У костра Сар рассказывал что-то Тору, Биру и нескольким женщинам. Увидев меня, он сбегал в свою хижину, вернулся в мыслеприёмнике и сообщил, что видел через овраг, на другой его стороне, того самого вонючего хура, который лежал связанным в моей хижине. Видел его два раза — в самом начале и в самом конце разведки. И хур тоже видел Сара. Они долго глядели прямо в глаза друг другу. И не стреляли. Сар знал, что стрела потеряет силу, когда долетит до другого края оврага. И не убьёт. И хур, наверное, знал то же самое. Поэтому посмотрели друг на друга и исчезли в высокой траве.
Такой вот привет пришёл мне от Вука…
Привет этот кое-что объяснил и кое-чем обеспокоил.
Объяснил он, почему урумту рванули ночью из пещерного посёлка не на восток, а на запад, почему они сделали тот громадный крюк по лесу, который заставил наш вертолёт метаться зигзагами.
Очевидно, урумту боялись, что из Глубокого оврага ударят им во фланг затаившиеся купы. Не знали ведь они, сколько там купов… Если торчит один, может быть и много. И поэтому лучше бежать подальше.
А вот второе появление Вука на том же самом месте говорило, что урумту возвращались по своим следам — то ли искали двух пропавших соплеменников, то ли собирали разбросанное оружие. Но возвращались! Как раз то, чего я и боялся…
Видно, разбойники умеют учиться. Они сообразили, что и в первый раз и во второй «сыны неба» только пугали их — и не больше. Сообразили, что после безумного бегства можно вернуться за луками, копьями, палицами. Что пропавшие соплеменники не растерзаны на куски, а просто дрыхнут где-то, усыплённые коварными «сынами неба». И значит, можно отбить своих, когда проснутся.
Выходит, в третий раз пугать их бессмысленно. Что же тогда делать с ними в третий раз? Усыплять всех подряд и везти на свой материк? А там распылять по разным точкам? Чтоб не встречались, не общались, и вели себя тихо, как всегда держатся одинокие новички в плотной массе коренных жителей… Потому что если держать этих необузданных аборигенов в одной куче, они станут опасны даже для нас.
Собственно, именно такой тактики давно придерживается Совет в отношении пленных ра. Более чем по двое в одном месте они не работают. Исключение — цех детской игрушки. Там их пятеро.
Сегодня же придётся попросить информацию со спутника — где сейчас эти разбойники? И поскорее надо слетать к ту-пу. На их холме остались контейнеры с инструментами и аккумуляторами. Инструменты можно раздать, часть аккумуляторов — забрать, и заодно кое-что прояснится. Дошли урумту во второй раз до чужих пещер или не дошли?.. Ведь и со второго захода они вполне могли натворить там беды…
Но вначале надо поставить верстак Биру. Племя купов должно видеть конкретный и быстрый результат от каждой моей поездки в Город. Пусть небольшой, но полезный и понятный всем. Тогда возвращаться из поездок можно будет без тревоги. Тогда каждая поездка станет рывком вперёд не только в хозяйстве племени, но и в его психологии. Стану я колдуном или не стану — дело тёмное. А жизнь купов должна улучшаться непрерывно. Хоть понемножку, но каждый день! Хоть для кого-нибудь, но обязательно! Чтоб каждый ждал и верил: дойдёт очередь и до него.
А уж тем более — Бир. Он работает на всех. И сделанное для Бира отзовётся на каждом. Это и умный поймёт, и глупый, и ленивый, и трудоголик.
Собственно, пока трудновато мне определить, кто тут умён, кто глуп, кто ленив. Немногих я разглядел… Для остальных нужно время, знание языка и неторопливые наблюдения. Всего этого пока нет. И поэтому индивидуальные оценки приходится сдвигать на будущее. Выше головы не прыгнешь. Сейчас приходится делать то, что необходимо именно сейчас!
…У костра меня угостили свеженькой олениной. Пришлось сбегать за шампуром и дожарить её до шашлыка. Сар и Тор на этот раз с интересом следили за моими манипуляциями. В прошлый раз телеконцерт помешал им наблюдать за мной. Сейчас отвлекающих моментов не было. И, попробовав готовность шашлыка, я предложил им попробовать тоже.
Шашлык обоим понравился. Особенно если закусывать его прохладным кхетом или поливать кашицей кхета вместо соуса. Хотя менее осторожный (или просто не выспавшийся) Сар и обжёг слегка руку о шампур.
