– Знаешь что, иди-ка ты отсюда подобру-поздорову! – велел он Калебу.
– Папа, послушай…
– Помолчи! Я не позволю сопливому юнцу врываться в мой дом спозаранку, отпихивать меня в сторону и прыгать к моей дочери в постель! Что происходит, Мэгги?
– Ничего…
– Простите… – начал Калеб, помогая мне сесть.
Он обнял меня за плечи, и я почувствовала себя под надежной защитой. Суровое лицо отца побагровело.
– Извините меня, пожалуйста! – торопливо произнес Калеб. – Я услышал, что Мэгги ужасно расстроена, и запаниковал. Мне не следовало вас толкать.
– Еще как не следовало! Ты у меня узнаешь…
– Пап, он же извинился! – взмолилась я.
Отец внимательно посмотрел на меня, склонив голову набок, и приложил тыльную сторону ладони сначала к моему лбу, потом к щеке.
– Странно, жара нет… Когда я пришел, ты вся горела.
– Все в порядке, – пожала я плечами, стараясь выглядеть беззаботной.
– Хм. Ладно, можешь идти. И пусть Калеб больше не является так рано. Ясно?
– Пап… – заспорила я.
– Конечно, сэр! – поспешно заявил Калеб. – Спасибо за понимание. Я был не прав!
– Что ж, бывает. И не смей носиться на своем чертовом байке сломя голову! – Отец посмотрел на меня, однако пальцем погрозил Калебу. – Хоть раз увижу Мэгги без шлема…
– Что вы, сэр! Обещаю, такого никогда не случится!
– Смотри у меня, – предупредил отец и вышел из комнаты.
Я поскорее обняла Калеба за шею и стала выговаривать ему за покладистость:
– Как ты мог пообещать, что больше не будешь приходить по утрам?
– Еще как буду, просто он об этом не узнает, – шепнул он и заговорщицки улыбнулся.
– Ну и ну!
Калеб прижал меня к себе, коснулся моей кожи носом и глубоко вдохнул.
– Пахнешь восхитительно! – пробормотал он и положил голову мне на плечо.
Я все еще касалась его шеи, и вдруг отчаянно захотелось запустить пальцы в его густые волосы.
– И пижама тебе идет! – добавил он.
– Ах да! – Я отпрянула и смущенно скрестила руки на груди. – Совсем забыла переодеться.
– Ничего страшного, милая пижамка! – рассмеялся Калеб. – Меня тревожит другое. Что стряслось? На ломку не похоже. Ты до смерти перепугалась.
– Мне приснился сон, такой настоящий… – Я рассеянно потерла руку, вспомнив Маркуса.
Калеб озабоченно прищурился, приподнял рукав моей пижамы, и я ахнула: на плече чернел ожог в форме пятерни! Но ведь это был сон!
– Я его убью! – прорычал Калеб.
– Как такое возможно? Я же спала!
– Нужно срочно ехать к моему отцу. Жаль, ты не сможешь показать мне, как это случилось, – пробормотал он.
– Почему не смогу? У тебя же получается.
Калеб покачал головой.
– Попробовать можно, однако людям это дается гораздо труднее.
Я повернулась к Калебу, положила колено ему на бедро, притянула его лицо к своему и увидела стремительно мелькнувший образ. Калеб представил, что я его целую! Я сдержала удивленный возглас. Надо же, я и не знала, что он об этом мечтает! Я долго недоумевала, почему он не поцелует меня сам. Прочтя его мысли, я едва не улыбнулась, но решила не отвлекаться. Я прикоснулась лбом к его лбу, как делал Калеб в ресторане, услышала сердцебиение, немного неровное и ускоренное, и вернулась в свой сон.
В отличие от воспоминаний, сон был до боли реальным. Вероятно, Калеб воспринимал его точно так же. Он судорожно вздохнул, и я поняла: он в моем сне!
