Анри (мечтательно): Потому что мы, любители наслаждений, порой видим смерть очень близко, но нам плевать на нее. Например, в постели с женщиной.
Луи: Или на дне бутылки. Интересно, где может увидеть смерть владелец «Кофинеля»?
Мод (пьяным голосом): Вы бредите, мы все бредим… Мы несчастные психи, которые собрались, чтобы вместе нести бред. Да, Луи, алкоголь — это восхитительно. Только что меня бил озноб, теперь мне жарко. Было плохо, стало хорошо. Я снова могу дышать полной грудью. Жизнь в панике отступает передо мной. Налей еще…
Анри: Мод, ты не думаешь…
Луи: Не мешай. (Наливает Мод очередной бокал.)
Мод: Как смешно: он был таким милым мальчиком, невероятно милым, прекрасным принцем, о котором мечтают все девушки, а иногда даже, ха-ха-ха, как это ни глупо звучит, зрелые женщины… И вдруг выясняется, что прекрасного принца зовут месье Кофинель… Ха-ха-ха… Превосходно… (Смеется.) Жизнь — та еще шутка, как сказал бы месье Кофинель. Да, друзья мои, он великолепен, он восхитителен, этот месье Кофинель. (Заходится в смехе.) Ха-ха-ха, черный «Ситроен DS» и трое «пацанов» — я сейчас умру от смеха… И, ха-ха-ха, мадам Кофинель, которая ходит к известным кутюрье. Ха-ха-ха! Я не могу… (Всхлипывает.)
Все смущенно смотрят на Мод.
Сильвиана: Мод, кажется, вы напились.
Мод: Еще как! И это прекрасно… Странно, что вам не смешно… По-моему, обо всем этом невозможно говорить серьезно… Только представьте: месье Кофисоль, или как его там… Кофинель — это Жан Лу. То же тело, те же волосы, тот же взгляд, те же руки. Наш Жан Лу.
Луи: Это был Жан Лу.
Эдмон: Ну, учитывая, что наши клетки полностью обновляются каждые семь лет, волосы отрастают, а…
Анри: Эдмон, как же вы нас достали!
Эдмон: Анри, вы казались мне единственным джентльменом среди присутствующих, будет очень жаль, если…
Анри: Замолчите, это невозможно слушать! Старый филин.
Мод: Да, он правда похож на филина. Хотя сегодня вечером мы не лучше… Хи-хи-хи… (Пытается встать, но тут же падает обратно в кресло.) Луи, будь добр, помоги мне подняться, я хочу спать.
Луи и Анри поддерживают Мод. Она слегка покачивается. В дверях она оборачивается.
Идите спать, дети мои, завтра месье Кофинель посадит нас в свой прекрасный «Ситроен DS» и накормит превосходным обедом в трехзвездочном ресторане.
Мод выходит в сопровождении Анри и Луи. Сильвиана и Эдмон в ужасе переглядываются.
Эдмон (заикаясь): Ничего не понимаю. Почему она недовольна, что Жан Лу преуспел в жизни?
Сильвиана: Да, Эдмон, вы и вправду идиот.
Эдмон (игриво): Раньше вы этого не говорили.
Сильвиана (измученно): Ох, Эдмон… Сейчас не время заводить такие разговоры…
Эдмон: Вы правы. Но у меня это в голове не укладывается. Вчера Мод рассказывала о клубе, члены которого принимают людей такими, какие они есть. Жан Лу — я это вижу — далек от совершенства. С ним… скажем так… довольно тяжело общаться. Но что поделать, нужно смириться.
Сильвиана: Знаете, забавно получилось. Я посмотрела на руку Жана Лу, думая увидеть пресловутый след от ожога… Так вот, его нет… Наш красавец, наверное, много времени проводит на солнце, чтобы хорошо выглядеть. От этого кожа пересыхает и следы от ранок стираются. Прекрасно, согласитесь? В результате метка осталась только у Луи. У нашего доброго Луи. Единственного доброго мужчины из здесь присутствующих. Хотя нет, есть еще Анри. Да и вы тоже, Эдмон. Я никогда не была близка с добрыми нежными мужчинами, поэтому Мод немного побаивается меня.
Эдмон (галантно): Не была близка — какая скромность…
Сильвиана: Я сейчас не об этом. Я о молоке человеческой нежности. Вам не приходилось читать Шекспира, прежде чем вы стали профессором Сорбонны?
Эдмон: Конечно, как же без этого. Он, правда, вольно трактовал историю, но…
Сильвиана: Спокойной ночи, Эдмон, бедный мой Эдмон.