Тут же я сунул его руку в стоявшее рядом ведро с водой. И придерживал там, пока Сар не начал улыбаться. Значит, боль отпустила. И я отпустил его руку.
После этого можно было слетать к вертолёту в пойме за верстаком и хотя бы за одним ящиком инструментов для Бира.
Вертолёт пока не забрали, я вызвал из него Город и передал Розите запрос для спутника. Голос её был усталым, грустным, и ничего «лишнего» она не сказала. Только поинтересовалась:
— Ты, кажется, забыл о подарках для дочки вождя. Обошёлся?
— Вроде. Точнее, она обошлась.
— Смотри! Когда-нибудь она это припомнит.
— Я уже говорил тебе, чего боюсь… Этого не боюсь.
— И всё же не обижай женщин. Даже в мелочах. Мелочи — женская стихия.
Розита отключилась, я снова запер вертолёт и поволок над лесом укороченный верстак, стульчик к нему и ящик с молотками. Прилетел весь потный и с удовольствием сменил в палатке брюки на шорты.
Появление моё в шортах посреди посёлка вызвало осторожный интерес только у женщин, мужчины не обратили на это никакого внимания. Они все тут ходили с голыми ногами… А Лу-у в этот день вообще почему-то не появлялась. Обычно она везде мелькала. А тут — нигде не видать. Спрашивать же о ней никого не хотелось. Никаких дел к ней не возникало.
Лопату и каёлку пришлось просить у Кыра. В моей палатке их не было, а лететь за ними к другому вертолёту — недосуг. День съёживался, как бальзаковская шагреневая кожа, и надо было хоть что-то успеть!
К концу дня удалось не только вкопать верстак возле дерева и прибить к нему гвоздями с помощью изогнутой скобы — чтоб не шатался! — но и доставить наковаленку, наборы точильных брусков, рашпилей, напильников и долот. По одну сторону дерева теперь лежали «кузнечные» валуны каменного века, по другую стояла почти нормальная слесарная мастерская. Разве что без электромоторов… И оставалось лишь прикрепить тисы, ручной наждачок, парочку струбцин. Правда, их ещё предстояло доставить отдельным рейсом из поймы Кривого ручья.
Седой морщинистый Бир смотрел на мою суету так же, как я в детстве смотрел на работу фокусника в цирке, — радовался, но ничего не понимал. Хотя и догадывался, что ему делают чудо. Он брал различные молотки, легко разбивал ими небольшие кремни на своём валуне, прыгал от радости, хлопая себя по тощим ляжкам, как трёхлетний ребёнок, и кричал: «Тунэм! Тунэм!» Его ещё предстояло учить пользоваться каждым инструментом, сочетать молоток и долото, рашпиль и напильник, брусок и шкурку… Всё было впереди и требовало бездну времени. А день кончался, и бешеные урумту опять врывались в мои дела.
Зазуммерил радиофон, я включил его прямо возле верстака, и густой баритон Омара доложил:
— Спутник засёк восемь фигур. Быстро двигаются по лесам на северо-восток, к пещерам. Не отдыхают. Примерно три четверти пути пройдено. Остальные тридцать урумту не обнаружены.
— Где же они? — невольно вырвалось у меня.
— И сам хотел бы знать! — Омар хмыкнул. — Не иголка в стоге сена.
— Они не могли податься на запад? Есть какие-нибудь племена западнее ту-пу?
— Костры там давно мелькали, — задумчиво произнёс Омар. — Но — в разных местах. Селений вплоть до нагорья не обнаружено. Это могли быть костры бродячих охотников. Хоть тех же урумту… Посмотрим сегодня ночью. У нас уже темнеет. Так что информацию жди завтра.
— Ну, хоть завтра, — согласился я.
