Изабель: Что ты несешь? Может, мне послышалось?
Анри (запальчиво): Нет, не послышалось. Хотя, признаюсь, мне тяжело об этом говорить, ведь впервые я вижу тень сомнения в твоих словах.
Изабель: Ах вот как! Сажаешь на сломанный велосипед, я падаю на первом же спуске, а ты оскорбляешь меня при своих дружках…
Мод (гневно): «При своих дружках»! Вы ошибаетесь, мы никогда не были «дружками». Мы были друзьями, любовниками, врагами, но не дружками и даже не приятелями…
Луи (примирительно): Мод, оставь в покое этого ребенка, у каждого поколения свои слова.
Изабель (шмыгая носом): У Луи доброе сердце. У единственного из вас всех. Он хороший человек, хоть и много пьет.
Луи: Нет, доброты во мне ни на грош. Я гнусный тип. Но он еще хуже. (Показывает на Эдмона.)
Эдмон: Кто… Что… Я гнусный?
Луи (забавляясь): Он соблазнитель, коварный соблазнитель. Казалось бы, женатый человек, две взрослые дочери, и покушается на честь и достоинство нашей чистой Сильвианы. Как тут можно оставаться бесстрастным?
Анри: Он сделал это? Правда?
Луи: По крайней мере, пытался. Не знаю, что из этого вышло. Сильвиана, не расскажете нам?
Сильвиана: Луи, не изображайте идиота. Я сама соблазнила Эдмона.
Эдмон (горделиво): Ну уж нет… Раз пришло время открыть правду, я во всем признаюсь… Что греха таить, я пытался соблазнить Сильвиану…
Луи: Я расскажу вашей жене.
Эдмон: Боже мой, нет! Только не это… Какой позор…
Анри: Да ладно, Луи, пусть Эдмон делает что хочет. В конце концов, ты ему не мать и не сестра.
Луи: Слава богу, нет!
Анри: Что значит «слава богу»? Неужели быть матерью или сестрой Эдмона так унизительно?
Луи: Нет, но я не хотел бы оказаться на их месте.
Мод: Честно говоря…
Эдмон: Ну что вы, ей-богу! Мы же взрослые люди… И я… В общем, думаю, я был не первым у Сильвианы…
Луи: Вы хотите сказать, что Сильвиана, этот ангел во плоти, была не девственна?
Изабель: Надеюсь, что да.
Сильвиана: Не лезьте не в свое дело.
Изабель: Хочу и лезу. Раз уж здесь все чокнутые… Знаете, что вы чокнутые?
Мод: Ну и словечко! Кстати, Эдмон, вы не хотите загладить свою вину?
Эдмон: Конечно хочу. Даже скажу как.
Анри: Луи, может, простим его?
Луи: Хорошо… (Смеется.) Дорогой Эдмон, мальчик мой, неужели вы и вправду думаете, что я способен донести вашей жене? Конечно, nobody is perfect[7], но я ничего ей не расскажу.
Эдмон: Так это была шутка! Умеете же вы поиздеваться над людьми. А я уж испугался.
Мод (мечтательно): Кстати, по поводу «Nobody is perfect»… Это мне кое-что напоминает… Не помню, кто это придумал: Жан Лу или Луи, а может, даже я… Забыла… Стоял весенний вечер, мы сидели втроем и ужасно напились. Помнишь, Луи?
Луи: Нет, но это не удивительно!
Мод: Мы решили создать особенный клуб. Клуб терпимых людей, которые знают, что никто не совершенен, и не придают этому значения. Клуб людей, которые никого не осуждают. Не помнишь?
Луи: Нет, но это отличная идея.
Мод: Мы долго искали, но мало кого нашли. Жан Лу всю ночь таскал нас по городу, выискивая тех, кто достоин членства в клубе. К утру он потерял надежду.
Луи: Сколько народу было в итоге?
Мод: Кажется, шестеро, включая нас троих. Жан Лу придумал знак, который должен был остаться на всю жизнь… Кстати, Луи… Покажи-ка левую руку.
Луи (ошеломленно): Вот.
Мод (торжествующе): Видишь белый след на тыльной стороне ладони? Это и есть символ клуба «Nobody is perfect». Всем, кто вступил в него, Жан Лу прижег руку сигаретой.
Луи: Ты уверена? Знаешь, я не раз задавался вопросом, откуда взялась эта отметина… А ты? Покажи свою руку.
Мод (смущенно): Я полностью разделяла идею Жана Лу, но, понимаешь, след от ожога на женской руке — это не очень красиво. И потом, такая болезненная процедура…
Луи (мягко): Да, конечно. (Задумчиво потирает руки.) И что стало с клубом?
