самом деле пустяк. Но что на счет моего предложения.
— Господин…
— Просто Гонс. Если не хочешь так, можешь называть меня дядя Гонс.
— Дядя??? Гм… — девочка озадаченно моргнула. — Я… постараюсь, дядя… Гонс. Только мне не хочется стеснять.
— Наташа, давайте поговорим серьёзно. Вы ведь вряд ли уже думали о том, как устроится в этом мире. Гринверы не оставят вас у себя, чем бы ни закончилось дело. Да вы и сами не останетесь. Или я не прав? — Наташа только кивнула. — Значит, вам очень скоро предстоит решать эту проблему. Я думаю, что вам стоит принять предложение тёти. И пусть вас не беспокоит материальная сторона вопроса. Мне почему то кажется, что ваше совместное проживание и сотрудничество очень скоро обогатит вас обоих как в прямом, так и в переносном смысле. Не отказывайтесь от помощи. Я понял, что вы — девочка сильная, но даже самым сильным людям порой нужна помощь.
Наташа задумалась, размешивая уже остывший чай в чашке. Гонс молчал, не мешая ей.
— Скажите, почему вы все это делаете для меня? Только честно.
— Честно? — теперь уже задумался маг. — Если честно, то не знаю. Мне просто стало жалко вас. Еще там, когда я увидел вас на полу в особняке Гринверов. Я тогда подумал о том, что наделал, что вы окажетесь в этом мире совсем одна, без чьей-либо помощи, без поддержки. Я тогда и пообещал для себя стать вам той поддержкой. А когда вы впервые улыбнулись… Знаете, когда вы улыбаетесь, то становитесь очень похожи на мою дочь… она погибла двадцать лет назад при нападении пиратов. Хотя характер у вас другой. Вы сильный человек, она была не такая. Мягкая, добрая, доверчивая, но не сильная. И вот когда я увидел вашу улыбку, во мне ожили воспоминания о ней я и понял, что ради вас сделаю что угодно. Так что тут я не шутил.
Наташа хлебнула холодный чай, поморщилась, подозвала официанта и попросили принести свежий.
— Спасибо, — вдруг прошептала она, не поднимая головы. — Спасибо… дядя Гонс.
Маг на мгновение замер, потом импульсивно придвинулся к девочке и обнял ее.
— Все в порядке, моя девочка. Все в порядке. Я всегда буду рядом. А моя тетя замечательная женщина. Вы поладите. Главное, не делай глупостей. Тебе сейчас тяжело, ты одна в этом мире оказалась. Но друзья и знакомые — дело наживное. А мы, надеюсь, станем тебе хорошими родственниками. Я понимаю, что глупость говорю… и понимаю, что никогда не смогу заменить тебе отца.
— Нет, — Наташа замотала головой. — Не надо мне его заменять. Отец — это отец. А вы… — Девочка подняла лицо и задорно улыбнулась. — А вы попробуйте стать не хуже.
— Я буду очень стараться, — искренне ответил Гонс.
Наташа отстранилась и приняла принесенный официантом свежий чай. Почему то на сердце было легко. Куда-то пропало отчаяние тех минут, когда девочка поняла, что домой она уже не вернется никогда. Разве можно назвать возвращением, если теряется собственное «я»? Если возвращаются только воспоминания, в которые ее первая половина, возможно, даже не поверит?
Наташа поспешно отвернулась и вытерла глаза. А она-то уже надеялась, что справилась с собой. К счастью Гонс правильно понял состояние девочки, и вмешиваться не стал. Наташа вдруг поднялась.
— Давайте прогуляемся, господин Гонс. Что-то здесь… жарко стало.
Маг молча расплатился и вышел следом. Девочка стояла у двери, прислонившись к стене, и с тоской разглядывала небо. На стук двери она повернулась.
— Простите… мне надо привыкнуть к новому состоянию.
Маг щелкнул пальцами.
— Наташа, тут недалеко рынок есть. Я же помню, как вам пряник понравился. Хотите?
— Наташа, тут недалеко рынок есть. Я же помню, как вам пряник понравился. Хотите?
— Хочу, — слабо улыбнулась девочка. — Спасибо.
— Тогда прошу.