Сильвиана целует его. Эдмон смотрит ей вслед, а когда она выходит, направляется к проигрывателю и тайком, словно стесняясь, ставит пластинку.
Занавес.Сцена 2
На следующий день после обеда. На сцене Мод и Жан Лу. Мод бледна.
Жан Лу: Да уж… Туренское винишко хорошо дает по голове! Зато печеночный паштет был великолепен… Просто объедение… Ты не находишь?
Пауза.
Мод, ты оглохла? Тебе понравился обед?
Мод (вздрагивает): Не кричи. Да, паштет был великолепен. И вино… э-э-э… дает по голове. Так ты выразился?
Жан Лу: Что такое? Чем я тебе не угодил? Мало того, что, едва получив телеграмму, сел за руль и отмахал за день пятьсот километров…
Мод (устало): Проехал пятьсот километров. Не отмахал, а проехал. Пожалуйста, говори по-человечески.
Жан Лу: Старушка моя, сколько в тебе снобизма.
Мод: Я не старушка.
Жан Лу (нежно): Нет, конечно. А когда-то я называл себя совсем по-другому.
Мод: О нет, замолчи.
Жан Лу: Послушай, Мод, я знаю, ты считаешь меня неловким, слишком увлеченным бизнесом и так далее. Сейчас это не модно, и ты предпочла бы стихотворца дельцу. Но подумай хорошенько… Что бы я дал тебе, останься я поэтом? Ничего. Я был бы жалким неудачником, как твои приятели.
Мод: Наши приятели.
Жан Лу: Хорошо, наши приятели. Они ничего не добились в жизни, а мы с тобой, слава богу, выкарабкались.
Мод: Что значит «выкарабкались»?
Жан Лу (со смехом): Мы не сидели сложа руки, вот и все. Знаешь, я восхищаюсь тобой. Сначала этот промышленник, потом банкир… э-э-э… Штокель, кажется… Потрясающе, великолепно… Мне нравятся такие женщины. Ты решаешь завести мужика…
Мод: Мужчину.
Жан Лу: Извини, мужчину. И все идет как по маслу. А главное — так легко и непринужденно… Они же были уверены, что все отлично и ты у них в руках…
Мод: Да.
Жан Лу: А потом — оп! — и моя дорогая Мод сваливает со всеми их драгоценностями. Так и надо этим кретинам. Скольких ты обобрала! Правильно делала, что бросала их, они и мизинца твоего не стоили!
Мод: Почему? Они ведь любили меня.
Жан Лу: И что дальше? Ты их любила?
Мод: Нет.
Жан Лу: Вот видишь.
Мод ставит пластинку.
Мод: Тебе это ничего не напоминает?
Жан Лу: Нет, а что? Знаешь, ты прекрасно выглядишь. Молода, красива и к тому же обеспечена до конца жизни. Вот что я скажу тебе, Мод: если бы не жена и… э-э-э… дети, я сделал бы тебе предложение.
Мод: Спасибо.
Жан Лу: Честно говоря, мне скучно с женой. Меня не особо смущает ее снобизм, но иногда хочется развлечься, расслабиться… Скажи, я больше не нравлюсь тебе?
Мод: К чему этот вопрос?
Жан Лу: Я вот что подумал: у меня есть квартира на улице Монтеня, и я довольно часто езжу в деловые поездки… (Смеется.) На Багамы, например. Помнишь, как нам было хорошо вместе в этом доме?
Мод: Да, хорошо было.
Жан Лу: Помнишь тот вечер, когда мы сидели под тополями и смотрели на луну?
Мод: Да. Сидели под тополями.
Жан Лу: Вот видишь, все будет отлично. Ты многого добилась в жизни, я тоже. Никаких сожалений и угрызений совести. Мы люди одного круга. Это будет честная игра. Что скажешь?
Мод: Ты о чем?
Жан Лу: О нас с тобой.
Мод: О том, что мы люди одного круга?
Входят Луи и Анри.
Спасибо за прекрасный обед, Жан Лу. Если ты не против, пойду отдохну немного. Не будите меня.
Жан Лу: Конечно. Это туренское винишко хорошо дает по голове, правда?
Мод молча выходит.
Да и печеночный паштет был неплох. А как вам утка?
Анри (покашливая): Да, утка превосходная.
Пауза.
Жан Лу (мягко): Объясните, что происходит? Во время обеда, кроме меня и Эдмона, никто рта не раскрыл. Что не так? Я могу что-то сделать?
Луи: Нет. Надеюсь, уже ничего.
