— Ваша честь, вы знаете, что я не имею права обсуждать с вами детали данного дела, но могу вас заверить, что мы анализируем и обрабатываем достаточное количество данных, отслеживаем множество нитей, опрашиваем тех, кто, по нашему мнению, может иметь хоть какое-то отношение к ее гибели.
— Вы прислали специальную группу на квартиру моего брата.
— В качестве меры предосторожности после взлома кабинета вашей невестки.
— Да, конечно, вы совершенно правильно поступили. Легко привыкнуть к ответственности, к наличию авторитета и власти. Гораздо сложнее ощутить себя в ситуации, когда у вас нет ответственности и нет авторитета и власти и когда вам приходится передоверять все кому-то другому. И даже ваша уверенность в компетентности того человека, которому вы все передоверяете, не имеет значения. Ведь это все равно не вы сами. Мы с братом сегодня утром ходили на опознание его жены. Мы видели Марту. Ничто из того, что я видела раньше, ничто из того, что проходило через зал судебных заседаний, не было так ужасно. — Судья Янг откашлялась. — Мой брат с семьей пока будет жить у нас. Он думал, что детям лучше остаться дома, где их окружают знакомые вещи. Но потом понял, что это будет для них слишком тяжело, слишком тяжело для всех нас. Если вам понадобится переговорить с ним, имейте в виду, что он у меня.
— Я вам искренне сочувствую, ваша честь, соболезную вашей утрате. Как только у меня появится какая-то информация, которой я смогу с вами поделиться, я тут же вам сообщу.
Судья Янг кивнула, затем снова взглянула на экран.
— Вы думаете, ее убийца — один из этих?
— Пока не знаю. Но уверена, что причина ее гибели таится где-то здесь. Она связана либо с одним из них, либо с несколькими.
— Спасибо за информацию, не буду больше отвлекать вас от работы.
Как только за судьей закрылась дверь, Ева запустила руку в волосы и подумала, что от чужого горя в атмосфере всегда остается какая-то тяжесть.
Чтобы как-то отвязаться от ощущения этой неприятной тяжести, она схватила куртку и отправилась на встречу с Мирой.
Еве пришлось поторопиться, так как ей не хотелось слышать упреки секретарши Миры, которые, несомненно, последовали бы, опоздай она хоть на минуту. Ева оказалась у стола этой страшной женщины ровно на тридцать три секунды раньше назначенного времени.
И все равно удостоилась неодобрительного и осуждающего взгляда.
— Доктор сегодня очень занята.
— У меня имеется договоренность.
Секретарша поджала губы и нажала кнопку внутренней связи.
— Вас хочет видеть лейтенант Даллас. — И, фыркнув, снизошла: — Проходите.
Мира встала и вынула из своего бара изящные чашечки. На ней был костюм дымчато-лавандового оттенка и туфли сливового цвета. На шее — три серебряные цепочки. Мягкие каштановые волосы были зачесаны назад.
Голубые глаза Миры сразу же потеплели, как только встретились с глазами Евы.
— Да, я приготовила тебе чай. Я знаю, ты его не любишь, но чашку все-таки сможешь осилить. Ведь у тебя были два очень сложных дня.
— Это моя работа.
— Да, конечно. И все же мне очень приятно видеть тебя сегодня такой свежей и со вкусом одетой.
— Заслуга исключительно Рорка. Сегодня мне пришлось встретиться со множеством воротил бизнеса и всевозможными финансовыми магнатами.
— Ну, что ж, прекрасный выбор. Сильно, но не жестко. Модно, но не слишком броско. С чувством собственного достоинства, но без скрытой угрозы.
— Одежда для тебя тоже несет массу информации.
— Кстати сказать, она часто настойчиво требует: купи меня! Садись. — Мира выбрала одно из своих удобных глубоких кресел и протянула Еве чашку с чаем. — Как поживает судья Янг?
— Держится.
— Мне она очень нравится. Как человек и как профессионал. И Марту я встречала несколько раз. Она произвела на меня впечатление очень приятной женщины, любящей жены и матери.
— Да, я знаю. Она погибла, потому что ей просто страшно не повезло.
— Я не совсем тебя поняла.
— Все указывает именно на это. Два аудитора попали в аварию и надолго вышли из строя. Ей как бы «по наследству» переходит кое-что из их документации. И буквально несколько часов спустя она становится жертвой того, что, по расчетам убийц, мы должны были принять за обычное уличное ограбление. Через несколько часов после ее гибели кто-то проникает в офис, где она работала, залезает в ее компьютер, похищает документы и их копии. Другими словами, Марта стала жертвой случайного стечения обстоятельств.
