– А ты расслабься, – посоветовала я. – Относись к жизни проще.
– Я лучше искупаюсь.
Я отнеслась к этому спокойно. Пока мы возились в машине, на меня невесть откуда свалилась бутылка водки. Полкашина заначка. Не знаю, с кем он собирался ее пить, но только не со мной. Потому что, как только я свинтила пробку, он заорал:
– Ты что, с ума сошла?!
– А тебе даже сходить не с чего, – парировала я, отхлебывая теплую водку прямо из горлышка. – Ты родился без мозгов.
– Отдай немедленно!
– Поздно.
Я уже нахлебалась. То есть налакалась. Я нашла способ обезопасить себя от этого идиота. Кто знает, что ему еще придет в голову? Прыгать с тарзанки? Макать в воду спиннинг, который непременно зацепится за корягу? Течение здесь сильное, можно даже подсчитать его скорость.
Глядя на стелющиеся по воде водоросли, я стала делать в уме математические вычисления, одновременно прикидывая, порадуют ли они Полкашу? По моим расчетам, спиннинг должен был зацепиться за корягу минутки через две. Точнее, через минуту и сорок три секунды.
Точно! Звездец спиннингу! Я рассмеялась. В конце концов, это мой спиннинг. Мне его подарили на день рождения. Я хочу, чтобы он нашел свой конец здесь, на дне этой прекрасной реки, и заранее справляю по нему поминки. Что же касается Полкаши… Это хорошо, что он не выбрал тарзанку. Сломал бы шею, а так всего лишь утопил прекрасную удочку.
– И что теперь делать? – Муж смотрел на меня как ребенок. – Это была моя лучшая блесна.
– Снимай трусы и полезай в воду.
Он и в самом деле принялся стаскивать трусы. Тут уж я не выдержала:
– Послушай-ка, Ярополк. Что изменится, если ты полезешь в воду в трусах?
– Но ты же сказала… – с обидой посмотрел он на меня.
– А подумать? Под корягой сидит сом. Если ты полезешь в трусах, он ими подавится, а если голым – оттяпает твое мужское достоинство.
– Ты это нарочно! – взвизгнул Полкаша. – Хочешь сделать из меня импотента!
– Для этого мне не нужен сом, – вздохнула я. – Кcтати, сом охотится на людей исключительно ночью.
– Точно? – с опаской спросил он.
– А подумать? Вспомни зоологию!
– А что там? Постой… Он же рыба! А у рыб нет зубов!
– Сом, Полкаша, – плотоядное. И зубы у него есть, можешь не сомневаться. Известны даже случаи людоедства.
– Ты врешь! – истерично взвизгнул муж. – Нарочно меня пугаешь!
Я расхохоталась, как русалка. А он все стоял на берегу, мучительно вспоминая, есть ли у сома зубы.
Бесполезно. Да, господа, совершенно бесполезно произносить в присутствии Полкаши такие фамилии, как Достоевский, Блок и уж тем более Бальмонт или Бодлер. Он не в курсе, кто все эти люди. Но точно так же Полкаша реагирует и на формулу E=mc2. При словах «ферзевый гамбит» пучит на меня глаза, а когда я пыталась научить его хотя бы паре слов на испанском, с досадой отмахнулся:
– Мне это ни к чему.
Ему все ни к чему. Я не говорю, что человек обязан знать все, но хоть что-то он должен знать? Чтобы не снимать трусы перед тем, как залезть в воду.
Домой мы ехали в разном настроении. Можно сказать, в прямо противоположных чувствах. Он – искусанный, трезвый и несчастный. Я – абсолютно счастливая, опустила стекло до упора и орала во весь голос песни саранче.
– Ты совершенно не умеешь себя вести, – шипел на меня муж.
– А ты не умеешь трахаться! Совершенно!
Вот вам правда о романтике любви. Слава богу, было пиво!
