Посуда нынешних жильцов хранилась в скромном голубом буфете с деревянным кружевом узоров и стеклянными вставками в дверцах. Еда нашлась в смежной с кухней кладовой: мешок сухарей, палка колбасы, несколько булок и несметное количество банок с вареньем, джемом и повидлом.
В колбасу я, не удержавшись, вгрызлась прямо на месте. Опомнилась только на середине палки. Потом схватила булку, банку клубничного варенья и поспешила обратно в кухню. Разрезала булку пополам, намазала нижнюю часть вареньем, пришлепнула сверху второй половинкой и на следующие четверть часа погрузилась в королевство чревоугодия. Под конец первой банки и второй булки желудок издал благодарное урчание и затих.
Покончив с трапезой, я постаралась, как могла, скрыть следы вторжения. Чуть поколебалась, решая судьбу колбасы: оставлять на виду улику нельзя, доесть сил уже не осталось. Прихватила с собой.
* * *Теперь я почему-то не сомневалась, что сумею отыскать свою башню. Главное, правильно настроиться — как в случае с кухней.
Но найти кухню оказалось на порядок легче. Я поднялась вроде бы тем же путем, но внезапно очутилась в совершенно незнакомом коридоре. Он вывел в другой незнакомый коридор, а тот, в свою очередь, в следующий такой же. Я настолько привыкла, что, кроме меня, вокруг никого, что потеряла бдительность и спокойно шагнула в очередную залу.
Там было гораздо холоднее, чем в предыдущих: ветер развевал белые занавески на узких окнах, протянувшихся от пола до потолка через равные промежутки, как бойницы. Над головой тренькала люстра, состоящая из множества мерцающих кристаллов. Они качались и стукались, издавая мелодичные звуки. Из мебели здесь были только старинные стулья, выстроенные вдоль стен. Под ногами — давно не драенный черный паркет елочкой, лунный свет отражается от зеркал и множества других поверхностей: латунных, мраморных, драгоценных. Разглядеть что-то еще я не успела, потому что в центре зала спиной ко мне стоял неизвестный.
Понадобилась секунда, чтобы узнать в нем Якула Кроверуса. Я почувствовала, как леденеет колбаса за пазухой. Ноги сработали быстрее головы, унеся меня за накрытый бархатом постамент. Минутку я посидела, прижав колени к груди и приходя в себя, а потом любопытство пересилило. Я осторожно выглянула и начала со всевозрастающим недоумением наблюдать за действиями дракона: он что-то негромко бормотал, совершал странные пассы руками, делал несколько шагов по залу, резко останавливался и раздраженно выпускал в воздух облачка дыма, потом возвращался на место и начинал заново, как кладоискатель, пытающийся набрести на точку, отмеченную на карте.
Когда он в очередной раз повернулся, я быстро нагнула голову и затаилась. Очень скоро ноги затекли, зубы застучали от холода, а пальцы онемели. Единственное, что чувствовало себя прекрасно, — моя аллергия. Она снова утихла.
Сколько еще дракон намерен тут торчать? Похоже, и не собирается уходить. Придется сделать это первой, пока не превратилась в сосульку и не выпала из укрытия с громким стуком.
Улучив момент, когда он отошел в глубь зала, я выскользнула из-за постамента и юркнула в полуоткрытую дверь, через которую вошла. В коридоре припустила со всех ног, уже не заботясь о том, слышал ли он меня. Бежала до тех пор, пока не закололо в боку. Обессиленная, присела на покрытую мягким ковром лестницу, обняла руками перила и прикрыла глаза, теряясь в догадках, что же означало странное поведение дракона. Проснулась уже в своей комнате, аккурат к приходу Хоррибла.
ГЛАВА 13, в которой мне дают неприличные советы
Слуга вкатил тележку с завтраком и положил на стул сверток со сменным комплектом одежды. В движениях сквозила поспешность.
Сок я выпила, а вместо горошины попросила принести тот же завтрак, что был у него.
— Как… вы отказываетесь от горошины «Шикобрак» ради какого-то омлета, жареного сыра и овсяных блинчиков с вареньем?
Я едва сдержала стон.
— Именно. Не хочу вводить господина Кроверуса в лишние расходы, поэтому отныне намерена питаться тем же, что и остальные.
Когда слуга вернулся со всем вышеперечисленным, я пристроила тарелку на коленях и поинтересовалась:
— А где сегодняшняя газета?
— Наверное, забыли положить, — пробормотал Хоррибл и принялся активно взбивать перину. — Хотя нет, постойте, говорят, она обанкротилась и больше не будет выпускаться.
Продолжать расспросы я не стала, чтобы не услышать в ответ, что все прочие периодические издания постигла та же участь.