Анри: Видишь ли, Жан Лу… Пока тебя не было, мы немного расслабились… и нам показалось, что мы снова… можем быть такими же юными и бесшабашными… как раньше… Когда мы узнали, что ты приедешь, то подумали… подумали, что… э-э-э… что ты остался таким же, каким был в молодости…
Жан Лу: А-а-а… Так вы ждали поэта? Вы, наверное, не поверите, но в глубине души я им остался и все еще помню то стихотворение, которое мы все знали наизусть… Сейчас, подождите…
Луи: Жан Лу, пожалуйста, оставь в покое Аполлинера. Кури свою сигару и считай, что мы ни о чем не говорили.
Жан Лу: Старина, это уже хамство. Ты не имеешь права так обращаться со мной. Пока вы, как старики, оплакиваете молодость, я наслаждаюсь жизнью и чувствую себя юным и бодрым… и ничего не могу с этим поделать. Да, я вкалываю круглые сутки, забыл все стихи, которые знал раньше, зато плачу зарплату тремстам сотрудникам, содержу жену и своих пацанов…
Луи: Своих сыновей… Пожалуйста, не называй их пацанами, это сводит меня с ума.
Жан Лу: О’кей, своих сыновей. Я чувствую себя не постаревшим юношей, а зрелым мужчиной. Разве это преступление? Я ведь не упрекаю вас в том, что вы живете за счет Мод и выглядите смешно. Что же вам не нравится во мне?
Анри: Ничего. Наверное, ты прав. Проблема в том, что мы ждали не тебя. И главное, Мод ждала не тебя.
Жан Лу: Мод? Какой ужас… Я был безумно влюблен в нее, помнишь? И она в меня, кажется, тоже. После тех достопамятных каникул я, бедный поэт, сделал ей предложение. Угадайте, кто испугался и потребовал сначала сколотить состояние? Мод. Кто отправил меня в Бразилию, клятвенно обещая ждать? Мод. А кто случайно узнал о ее браке? Правильно, я. Тогда от тоски я стал работать, так же как ты, Луи, от тоски стал пить. Ты не можешь жить без скотча, я без «Кофинеля». Вот и вся разница.
Пауза.
(Мягко.) Да… Я, кажется, догадываюсь, чего вы ждали от меня… У меня ведь сохранились старые фотографии… Только сейчас я успешный бизнесмен, а вы неудачники…
Луи: Неудачники, неудачники… Какое это имеет значение? Скажи, ты счастлив?
Жан Лу: Абсолютно.
Луи: Ты чувствуешь себя счастливым, когда просыпаешься утром и что-то шепчет тебе, что однажды ты умрешь? Чувствуешь себя счастливым, когда встаешь на весы? Чувствуешь себя счастливым, когда жена надоедает, а дети разочаровывают? Чувствуешь себя счастливым, когда смотришься в зеркало?
Жан Лу: Может, и нет. Но что с того? В мире нет абсолютно счастливых людей. Вот ты, например?
Луи: Я и не говорил, что счастлив.
Жан Лу: Какая разница?
Луи: Огромная.
Жан Лу: Это лишь повод, чтобы пить.
Луи (устало): Думай, что хочешь, а мне все надоело. Ничего не выйдет. Анри, похоже, нам пора возвращаться в Париж.
Анри: Не знаю, мне тоскливо.
Входит радостный Эдмон.
Эдмон: Дорогой Жан Лу, обед был просто великолепен… Вы умеете устроить праздник… Воистину королевское пиршество, клянусь богом…
Луи: Не удивляйся, Эдмон читает исторический роман.
Эдмон: Странно, обычно после таких обильных трапез мне неописуемо плохо, а тут все в порядке. Наверное, дело в свежем воздухе… Кстати, где Мод?
Луи: У себя. Вам снова хочется покусать ее?
Эдмон: Ну что вы, Луи, это была игра… немного фривольная, согласен, но игра. Мы остались большими детьми, дорогой Жан Лу, как вы, наверное, заметили… Кстати, немного кальвадоса мне сейчас не повредит. (Наливает кальвадос.)
Входит Сильвиана с торжествующим видом.
Сильвиана: До свидания, господа. Я бы даже сказала: «Прощайте».
Анри: Что происходит?
Сильвиана: Я дала клятву покинуть Мод и этот дом, как только накоплю сумму, достаточную для того, чтобы провести достойную старость. Только что я получила известия из своего банка — радостный момент настал. У меня на счету сто миллионов старых франков, я покидаю вас и чрезвычайно этому рада.
Тишина.
Луи: Поздравляю. Достойная плата за двадцать лет безупречной службы.
Сильвиана: Двадцать три года.
Луи: Какой ужас! Неужели вы так просто бросите Мод?
