– Так откуда прокурору знать, кто звонил, если этот звонок и в самом деле был анонимный?! – воскликнул Зернов.
– А если нет? – глянул исподлобья Воропаев. – А если номер все же засекли? Мне нужен тот человек. Понятно? Мне нужен тот человек!
Зернов медленно откинулся на спинку сиденья. Ему вдруг стало холодно от голоса черноглазого...
– Карасев-то живой еще? – с вымученным смешком спросил Поляков, и Зернов понял, что напарнику тоже не по себе рядом с этим странным человеком.
Да уж... Да уж!
Осечку они сегодня допустили. Большую осечку. Может быть, самую большую в своей жизни!
Ох, рисковый мужик Поляков. Да разве можно этому... слова для него не подобрать! – задавать такие опасные вопросы?!
Воропаев медленно растянул в улыбке губы:
– Карасев-то? Жив, жив. Но ведь и Счастливцев тоже жив... Другое дело, что жить ни тому, ни другому не очень охота. Особенно с тех пор, как погибли их дочери.
Зернов перестал дышать. Но Поляков еще трепыхался. Громко сглотнул, потом кое-как выдавил:
– А что с ними случилось? И почему?
– Дочь Счастливцева умерла от сердечного приступа, когда арестовали отца. У нее... сердце было больное. Ну а дочь Карасева убили. Вскоре после процесса, на котором Карасев давал показания.
Воропаев спокойно оглядел притихших напарников и ровным голосом произнес:
– Жаль девчонку, верно? Тем более что ее отец оказался не так уж и виноват. На мой взгляд, тот – звонила анонимный, сволочь гораздо серьезнее. Поэтому мне и не жаль никаких денег для того, чтобы его найти! Вопросы есть?
Вопросов не было.
***Замок щелкнул, дверь распахнулась, и в проеме возник плотный широкоплечий человек в серой милицейской куртке и шапке с кокардой. За его спиной бесформенной тенью маячила какая-то толстая женщина. Странно, что сначала Александр увидел ее, а только потом разглядел, что в руках у милиционера пистолет.
«Этого не может быть!» – подумал Александр.
– Быстро в окно! – скомандовал Влад, прыжком прикрыв Александра, а потом сделав такой выпад, что чуть не достиг милиционера острием своего меча. Не достиг, но прицел определенно сбил, потому что направленный на него ствол дрогнул, а пуля просвистела в окно, за которым... за которым раздался жалобный, мучительный крик.
«Господи! Кого-то зацепило!» – было первой мыслью Александра. Второй мыслью было удивление, что он не слышал звука выстрела. А третьей догадка, что следующая пуля запросто попадет в него, или Влада, или в Алену. Он, этот мент, явно сошел с ума, если сначала стреляет, а потом задает вопросы! Нет, он вообще никаких вопросов не задает, а сразу жмет на курок! За кого он их принял, за разбойников? За похитителей? Но ведь они не похитители, а спасители, какого же черта он...
И тут до него доехало, какого черта . Это не просто мент, которого возмущенная Люська невесть откуда извлекла, словно фокусник – зайца из плоской картонной коробки. Это тот самый мент. Тот самый, который снимает у Люськи комнату. Который, надо думать, и приволок сюда Алену, и связал ее, и теперь намерен не позволить никому ее спасти.
Что происходит? Почему?
Мысли метались в голове, а между тем Александр успел на несколько шагов отступить к окну, потому что Влад прикрывал его, с такой скоростью вращая острием меча перед лицом милиционера, что тот просто вынужден был перейти от активного наступления к активной обороне, если не хотел остаться без носа.
– Уходи! Быстро! – снова выкрикнул Влад.
Александра не надо было подгонять. Он неуклюже шагнул на подоконник... и чуть не рухнул обратно, буквально чудом удержав равновесие, когда навстречу ему с улицы вдруг метнулась какая-то фигура.
Это был невысокий худощавый парень в черной куртке, простоволосый, с искаженным лицом. Куртка его – такие обычно называют косухами – была распахнута. Парень прижимал к правому плечу руку. Из неуклюже вывернутого кулака торчал нож – такие обычно называют финками. Кровавое оружие... Александр в мгновенном проблеске изумления отметил, что лезвие финки чистое, а из-под кулака почему-то сочится кровь.
«Он что, сам себя поранил?!»
И тут же до него дошло, в кого угодила пуля, вылетевшая в окно.
Совершенно безумными глазами парень уставился на Александра, потом перевел взгляд на Алену... лицо его исказилось, бледные губы слабо шевельнулись:
– Достану... все равно... достану!
И, словно на эту вспышку ненависти ушли его последние силы, он рухнул за окно в сугроб. Будто актер, который, произнеся свою единственную реплику, исчезает за кулисами.