— Вы куда-то торопитесь?
Он то и дело поглядывал на свой хронометр.
— Да, принцесса, среда уже послезавтра, дел невпроворот. Простите, но, боюсь, сегодняшний поход в темницу отменяется.
— Как? — вскричала я.
Нет-нет, этого нельзя допустить, без волшебного порошка весь план рушится!
— Ни минутки свободной, — замялся слуга. — А это вы уже столько сделали за вчерашний день? — удивился он и подошел к раме. Я невольно испытала прилив гордости. Конечно, такое даже любящий папа не станет вывешивать в галерее и демонстрировать гостям, но в общем и целом выходит неплохо. А желание жить прибавляет скорости.
— Да, и не в последнюю очередь меня вдохновило посещение подземелья. Без этого я не смогла бы так достоверно передать муки рыцаря, корчащегося на переднем плане, видите?
— Я понимаю, принцесса, и мне жаль, но…
— А что, если меня проводит туда кто-то другой? Ну, к примеру… — я сделала вид, что задумалась, — Атрос?
— Атрос?! — фыркнул Хоррибл. — Да он даже вещи не сможет донести!
— Вы правы, — я погладила чугунную розу на решетке, — лучше еще раз встречусь с господином Кроверусом и расскажу ему о проблеме.
— Проблеме? — заволновался слуга.
— Не тревожьтесь, я объясню, что вашей вины здесь нет, вы же не обязаны успевать абсолютно все…
Слуга побледнел и закусил губу:
— Это… не самая хорошая идея.
— Отчего же?
— Хозяин сегодня не в духе, велел напомнить вам про покорность и распорядился не беспокоить по мелочам. Визит в темницу ведь в сущности… мелочь?
— Совершенная мелочь, — согласилась я.
— Поэтому о ней вполне можно не упоминать. — Хоррибл замолчал, потирая большим пальцем ладонь и шевеля кустистыми бровями. Я затаила дыхание. — Сделаем вот как, — наконец решился он, — я помогу спустить вещи, а внизу с вами побудет Атрос. Когда захотите подняться, просто пошлите его за мной.
Я хлопнула в ладоши:
— Как здорово вы все придумали, господин Хоррибл!
Уже направляясь к выходу, он потихоньку заменил баночку крема от сыпи на новую и примостил рядом еще какую-то коробочку. Когда дверь закрылась, я подошла и прочитала бодрую розовую надпись: «Набор настоящей принцессы». Внутри обнаружился целый арсенал средств для наведения красоты: вишневый карандаш для губ, вишневая же помада, сурьма для глаз, белила и крохотный пузырек парфюма. Я открутила крышечку, и в нос шибанул приторно сладкий аромат кокоса и ванили. Еще никто и никогда не заботился так рьяно о моей красоте. Интересно, как бы я выглядела, воспользовавшись всем этим? Ну, внимание от пятен на лице точно отвлекла бы. Я подавила желание выкинуть набор в окно. Вместо этого сунула его в нижний ящик комода, попутно обнаружив там вчерашнюю колбасу. Видимо, автоматически положила во сне.
Потом повернулась к зеркалу. Увы, изменений к лучшему не наблюдалось. Наоборот, краснота начала усиливаться, доставляя все больше беспокойства. Сыпь завоевывала новые территории на шее и подбородке. Игнорировать становилось все труднее. Да что же это такое!
Сегодняшний визит в темницу мало чем отличался от вчерашнего. Правда, на сей раз я заполнила порошком под завязку пять коробочек — на случай, если не удастся сюда больше вернуться. Марципановая принцесса после этого заметно похудела, зато должно хватить на все полотно.
Покончив со сбором магической пыли, я распихала коробочки по карманам и подошла к дальней стене. Еле докричалась Атроса. Призрак покинул палатку, лишь когда я пригрозила положить иллюстрацию прямо господину Кроверусу на стол.
Пришедший за мной Хоррибл выглядел еще более озабоченным, чем утром. Поднимались мы почти бегом, но мне удалось уговорить его заглянуть на минутку в библиотеку. Пора выяснить, что это за аллергия и как от нее избавиться. Сама явно не пройдет.
Я набрала целую стопку книг, пряча от слуги корешки с названиями. Вернувшись в башню, чтение я отложила на потом и сразу взялась за дело: втерла очередную порцию магического порошка в нитки и продолжила вышивку. От этого клочка шелка, прошитого магией, зависела сейчас, ни много ни мало, моя жизнь. Правда, предстояло еще придумать, как избавиться от решетки на окне…
— Я знала, что дело не в юношеских угрях.
— Я знала, что дело не в юношеских угрях.
— Что?