Мод: О, ты же знаешь, что происходит с такими вещами: они живут один вечер или один год, а потом благополучно забываются.
Эдмон: Нет, о таком клубе забывать нельзя. Друзья, мне нужна ваша поддержка! Я написал Алине, что хочу развестись с ней.
Анри: Как?
Сильвиана: Почему?
Луи: Что он несет?
Эдмон: Да. Я знаю, вы считаете меня занудой, но мне с вами хорошо и весело. Дома и в Сорбонне я умираю от скуки. Мне хочется остаться здесь, а не возвращаться к Алине и дочерям. Я готов хоть каждый день кататься на велосипеде, лишь бы не уезжать отсюда.
Луи: Ничего себе, бунт пятидесятилетних! Эдмон, а как же долг перед семьей и обществом?
Эдмон: С меня хватит. Не хочу больше жить на улице Сен-Жак и просиживать все вечера перед телевизором с Алиной и этими глупыми девицами. Или проверять идиотские работы студентов. Или читать идиотские лекции и чувствовать себя идиотским профессором. Хочу остаться с вами и совершать глупость за глупостью. В конце концов, мне осталось недолго жить.
Мод: С чего вы взяли? Вы больны?
Эдмон: Нет, просто я старый.
Мод: Что за бред, мы с вами одного возраста! И вы отлично себя чувствуете. Ну же, Сильвиана, сделай что-нибудь.
Сильвиана: Мод, я сделала все, что было в моих силах. Вам напомнить?
Мод: Да, ты права. Эдмон, не плачьте, мы что-нибудь придумаем. Хотите — можете больше не ходить в школу. А вашей жене мы пошлем денег. Скажите, мой милый, вряд ли вы со всеми своими дипломами много зарабатываете?
Эдмон (хлюпая носом): Триста плюс премии…
Мод: Да это же сущие гроши. Хотите — оставайтесь здесь, будете следить за домом. Может, Луи останется с вами.
Эдмон (заливаясь слезами): У-у-у, какой я несчастный, я всю жизнь мучился…
Мод (твердо): Луи, дай ему глотнуть.
Эдмон (в слезах): Никакого алкоголя!
Мод: Выпейте. А не то я позвоню Жозефине… э-э-э… то есть Алине. Давайте пейте. Бедный Эдмон, что на него нашло?
Луи: Это все молодость, моя дорогая. Вспоминать ее — все равно что дразнить тигра. Время идет-идет, и в один прекрасный день ты замечаешь, что уже не так юн. Эдмон, я рад, что вам понравилось пить, но это моя бутылка.
Луи хочет забрать бутылку, но Эдмон вцепляется в нее и залпом допивает остатки.
Эдмон: Ох как хорошо. Простите, мои нервы не выдержали.
Изабель: Прямо как мои тормоза.
Луи: Это одно и то же, моя дорогая. (Обращаясь к Эдмону.) Милый мой, вы не представляете, как приятно это слышать! Мы даже не думали, что у вас есть нервы.
Эдмон: Я нисколько не удивлен, что вы могли проявить сомнения на этот счет.
Луи: Эдмон, умоляю, не будьте педантом. Три минуты назад вы вели себя как нормальный человек.
Эдмон (в слезах): Я постараюсь, клянусь.
Мод: Ну хватит-хватит, не стоит плакать из-за таких пустяков.
Луи: Это единственное, что у нас осталось, моя дорогая…
Мод: Луи, прошу, избавь нас от своих разглагольствований. Ты очаровательный добрый алкоголик, но это не повод доводить Эдмона до слез.
Луи: Эдмон плачет не из-за меня, несчастного пьянчуги, который сидит на чужой шее. Он плачет, потому что он честный, образованный, женатый человек, хороший гражданин и отец, да к тому же известный ученый. Знаешь, когда ему было двадцать лет, у него тоже были мечты.
Сильвиана: О чем же он мечтал?
Мод: Все мы о чем-то мечтали. Но теперь с этим покончено. По крайней мере, я это четко осознаю. Гораздо лучше, чем ты. Ведь тебе наверняка на дне бутылки нет-нет да и является нечто… нечто светлое, доброе, беззаботное…
Луи: Ты права. Это случается, хоть и крайне редко.
Мод: А я, в отличие от тебя, не пью.
Тишина. Внезапно Мод заливается смехом.
Кстати, еще немного — и я изменю свое отношение к алкоголю.