Поэтому, когда Арсений предложил поехать на природу, я в тот же день побежала в магазин за пивом. С одной стороны, бабье лето отличается от собственно лета. Такой жары уже нет, и оводов нет, саранча сожрала все, что можно, и разлетелась в ожидании, когда ей снова что-нибудь посеют, у комаров срок жизни короткий, они почили в бозе и вылупятся вновь лишь следующей весной.
Но, с другой стороны, природа полна сюрпризов. И мужчины тоже. К этому всегда надо готовиться. Арсений, конечно, не «хоть кто-нибудь», он большой и сильный мужчина, который в состоянии сам добыть огонь. Но пиво я все-таки купила.
– Ты что, собираешься выпить все это одна?! – удивился он, когда я грузила в багажник сумку, полную бутылок. – Вот уж не знал, что ты алкоголичка!
– Это на всякий случай. Вдруг нам встретятся знакомые и пригласят к своему костру? Неудобно же с пустыми руками.
– Я поеду туда, где никого нет, – заверил меня Арсений. – Вообще никого.
Я прикинула: большой и сильный мужчина. Если он будет тонуть, мне его не спасти. Поэтому я спросила:
– А ты хорошо подумал?
– Ты чего-то боишься?
«Человеческой глупости», – хотелось ответить мне. Больше всего на свете я боюсь дураков, а Сеня туповат. Не так, конечно, как Полкаша, но в своем роде. Придется терпеть.
И мы поехали. Что касается лета, я все рассчитала правильно: насекомые нам не досаждали. Но!
Полкан Петрович возил меня на природу на хорошей машине, новой, только-только из салона, с кондиционером и со всеми прибамбасами. А садясь в машину Сени, я подумала: «Лучше бы он брал взятки».
Не то что я привереда. Отнюдь. Но ведь туда, где никого нет, ведут дороги, по которым никто не ездит. Уединение требует жертв, и одна из них – комфортная езда. А мы ехали проселочной дорогой на старых «Жигулях» с разбитой подвеской и лысой резиной. Меня мотало из стороны в сторону так, что я подумала: если бы я была беременной, этому состоянию пришел бы конец прямо здесь, на этих колдобинах. Матка, желудок, печень, почки, легкие – все перемешалось. Я уже не понимала, что где, внутри была сплошная каша. Из машины я вывалилась кулем и долго ловила ртом воздух. Меня отчаянно тошнило. Вот когда мне пригодилось пиво!
И я открыла первую бутылку.
– Правильно, выпей, – кивнул Арсений.
Это ключевая фраза, которую говорят мужчины, если хотят затащить женщину в постель. Я все поняла мгновенно. Постели здесь не было, и я сразу сказала, что любовью лучше заниматься в салоне машины. Зачем повторять ошибки? Но!
Во второй раз я произнесла про себя «лучше бы он брал взятки», когда поняла, где именно нам придется заниматься любовью. Полкан Петрович был никакой мужчина на о-го-го какой тачке. Сеня был классным мужиком, но на такой развалюхе, что, займись мы сексом на заднем сиденье, ехать обратно нам было бы не на чем. Вывалилось бы днище. К тому же Сеня огромен, а в салоне шедевра нашего автопрома тесно и одному нормальному человеку, если лечь. А теперь прикиньте, насколько там тесно, если улечься вдвоем. Я намеренно не называю модель, чтобы меня на заподозрили в том, будто я заключила контракт с отечественным автопромом на рекламу контрацептивов.
– Погоди, – сказала я и достала вторую бутылку пива. Срочно надо было все переиграть. Я отхлебнула прямо из горлышка и спросила: – У тебя есть одеяло?
– Нет, а зачем? Я думал, мы будем в машине.
Ситуация повторялась с точностью до наоборот. На этот раз правильнее было бы заняться любовью на свежем воздухе. Похоже, мои мужчины надо мной издеваются.
Из своего печального опыта я уже знаю: все зависит от первого раза. Если в этот первый раз все будет нормально, то и дальше жить можно. А если нет, как у нас с Полкашей, то хоть ты тресни. Он долго пытался лишить меня девственности и, вконец измучившись, меня же и обвинил:
– Надо было заранее подсуетиться.