Неторопливая прогулка привела чувства девочки в порядок. Родившись в Душанбе и прожив всю жизнь в областном городе в глубине Россия, Наташа бывала на море только три раза и на всю жизнь запомнила утопающие в садах ослепительно-белые домики, сбегающие к морю тихие извилистые и тенистые улочки, шумное дыхание моря и хриплые крики чаек… Сбылась мечта идиота, называется. Приморский город, небольшой (по меркам родного мира), сады. Сады, правда, не совсем обычные. Похоже, они сейчас находились в районе, где жили богатые горожане. Особняки здесь, конечно, не чета особняку Гринверов, но вовсе и не развалины. Резная ограда, за которой виднелись высаженные кусты роз, домик-коттедж этажа на два, выглядывающий из-за деревьев. И еще очень мало людей. Кажется, простых пешеходов в этом месте не водилось. Только один раз перед ними распахнулись ворота, и из них довольно резво выкатила коляска, в которой сидел важного и толстого вида господин. Одарив оказавшихся рядом девочку и мага презрительным взглядом, он что-то сказал кучеру и тот погнал быстрее.
— Надежда и опора Моригатской республики, — прокомментировал Гонс, — нобили. Я специально повел вас здесь.
— Скажите, а вы нобиль?
— Я? — Гонс задумался. — Мог бы им стать, но не хочу. Не вижу смысла… После смерти дочери меня эти игры уже совсем не занимали.
— Извините, — девочка почему-то почувствовала себя виноватой.
— Не надо извинений. Я действительно не вижу смысла. Избираться куда-то не хочу, все остальные привилегии нобилей мне тоже как-то не нужны.
Гонс свернул в какой-то переулок. Здесь уже не было шикарных особняков, да и заборы оказались простыми — деревянный штакетник. Непонятно, правда, что они огораживали. Вряд ли тут, рядом с нобилями, жили обычные люди. Наверняка ведь земля не дешевая. Это так ее заинтересовало, что девочка попыталась рассмотреть, что находится за забором. Оказалось — трава. Наташа озадаченно почесала голову, покосилась на ухмыляющегося мага. Затем решительно перелезла через забор.
— Вторжение в частные владения, — пояснил Гонс, оказываясь рядом.
— Вы меня не остановили.
— Напугать не удалось, — хмыкнул маг. — На самом деле — это свободные участки. Они сейчас в собственности городского муниципалитета.
— А почему ничего не строят?
— Их на продажу готовят. Наташа, у этих участков хоть и нет пока собственника, но все же лучше если мы отсюда уйдем.
— Конечно.
Немного пропетляв, улочка вывела на широкий бульвар, запруженный праздно гуляющим народом. Гонс пересек поток и нырнул в следующий проулок. Планировка города оказалась довольно запутанной, а по главным улицам Гонс не ходил словно принципиально. Зато по всяким проулкам, переулкам, переходам, зигзагообразным улочкам они нагулялись вдосталь. Одна из них совершенно неожиданно вывела их на просторную площадь, целиком заставленную торговыми рядами. С первого взгляда здешний базар ничем не отличался от такого же базара в родном мире. Впрочем, со второго взгляда отличий тоже найти не удалось. Разве что одежда людей другая, а так все то же самое: торговцы, активно рекламирующие товар; покупатели, пытающиеся сбить цену; вон два торговца сцепились — покупателя не поделили. Покупатель, впрочем, благоразумно решил свалить от такого активно-навязчивого сервиса. Девочка рассмеялась. Как ни странно, но здесь ей понравилось, несмотря на толкотню. Во-первых, в такой толкучке никто не обращал внимания на ее стрижку, разве что торговцы изредка косились, а во-вторых… что во-вторых Наташа придумать не успела. Ее внимание привлек какой-то шум неподалеку. Девочка поднялась на цыпочки, пытаясь разглядеть, что происходит. Потом решительно направилась туда. Оказалось, что какой-то торговец поймал за руку худющего мальчишку лет двенадцати в каких-то обрывках вместо одежды и теперь усиленно вопил, зовя стражу, заодно просвещая всех, желающих узнать в чем дело.
— Стража! Люди, добрые, да что же это делается?! Отвернуться уже на миг нельзя, сразу воруют! — При этих словах торговец тащил сопротивляющегося мальчишку к своей лавке, из-за которой, видно и выскочил, когда обнаружил кражу.
Лавка оказалась фруктовой — большущая палатка, прилавок, на котором горками были разложены различные экзотические фрукты: мандарины, лимоны, киви и здесь же рядом лежали яблоки и груши.
— Вы только посмотрите, что делается! — торговец тем временем дотащил мальчишку до прилавка и вырвал у него из руки кошелек.
Одной рукой открыть его оказалось делом трудным, но мужчина справился и высыпал из него на прилавок несколько медных монеток.