Увидев, как я выбираюсь из постели, страдая от боли, Калеб задышал быстрее. Когда я открыла дверь и обнаружила на пороге Кайла, Калеб сердито заворчал. А когда Кайл заявил, что это он мой нареченный и никакого Калеба не существует, мне пришлось держать его голову, чтобы он не отпрянул.
Потом мы добрались и до появления Маркуса… Калеб едва держал себя в руках, он то стонал, то ворчал. Наконец я рухнула в пропасть и очнулась в своей постели. Отстранившись, я выжидающе посмотрела на Калеба. К моему удивлению, он не стал обсуждать сон.
– Мэгги, я так тобой горжусь! Все наперебой твердят, что передавать сны чрезвычайно трудно, особенно людям, а ты одним махом опровергла эти утверждения! Ты – просто чудо!
От его похвалы я расцвела. Попыталась спрятать улыбку, но не вышло. Калеб улыбнулся в ответ, нежно дотронулся до моей щеки, притянул к себе, мы коснулись друг друга носами, и наши губы едва не встретились.
Но мы не целовались.
Мы просто сидели, дышали одним воздухом и слушали друг друга. Мы оба полностью открылись и думали о сне, о нас, обо всем на свете. Я переживала мысли и чувства Калеба так, словно они были моими. Какое невероятное и захватывающее ощущение!
К сожалению, вскоре Калеб со вздохом отстранился.
– Медлить нельзя! Поехали к отцу.
– Ладно. – Я поспешно вскочила с кровати.
Мне самой не терпелось понять, что произошло. Забывшись, я принялась стягивать топик. Когда его край коснулся груди, я опомнилась и встретилась взглядом с Калебом. Так на меня никто и никогда не смотрел. Забавно, если учесть, что я целых три года встречалась с парнем!
Дело в том, что я еще девственница. Да, мы с Чедом были вместе три года, и я его любила… В каком-то смысле любила, теперь это под большим вопросом. Мне никогда не хотелось увидеть его без футболки, я не мечтала о нем по ночам, никаких там бабочек или мурашек по всему телу не возникало. Ни разу! Мы встречались с девятого класса, однако это было нечто вроде молчаливого соглашения или договора о партнерстве. Иногда мы целовались, шутливо боролись, ходили на свидания и обнимались в кино, как любая другая парочка. Ничего особенного, все подростки так делают.
Чед был не любимым, а другом, с которым легко и приятно. Он знал меня чуть ли не с рождения, с ним я общалась запросто, не опасаясь последствий.
Отец считал его безопасным и был прав. С Чедом я ни за что не потеряла бы голову, потому что он всегда держался чуть отчужденно, а мне вполне хватало и поцелуев. И это всех устраивало, пока Чед не решил за нас обоих.
Почему я раньше этого не замечала?
Я любила Чеда, но не была в него влюблена. Мне его очень не хватало, потому что ему я могла рассказать все что угодно, а он бы меня обнял и пообещал, что все наладится. Чед был верным другом, но теперь мне нужно совсем иное. Мне хочется чувствовать любимого каждой клеточкой своего тела и души, краснеть от его взгляда… Я хочу любить, а не дружить с парнем!
Я мигом одернула топик. Калеб глаз не сводил с моего живота, потом взглянул мне в лицо.
– Извини, – проворчал он, стряхивая оцепенение.
Я хотела рассмеяться, но мне и самой пришлось нелегко. Никто и никогда не увлекался мною до такой степени. Это приводило в восторг, радовало и пугало, причем именно в таком порядке.
– Ерунда. Ты тоже извини, я чуть не забыла, что ты здесь.
– Подожду внизу, пока ты оденешься. И постараюсь не бесить твоего отца, – пошутил Калеб, задумчиво потер подбородок и вышел, прикрыв за собой дверь.
Я плюхнулась на кровать в полном трансе. Калеб был у меня в спальне! Интересно, она ему понравилась?