— Да, теперь я поняла. Согласна. В ее убийстве действительного не было ничего личного, и инсценировка ограбления была сделана очень халтурно. В своем отчете ты называешь убийство полупрофессиональным. Мне это определение представляется очень точным.
— У меня под колпаком оказалось несколько воротил бизнеса. Компании, которые мне предстоит тщательно проверить. Кое-какую работу я попросила выполнить Рорка. Он лучше меня разбирается в бизнесе, цифрах и денежных вопросах и поэтому может подбросить какой-нибудь новый материал или, наоборот, освободить меня от напрасной работы. Но все те бизнесмены, с которыми я сегодня встречалась, обладают, скажем так, необходимым набором личностных качеств, которые позволили бы им «заказать» бухгалтера. Они воспринимают ее только как инструмент, и инструмент, им мешающий, с которым можно при случае, не задумываясь, разделаться.
— Убийство совершалось в спешке. Временные рамки и его характер свидетельствуют о спешке. Но даже при таких обстоятельствах крупные заправилы бизнеса могли позволить себе нанять настоящих профессионалов.
— Да, могли, — согласилась Ева, — но, возможно, решили, что не стоит тратиться. У них уже есть оплачиваемая охрана. Поручить им это дело, пообещать премию, если все пройдет хорошо. Они ведь не воспринимали ее как человека, а просто как машину по подсчету цифр. Зачем же входить в лишние расходы?
— Да, их интересы перевешивали ее интересы. — Мира кивнула и сделала глоток чая. — Их ведь не заботят жизни тех, кто работает на них. — Мира сделала еще один глоток и задумалась. — Я бы хотела прочесть записи твоих сегодняшних бесед.
— Я передам их тебе.
— Что касается непосредственных убийц, то ты имеешь дело с людьми жестокими, хладнокровными и физически хорошо подготовленными для совершения убийства. С теми, кто, не задумываясь, делает то, что им сказано. То, что они отвезли жертву от места ее работы и оставили тело на расстоянии нескольких кварталов оттуда, свидетельствует об отсутствии логики.
— Она собиралась пройти пешком до станции метро, но они об этом не знали. Они или тот, кто их нанял, могли предположить, что Марта собиралась дойти до дома пешком. В таком случае выбор места был вполне подходящим.
— Пустое здание, причем такое, в которое они, как представляется, могли легко проникнуть.
— Их не тревожили подозрения, которые могут возникнуть из-за выбора места, возможно, из-за того, что они все делали в спешке, а оно оказалось под рукой. Всего лишь какое-то уличное ограбление, всего лишь какой-то жалкий бухгалтер.
— Того, кто их нанял, если их вообще кто-то нанял, нисколько не заботили долговременные планы. Ему важно было как можно быстрее удовлетворить свой каприз, и потому он обошелся без тщательного и изощренного планирования. Основная цель — документы, информация, которая каким-то образом была способна уличить преступника, а вовсе не жертва. Она просто ничтожная помеха на пути к цели. На самом деле это даже не жестокость, это элементарная душевная черствость.
— Это бизнес.
— Да, бизнес. Но в каком случае ты имеешь возможность заниматься успешным бизнесом, не заглядывая в будущее, не планируя, ничего не анализируя и не решая, а наотмашь разрубая все проблемы?
Ева откинулась на спинку кресла.
— В том случае, если ты унаследовал этот бизнес.
Мира улыбнулась.
— Звучит довольно цинично, но это весьма вероятно. Непосредственные убийцы, как я уже говорила, — самые настоящие бессердечные звери. Никакого сексуального мотива, никакой ненависти, ни малейших проявлений личного отношения. Хотя в самом акте убийства присутствует некий элемент демонстративности.
— Демонстративности?
— Да, стремления показать, какой я сильный — могу свернуть шею голыми руками. Быстро и чисто, как отмечено в отчете Морриса. У них ведь был станнер. Если его включить на полную мощность, он становится смертельным оружием. Но они предпочли продемонстрировать грубую физическую силу. Да, да, чтобы похвастаться своей силой и закончить преступление собственными руками, а не каким-то там оружием. Настоящее оружие — сам убийца.
— Да, верно. — Ева задумалась. — Верно. И, возможно, ему понадобилось продемонстрировать свою силу еще и потому, что первоначально он все-таки воспользовался станнером, исподтишка и по отношению к безоружной женщине, а это ведь проявление трусости. Возможно, совершая убийство таким способом, он хотел оправдаться перед самим собой.