Анри: Отличная идея. Больше женщин, больше приключений, больше бутылок… Округлых и тонких, светлых и темных…
Луи: Даже говоря об алкоголе, ты думаешь о женщинах.
Луи: Даже говоря об алкоголе, ты думаешь о женщинах.
Эдмон: Не знаю, выдержит ли моя печень…
Мод: Я куплю вам новую. Первый же умерший в Турени отдаст свою печень Эдмону. Сделаем пересадку, сейчас это ничего не стоит.
Эдмон: Когда я думаю, что у Алины ни разу в жизни не болела печень…
Мод: О нет! Мы не будем убивать вашу жену ради внутренних органов. Бросить ее — еще куда ни шло, но, уходя, прихватить печень — это уже нехорошо.
Эдмон: Мод, что вы говорите, мне такое и в голову не пришло бы!
Мод: Вам вообще ничего не приходит в голову!
Анри: Думаю, Эдмон прав. Нам надо остаться здесь, чтобы вместе состариться и умереть.
Мод: Хорошо. Я готова вас содержать.
Изабель: О нет! Кажется, вы окончательно сошли с ума!
Мод: Напротив, дитя мое. Зато вы начинаете раздражать нас своей молодостью, прекрасной фигурой и бунтовским характером. Скажу честно: нас это утомляет. Мы собрались вместе, люди одного поколения, не знающие, что такое презрение и снисхождение, и решили весело умереть вместе. Вас это удивляет?
Изабель: Анри… Анри… ты же не останешься здесь?
Анри: Еще как! Мы будем вспоминать юность, устраивать пикники, а по воскресеньям кататься на велосипедах. Не думаю, что ты захочешь разделить со мной эту жизнь. У тебя есть клубы и пляжи. И будущее. Но не забывай, радость моя, что однажды ты тоже состаришься. Как мы все.
Изабель (переходя на крик): Нет! Не говори этого!
Мод: Так и есть, только вы будете кататься на «веспах» в Сен-Тропе, а не на велосипедах в Турени, вот и вся разница.
Луи: Меняются только эпоха и климат. Ну и скорость.
Анри: Да, а все остальное как было, так и остается. Так что давай звони своему Жану Пьеру.
Изабель (обращаясь ко всем): Вы мне отвратительны.
Эдмон (с улыбкой): А вы мне очень симпатичны, милая девочка. И так привлекательно выглядите в этой кофточке… (Неспешно направляется в сторону Изабель.)
Луи: Да он маньяк, честное слово!
Сильвиана: Вовсе нет, просто вы его напоили.
Изабель (в ужасе): Анри… Он сошел с ума, посмотри на его глаза, он же меня изнасилует…
Анри: Ну, если это доставит ему удовольствие… (Покатывается со смеху.)
Эдмон: Конечно доставит.
Изабель: Что?
Эдмон (угрожающе): Конечно доставит. И потом, здесь каждый делает, что хочет.
Луи: Да он мертвецки пьян.
Мод (рассеянно, в то время как Эдмон устремляется в лес вслед за Изабель): Поскольку нам так хорошо вместе, осталось одно — обсудить меню. Думаю, у всех свои гастрономические пристрастия.
Луи: Мод, мы будем есть все, что ты приготовишь.
Анри: Даже вареные яйца.
Из леса доносится пронзительный вопль.
Мод: Анри, кажется, Эдмон насилует твою жену.
Анри: Вряд ли. Изабель бегает быстрее, так что я спокоен. Главное, чтобы убежала как можно дальше, и все будет отлично. А завтра она уедет отсюда. (Вытягивается на траве.) Как же хорошо полежать на травке.
Луи (мечтательно): Да, с ума сойти, как приятно. Что с нами случилось?
Мод (мягко): Мы снова молоды, мой дорогой.
Занавес.Действие II
Сцена 1
Та же обстановка, что в сцене 2 действия I, но идет дождь, а в камине горит огонь. Мод, Сильвиана, Анри и Эдмон играют в карты. Луи сидит у огня, погрузившись в думы.
Мод (обращаясь к Эдмону): Ну что, решились?
Эдмон (с сомнением в голосе): Я могу думать, сколько захочу.
Мод: Вижу, вы не торопитесь. И кажется, бедная Алина не очень-то счастлива с вами…
Эдмон ходит.
Ага, можете сдаваться! Валет! Сильвиана, дорогая моя, считай, мы выиграли. У меня белот, так что у них никаких шансов на победу. Вперед!
Эдмон: Белот? Что за белот?
Мод: Бубновый.
Эдмон: Не может быть, у меня недавно была бубновая дама.