За последние пару дней столько всего случилось, что голова шла кругом. Моя жизнь совершенно переменилась. Я тяжело вздохнула и открыла шкаф, раздумывая, что надеть. Желательно с рукавами – надо прикрыть ожог. Хорошо, что папа ничего не заметил. Он бы не поверил, что Калеб ни при чем!
Я натянула джинсы, топик кораллового цвета и короткую белую кофту. Сунув ноги в сланцы, я отправилась в ванную умываться.
Когда я спускалась по лестнице, на кухне раздавались голоса отца и Калеба. Я замерла и прислушалась.
– Да, сэр, я все понимаю, и, тем не менее, я вовсе не пытаюсь соблазнить вашу дочь! Хотя я учусь в колледже и живу в другом городе, мы обязательно что-нибудь придумаем.
– И давно вы знакомы?
Калеб замялся.
– Несколько дней.
– Тогда почему ты настолько уверен…
– Мэгги мне жизнь спасла.
– Что?
– Она вам не сказала? Ваша дочь вытащила меня из-под колес грузовика.
– Значит, в этом все дело? – хмыкнул отец. – Чувствуешь себя обязанным?
– Нет, сэр. Я очень благодарен Мэгги, однако дело не только в том, как мы познакомились.
– И в чем же, сынок?
– Прошу извинить мою прямоту, но разве вы не знаете собственную дочь? Неужели вы не понимаете, насколько она замечательная? Это не так уж и трудно разглядеть.
– Я знаю, что она хорошенькая…
– Я вовсе не про внешность!
– Послушай, последние три года она встречалась с одним парнем… но это не было серьезным увлечением. Мэгги очень неопытная! Она слишком молода и совсем потеряла голову, я ведь вижу! Потом ты уедешь на учебу, и кто знает, что она учудит! Помчится за тобою в колледж или что похуже. Я этого не допущу. Мне плевать, что она уже не школьница, это вовсе не значит…
С меня было довольно. Я громко затопала по лестнице, и разговор прервался.
– Привет! Готов ехать?
– Конечно. Приятно было поговорить, сэр. Обещаю, со мной у вас никаких проблем не возникнет.
– Хочется верить.
– Пока, пап! – воскликнула я, утаскивая Калеба с кухни.
– Не забудь про шлем! – прокричал отец мне вслед.
– Прости! Отец совсем сбрендил!
Калеб рассмеялся, застегивая наши шлемы. Я заметила, что на нем футболка с Хоуксли Уоркмэном. Обожаю!
– Он просто о тебе беспокоится. Радуйся! Это лучше, чем полный игнор.
– Я бы с тобой поспорила! Куда едем?
– Ко мне домой. Сегодня у отца много дел, так что застанем его прямо в рабочем кабинете.
Я обрадовалась, что увижу, где живет Калеб. Он помог мне надеть куртку, я забралась на сиденье позади него и обняла покрепче. Папа выглянул из-за занавески в окне кухни. Калеб медленно тронулся с места, и я поняла почему: отец смотрит, как мы поедем.
– Горизонт чист. Теперь держись! – воскликнул Калеб, доехав до конца улицы.
Едва загорелся зеленый, мотоцикл сорвался с места. Я взвизгнула, но не от страха, а от восторга. Калеб засмеялся, почувствовав, как сильно я в него вцепилась.
– Рад, что тебе нравится. Иначе пришлось бы мне ездить на чем-нибудь другом, когда я с тобой.
– Мне ужасно нравится! А если дождь пойдет?
– На этот случай у меня есть пикап. Хотя я предпочитаю байк.
– Угу. – Я удивилась, как он может позволить себе две машины, ведь ему всего девятнадцать. – Я тут услышала ваш с папой разговор на кухне…
– Хм. Ты про Чеда? – спросил Калеб ровным голосом. – Кайл мне о нем кое-что рассказывал.
– Правда?