Александр вдруг сообразил, что это тот самый «парень в черной куртке», который преследовал Алену в Доме связи, и испытал мгновенный проблеск подобия теплого чувства, потому что именно благодаря ему познакомился с Аленой.
Но сейчас было точно не до сантиментов: позади громыхнуло, мимо уха просвистело, Александр понял, что мент первым вышел из ступора, вызванного появлением человека в косухе, и снова начал палить в белый свет, как в копеечку.
– Да что ж ты лупишь, гад! – взревел позади Северный Варвар, и в голосе его прозвучало нечто вроде детской обиды. – Я же руки тебе сейчас поотрубаю и скажу, что так и было!
Как ни велико было искушение обернуться и насладиться этим зрелищем, Александр думал сейчас прежде всего об Алене.
Последние два шага до фургончика были самыми тяжелыми. Руки не слушались, разгибались сами собой. Вдобавок высокие каблуки ботфортов Алены нещадно били Александра по ногам...
К счастью, дверца так и осталась распахнутой после того, как из нее выбросился Влад. Александр положил Алену на сиденье. С болью заметил, как бессильно запрокинулась ее голова, как прилипла прядка к бледной щеке... На миг прикоснулся губами к горлу, поймал биение жилки.
Жива, ну, это главное! Все остальное потом.
Оглянулся, с болью разминая затекшие руки:
– Мы в порядке! Уходи, Влад!
И с замиранием сердца уставился на это потрясающее зрелище – вольтижировку мечом под превосходящим огнем противника.
Да, теперь Владу надо не просто сбить прицел – он должен обеспечить себе отступление. Повернуться спиной и броситься наутек нельзя – как раз словишь пулю в спину.
Люськин постоялец, казалось, совсем озверел: пистолет так и плевался бесшумными огненными вспышками.
Одна, вторая... нет, это уже третья и четвертая, если считать сначала. Сколько пуль может быть в обойме? Кажется, семь. И в некоторых моделях оружия одна в стволе. А какой пистолет в руках противника?
Да черт его знает!
Качаться надо, научиться стрелять надо... и водить машину! Только сейчас до Александра дошло, что, если с Владом, не дай бог, что случится, он даже не сможет увезти Алену в безопасное место, потому что... ну да, все время хотел пойти в автошколу, но времени не нашлось. И вообще, думал – зачем, если все равно нет своей тачки? Ну, вот теперь ты узнал, зачем!
В это мгновение, словно уловив беззвучный крик отчаяния, из-за угла дома выскочил Костя: растрепанный, запыхавшийся, с кровоподтеком на скуле.
– Люська приложила, тв-варь! Как я теперь на работу выйду? – бросил яростно и кинулся в кабину. Мигом взревел мотор.
«Слава богу!» – мысленно вознес молитву Александр.
Костя нажал на клаксон. Это был сигнал Владу. Но тот никак не мог оторваться от противника.
– Хо-ле-ра! Руби его, Влад! – заорал Костя, высунувшись из кабины и вглядываясь в то, что происходило в комнате. И вдруг умолк, будто подавился.
Александр повернул голову и увидел какого-то человека с черными волосами и в распахнутом черном пальто, который подскочил к окну и выставил вперед руку. Она показалась неестественно длинной... потом с кончика пальца сорвалась бесшумная огненная капля.
У него тоже был пистолет! И тоже с глушителем! Незнакомец стрелял в спину Влада, защищенную только медвежьей шкурой!
Спустя мгновение Александр понял, что ошибся: незнакомец стрелял не в спину Влада, а в лоб обезумевшего милиционера. И стрелял хорошо...
Люськин постоялец опрокинулся навзничь, навалившись на хозяйку и сбив ее с ног.
Влад стоял как в землю врытый.
Александр снова перескочил через подоконник; оказавшись в комнате, схватил Варвара за локоть:
– Пошли отсюда!
– Кто его? – пробормотал Влад. – Кто его?
Повернув к себе меч, подозрительно посмотрел на острие, словно оно могло выпустить пулю.
– Пошли! – сквозь зубы произнес Александр, у которого даже кожу на спине ежило от ощущения близкой опасности, даже пальцы на ногах сводило судорогой.
– Кто его? – как заведенный бормотал Влад.
Хуже всего было Александру оттого, что он не знал, успеет ли ответить на этот вопрос...
Повернулись к окну – и замерли. В проеме стоял незнакомец с пистолетом, медленно переводил ствол и взгляд очень черных, непроницаемо-черных глаз с одного на другого.
Влад начал было заносить меч, незнакомец снисходительно усмехнулся, словно предупреждая, что успеет влепить в него пулю, когда он раскроется для замаха, – и в этот миг позади раздался пронзительный визг:
Влад стоял как в землю врытый.
Александр снова перескочил через подоконник; оказавшись в комнате, схватил Варвара за локоть:
– Пошли отсюда!