Мод: Значит, у меня белот червей.
Анри: Я не слышал, чтобы ты сообщала о белоте.
Мод: То есть я жульничаю? Скажи это прямо.
Анри: Не жульничаешь, а ошибаешься.
Мод: В картах это одно и то же… Правда, Луи? Луи, проснись!
Луи: Ну вы же не на деньги играете. Так что не стоит ссориться.
Мод: Белот без ссор — это не белот. И я, между прочим, говорила, что у меня король и дама.
Сильвиана: Какая пошлая игра, этот ваш белот!
Мод: Пошлая? Это же детская забава… Дорогая моя, я видела, как на Багамах светские люди ставили по доллару на каждый балл, играя в джин-рамми. Там ты быстро поняла бы, что такое пошлость. Эдмон, будете сдавать? Или вы дуетесь на меня?
Эдмон: Я выпил бы немного кальвадоса.
Мод: Ого! Луи, у тебя появились последователи: Эдмон пьет кальвадос, Сильвиана — мятный ликер, Анри — джин-тоник… Что происходит?
Луи: Жизнь невыносима, но тебе, моя дорогая, этого не понять. ЛСД, алкоголь, транквилизаторы и морфий позволяют немного ускорить ход времени.
Мод: Ты прав. Но мне и так нравится жизнь, без таблеток и алкоголя. Эдмон, я сняла.
Луи: Да, но ты же чудовище, моя дорогая.
Мод: И правда, как я могла об этом забыть! Тогда скажи на милость, на земле есть кто-то помимо неудачников и чудовищ?
Луи: Никого, моя бедная Мод, больше никого. Разве что бесстрашные псы, вот и все.
Анри: Кто-кто?
Луи: Псы. (Изображает): Гав! Гав!
Анри: Я пас.
Сильвиана: Я тоже пас.
Эдмон: Пас.
Мод: Он пьян. Снова пьян. А у меня терц.
Луи: Я скучаю по парижским барам.
Мод: Езжай в Париж.
Луи: Мне страшно. Надоело выбиваться из сил, чтобы заработать десять франков. Эдмон страдает без студентов, Анри без женщин… Но мы все боимся. К счастью, ты тоже скоро соскучишься по интригам и путешествиям, и нам придется свалить отсюда. Уф!
Анри: Он бредит. Мод, я в восторге от твоего гостеприимства… (Целует Мод руку.)
Эдмон: Да, я полностью разделяю чувства Анри. (Тоже склоняется к руке Мод.)
Мод (вскрикивает): Ах! Вы с ума сошли! Эдмон, что случилось? Он меня укусил.
Анри: Укусил?
Мод: Да, укусил. Вот, посмотри.
Анри: Эдмон, объясните наконец, что с вами происходит?
Эдмон: Мне захотелось слегка укусить Мод. Я прочитал, что в этом нет ничего ужасного, и ни в коем случае не собирался…
Мод (в ярости): Где вы это вычитали? Что за глупая развратная книга?
Эдмон (в шоке): Что вы! Это рыцарский роман!
Мод: Рыцарский роман… Все равно не понимаю, зачем кусать мне руку. У вас все в порядке с головой?
Луи (декламирует): «Он кусает руку, которая его кормит».
Мод: Что за глупости! Один лает, другой кусается. Если так дальше пойдет, придется класть Сильвиане на нос кусочки сахара.
Сильвиана приходит в ярость, Анри, глядя на нее, заливается смехом.
Анри (сквозь смех): Простите, это нервное. А кто ходит? О, звонят в дверь. Я открою. (Выходит, держась за живот от смеха.)
Сильвиана: Не понимаю, что смешного в шутке про сахар.
Эдмон (галантно): Я тоже, моя дорогая Сильвиана.
Мод (задумчиво): Надо протереть руку спиртом — вдруг заражусь чем-нибудь.
Луи: Дорогая, не преувеличивай. Твой поклонник хоть и похотлив, но бешенством не болеет. (Тоже заливается смехом.)
Эдмон (встает): Вы… вы допрыгаетесь… Я вам устрою взбучку…
Луи: Что это за школьный жаргон? А, ну да, конечно…
Входит Анри, все еще смеясь. Он смотрит на Сильвиану и, утирая слезы, отдает Мод телеграмму.
Мод (с улыбкой): Успокойся, Анри, тебе же не двенадцать лет. Вы позволите? (Открывает телеграмму.) Боже мой…
Анри: Что случилось?
Мод: Дети мои, Жан Лу приезжает.
Всеобщее оцепенение.
Анри: Жан Лу? Он же умер…