Потом до всех остальных.
Так что Кутьков повесился вовремя.
Ольге дали срок условно. Остальным – пожизненно. Любка ушла.
Она была готова к разгрому, как только Воропаев дал ей прочесть письмо Кутькова. Но все равно удар грянул неожиданно. Любка спаслась с небольшим чемоданчиком, с запасными документами, которые выправила себе незадолго до этого.
Воропаев нашел для нее квартиру, оформили купчую. От чего не мог удержать, так это от беспробудного пьянства. Давно возникало искушение покончить с ней, но то же предчувствие останавливало: он верил, что Любка ему еще пригодится.
Так и вышло: именно у нее решено было спрятать жену того журналиста.
Но даже самые лучшие, самые отработанные планы иногда нарушаются...
Когда в них вмешивается влюбленный мальчишка и его чокнутые приятели.
Воропаеву показалось, что он с честью вывернулся из передряги. Поляков все равно прокололся – с ума спятил, дурак! Мог бы вывернуться, но своим поведением чуть и Воропаева с собой не потащил.
Пришлось его списать.
Теперь к списку тех, о ком следовало беспокоиться, добавился Казимир. Мужик умный, как бы он не связал концы с концами... Вроде бы братской любви между ним и Валентайном не было, а все же черт их знает, этих гонористых шляхтичей!
Но Казимир и решение вопроса с ним – дела завтрашнего дня. Или даже послезавтрашнего. А сегодня следовало решить, что делать с Аленой. И с командой этих ее мушкетеров.
***Игорь уже ждал у ворот – в том же длинном пальто, в котором она видела его сегодня, только вокруг шеи был обмотан длинный темный шарф, а на голове – фуражка с опущенными наушниками. Он был до такой степени похож на Михаила в этой одежде, что у Алены аж коленки подогнулись. Нет, правда, а вдруг Михаил взял да и вернулся? И сейчас скажет своим мягким голосом: «А пошли-ка домой, дорогая!»
И они придут домой, а там, в супружеской постели...
Нет уж, лучше не надо таких сюрпризов!
– Привет. Давно ждешь?
– Минуту, две, не больше. Ну скажи, правда же, красота?
– Слов нет. Просто нет слов! – от души ответила Алена, чувствуя огромное облегчение от того, что Игорь не попытался ее поцеловать, чего она не то ожидала, не то побаивалась.
Огляделась, чуть покачивая от восхищения головой. Для описания этой ночи, этих медлительных хлопьев снега, этого светлого неба и сказочных, совершенно волшебных деревьев и правда не хватало никаких слов, не стоило и напрягаться. Они пошли к улице Ванеева мимо старых домиков, и было такое ощущение, что большой шумный город исчез – они каким-то чудом оказались если не в деревне, то в провинциальном поселке, где царит полная тишь, даже собаки не брешут, а уж грохота машин там и слыхом не слыхали...
– И где будем круги нарезать? – спросила Алена.
– А у тебя есть какие-нибудь предпочтения?
– Честно говоря... – она усмехнулась. – Честно говоря, ты, наверное, сочтешь меня мазохисткой, но мне отчаянно хочется побывать возле моего замка Иф.
– Где?! – повернулся он с изумлением, но тотчас кивнул: – А, понял. Да, насчет мазохизма – в этом что-то определенно есть. Ну пошли, если охота снова нервы пощекотать.
Перешли улицу. Игорь двинулся было прямиком по Генкиной, но Алена поймала его за рукав:
– Здесь дворами короче.
– Запомнила дорогу, пока тебя вывозили мушкетеры? – посмотрел он внимательно. – А у меня создалось ощущение, что в машине ты лежала никакая...
– Конечно, никакая. И в окно я не смотрела. Но запомнила, что ехали буквально три минуты. Потом, когда немного очухалась, позвонила Александру, спросила, где это конкретно происходило. Он говорит: там-то. И я сразу вспомнила дом. Там их два квартала однотипных домов ИТР, но чтобы в кухнях были окна в одну створку – таких больше нет.
– Не понял, – настороженно спросил Игорь. – Что это значит – в кухне окно в одну створку? Какие такие дома ИТР?
Алена рассказала ему о своих умозаключениях, сделанных во время лежания на диване и последующего путешествия в Люськин туалет.
– Не слабо... – протянул он. – Очень не слабо! В самом деле ты профессионалка! Не думала открыть частное сыскное агентство?
– А я в некотором роде и есть частный детектив, – усмехнулась Алена. – Только в некотором роде я еще и человек рассеянный с улицы Бассейной. Совершенно забыла, что не поздравила с Рождеством лучшую подругу. Она мне этого никогда не простит.
Достала телефон, начала набирать номер.
– Да она уже спит, наверное, – попытался вмешаться Игорь, но Алена отмахнулась:
– Галина? Спит? В рождественскую полночь? В жизни не поверю.
Номер соединился, Алена услышала гудки. В то же мгновение Игорь вдруг вздрогнул и схватился за карман, в котором залился трелью мобильник.
– Алло? Алло! Молчат, наверное, ошиблись номером.
– И у меня осечка, – сказала Алена, убирая свой телефон в карман. – Не берут трубку. То ли и правда уже спят, то ли погулять пошли. Галина около Щелковского хутора живет, там такая красотища сейчас, представляешь?
– Да и здесь ничуть не хуже, – Игорь повел рукой, указывая на низко нависшие своды над их головами. Ветви деревьев прогнулись от тяжести сырого снега.
– Не хуже, это точно. Заколдован невидимкой, дремлет лес под властью сна... И далее по тексту.
Через школьный двор выбрались на Ошарскую, перешли трамвайные пути. Вот и улица сестер Невзоровых.
– Вот эта улица, вот этот дом, – сказала наконец Алена. – Интересно, как будет Люська с выбитым окном ночевать? Все-таки зима, январь!
– Тебе и в самом деле интересно, что будет с этой тварью поганой? – жестко спросил Игорь.
– За что ты ее так? – удивилась Алена. – Люська наверняка не знала, какие делишки проворачивает ее постоялец.
– Блажен, кто верует... – буркнул Игорь. – Смотри, окно так ничем и не загородили.
Они прошли мимо черного проема на первом этаже. Внутри вспыхнул и погас огонек сигареты, словно кто-то глубоко затянулся, и тут же Алена заметила стоявшую рядом с подъездом милицейскую патрульную машину.
Алена и Игорь невольно ускорили шаги, сделав вид, что состояние углового дома и вообще самый факт его существования их нисколько не интересуют, да и не интересовали никогда.
– Такое ощущение, что там кто-то караулит внутри, – шепнула Алена. – Милиция дежурит, наверное. Хотя конечно, тут же убийство произошло. Даже два! Причем один убитый – все-таки милиционер...
– То-то они головы ломают, из-за чего сыр-бор разгорелся! – хмыкнул Игорь.
– Да уж... Хорошо бы к Косте не стали приставать. Впрочем, здесь напротив домов нет, никто ничего толком разглядеть не мог, когда ребята около окна тусовались.
– А ты, кстати, не желаешь оказать посильную помощь правосудию? – спросил Игорь. – Заявить на похитителя и Люську? Да и на того парня в черной куртке?
– Пока нет! – резко качнула головой Алена. – Преследователь мой уже убит, один из похитителей – тоже... Может, я не права, но неохота мне сейчас снова все в памяти ворошить. Еще ненароком заметут под метлу правосудия... Кстати, а ты сам оказал посильную помощь органам?
– Да какой с меня прок?
– Ну привет! – усмехнулась Алена. – Ведь это именно твоя пуля уложила злокозненного мента? Так или нет?
– Болтливые же твои мушкетеры, как я погляжу! – буркнул Игорь.
– Зря ты так, – мягко улыбнулась Алена. – Александр говорил о тебе с искренним восторгом... по телефону, – торопливо добавила она. – Ты появился очень вовремя. Весь такой крутой, стреляешь как вся великолепная семерка, вместе взятая... Если бы не ты, неизвестно, что было бы, может, благородные мушкетеры остались бы там лежать, а вовсе не злобные гвардейцы кардинала. Алекс упомянул, ты работаешь в какой-то серьезной службе секьюрити?
– Ну да, – кивнул Игорь с видимой неохотой. – У нас такая контора, что светиться в милиции мне никак нельзя. Поэтому, я тебя прошу, если все же решишь какие-то показания давать, скажи, что знать меня не знала, в глаза отродясь не видела.
– Договорились, – кивнула Алена. – Появился какой-то тип, словно бог из машины...
– Кто-о? – невольно засмеялся Игорь.
– Не знаешь? Это с латинского: Deus ex machina. В античных трагедиях так называлась развязка. Неожиданно в ход пьесы спасительно вмешивалось божество и разрешало своим появлением запутанные взаимоотношения действующих лиц. А физически актера, исполняющего роль этого божества, опускали на сцену при помощи какого-то приспособления – машины. Отсюда и выражение. У нас, у литераторов, оно означает развязку, которая является не логическим развитием событий, а результатом внезапного вмешательства извне. Что-то вроде рояля в кустах.
– А это еще что за рояль? – хохотнул Игорь.
– Неуклюже спланированная случайность, нечто неестественное.
– Неестественное? Вот как? – Игорь помолчал. – То есть ты считаешь, мое появление в этой драчке было чем-то несвоевременным и неестественным?
– Отчего же? Насчет своевременности ничего сказать не могу. Возник ты как нельзя более кстати. А вот насчет естественности... Рояль в кустах! Бог из машины!
– Это была случайность. Я оказался там случайно – и очень кстати. Чего тебе еще надо? – резко повернулся к ней Игорь.
– Я бы предпочла, чтобы тот человек, который привез меня к Люське, остался жив. И мог бы ответить на множество вопросов, над которыми я теперь ломаю голову. Наверное, и милиции было бы о чем его спросить.
– Он остался бы жив, а твои защитники могли погибнуть! – воскликнул Игорь.
– Он остался бы жив и рассказал бы все о своем подельнике! – в тон ему воскликнула Алена.
– Не понял? – после паузы пробормотал Игорь. – Ты уверена, что у него был подельник?
– Ага, – кивнула она, чувствуя странную легкость в душе.
– Почему вдруг?
– Да я его, можно сказать, слышала и видела.
– То есть?
– Видела его тень, слышала его голос... Мент грозился убить меня, а тот человек говорил, что я нужна ему живая. То есть, строго говоря, я ему должна быть благодарна. Даже дважды. Первый раз – за то, что остановил этого ретивого мента, второй... второй за то же самое фактически. За то, что всадил ему пулю в лоб.
– Опять не понял, – усмехнулся Игорь. – Хоть тресни. Пулю в лоб этому безумцу всадил я. Следуя твоей логике, я и есть его подельник?
– Ну да.
– Что за чушь?! – воскликнул он изумленно. – Да откуда ты... почему?! Какие могут быть у тебя доводы?!
– У меня доводов миллион, – сказала Алена. – Ну, если не миллион, то пяток уж точно наберется.
– Давай, давай, приведи хоть один, интересно до жути! – веселился Игорь, глядя на нее с таким озорным, мальчишеским выражением своих невероятных черных глаз, что ей больше всего на свете захотелось рассмеяться, прижаться к нему, сделать так, чтобы затаенная опаска в этих глазах сменилась той же обжигающей нежностью, с какой они смотрели в новогоднюю ночь...
Какая разница, Новый год или Рождество? Какая разница, черные глаза или янтарные? Какая разница, чем окончится твой роман?
Нет, занудной Деве надо расставить все точки над i. Надо непременно доказать и себе, и другим собственную правоту. Во что бы то ни стало доказать. Любой ценой!
Даже ценой собственной жизни?
Любимый грех...
– Хорошо, вот довод номер один: на мой взгляд, один из самых весомых, – сказала она, рассеянно вороша носком сапога сугроб. – Какой нормальный человек, увидев такую заварушку, которая имела место быть в Люськиной комнате, мгновенно встанет на сторону трех парней безумного вида, которые как бы напали на милиционера? Нормальный человек поможет работнику органов обезвредить этих типов. У тебя не было времени разбираться в ситуации – ты сразу начал стрелять. Причем именно в мента. Только не говори, что ты узнал меня и бросился меня спасать! – выставила она вперед ладонь, уловив движение Игоря. – В ту минуту, когда ты появился и выстрелил, Алекс уже положил меня в фургончик. Ты меня не видел. Ты мог только угадать, что происходит. И мгновенно просчитал, что куда сложнее убрать трех свидетелей, чем одного провалившегося подельника. Один раз выстрелить проще и скорей. Что ты и сделал.
– Слу-шай, – с запинкой выговорил Игорь, натурально вытаращив на Алену глаза, – почему я раньше думал, что дамы пишут только дамские романы? Ты наверняка валяешь исключительно кровавые триллеры, верно?
– Всякое бывает! – с лихостью бросила Алена. – Если жизнь на блюдечке с голубой каемочкой преподносит материал именно для кровавого триллера – почему бы не последовать правде жизни?
– Значит, довод номер раз у тебя такой, – кивнул Игорь, демонстративно загибая один палец. – А номер два?
– Ты у ребят не спросил, что происходит. Ты мгновенно вписался в ситуацию, как будто все зная заранее. Ты не удивился, увидев меня. Ты...
– Слушай, Алена, – сказал Игорь терпеливо, как маленькой девочке. – Я понимаю, ты, как и менты, видишь во всех, даже нормальных людях потенциальных преступников. Это у тебя чисто профессиональное. И логика у тебя, извини, вывихнутая. Я же тебе сказал, что работаю в службе безопасности. Я тоже профессионал до мозга костей, я ситуацию мгновенно оцениваю и просчитываю. И поэтому в нее столь подозрительно быстро вписался. А ты пытаешься найти в этом некий криминал. И находишь, что характерно!
– Вовсе не криминал я нахожу, а, извини, именно недостаток профессионализма. Дело не в том, быстро или медленно ты вписался в ситуацию. Это боевая ситуация, она требует нештатных действий, согласна. И тут у тебя все в порядке. Но когда речь идет о мелочах... С одной стороны, ты оставляешь на моем автоответчике два сообщения – встревожен, хочу увидеться, то да се. Это на всякий случай, чтобы отмести малейшие, могущие возникнуть подозрения. Но с чего бы мне тебя подозревать, согласись?! Ты перестарался. Это называется – на воре шапка горит.
– Это называется по-другому, – сердито бросил Игорь. – Знаешь как? Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша. У тебя едет. Твоя крыша. Я живой человек, со своими эмоциями и чувствами... с чувствами к тебе, между прочим, к тебе, глупой бабе, а ты их все наизнанку выворачиваешь и к какому-то сюжетному ходу подстраиваешь. Ладно, – устало махнул он рукой. – Мели, Емеля, твоя неделя! Что ты там еще насчитаешь? Какие мои проколы?
– Они тоже из области непредусмотренных мелочей. Когда мы сейчас договаривались о встрече, ты не спросил мой адрес. Я тебе говорю: подходи к моему дому. Ты и подошел. Откуда ты мой адрес знал? Но знал... Дальше. Ты спросил, может, кто-то из мушкетеров меня до постели проводил. Но ведь ты знал, что я замужем. По логике, ты должен был спросить, могу ли я уйти и не спохватится ли мой муж. Я тебе даже тогда, в поезде, ничего о своих проблемах с мужем не сказала. Ты просто железно знал, что Михаила здесь нет, что он в Москве. Именно поэтому мои фотографии – как я лежу связанная на Люськином диванчике – отправились к Михаилу в Москву. Ты с твоим подельником думали, что он сразу с места сорвется, кинется меня выручать и попадет в ловушку? Просчитались вы, ребятки. Я могла менту сказать, что Михаил меня бросил, что он все равно не приедет, но этот проворный тип уже велел заклеить рот и успел сделать мне укол, я отключилась...
– Бросил? – растерянно спросил Игорь. – Муж тебя бросил? Почему? За что?
– Ну, почему женщин бросают? Разлюбил! – вздохнула она. – Я тогда из Москвы возвращалась, ну в том СВ... Приезжала, пыталась с ним встретиться, уговорить вернуться, но не застала. Он в Болгарию улетел. Вот я с горя и... А ты думал, я в тебя влюбилась с первого взгляда? Или у меня хобби такое – с попутчиками спать? – ехидно усмехнулась она.
– В Болгарию? А когда вернется? – Игорь пропустил ее ехидство мимо ушей.
– После десятого, – вздохнула она. – Уже в принципе скоро. Но, повторяю, я в качестве приманки уже не гожусь. Михаил на мне явно крест поставил. А он человек жестокий и бесповоротный...
– Жестокий и бесповоротный... Ты обещала как минимум пять доводов, а привела всего четыре, – Игорь с улыбкой показал руку, на которой было загнуто четыре пальца. – Еще давай!
– Да ведь ты и сам пятый довод только привел, вот так, спонтанно, спросив, когда Михаил из Болгарии вернется.
– А может, у меня чисто человеческий интерес? Может, это я просто к слову!
– Может быть. Только не верю я в твой чисто человеческий интерес, ты уж извини.
– Смотрю, я в твоих глазах просто чудище какое-то, – исподлобья поглядел Игорь. – Если так дело пойдет, ты скоро заговоришь, будто и Люська эта была убитому менту сообщница, и я с ними в одной связке болтался.
– Все возможно, – задумчиво кивнула Алена. – Хотя насчет Люськи – это вряд ли. Алекс говорил, ты дважды ее Любкой назвал, значит, даже не знал толком, как ее зовут. Поэтому...
– Ох, я погляжу, этот твой Алекс парнишка весьма приметливый, даром что с виду дитя дитем! – хмыкнул Игорь, и Алена только усилием воли подавила желание взяться за сердце, которое так защемило, ну так защемило...
Там, в ее постели, на новом синем, звездно-лунном белье, спящий, притихший, он и впрямь выглядел мальчишкой. Лет на десять моложе себя теперешнего. А ее, значит, на все двадцать...
Вряд ли Игорь понимал, какую жестокую рану ей нанес. Но ведь страдание – разменная монета! Получив ее, мы немедленно торопимся ею расплатиться. Потому Алена и выпалила то, что, может, и намеревалась поначалу утаить:
– У тебя есть определитель номера на мобильнике?
– Ну. А при чем тут это? – свел брови Игорь.
– Помнишь, тебе несколько минут назад позвонили? Посмотри, с какого номера?
– Да зачем, я не пойму? – пожал он плечами, но все же достал телефон: – Ну, пожалуйста, вот. 907-21-84. Мне этот номер ничего не говорит.
– Зато мне говорит, – заявила ему Алена. – Это мой номер. Моего сотового. Вот этого. А теперь посмотри сюда.
Она вызвала на свой дисплей последний вызванный номер. Выстроился довольно длинный ряд цифр: 8-910-937-21-68.