То есть мне надо было с кем-нибудь переспать, чтобы он не мучился. И это мне сказал муж вместо благодарности за то, что я легла на брачное ложе непорочной девой!
На этот раз я подсуетилась, то есть подготовилась. Сене не пришлось лишать меня девственности, хотя я уверена, что он бы с этим справился на отлично. Но!
В салоне «Жигулей» отвратительно пахло бензином, и меня опять замутило. Как только я подходила к машине и чувствовала этот запах, к горлу подступала дурнота. Я побоялась, что меня вырвет прямо на Сеню в самый неподходящий момент. Поэтому машина исключалась. А земля уже была холодной, не май месяц.
В конце концов мы все же устроились на Сениной куртке на берегу реки. Но тут, как назло, пошел дождь. Осенью погода переменчива: только что светило солнышко, и вот, откуда ни возьмись, на небе появилась тучка. Пока мы добежали до машины, оба промокли. Разве я забыла сказать? В местах, где никого нет, и подъезда к реке нет.
– Я з-з-замерзла, – сказала я, клацая зубами, и достала третью бутылку пива.
Сеня сдался:
– Хорошо, поговорим о деле.
Меня сразу же перестало тошнить. Я быстренько пересказала ему вчерашние события в сауне.
– И что ты думаешь обо всем этом? – спросил он.
– Я думаю, что мне нужно ехать в Москву.
– В Москву-у…
– Только надо уладить проблему со следователем. Я же не выездная.
– Дело приостановлено. Подозрения с тебя сняты, так что можешь ехать. Только зачем?
– Я хочу поговорить с бывшей женой Александра Зимы.
– А будет она с тобой разговаривать? – усомнился Сеня.
– Будет. У меня есть интересный ход. Я предложу ей написать о нашем театре. У нас ведь скоро премьера.
– И когда ты едешь? – спросил он после паузы.
– Завтра договорюсь об отпуске и поеду на вокзал за билетом.
В отпуске я не была давно. Он мне не нужен. Дачи у нас нет, а на юг мне ехать не рекомендуется. Сейчас же я могу совместить приятное с полезным. Прогуляться по местам боевой славы и вроде бы по делу.
– А деньги? – сообразил Сеня.
Я пожала плечами. Да, я не могу закрыть счет, но ведь имею право снять проценты. Тысячу долларов, даже две.
– Жаль, что я не могу поехать с тобой, – вздохнул Сеня. – Командировку в столицу мне не выбить. Если я об этом заикнусь, пошлют кого-нибудь другого. Блатного.
Все правильно.
– Не переживай, я и сама справлюсь. Поехали домой, а? Дождь, похоже, зарядил надолго.
– Черт бы его побрал, – буркнул Сеня, заводя мотор.
Я уже почти протрезвела, когда мы сели на пузо. Попали в колею и больше не могли сдвинуться с места. А что вы хотели? Проселочная дорога, осень, дождь, лысая резина. В местах, где никого нет, обратиться за помощью тоже не к кому. Вот этого я и боялась. Но постаралась держать себя в руках. Спросила только:
– И что мы будем делать?
– Без паники. Садись за руль, а я толкну.
Через полчаса мы оба вымазались в грязи и поняли, что это бесполезно. Без посторонней помощи нам отсюда не выбраться. Это была моя вторая романтическая поездка на природу. Я достала очередную бутылку пива.
– Давай и мне, – сказал Сеня. – Что ж так не везет-то? Ты не заговоренная, часом?
– Ты хотел сказать, что меня еще с рождения сглазили?
– Вроде того, – кивнул он, открывая пиво.
– Надо кому-нибудь позвонить, – вздохнула я. – И попросить о помощи.
– А кому? Сегодня же суббота! Где ты вечером найдешь хоть одного трезвого?
– У тебя вообще есть друзья?
– А у тебя?
– Конечно! Капка. Но у нее нет машины.