– Кто его? – пробормотал Влад. – Кто его?
Повернув к себе меч, подозрительно посмотрел на острие, словно оно могло выпустить пулю.
– Пошли! – сквозь зубы произнес Александр, у которого даже кожу на спине ежило от ощущения близкой опасности, даже пальцы на ногах сводило судорогой.
– Кто его? – как заведенный бормотал Влад.
Хуже всего было Александру оттого, что он не знал, успеет ли ответить на этот вопрос...
Повернулись к окну – и замерли. В проеме стоял незнакомец с пистолетом, медленно переводил ствол и взгляд очень черных, непроницаемо-черных глаз с одного на другого.
Влад начал было заносить меч, незнакомец снисходительно усмехнулся, словно предупреждая, что успеет влепить в него пулю, когда он раскроется для замаха, – и в этот миг позади раздался пронзительный визг:
– С ума сошел? Мозги свернулись? Ты что наделал? Как мне теперь... как я теперь?!
Это Люська выбралась-таки из-под мертвеца, поднялась на ноги и теперь орала: вся в кровище, жуткая, сама больше всего напоминая ожившего покойника, а не то насосавшегося упыря.
Незнакомец вскинул оружие – и Люська с неожиданным проворством порскнула куда-то в сторону, исчезла.
Он все-таки выстрелил – из чистого озорства, надо полагать, чтобы пугануть крикунью, – и пуля, просвистев между Владом и Александром, вонзилась в косяк, за который только что цеплялись толстые Люськины пальцы.
– Вильгельм, блин... – выдавил Влад.
– Телль, блин, – добавил Александр.
– Ребята, смывайтесь отсюда, – неожиданно мягко сказал вышеназванный. – Наверняка кто-то из соседей уже милицию вызвал, налетят, орелики! Любка сама разберется, не из таких передряг выходила.
«Вроде бы ее Люська зовут», – подумали Влад и Александр, но вслух ничего не сказали. То ли незнакомец оговорился, то ли они ослышались. Да это ведь чепуха. Главное другое: незнакомец – он незнакомец только для них, а Костина соседка, стало быть, его знает... Откуда?
Но сейчас и это было совершенно неважно. Совет дан совершенно правильный: пора смываться!
Влад бросил меч в ножны, потащил Александра к окну. Незнакомец отскочил, пропуская их, и вдруг вскрикнул:
– А это еще кто?
Чуть ли не под ногами у них лежал парень в косухе, о котором все успели забыть. За это время снег вокруг него стал красным и ноздреватым, а лицо выбелилось впроголубь. Финка валялась рядом: судя по всему, держать ее у раненого уже не было сил.
Незнакомец быстро опустился рядом на колени, стиснул пальцами запястье, но рука парня бессильно повисла.
– Ексель-моксель! – вскричал Влад. – Этот тип к нам в агентство рвался, муж, дескать, Алены Ярушкиной!
– Нет, он ей не муж, – покачал головой человек с пистолетом. – Что ж ему было от Алены нужно?
«Он и ее знает? Откуда?!» – ужалила Александра ревность.
Ишь ты! На время боевых действий притихла, затаилась, а сейчас снова ожила, словно змеюка по весне, пустила в ход свое жало...
Тут же он заметил, что и Влад поглядывает на незнакомца косо.
В это время парень в косухе открыл мутные глаза. Бледные губы слабо шевельнулись:
– Умру... она виновата! Заложила нас, сука! Ментам заложила... Думал заработать на порошочке... она видела, как я груз в поезде прятал... настучала. Нас в Петушках уже ждали. Я чудом ушел... Мне теперь жизни нет... Все равно убили бы заказчики, да я думал раньше ее достать, следил, гнался... за тобой сюда пришел, – взгляд на миг сфокусировался на Александре, – но ничего не вышло...
Не вышло и никогда не выйдет, это было ясно без слов. Глаза раненого закатились, изо рта вместе с последним хрипом вытекла струйка крови. Тело дернулось и обмякло.
– Кто-нибудь что-нибудь понял? – спросил незнакомец, растерянно хлопая своими чернющими глазами. – Любка его заложила, что ли?
– Да нет, думаю, Люська тут ни при чем, – пояснил Александр, пожалуй, единственный из всех, кто умудрился сделать хоть какие-то выводы из этих бессвязных слов. – Он гонялся за Аленой, причем и в самом деле дважды чуть не добрался до нее. Какой порошок, я, правда, не знаю. Наркотик, что ли? Может быть, этот парень какой-то наркокурьер, и он решил, что Алена его выдала? А меня он, значит, выследил, караулил, наверное, около дома Алены? Выходит, видел нас с ней вместе?