– Ну да. Я спросил его о тебе, и Кайл объяснил, что вы долго встречались и все было по-настоящему.
– Не совсем так. Ну, в свое время я думала, что у нас все серьезно… У меня больше никого не было, понимаешь?
– А что случилось?
– Разве Кайл не говорил?
– Он в подробности не вдавался.
– Ну, Чед всегда мечтал поехать во Флориду, чтобы играть за команду колледжа…
– «Гэйторс»?! – скептически уточнил Калеб.
– Сама знаю! Так вот, там учился его отец, поэтому и Чед туда рвался. Я знала, что он уедет сразу после школы. В начале одиннадцатого класса он решил, что нам лучше разойтись, чтобы потом было не так тяжело.
– Угу, – выдавил Калеб. – Он бросил тебя после трех лет отношений, потому что не хотел причинить тебе боль?
– Да. И сделал это в аккурат, когда ушла мама!.. Он ничего не знал, поэтому мне было вдвойне паршиво.
– Хм. Есть в этом некая логика.
– Да уж.
– Значит, если бы он так не сделал, ты бы до сих пор была с ним?
Я поняла, что вопрос чисто риторический, и ответила как есть:
– Наверное. Я больше ни с кем не встречалась. Мы знакомы с самого детства. Чед – старый друг.
Калеб кивнул.
– Представить страшно, что было бы, если бы вы не расстались, а между нами произошло запечатление.
– Этого не случилось бы, – задумчиво сказала я. – Я была бы с Чедом, а не шла на свидание с Кайлом. И мне не пришлось бы выдергивать тебя из-под грузовика.
Калеб снова кивнул и медленно произнес:
– Не пойми меня неправильно, я знаю, что год у тебя выдался не из легких… И все же я рад, что ты больше не с ним. А еще я рад, что ты оказалась на том перекрестке!
Я обняла его крепче.
– Я тоже! Оно того стоило!
Я почувствовала волну нежности, затопившую его сознание. Остаток пути мы проехали в молчании. Калеб ехал быстро, но осторожно, и я получила от поездки огромное удовольствие.
Мы въехали на длинную аллею, и Калеб сбавил скорость. Взглянув на шикарные дома, я подумала, не свернем ли мы на другую улицу. Все особняки были с воротами, будто там жили очень важные люди. Я забеспокоилась. У Кайла дом тоже не из простых, но в сравнении с этими гораздо скромнее.
– Перестань волноваться! – усмехнулся Калеб, читая мои мысли. – К нам часто приезжает куча родственников плюс Джен с Марией живут с нами. В просторный дом легче всех вместить. Мы вовсе не богатенькие снобы. Честно-честно!
– Знаю. Просто я такого не ожидала.
Он нажал красную кнопку домофона у черных кованых ворот, каждую половинку которых украшала серебряная буква «J» и полумесяц, как татуировка на внутренней стороне запястья Калеба.
– Уточните, по какому вы вопросу, – велел напыщенный голос с сильным британским акцентом.
– Рэндольф, это я. Не выпендривайся с прононсом!
– А, Калеб, – ответил обычный американский голос. – Я решил порепетировать. Не годится, да?
– Не-а, – рассмеялся Калеб. – Австралийский акцент тебе больше удается.
– Ну и ладно. Заходи, отец у себя.
– Спасибо.
– Кто это? – воскликнула я.
– Наш дворецкий, он же охранник, он же слесарь-сантехник – Рэндольф. Он занимается домом, пока мы мотаемся туда-сюда. Приколист еще тот.
– У вас есть дворецкий?! – изумленно спросила я.
– Ага, мастер на все руки. У нас нет ни горничных, ни поваров, ни садовников – все это мы делаем сами. В целях безопасности кто-то постоянно должен находиться в доме. К тому же Рэндольф долго искал работу, и папа ему помог, – пояснил Калеб. – Кстати, ты уже в списке тех, кто может приходить и уходить в любое время. Окажешься по соседству – обязательно заглядывай.