Да, деньги у Капки есть, а машины нет. А зачем она ей? У нее полно кавалеров, и все на машинах. Прикинув так и эдак, мы поняли, что больше звонить некому.
Я позвонила Капитолине и во всем ей призналась. А под конец спросила:
– Что мне делать?
– Крепко сидите?
– Намертво, – подтвердила я наше печальное положение.
– Я сейчас Нилу позвоню.
– Еще чего! – взвился Арсений.
– Разве у нас есть выход? – осадила его я.
К моему огромному удивлению, Аксенкин согласился нам помочь. Он тоже был не слишком-то трезв, но кто посмеет остановить джип со знакомыми всему городу номерами? Разумеется, блатными.
Приехал он где-то через час, когда мы с Сеней прикончили пиво. Я была хороша. Ну, поставьте себя на мое место. Чистое поле, моросит дождь, машина увязла в грязи, про любовь мы уже выяснили, что тесно, вот и остается только ждать помощи. Как-то коротать время. Сене хорошо, он хотя бы курит. Поэтому почти все пиво (а его было много) досталось мне.
– За каким чертом вас сюда занесло? – буркнул Аксенкин, с интересом рассматривая нас и машину.
– Хотели побыть одни там, где никого нет, – заплетающимся языком сказала я.
– Побыли? – ехидно спросил Аксенкин, цепляя трос к своему «Ленд Роверу». И сказал то, о чем я думала весь день: – Брал бы ты, Ладушкин, взятки. Нормальные менты вон на «Мазератти» гоняют. А у тебя ржавое корыто. Даже не потрахались.
Откуда он узнал?!
– Это мое дело, – огрызнулся Арсений. – Не лезь в мою личную жизнь!
– Так-то оно так. Но ты мне теперь должен. А долгов я не прощаю. Да ты знаешь.
Почему-то с приездом Аксенкина мне стало спокойно. Или я просто напилась? Мы ехали за черным джипом, я опять орала песни во весь голос, а Аксенкин скалился и, оглядываясь, показывал мне в открытое окно большой палец:
– Анька, класс! Во! А матерные частушки можешь?
– Могу!
И я пела матерные частушки. На заказ.
– Совершенно не умеешь пить, – покачал головой Арсений.
Мне показалось, что я ослышалась. Кто это рядом со мной? Неужто Полкаша? Я чуть не ляпнула: «А ты не умеешь трахаться! Совершенно!»
На автопилоте, честно. Вторая поездка на природу и второй раз облом! Еле смолчала.
Аксенкин сопроводил нас до самого моего дома. Потом вышел из машины и пнул ногой кота, попытавшегося пометить огромное колесо его джипа:
– Пшел вон!
Кот заорал так, что весь наш дом прилип к окнам. Всем было интересно: кто это там бузит?
– Все суки!!! – заорал Аксенкин.
И тут я поняла, что он пьян не меньше меня. А единственный трезвый среди нас – Арсений. Он и сказал:
– Все, расходимся.
– А поехали в кабак? – предложил Аксенкин.
– А поехали! – заорала я.
– Никуда ты не поедешь, – вцепился в меня Сеня.
– Скучный ты человек, Ладушкин, – покачал головой Нил Стратонович. – Анька, не ходи за него замуж. Заест он твою молодость.
– Заткнись! – сжал кулаки Арсений.
– Но ты же не предлагаешь! – сказала я Аксенкину.
Трезвая я бы это ни за что не сказала. И Аксенкин, будь он трезв, не ответил бы мне:
– А давай! Ты будешь самая оригинальная жена олигарха! Всех за пояс заткнешь!
– Дуй домой, – подтолкнул меня в спину Сеня.
– Погоди! Мне только что сделали предложение! – заупрямилась я. – Нил, ты только не забудь! Что я согласилась!
– Не забуду!
В общем, нас кое-как утолкли. Меня в подъезд, а Аксенкина в джип. И этот безумный день, слава тебе, закончился.
Утром мои щеки заливала краска стыда. Я все боялась, что Аксенкин мне позвонит.