— Да, верно. — Ева задумалась. — Верно. И, возможно, ему понадобилось продемонстрировать свою силу еще и потому, что первоначально он все-таки воспользовался станнером, исподтишка и по отношению к безоружной женщине, а это ведь проявление трусости. Возможно, совершая убийство таким способом, он хотел оправдаться перед самим собой.
— Думаю, ты права. А заказчик преступления? Нетерпеливый, импульсивный, привыкший к тому, что любое его желание исполняется почти мгновенно, неспособный к сочувствию или даже к элементарному вниманию к тем людям, благодаря труду которых он может себе позволить жить так, как живет.
— Под подобное описание не подходят четверо из моих подозреваемых.
Мира улыбнулась.
— Кто же эти четверо?
— Четыре женщины, точнее, пять, включая их директора. Фирма «Ваше Пространство». Они по наследству ничего не получали. Выходцы из обычных семей среднего класса, они очень серьезное внимание обращают на детали. Ведь это часть их профессии. Весьма сплоченная и эффективная команда. Если бы они решили расправиться с Мартой, то наверняка идеально продумали бы все этапы преступления. Все было бы сделано аккуратно и чисто.
— Мне не хочется думать, что им пришелся бы по вкусу такой комплимент.
— Но ведь это действительно комплимент. И они прекрасно знают, что такое рациональное распределение рабочего времени. Им было хорошо известно, что жертва не успевала по-настоящему глубоко вникнуть в суть их документов. Убийство Марты не имело никакого смысла и, говоря языком менеджеров, было неэффективным. Поэтому я их вычеркиваю из своего списка и все внимание обращаю на оставшихся. Это сэкономит время. Спасибо тебе за подсказку.
— Я сообщу тебе о своих соображениях после того, как ознакомлюсь с твоими записями сегодняшних бесед.
— Замечательно. — Ева встала и с удивлением обнаружила, что выпила практически весь чай. Раньше, насколько она себя помнила, он был ей противен. — И еще… я думаю, мне следует поделиться с тобой еще кое-чем. Мне прошлой ночью приснился сон.
Во взгляде Миры появилась озабоченность.
— Сон?
— Да. Не кошмар в прямом смысле, а как бы воспоминание о прошедшем дне, как бы обзор недавнего преступления, убийства. Иногда во сне я вижу определенные особенности поведения жертвы или убийцы или какую-то важную деталь. Но дело не в этом. В моем сне была она. Стелла.
— Понимаю.
— Во сне ее присутствие меня как-то не очень беспокоило. Не угнетало и не раздражало. Я просто сказала ей, чтобы она шла куда подальше.
Мира одарила ее широкой и радостной улыбкой, словно Ева выиграла золотую медаль.
— Превосходно. Это уже значительный прогресс.
— Думаю, да. Но тут есть и кое-что еще. Именно благодаря ее появлению я обратила внимание на один важный аспект этого дела. Я даже не знаю, каким образом это произошло. Возможно, потому что я вдруг вспомнила, что Стеллу мое существование никогда особенно не заботило. Для нее я всегда была на последнем месте. Она не только никогда меня не защищала, а, наоборот, всегда казалась мне одним из самых жутких чудовищ моего детства. Ведь считается, что матери прежде всего должны думать о своих детях. Она же была для меня матерью только в биологическом смысле — в смысле общего ДНК. Я все это прекрасно понимаю и давно смирилась с этим. Но в тот момент я подумала о Марте, о том, что, в отличие от Стеллы, дети и семья так много для нее значили. Она скрыла от убийц то, что скопировала документы на свой домашний компьютер. Она понимала, что если они узнают, то ради документов не пожалеют и ее мужа. Не знаю, осознавала ли Марта то, что они убьют ее в любом случае, но я абсолютно уверена, что она скорее погибла бы сама, чем подставила бы свою семью под окуляр винтовочного прицела. И я вдруг подумала, что Стелла, напротив, убила бы меня собственными руками, если бы из-за меня возникла хотя бы малейшая угроза ее благополучию. А Марта заплатила своей жизнью, чтобы защитить свою семью. С сознанием этого я спала намного спокойнее.
— Ты очень сильная женщина, Ева. Ничто из того, что когда-то сделала Стелла, не сможет тебя сломить.
— Сломить, наверное, не сможет, но вот согнуть пыталось. Но я как-то выправилась. И я хочу, чтобы ты знала, что я с ней справилась. Ты ведь мне очень помогла. А теперь я должна идти. Спасибо за помощь.
Мира поднялась, чтобы проводить ее до двери.
— С нетерпением жду премьеры.
— О господи, и ты туда же!