От неожиданности я уколола палец и быстро крутанулась на каблуках, пытаясь определить, откуда доносится голос Данжерозы. На картине с овцами ее не было. Дракониха расположилась на развороте книги, прямо на иллюстрации, которую я взяла в качестве образца для панно.
— Я пробежалась по картинкам, — она махнула в сторону библиотечных книг, — брр, жуть! Но ни один из описанных случаев не похож на твой.
— Ошибаетесь, — возразила я. — У меня самая обыкновенная аллергия. — Дракониха скептично сложила руки на груди. — Да-да, — заторопилась я, — она может проявиться на что угодно. Даже вот на эти пуфики, или какао, или чугунные розы, или…
— …Волшебные нитки.
— Да, или на них… — Я похолодела. — Что вы только что сказали?
— Девочка, я не вчера начала ходить по иллюстрациям. Но на этот счет можешь не волноваться: твои чудеса рукоделия меня не интересуют. Я пришла поговорить о твоем личике.
— Не хочу показаться грубой, но это не ваше дело, — отрезала я и раздраженно воткнула иголку в полотно. В зубах дракона образовалась щербина. Ну и пусть.
Данжероза прошлась по полю брани, пнула кончиком туфли рыцарский шлем и присела на перевернутую телегу.
— Представь себе, этой ночью мне вздумалось полюбоваться закатом на великолепном холсте кисти Александрина Ронийского…
— Рада за вас.
— …Расположенном на том же этаже, что и спальня моего, скажем так, родственника из будущего, Якула Кроверуса.
Иголка в моих руках дрогнула, в зубах дракона появилась новая щербина.
— И кого же я застала в том коридоре в столь неурочный час? Есть какие-нибудь предположения?
— Никаких.
— Тебя, — она задумчиво провела ладонью по колесу и посмотрела на грязевой след. — Но не это самое любопытное.
— Нет? — я повернулась с отвисшей челюстью.
Она усмехнулась.
— Сперва хотела тебя разбудить, но ты так трогательно хваталась за дверь и прижималась к ней щеками… совершенно чистыми от сыпи. Ночью ничего этого, — тычок в сторону моего лица, — не было. А утром снова появилось…
Я задрала подбородок:
— И что?
— Ты ведь стала такой милашкой после приезда в замок, так? Вернее, после встречи с Якулом…
— И что? — упрямо повторила я.
Она приподняла брови, потом откинула голову и расхохоталась, хлопнув в ладоши:
— А ты ведь и сама догадываешься, принцесса.
— Если намекаете на то, что это Знак, то глубоко ошибаетесь! — горячо возразила я.
— Заметь, не я это сказала, — дракониха оторвала плюмаж от шлема и повертела головой, прилаживая перья в волосы: — Как тебе лазурный?
— Господин Кроверус не может быть моим Суженым, — прорычала я, игнорируя вопрос.
— Потому что?..
— Потому что у меня уже есть нареченный, — я гордо выпрямилась. — И никакие знаки не посмеют мне диктовать. Не говоря уже о том, что ваш родственник из будущего держит меня тут против воли и запугивает.
Данжероза пожала плечами, спрыгнула с телеги и выдернула одно перо из связки.
— Оставлю только зеленые… — Она повернулась, чтобы уйти, но остановилась и бросила через плечо: — Ах да, твои прогулки по ночному замку и умение находить дорогу до цели, будь то твоя комната или…
— У меня врожденное чувство ориентации, — поспешно перебила я.
Дракониха хмыкнула:
— Замок чувствует в тебе свою, милая. Этот дом признал тебя раньше, чем его хозяин, хотите вы оба того или нет.
Я на пару мгновений потеряла дар речи и просто наблюдала, как она уходит, а потом крикнула:
— Постойте!
Данжероза полуобернула голову:
— Чего тебе?
— Если бы эта… этот…
— Любовный зуд, — подсказала она.
— Необычный зуд был вызван причинами, слегка напоминающими те, о которых вы упомянули… — я поскребла щеку, — что бы вы сделали, чтобы избавиться от него?
— Так принцессе вдруг понадобилось мое мнение?
— Не будьте такой вредной.
Она томно дунула вверх, отчего перышки в прическе красиво качнулись.
— Я бы его утолила…
Я непонимающе нахмурилась, и Данжероза недвусмысленно приспустила платье с плеча.
— Это самый никудышный совет из всех, которые я слышала! — разозлилась я.
Дракониха снова рассмеялась и, больше не оборачиваясь, двинулась к краю картинки.
— Попробуй начать с поцелуев, принцесса, — хихикнула она откуда-то вне пределов видимости, — вдруг понравится.