– Сто-оп... – задумчиво протянул незнакомец. – Что-то такое я помню, в газетах писали. Про наркотики. В поезде Москва—Барнаул как раз на станции Петушки взяли немалый груз анаши, а курьер ушел. Не эта ли история имеется в виду? Но, насколько я помню, там проводница случайно наткнулась на груз, который был спрятан в ведерке для угля, никто никому не стучал. Ошибочка вышла... Да ладно, теперь уж сам черт концов не найдет. И некогда искать, линять отсюда пора. Прежде всего вам.
– А вам? – ехидно уточнил Влад. – Или у вас имеется не только разрешение на ношение оружия, но и разрешение пулять из него, надо или не надо?
– Именно так, – картинным, каким-то белогвардейским поклоном наклонил незнакомец свою черноволосую голову. – Поскольку я сотрудник службы безопасности одного из крупнейших губернских предприятий, то имею право и на то, и на другое. Удостоверение предъявлять не буду – времени нет. А не пора ли посмотреть, как там себя чувствует наша барышня?
Все трое обернулись к фургону, около которого стоял Костя. Он кивнул:
– Пришла в себя. Вот, посмотрите.
Все разом заглянули в фургон. Алена лежала скорчившись, явно замерзнув в своем легоньком зеленом платьице.
– Алена! – ошалело выкрикнул Александр.
Она медленно повернула голову, медленно переводила взгляд, медленно шевелила губами:
– Александр? Влад? Игорь?..
Это она на того черноволосого посмотрела. На черноглазого.
Игорь, значит? Они, значит, знакомы? И Влада она знает?!
Теперь после спячки пробудился уже целый террариум ядовитых земноводных, и Александр всем своим существом ощущал их укусы.
Да что, в этом городе нет ни одного мужика, который не был бы знаком с писательницей Дмитриевой? И ладно бы, если только знаком! А что, если она со всеми с ними спала?
«Но ведь со мной же она тоже знакома, – быстренько урезонил себя Александр. – А между тем она со мной не спала. Может, и с ними тоже нет?..»
– А это кто? – Глаза Алены удивленно расширились.
– Костя, – представился тот, сбросив на ее дрожащее в ознобе тело коричневую шубку и черную сумочку. – Ваше добро?
– Мое... – прошелестела она, блаженно кутаясь в мягкий мех. – Спасибо...
– Лихо вы успели! Следов не оставлять – и правильно! – одобрительно усмехнулся Игорь. – Ну а сейчас, ребята, быстро увозите даму своих сердец отсюда.
Ишь ты! Лихо он просек общее настроение!
– Правда, задержались мы тут, – кивнул Костя, бросившись к кабине. – Опоздаешь в Кстово, точно опоздаешь! Поехали, поехали, поехали!
Влад вскочил в фургончик, сел рядом с Аленой, сунув под сиденье варварский меч.
Александр обернулся уже с подножки:
– А вы? Может, вас подвезти?
– За меня не беспокойтесь, у меня тут машина за углом, – сказал Игорь. – К тому же еще одно дельце есть недоделанное.
Он нетерпеливо подтолкнул Александра внутрь и захлопнул за ним дверцу.
– Алекс... – послышался в эту минуту слабый шепот Алены, и он забыл про все на свете.
***Брат Полякова – даром что родной брат! – был на две головы ниже и размера этак сорок четвертого, в то время как Поляков, по самым скромным визуальным прикидкам, едва вмещался в пятьдесят шестой размер. Воропаев подумал, что, наверное, Казимир Поляков уже в детстве казался подкидышем-кукушонком рядом с упитанным, пушистым утенком – своим братом Валентином.
– Странное у вас имя, – сказал Воропаев, когда знакомился с Поляковым-прокурором.
Тот высокомерно сообщил, что его родители свято почитали свои польские корни (уверены были в правдивости фамилии, хотя скорее всего были какими-нибудь белорусскими крестьянами, принадлежащими барину-поляку) и старшего сына называли Казимиром, дочь – Ядвигой, ну а Валентина в доме величали исключительно на шляхетский манер Валентайном.
Воропаев только головой покачал, глядя на четырехугольного матерщинника и взяточника Валентайна. Воистину, чудны дела твои, господи!
Означенный Валентайн не погрешил против истины, когда предупредил Воропаева, что брат едва ли захочет помочь ему выпутаться из беды. Однако Воропаев и сам был не лыком шит, а потому и приготовился выложить такую несусветную сумму за пустячную, в общем-то, информацию. Деньги лишними никогда не бывают, а русскому человеку (даже с польским именем) вечно не хватает для счастья каких-нибудь ста рублей... или пяти тысяч долларов. Именно пяти тысяч и не хватало Казимиру для покупки квартиры недавно женившемуся сыну. Поэтому он готов был на небольшое время наступить на горло принципам и сообщить все, что знал по делу Царегородского и прочих, – вернее, все, что не вошло в протоколы. Беда только, что знал Казимир Поляков не больно-то много. А точнее – вообще ничего.