Рассмеявшись, Мира похлопала Еву по плечу.
— Думаю, что буду абсолютно покорена одним видом знаменитостей, модными нарядами, гламуром. Я ведь заставила Денниса купить новый смокинг. Он будет настоящим красавцем.
— Он всегда неплох. Кстати, если я не завершу нынешнее дело до премьеры, то ты сможешь увидеть там почти всех наших подозреваемых. Они все туда собираются.
— Ну, вот еще один повод для нетерпения.
— Думаю, да.
После визита к Мире Ева решила заглянуть в компьютерный отдел, проверить, как идут дела у Макнаба и обсудить кое-что с Фини, если у него будет время. Она внутренне собралась, приготовившись к непрестанному шуму, хаотичному движению, насыщенным цветам, которые выглядели так, словно были пропитаны неоном.
Ева обнаружила Макнаба в его любимом уголке. Он очень активно общался с офисным компьютером Марты, ерзая на стуле своей костлявой задницей и водя плечами из стороны в сторону, словно в каком-то фольклорном танце.
Ева похлопала его по «танцующим» плечам, думая, что он вздрогнет от неожиданности, ведь, казалось, он был полностью погружен в свой особый компьютерный мир. Однако Макнаб спокойно развернул стул.
— Привет, Даллас.
— Как идут дела?
— Отлично. Я выяснил, что один и тот же парень взломал и этот компьютер, и систему безопасности в том здании, где ее убили. Причем тем же самым способом. Это похоже на отпечатки пальцев.
— Поняла. Но как же я смогу воспользоваться таким отпечатком пальца?
— Когда я закончу здесь, то проведу кое-какое собственное расследование, попытаюсь найти автора кода. У подобных кодов есть свой стиль. Как у туфель.
Туфли и отпечатки пальцев, подумала Ева. Электронный стиль.
— Хорошо.
— Я не обнаружил никаких попыток получить доступ к ее выходам. Если бы я взламывал систему, то взламывал бы все и смотрел бы все. А тут у парня была только одна задача — получить документы, нарушить работу устройства и уйти незамеченным. Не думаю, что тот, кто этим занимался, стал бы выяснять, не сделала ли Марта каких-либо копий. Она скопировала документы с диска, видишь?
Он показал на экран, который для Евы был настоящей китайской грамотой.
— Вот они. Я полагаю, что все аудиторы принадлежат к анальному типу. Для них главное — защитить свою задницу, а наилучшим способом этого будет создание копий со всех имеющихся копий. А потом еще одной — на тот случай, если мир вдруг взорвется. Поэтому она скопировала файлы на диски, затем с дисков сбросила их на свой домашний компьютер: по одному файлу на диск. Я бы, конечно, поместил их все на один диск, просто в отдельные документы. Копирование каждого файла на отдельный диск, с моей точки зрения, — чрезмерная тщательность.
— Понятно.
— Наверное, у нее была еще одна копия с собой в сумке. При таком характере она наверняка должна была иметь одну копию при себе. Поэтому, когда убийцы нашли копию, то решили, что замели все следы.
— Значит, у тебя сложилось впечатление, что кто-то получил поручение и выполнил его с точностью до запятой, ни на йоту больше. Без чрезмерной тщательности.
— В этом-то и суть. Большинству хакеров бывает просто интересно покопаться в чужом компьютере. Однако нашего парня ничего такое не интересовало. Действовал он напрямую, никаких отклонений, никакой отсебятины. — Макнаб сделал жест рукой. — По крайней мере, я до сих пор ничего не нашел.
— Хорошо, пока все сходится.
Уходя от Макнаба, Ева прошла мимо других таких же гениев электроники и, приоткрыв дверь в спокойный, неброский и очень тихий кабинет Фини, почувствовала самое настоящее облегчение.
Фини сидел за столом. Так как на нем, помимо бежевой рубашки, все еще была темно-коричневая куртка, Ева сделала вывод, что он недавно откуда-то вернулся. Фини ослабил узел такого же темно-коричневого галстука, но не снял его, из чего Ева заключила, что он собирается туда снова. Всклокоченные волосы цвета имбиря с солью обрамляли его сонное лицо, похожее на морду бассет-хаунда.
Фини одновременно работал с тач-скрином и клавиатурой.
Он мог одеваться, мыслить, ходить, как обычный полицейский, но в вопросах, связанных с компьютерами, Макнаб и все сотрудники отдела, вместе взятые, были младенцами по сравнению с ним.
Ева постучала по косяку двери.
— Есть пять минут?
Фини, не отрываясь от дела, поднял палец, затем что-то удовлетворенно пробурчал.