Когда она ушла, я отшвырнула иголку и принялась кружить по комнате. Постояла, глядя на кучу книг, схватила первую попавшуюся, села на ковер и приступила к изучению, но вскоре заметила, что глаза бесцельно скользят по строчкам, и со вздохом отложила ее.
Слова Данжерозы так меня задели, потому что были созвучны моим собственным мыслям, но я отчаянно не хотела в это верить. Какой смысл во всей суете, если я не вольна выбирать свою судьбу?
Вскоре из-за тяжких дум у меня слезилось, чесалось и зудело абсолютно все.
Почувствовав, что задыхаюсь, я подошла к окну, подставила лицо вечерней прохладе… и уперлась в огромные фиалковые глаза, каждый размером с мою ладонь.
ГЛАВА 14, в которой я лезу туда, куда лезть не стоило
Варгар висел прямо напротив окна, мягко рассекая крыльями вечерний воздух. Чуть влажные ноздри трепетали, от него пахло горячей кожей, дымом и травой.
— Что ты здесь делаешь?.. — рассмеялась я, когда немного пришла в себя.
Ящер курлыкнул и выгнул шею, с любопытством заглядывая в мою комнату. Он бы и голову просунул — решетка мешала.
— Значит, просто пришел поздороваться?
Зверь сделал движение головой, словно подныривал. Я как-то сразу поняла, что так он выражает симпатию. Страшно ничуточки не было.
Я медленно просунула руку через решетку, чтобы дать ему время подготовиться, и коснулась морды повыше ноздрей. Меня затопило волной восторга: пальцы гладили нежную горячую кожу, свободную от чешуек, которыми было покрыто его тело. Варгар жмурился и урчал, как огромный кот. Зверь явно получал не меньшее удовольствие от происходящего. Я осмелела и провела ладонью вверх. Стоило попытаться убрать руку, он тут же поддел ее мордой, мол, продолжай. Я хихикнула и вспомнила кое о чем:
— Постой минутку! То есть… повиси.
Он послушно остался на месте, а я метнулась к комоду и достала припрятанную еще с ночи колбасу. Огромные ноздри вздрогнули и блаженно втянули мясной аромат. Я осторожно протянула угощение через решетку, держа его за самый кончик. Но опасения были напрасны: Варгар мягко, одними губами, принял подарок, и лишь когда я убрала руку, запрокинул голову и одним махом заглотил его, довольно чавкая.
Я рассмеялась. Это вам не песика покормить! Зверь ответил хитроватым взглядом. Жаль, не может улыбнуться. Внезапно уши с кисточками на концах насторожились. Я тоже услышала шум и посмотрела вниз. На площадке перед башней стояли, задрав головы, Рэймус и Кроверус и смотрели на нас: первый — в совершенном изумлении, даже шапка свалилась, а второй, судя по вьющимся вокруг искрам, в бешенстве. Дракон достал плеть и с щелчком расправил ее. На башню тут же обрушился мощный удар — я еле устояла на ногах: Варгар оттолкнулся лапами от кладки, перегнулся назад и ринулся на зов хозяина, падая стремительно и вместе с тем грациозно, как листок.
На этот раз ему не приходилось тащить стесняющую движения кабину. Зато на хребте поблескивала серебристая конструкция, что-то вроде седла с рогом-рукоятью. Свитер сменил легкий доспех из металлических чешуек и кожи, напоминающий его собственную шкуру.
У самой земли ящер выровнял полет и сделал плавный круг над площадкой, подняв ветер и почти задевая лапами землю. Шапка Рэймуса, которую он только что нахлобучил, снова слетела. Когда Варгар пролетал мимо Кроверуса, черная плеть захлестнулась вокруг шеи ящера как раз в том месте, где ее защищал доспех. Второй рукой дракон ухватился за рог и на ходу запрыгнул в седло. Почувствовав наездника, Варгар оттолкнулся от земли и взмыл ввысь, вращаясь вокруг своей оси. От этого зрелища захватывало дух. Я прильнула к окну, вцепившись в чугунные розы.
Набрав высоту, зверь лег на крыло параллельно земле. Пролетая мимо башни, он выпустил в мою сторону дым в форме сердечка. Кроверус, на котором снова была маска, ожег меня разъяренным взглядом (что я на этот раз сделала не так?), пришпорил его пятками и потянул за плеть. Ящер немедленно повиновался и взял курс прочь от замка. Когда он стал размером с кошку, небо вздрогнуло и пошло рябью — значит, преодолели воздушную завесу вокруг горы. Вскоре рябь прекратилась, и по ту сторону осталось лишь мутное, быстро удаляющееся пятно.
Я вздохнула и отошла от решетки. Ладони саднило — чугунные шипы оставили на них капельки крови. Я ополоснула руки из кувшина и вернулась к вышивке.