— Что?! — взревел он. — А где четыре дежа?! Куда дел банкноты шельмец?! — Мужчина ухватил мальчишку за и так уже всю изорванную рубашку и принялся трясти его.
— Да не брал я ничего! — яростно отбивался мальчишка. — Все что есть, в вашем кошельке!
— Врешь, негодник! Признавайся, кто сообщник?! Если признаешься, не передам тебя страже!
Наташа озадаченно разглядывала разыгравшуюся сцену. Потом посмотрела на прилавок. Проход между прилавком и стенкой палатки был только один и весьма узким. Даже если мальчишка сумел бы забежать туда, то украсть кошелек не успел бы.
— Прошу прощения, — девочка решительно вышла вперед. — Скажите, а где лежал ваш кошелек?
— Что? — торговец обернулся и несколько секунд разглядывал девочку. Потом его взгляд остановился на ее прически. — Ага! Так ты и есть его сообщница!!!
Наташа нахмурилась, но сказать ничего не успела — вперед вышел Гонс.
— Гонс Арет, — представился он. — Совет Магов. Специально уполномоченный контрольной комиссии совета. Только что при мне было нанесено оскорбление уважаемой гостье республики госпоже Наташе. Прошу всех быть свидетелями.
— Что? — Торговец вроде как еще хорохорился, но было заметно, что он потерял часть своего гонора. — Госпоже?
— Если вас вводит в заблуждение прическа госпожи, то еще раз повторяю специально для тех, кто плохо понял с первого раза. Госпожа Наташа гость нашей республики. И по этой причине она может не придерживаться наших обычаев.
— Но я запомнила ваше оскорбление, — внесла свою лепту и девочка. — А теперь я прошу ответить, где лежал ваш кошелек, когда его украли. И где в этот момент находились вы?
Вокруг уже собралась приличная толпа. Люди всегда жадны до развлечений, а здесь им его предоставляли по полной программе. Наташу разглядывали с интересом и без враждебности, как она опасалась. Торговец тоже сообразил, что симпатии окружающих вовсе не на его стороне. Он сердито толкнул мальчишку к стражнику, а сам бросил кошелек на прилавок с той стороны от разложенного товара.
— Вот тут я его положил. А сам вышел поправить товар.
Наташа оценила расстояние до кошелька, потом оглядела мальчишку. Решительно подошла к нему, приподняла ему руку и измерила взглядом, потом вернулась к прилавку. Чуть отошла и глянула на вывеску.
— Вы Торнет?
— Нет, — торговец отвечал неохотно, но и избежать ответов под взглядами стольких зрителей не мог. — Господин Торнет владелец многих торговых лавок. Я наемный служащий.
— А-а-а. Ну тогда понятно, — кивнула девочка. — А я то думала, зачем вы врете.
— Что?! Даже от гостьи республики я не потерплю…
— Лжи? Да-да, я помню, вы сказали, что я сообщница вора. Я обещала вам это не забыть. Мальчишка, конечно, виноват, но вы виноваты больше. И вы врете. Кошелек ведь не здесь лежал, правда?
— Правда! — закричал вдруг мальчишка. — Он с краю прилавка лежал!
— Да какая разница, где лежал кошелек?! И потом, кому вы верите?!
— Разница большая. И верю я мальчишке по той причине, что с того места, где лежит кошелек сейчас он его схватить быстро не смог бы не рассыпав товара. Да и не увидел бы он его за ним. Взять его оттуда он смог бы только в том случае, если бы знал, что кошелек там лежит.
— Ну значит, он немного не там лежал.
— Вы забыли куда положили кошелек с четырьмя дежами? Тогда не удивительно, что у вас его украли. Но знаете, мне почему-то кажется, что все было немного не так. Четыре дежа — довольно приличная сумма. И деньги эти, скорее всего, не ваши. Я не права?
— Это выручка за товар, — торговец вдруг начал неожиданно потеть, постоянно протирая лицо какой-то тряпкой, чем окончательно убедил Наташу в правильности своей догадки.
— Вот и я о том же. Так небрежно обращаться с чужим имуществом. Зато если хотя бы на миг предположить, что в кошельке не было ни одного дежа, тогда становится понятна ваша забывчивость о том месте куда вы положили кошелек. И если предположить, что мальчик не соврал и кошелек лежал на краю стола… Вы либо не дорожите имуществом нанимателя, либо хотели, чтобы его украли. Знаете, я бы рекомендовала господину Торнету провести ревизию в вашей лавке.