Но он не позвонил.
Убийственная Мельпомена (продолжение)
А теперь московская часть моих приключений. Поняв, что мне не удастся стать женой олигарха, я настроилась на позитив. Быть телезвездой тоже неплохо. И я стала собираться в Москву.
Об отпуске договорилась мгновенно. Как только я об этом заикнулась, заведующая библиотекой вскочила со словами:
– Слава богу! – и кинулась меня обнимать.
По сравнению с моей прошлой работой это был ощутимый прогресс. Там мою просьбу об отпуске встречали слезами. А теперь расцеловали в обе щеки и стали умолять прибавить к положенным двадцати с чем-то дням еще недельку отгулов.
– Ты должна отдохнуть, Анечка! Месяц, не меньше! А лучше полтора!
– Но как же? Кто будет за меня работать?
– Подменим! По очереди будем сидеть в читальном зале, лишь бы ты как следует отдохнула! В зарплате ты не потеряешь, – заверила меня моя начальница. – Более того, я выпишу тебе премию.
– За что? За то, что я возьму накопленные отгулы?
– Мы все для тебя сделаем. Таких людей надо беречь, раз они сами себя не берегут. – И заведующая библиотекой тяжело вздохнула: – В общем, отдыхай сколько твоей душе угодно.
Вот как меня любят! А Сеня говорит, ненавидят.
С билетами тоже проблем не возникло. Едва увидев меня у кассы, сидевшая там женщина расцвела улыбкой:
– Вы уезжаете? Только скажите куда.
– Я хотела узнать, есть ли билеты в Москву на ближайший поезд.
– Для вас – всегда! – И никто из очереди не посмел возразить, все расступились и пропустили меня к кассе. И все при этом улыбались. Вот как меня любят!
Правда, билет мне дали только в один конец, хотя я и просила обратный.
– Анфиса Иннокентьевна, мы билеты туда-обратно не продаем, – заверила меня кассирша. – Вы езжайте себе спокойненько, а там уж как-нибудь. Главное, езжайте.
«А вдруг повезет? – еле слышно сказал кто-то из очереди. – И она там… останется?» И вся очередь дружно вздохнула.
– Поезд из Симферополя придет с сильным опозданием, – громко сказала я. Надо же их осчастливить. – А в Питер вообще билетов нет. И там в ближайшее время будет преотвратительная погода.
– А чего мы тогда здесь стоим? – половина очереди потянулась к выходу.
– Граждане, погодите! – завопила кассирша. – Да кто вам это сказал?! Есть, есть билеты!
– Боковые у туалета, – прокомментировала я. – Десять градусов тепла и сильный ветер. Еще дождь. Моросящий.
– Я смотрел прогноз, – заикнулся робко мужчина в очках. – В Питере солнце и плюс двадцать.
– Теперь уже нет, – обернулась, стоя в дверях, грузная женщина в цветастом платье.
– Да, похоже на то. – Мужчина посмотрел на меня и тоже потянулся к выходу.
– Ну а в Москву я вместе с ней не поеду, – сказал дед в соломенном канотье. Все одобрительно загалдели, и вторая половина очереди исчезла. Похоже, завтра поезда в Москву и Питер пойдут пустыми.
– В один конец, – швырнула мне билет кассирша.
Я взяла его с улыбкой. Хоть бы спасибо сказали! Благодаря мне они не будут бродить по Питеру под моросящим дождем, ежась от холода. А поедут туда в прекрасную погоду и вполне насладятся достопримечательностями Северной столицы. Нет, какие все-таки люди неблагодарные существа!
На следующий день я стояла на перроне, а Сеня переминался рядом с ноги на ногу. Вид у него был несчастный.
– Когда ты вернешься? – грустно спросил он.
– Как только все выясню, – заверила я.
Вчера я позвонила Кате. Пардон, Екатерине Зиме, театральному критику. Сначала она разговаривал со мной сквозь зубы. Но я знала, что ей сказать: