– Кто?! Я не ценю? – На балкон выскочила Манана. Нина чуть за перила не вывалилась. – Что ты наговариваешь? Да я Нину люблю, как родную дочь. Иногда даже больше Мераби люблю. Что ты лицо мне делаешь? Хорошо, я Нину люблю так же, как Мераби. И не надо на мою невестку зариться. Другую себе найди! Да я для Нины все сделаю. Заболела девочка, так ты думаешь, я ее не вылечу? Не буду о ней заботиться? Да я Каху столько лет лечила, Мераби лечила, себя лечила! Или ты сомневаешься?
– Да, все знают, как ты лечишь! Каху так залечила, что он бегом на кладбище бежал!
– У тебя не язык, а веник! Клонц тебе на нос за сплетни!
– Что такое «клонц»? – спросила Нина, впервые за долгое время улыбнувшись.
– Прыщ. Ты разве не знаешь? Если много сплетничать, то прыщами покрываешься.
Нина рассмеялась. Если верить этой поговорке, то все женщины в городе должны были ходить прыщавыми.
– Я позвонила Маечке, она посоветовалась с Лялей, и мы решили показать тебя доктору, – объявила Манана. – Я, конечно, была против, но раз Маечка его порекомендовала и он знает Лялиного двоюродного брата, тогда ему можно доверять. Он хорошо тебя посмотрит.
– И что за доктор? – уточнила Нина.
– Психиатр. У тебя же с головой плохо, вот он и посмотрит твою голову.
– У меня все хорошо с головой. Мне не нужен психиатр.
– Разве у тебя хорошо с головой? Ты несчастлива! А как может быть несчастлива женщина, которая живет с моим Мераби и будет похоронена в Пантеоне? Он тебя ждет. Завтра пойдешь. Нет – прямо сейчас пойдешь.
– Манана! Может, Нине вино поможет? – крикнула с улицы Римма. – Твоему Кахе очень вино помогало, когда он страдал.
– Римма, если бы Нина так не болела, я бы тебе скандал сейчас устроила! – прокричала в ответ Манана. – Вино… да, мне вино очень нужно. От давления. Сейчас позвоню Мераби, пусть вечером принесет.
Врач, которому доверяли Ляля с Маечкой, оказался психотерапевтом. Нина рассказала ему про Манану, про Мераби, про тетю Асю, про то, как уехала сначала в Москву, а потом вернулась в родной город и снова уехала – уже сюда. Про Шушану и Жужуну врач и так все знал – его жена, как выяснилось, дружила со свахой. Ну а про то, как Нина ушла от Мананы, знал весь город.
– На вас давит свекровь? – спокойно спросил врач. – Или она вам еще не свекровь? Неважно. Вам тяжело жить с Мананой, но вы от нее зависите, она вами манипулирует. Вы попали в непривычные для вас обстоятельства – зависимость, можно сказать. И не видите выхода. У вас нет цели. Ну например, если бы решили, что выйдете замуж, родите ребенка, то все было бы в порядке. А так вы находитесь в промежуточном состоянии – гостья, приезжая, чужая, и от этого вам плохо. Или уходите от нее прямо сейчас, или выходите замуж за Мераби. Тогда вы обретете или свободу – если уйдете, или определенный статус – если выберете семью. Вам нужны твердая почва под ногами и определенность. Как и любой женщине, даже такой умной, как вы. Ну и я бы вам посоветовал уехать куда-нибудь, развеяться, так сказать. И лучше с Мераби. Понимаете меня?
– Манана нас не отпустит, – пожала плечами Нина.
– Так это даже лучше – поезжайте со свекровью. Вырвите ее из привычной среды, поставьте в неловкое положение – Манане это тоже пойдет на пользу. Вам всем нужна встряска. Пусть вы станете хозяйкой, а не Манана. Тогда вы сможете разобраться в собственных чувствах, увидите Мераби с другой стороны. Такие – как бы это сказать – безумные поездки сближают людей. Правда, иногда делают их заклятыми врагами. Но вы должны думать о хорошем.
– Это невозможно. Все, что вы говорите, – невозможно. Ни Мераби, ни Манана на такое не согласятся.
– Тогда есть еще один способ.
– Какой?
– Обратиться к Жужуне. Пусть она выдаст замуж Манану.
– Доктор, вы шутите?
– Нет, у Мананы должна быть своя жизнь. Личная. Или ваша личная жизнь станет ее жизнью. И вот – передайте Манане рецепт.
– Манане Александровне? Не мне? – удивилась Нина.
– Да, ей. Не волнуйтесь, это валиум. Пусть принимает хотя бы раз в неделю, и я вам гарантирую спокойный вечер. Ей понравится. Только пусть не злоупотребляет. И у меня к вам просьба – не говорите свекрови то, что я вам сказал, чтобы не узнала Ляля. Очень вас прошу.
Нина не смогла удержаться и рассмеялась.
– Доктор, а можно я передам Манане, что вы сказали, что она на меня давит? – спросила Нина.
– Это можно, – улыбнулся доктор.
Нина протянула ему деньги, но он не взял, отмахнувшись.
– Скажите, доктор, а вы всегда здесь работали?
– Нет, я в Москве много лет работал, а потом вернулся.
– И никогда не жалели?
– Каждый день жалею! Как глаза открываю, так сразу жалеть начинаю! А что делать? Где бы я в Москве нашел такую Жужуну, которая бы мне такую жену нашла? Жена здесь хочет жить, и дети тоже, а я без них дышать не могу, – рассмеялся он, немедленно начав говорить с грузинским акцентом.
* * *– Ну, что сказал врач? – Манана ждала ее на пороге.
– Он сказал, что вы на меня давите, – ответила Нина.
– Кто – я? – возмутилась Манана. – Что я делаю? Давлю? Как это? Это я виновата, что ты заболела? Подожди, я должна позвонить Маечке.
– Ты зачем дала плохого врача? – закричала Манана в трубку. – Ты знаешь, что он сказал Нине? Что на нее давит свекровь. Он что – не знает, чья она невестка? Ты его не предупредила? Как он посмел такое сказать?
После долгих телефонных разговоров Манана вышла в гостиную и сказала:
– Я больше не буду на тебя давить.
– Спасибо, – ответила Нина.
Если бы доктора не рекомендовала Маечка, если бы он не знал двоюродного брата Ляли, Нина конечно же не смогла бы говорить при любом удобном случае:
– Вы опять на меня давите!
– Что? Я? Даже не собиралась! Даже не начинала! – тут же начинала оправдываться Манана.
Но она так и не согласилась с этим диагнозом и поставила свой – Нине вредно работать. Ее депрессия – из-за работы. Она, как нормальная женщина, должна заниматься домом. А один раз даже проговорилась, что переживает – Гоги может увести Нину от Мераби. Тут у Нины случилась настоящая истерика – она так хохотала, что слезы потекли.
– Что ты смеешься? – не поняла Манана. – Проводишь с Гоги столько времени, что я не знаю, что думать! Если Мераби вдруг ослеп и оглох, то я – нет! Что тебе в банке – медом намазано? Зачем ты туда ходишь? Давай ты уволишься, а? Тебе жалко, что ли? Ради меня. Мне будет спокойнее.
– Манана Александровна, а деньги? Разве вы не говорили, что с моей зарплатой всем стало легче жить? Разве вы меня не хвалили, что я сама могу заработать? Или вам плохо с новой колонкой?
Тут свекровь поджимала губы – на свою зарплату Нина купила не только стиральную машинку, но и поменяла колонку в ванной, установила кондиционер в гостиной, починила все розетки в квартире, поставила микроволновку. И свекровь просто нарадоваться не могла, правда, сначала кричала, что все это не нужно, но быстро находила удовольствие в новых приборах и приспособлениях. А уж когда Нина купила электрическую мясорубку, счастью Мананы не было предела.
– Ты не переживай, – заявила она Нине. – Я научу тебя просить деньги у Мераби. Ты не умеешь это делать, поэтому он не дает тебе деньги. Ты научишься, и тебе не нужно будет работать. Мераби никогда не оставляет деньги на хозяйство, так?
– Да, – ответила Нина.
– Ты, когда просила у него деньги, перечисляла, что нужно купить, за что заплатить?
– Конечно!
– А вот это не нужно делать! Он не понимает совсем. Надо говорить так: «Мераби, оставь деньги там!»
– Там – это где? – уточнила Нина.
– Какая разница где! Обычно он на телевизоре оставляет. Так ты ему скажи: «Мераби, оставь там деньги!» Если он сделает вид, что не услышал, а он прекрасно умеет делать вид, что не слышит, что просто оглох, тогда надо ему крикнуть громко: «Мераби, положи туда деньги!»
– И что, положит?
– Конечно, смотри!
Манана уселась на диван и преподала мастер-класс.
– Мееерааабииии! – протяжно позвала она сына. – Оставь там деньги! Мамочка, ты меня слышишь?
Мераби, как и предсказывала свекровь, сделал вид, что оглох на оба уха.
– Мееерааабиии, мамочка, положи туда деньги! – проорала Манана так, что слышала даже Римма во дворе.
И Мераби тут же выскочил из комнаты и выложил на телевизор купюры.
– Ну, ты видишь? – ухмыльнулась довольная Манана. – Ты можешь не работать!
– Не могу! – ответила Нина. – У нас очень большие расходы. Мераби не сможет всех содержать!
– Конечно, не сможет! – подтвердила Манана. – Зато я смогу!
– Вы? – удивилась Нина. Она все еще не знала свою свекровь, все еще удивлялась и, чего уж говорить, восхищалась…
– Да, я долго думала, но теперь мне все ясно! Я тебя никому не отдам. Тем более какому-то Гоги, – объявила свекровь. – Я тебе сейчас сделаю то, что давно должна была сделать.
Манана ушла в свою комнату и вернулась совсем не скоро. На вытянутых руках она держала шкатулку.
– Какая красота! – Нина с нескрываемым восторгом смотрела на бриллиантовый браслет, который лежал в этой шкатулке. В том, что бриллианты были настоящими, не было никаких сомнений. От скупого блеска замирало дыхание, а камни были восхитительны.
– Это браслет моей прабабки, – сказала с гордостью Манана. – Он мне по наследству достался. Вот, видишь, здесь камней нет.
Манана повернула браслет, и Нина увидела, что рядом с замочком камни отсутствуют.
– Раз в год я отношу браслет ювелиру, он мой одноклассник, я ему верю, – рассказывала Манана, – и он достает один камень. Потом продает. Видишь, здесь еще много камней. Самые крупные я не трогала. Мераби о браслете не знает – он по женской линии передается. Я хотела отдать тебе его после вашей с Мераби свадьбы, но отдам сейчас. Ты никогда не будешь нуждаться. Это будут твои, личные, деньги. Я же знаю, как женщине нужна независимость!
– Манана Александровна, но я не могу. Это… это же семейная реликвия!
– А когда Каха тратил деньги на ожерелья для своих кекелок, я на что жила? Чем платила за свет, за воду, на какие деньги мясо покупала? – Манана тяжело опустилась на стул и перестала улыбаться. На Нину это произвело не меньшее впечатление, чем бриллиантовый браслет. – На какие деньги я Мераби учила? Как я жила, пока тебя не было? Мне одного камня на год хватало. А в один год я два камня продала. Тогда у Кахи был приступ.
– Приступ? Он заболел?
– Это я тогда заболела! У Кахи часто были приступы, но тот был совсем тяжелый. Он лежал на диване и говорил, что его никто не любит и не ценит. Не работал совсем. Даже на хлеб не было денег.
– И вы продавали камни?
– Конечно, а что я должна была сделать? Мераби же должен был хорошо жить и питаться! Пока мужчины лежат на диване, мы должны их кормить. Они ведь не могут умереть от голода. Это недостойная смерть для мужчины. Как Каха любил лежать на диване! Он же считал себя гением. Ему нужно было признание. И я ни разу не сказала, что ему надо искать работу. Говорила то, что он хотел услышать, – пусть к нему приползут, на коленях приползут и попросят, чтобы он работал! А он пусть еще подумает. И Мераби я то же самое всегда говорила. Мераби не так любит лежать на диване, как его отец, но я должна тебя предупредить – вдруг он потом начнет лежать? Так вот, пока он будет думать, что гений, у тебя денег на хлеб не хватит. И ты будешь нервничать. Я не хочу, чтобы у тебя были такие нервы, как у меня. Поэтому ты должна знать, что всегда сможешь купить кусок мяса для своего мужа, моего Мераби, и достойно похоронишь меня в Пантеоне. Видишь, тут камня нет? Это я Каху похоронила. Так похоронила, что весь город говорил! Да, и вон то одеяло и те занавески я купила с этого камня. Так я себя радовала. И ты будешь себя радовать – купишь все, что захочешь.
– А кто подарил такой браслет?
– У моей прабабки был мужчина. Он подарил. Моя мама говорила, что прабабка была невероятная красавица и у нее был роман. Такой роман, что об этом даже сплетники боялись болтать. И прабабка с этим мужчиной провела одну ночь. Он уехал и оставил ей браслет. Знаешь, если бы у меня был такой мужчина, я бы тоже не раздумывала про роман, и у тебя было бы два браслета. Но у меня был только Каха. Вот, смотри, браслет лежит в этой шкатулке, шкатулка в моей комнате в ящике справа. Ящик открытый, не запирается. К нам несколько раз воры пробирались – хотели браслет этот украсть. Но они дураки были – думали, что это дешевка испорченная, раз камней нет. У нас даже воры ничего нормально украсть не могут. Но только не говори о браслете Мераби. Для него это станет ударом. Каха, когда узнал, начал страдать запорами. Но что он мог сделать? Он хотел хорошо кушать и иметь теплый дом. Только заплатить за это не мог, а я могла. Поэтому он со мной никогда бы не развелся. И Мераби тоже не разведется, если браслет будет у тебя.
– Вы содержали семью? – Манана опять превзошла все ожидания Нины, она опять была восхищена свекровью.
– Да, – с нескрываемой гордостью ответила Манана, – все об этом знают. О моем браслете легенды ходят! Теперь он твой. Только не ходи больше в твой банк.
– Я так не хочу, не могу. Пусть он будет у вас, – сказала Нина. – Я заработаю. А вы продайте камень и потратьте все на себя. Купите все, что хотите! Пусть вам будет приятно!
– Ты такая глупая, что глупее моего Мераби, – улыбнулась Манана. – Жужуна говорила, что ты странная, но не до такой же степени. Отказываться от бриллиантов! Дочка, ты что, правда любишь Мераби?
– Манана Александровна, я люблю вас, я люблю ваш дом, ваши тарелки, бокалы, даже ваш паркет люблю, я люблю Мераби, но я и так буду о вас заботиться. – Нина заплакала. – Здесь мой дом. Но вы меня тоже поймите – я хочу замуж, детей хочу. И чтобы мы жили все вместе. Чтобы вы стали бабушкой. Но как я это сделаю одна? Мераби опять на меня не смотрит. Мне плохо, я не знаю, что будет дальше. Я любви хочу! Понимаете? Настоящей любви и свадьбы в платье. Настоящей, а не фиктивной. Я хочу праздника, надежд, будущего. Понимаете?
– Нет, не говори так. Если я сейчас запла`чу, все будут говорить, что моя невестка меня до слез довела! Нино, дочка, я буду есть твое варенье, которое ты из забора сварила! Только не оставляй меня.
– Манана Александровна, вы моя семья. Я никогда вас не оставлю. Даже если мы расстанемся с Мераби, я буду за вами досматривать. Обещаю.
– Тогда почему ты не выходишь за Мераби замуж?