– Учту на будущее, – ответила я с улыбкой.
Глава 11
Мы припарковались в огромном гараже, где уже стояли шесть автомобилей, в том числе и пикап Калеба, черный «Додж-рам» с полуторной кабиной. Остальные машины были очень дорогими, с неизвестными мне марками из цифр и букв, о которых я понятия не имела.
Калеб спрыгнул с байка первым, затем помог слезть и снял с меня шлем.
– Похоже, мне придется обзавестись резинками для волос и хранить часть запаса у тебя, – пошутила я, приглаживая растрепанные локоны.
Калеб рассмеялся.
– Можешь хранить тут все, что угодно. Тебе здесь всегда рады. Не хочу пугать, но на одной из спален в этом доме – табличка с твоим именем.
– Что?!
– У нас есть пара свободных комнат. Обычные спальни, понадобится переночевать – приходи в любое время. Родители велели обязательно тебе это передать.
– Ох, ну да. Спасибо!
– Мэгги, я не шучу. Нам нужно многое обсудить, ведь скоро у меня начнутся занятия в университете. Мне придется вернуться сюда или на съемную квартиру. Не могу же я жить у Кайла вечно.
Я сняла куртку и убрала ее в кофр.
– Да, знаю, – кивнула я, хотя понятия не имела, что делать дальше.
– Что ж, пора поговорить с отцом. – Калеб взял меня за руку и повел к двери. – Ты неплохо справляешься. Ничуть в этом не сомневался, хотя мне и было немного не по себе.
– Если надо, я выбегу отсюда, вопя во все горло. Хочешь?
Калеб расхохотался, ямочка у него на щеке заплясала.
– Нет! – Он крепко меня обнял.
– Ну, мало ли.
– Ты – просто чудо!
Ах, как же мне хотелось, чтобы Калеб меня поцеловал! Не знаю, почему он до сих пор этого не сделал. Ведь ему тоже хочется, я прочла это в его мыслях. А он все медлит…
Судя по выражению лица, Калеб понял, о чем я думаю. Он собрался ответить, и вдруг включился интерком.
– Калеб, ты с Мэгги? Что вы там делаете? Все в порядке? – пророкотал Питер.
– Разумеется, я с ней, пап. С кем еще я собрался бы целоваться в гараже?
Я закусила губу, чтобы не улыбнуться во весь рот. Он чуть меня не поцеловал!
– Так веди ее в дом!
– Сейчас. – Калеб посмотрел на меня и усмехнулся. – Похоже, ты ему нравишься.
– И он мне тоже! У тебя отличные родственники, особенно бабушка!
– Мы все ее обожаем.
– Твой папа сможет с этим разобраться? – Я потерла рукав, скрывающий отпечаток пятерни. – Тебе приходилось о таком слышать?
– Не-а. Может, отец знает. Похоже, это штука опасная. – Калеб остановился и пристально посмотрел на меня. – В любом случае мы справимся! Ясно?
– Ясно.
– Обещаю защитить тебя от любой опасности! – заверил он.
– Конечно.
– Вот и хорошо. – Он потянул меня к выходу из гаража, и тут мимо пронеслось огромное мохнатое существо и врезалось в Калеба. – Белла! Лежать! – Он бросил на меня виноватый взгляд. – Прости, она еще щенок. Мы пока не умеем вести себя как следует, правда, девочка? Плохая собака, непослушная! – пожурил он так нежно, что прозвучало как похвала.
– Щенок?! – удивилась я. – Да она огромная! Что это за порода?
– Ну, по большей части бобтейл. Ей всего семь месяцев.
Теперь я заметила, что собака и правда похожа на бобтейла: выше моего колена, густая лохматая шерсть падает на глаза, на ногах – пышные «ботинки».
Я погладила громадного щенка.
– Какая милая!