Сильвиана: Конечно. Мне кажется, я довольно долго была для нее всем: горничной, конфиденткой и компаньонкой.
Анри: Разве вы не подруги?
Сильвиана: Подруги? Вы с ума сошли! Наряды, украшения, мужчины — все это принадлежит Мод. С какой стати мне быть ее подругой? Я всю жизнь жила ее подачками.
Анри: Сто миллионов — неплохая подачка.
Сильвиана: Достаточная. Мод останется здесь с тремя идиотами, большой любовью, ставшей большим разочарованием, — это я о вас, Жан Лу, — и своей тоской. А я буду наслаждаться жизнью: куплю дом в Париже и поживу наконец одна… Домашний халат и старый кот вместо друзей — это для меня счастье!
Луи: Мы обязательно навестим вас. У вас наверняка будет очень уютная квартирка.
Сильвиана: Я вас не приму. Вы останетесь здесь и станете приятной обузой для Мод, ее компаньонами. Желаю удачи в этом деле.
Анри: Лично я буду рад, если так случится.
Сильвиана: Джентльмен… Стареющий красавец-джентльмен, алкоголик-философ, бестолковый эрудит — бестолковый во всем, поверьте мне на слово — и успешный бизнесмен… Вы не люди, вы карикатуры…
Луи: Осторожно, Сильвиана, вы тоже запросто можете превратиться в карикатуру.
Пауза.
Сильвиана: Пойду собирать вещи. И предупрежу Мод. Это самый счастливый момент в моей жизни.
Анри: Она просила не беспокоить ее.
Сильвиана: Знаю. Но я больше не обязана слушаться ее. (Выходит.)
Тишина.
Жан Лу: Вот стерва!
Анри: Она наверняка натерпелась за эти годы.
Жан Лу (мечтательно): Кстати, тем летом она была ко мне неравнодушна.
Анри: Ко мне тоже. И еще к Луи.
Эдмон (наивно): А этим летом даже ко мне.
Луи (со смехом): Старый добрый Эдмон… За эту фразу я готов простить все. Идите, я вас расцелую. Идите, идите, это очень важно. (Направляется к застывшему в ужасе Эдмону.)
Эдмон: Луи, не надо, прошу вас… Это совершенно неуместно, мы же мужчины… Я…
Луи: О, я и забыл, что университетские профессора и поцелуи — это отдельная история. Идите ко мне, Эдмон, и прижмитесь своим бородатым подбородком к моей заросшей щеке в знак мужской нежности…
Эдмон бегает по комнате, уворачиваясь от Луи. Анри и Жан Лу хохочут.
Эдмон, остановитесь, не убегайте, не то придется подкараулить вас в коридоре и там поцеловать, как делают в рыцарских романах. Идите же ко мне в объятия. Между прочим, сейчас это модно. Ну же, Эдмон, один разок…
Появляется мертвенно-бледная Сильвиана. Все замирают и смотрят на нее.
Сильвиана: Мод… Мод лежит в ванне. Там все в крови.
Пару секунд никто не может сдвинуться с места.
Затемнение.Сцена 3
На сцене Луи и Анри, оба небритые (если возможно, в одних рубашках, у них изможденный вид). За окном рассвет.
Анри: Вот это ночь! Никогда не забуду ее!.. Мне страшно ложиться спать.
Луи: А надо бы, ты очень бледен.
Анри: Между прочим, ты тоже. Но я боюсь идти к себе. Странно.
Луи: Ничего странного. Мне тоже не хочется оставаться одному. Я даже пить не могу, а это кое-что значит.
Пауза.
Если задуматься, получилось забавно… Эта история с переливанием… и то, что единственным подходящим донором оказалась Сильвиана… Природа любит такие шутки… Да и жизнь полна ими. Сильвиана вернула долг сполна. Вернее сказать, подарила Мод жизнь… ровно в тот момент, когда собиралась упорхнуть.
Анри: Не знаю, уедет ли она теперь, когда Мод стольким ей обязана…
Луи: Конечно уедет, причем невероятно довольная тем, что вернула долг. А что делает Эдмон? Он заснул наконец?
Анри: Думаю, да. Нам повезло, что врач приехал так быстро. Он успел в последний момент.
Луи: Это точно.
Анри: Почему ты так грубо обошелся с Жаном Лу? Вышвырнул его из дома…
Луи: Он ничем не мог помочь. Не стоит разочаровывать людей, особенно тех, у кого совесть чиста, это слишком тяжело для них. Что будешь делать теперь?
Анри: Поеду в Сен-Тропе, буду умолять жену вернуться. Не могу жить без женщин. И потом, кажется, операция «Молодость» провалилась.