– Потому что он не делал мне предложение! – Нина разревелась и убежала в свою комнату.
– Не понимаю, что такое предложение? – позвонила Манана Маечке. – Как его делать? Ты мне объясни! Девочка уже живет с нами, разве это не предложение? Я ее в Пантеоне обещала похоронить и браслет свой бриллиантовый передать, разве это не предложение?
– Манана, твой Мераби – идиот! Да, идиот! И можешь на меня сколько хочешь обижаться. Я тебе сейчас все скажу – если бы твой Мераби был бы поумнее, ты бы уже сейчас внуков ждала. Но нет! Вот ты как замуж выходила? У тебя платье было? Праздник был? Подарки были? Нина тоже хочет. Все, не могу с тобой говорить, так я возмутилась! Тебе доктор таблетки передал?
– Передал.
– Так вот выпей.
– Раз ты советуешь, то я выпью, – покорно согласилась Манана.
Валиум Манане понравился. Даже очень. Раз в неделю, после этюдов Глазунова, она торжественно объявляла: «Все, я сегодня расслаблюсь» – и удалялась к себе в комнату. Валиум так влиял на нее, что еще сутки она ходила медленно, улыбалась, подолгу сидела у окна и была идеальной свекровью.
– Может, ей почаще давать валиум? – предложила Шушана, когда Нина рассказала ей про чудесное действие таблетки.
– С ума сошла? Мне не нужна свекровь-наркоманка!
– Да, ты права. А может, ты ее пить приучишь?
– Это как?
– Ой, у меня был тут такой день! Нет, целых три дня. К нам родственники приехали, мои золовки. А ты знаешь, как я нервничаю, когда они приезжают. И утром, чтобы успокоиться, выпила вина. Потом, часа через два, еще бокал выпила, так нервничала. Вечером думаю, что так хорошо день прошел? Я с ними даже не поругалась! Даже мой Ика удивлялся, что я такая ласковая и смирная была. Так он радовался. Так я только на следующее утро сообразила, что целый день пьяная проходила. Ну не то чтобы пьяная, но слегка выпившая. Пока золовки гостили, я каждые два часа пила вино – в лечебных целях, от нервов. Они уезжали с такими лицами, ты бы видела! Конечно, я и готовила, и комплименты им говорила, и веселая была. В первый раз они Ике про меня хорошее сказали. Только удивлялись, с чего я так изменилась. Вот я и думаю, может, Манане тоже каждые два часа наливать?
– Тогда у меня будет свекровь-алкоголичка. Или я сама быстрее сопьюсь. Я же с ней за компанию пить буду.
Несмотря на все разговоры, жили они, как прежде. Даже лучше, чем прежде. Манана изо всех сил старалась «не давить» на Нину, а Нина пыталась быть хорошей невесткой. Мераби приходил домой вовремя, ужинал, шутил, рассказывал о каких-то незначительных новостях. Они с Ниной жили как муж и жена, только спали по-прежнему в разных комнатах. Хотя Нина могла бы настоять на скорой свадьбе, а Мераби мог бы сделать предложение. Нина понимала, что ее временем, вниманием и душой опять полностью завладела Манана. На свекровь она смотрела уже совсем по-другому и не переставала удивляться тому, как мало знает о женщине, с которой живет под одной крышей.
Как-то вечером Нина пришла с работы и нашла свою свекровь в смятении. Манана металась по комнате и заламывала руки. У нее даже брови сдвинулись на несколько миллиметров, так она волновалась.
– Что случилось? – Нина перепугалась не на шутку. Свекровь в таком взволнованном состоянии она видела впервые.
– Мне нечего надеть! – закричала Манана. Да, она именно что закричала, чем еще больше перепугала Нину.
– В каком смысле?
– В прямом! Мне нечего надеть на похороны! В этом платье я ходила в концертный зал, и его все видели! Вот в этом платье я уже ходила на похороны, причем два раза. Гига умер, а мне нечего надеть! Мне срочно нужно новое платье!