— Вообще-то пора второй спутник переводить на твой меридиан, — сказал Омар. — Одного тебе явно не хватает. Я поговорю в спутниковой связи…
Он отключился, и я успел до темноты ещё раз слетать в пойму — принёс для Бира тисы, наждак, струбцины и немного еды для себя. Кроме утреннего шашлыка с кхетом, ничего целый день не ел. Всё некогда…
Когда тисы и наждак я закрепил на верстаке, появилась Лу-у. Заспанная. Впервые видел я её такою. Раньше она днём не спала… Я позвал её в свою палатку и протянул давно приготовленный отрез розового сатина. Лу-у посмотрела на него довольно равнодушно, развязала лиану на талии, и к ногам её упали лохмотья, оставшиеся от прежнего отреза. Опять она стояла передо мной полностью обнажённая и явно не торопилась. Медленно, даже как-то лениво развернула она новый отрез, подержала на руках, примерилась, обернула его целиком, как и в прошлый раз, вокруг бёдер и подпоясалась лианой. С досадой я вспомнил, что в контейнере у Кривого ручья полно верёвок, резинок, булавок, брошек и просто красивых поясов. Но до них надо добраться. А нам некогда. Обходимся лианами…
Почему-то на этот раз Лу-у не сказала обычного «тунэм», не проявила никакой радости, молча перешагнула через валявшиеся на земле лохмотья и ушла, оставив их мне. Невольно всплыло в памяти утреннее предупреждение Розиты:
Почему-то на этот раз Лу-у не сказала обычного «тунэм», не проявила никакой радости, молча перешагнула через валявшиеся на земле лохмотья и ушла, оставив их мне. Невольно всплыло в памяти утреннее предупреждение Розиты:
«Смотри! Когда-нибудь она это припомнит… Не обижай женщин!»
Чем же я обидел Лу-у? Когда успел? И как это Розита всё умеет видеть наперёд — сквозь расстояние и время?
40. День начинался удачно…
Опять ночью снилась Бирута, опять она возле меня качалась и мурлыкала какую-то песенку. И опять не хотелось просыпаться и прерывать мучительный и сладкий сон.
Впервые один и тот же сон снился мне две ночи подряд, и, когда это добралось до моего сознания, я открыл глаза.
Возле меня сидела, качалась и тихонько напевала Лу-у. Тянула мелодию той самой песенки Розиты, которая понравилась ей с первого телеконцерта. И что-то печально обречённое было в её позе, в её качании, в её тихом пении.
«Ещё один сон, — подумал я. — Сон во сне…» И снова уснул.
Утром Лу-у разбудила меня. Впервые. На ней был мыслеприёмник. Глаза её были красны, словно ночь не спала. Она стояла возле моей раскладушки и недовольно кричала:
— Ухр Сан! Ухр Сан!
Я открыл глаза, встретился с её сердитым взглядом, одним движением выключил суперЭМЗ и выдернул заземление, встал и надел мыслеприёмник.
— Что случилось, Лу-у? — спросил я.
— Тебя зовёт Тор! — ответила она и вылетела из палатки.
Пришлось натягивать брюки, рубашку, ботинки и, как говорится, с неумытой рожей топать в хижину вождя.
Впервые вошёл я в жилище купов. Согнуться пришлось почти до пояса. Но в самой хижине оказалось просторно, можно выпрямиться. На стенах из шкур висели три лука, связанные пучки стрел, копьё и палица. Сложенный из камней очаг в центре не горел. Но в нём стояло обмазанное глиной плетёное ведро, в котором тлел, хранился огонь. Купы так и не пользовались ни моими спичками, ни моими зажигалками, а по-прежнему хранили огонь в таких обмазанных глиной вёдрах. Их выносили к кострам и уносили обратно в хижины. Они были в каждом жилище.
По плетёному полу разложены шкуры. Вдоль стен они лежали стопками, в несколько слоёв. Видимо, там спали. На шкурах в центре сидели Тор и представительный старик в тиаре из пёстрых перьев и с седой бородкой. Старик показался мне знакомым. Будто где-то видел его издали… Но кого тут мог я видеть издали? Только Уйлу… Неужто он? Вот удача!
У стенок ютились сухонькая морщинистая мать и совсем не старая старшая жена Тора, которая держала младенца. Нюлю вошла в хижину вслед за мной и принесла от костра жирные куски мяса на сучках и жареную рыбу в пластмассовой миске. Наконец-то такая миска получила достойное применение…
Между Тором и седобородым стариком лежала горка кхетов, стояло пластмассовое ведро с водой, а возле ведра — белые стаканчики.
Тут угощали важного гостя.
Тор посмотрел на Лу-у и молча обвёл рукой вокруг головы. Лу-у сняла мыслеприёмник и отдала старику. А он глянул на Тора, на меня и вполне грамотно натянул мыслеприёмник на свою нечёсаную голову, сняв предварительно тиару.
— Уйлу хочет с тобой говорить, — сказал мне Тор, — Хуры всё-таки приходили к ним. Когда сыны неба ушли.
— Как это случилось? — спросил я и поглядел сначала на Уйлу, потом на Тора. Вроде бы обоих спросил. Чтобы подучить побольше информации.
Оба и рассказывали — торопясь и перебивая друг друга.
Хотя первый и главный рассказ явно был до меня. Наверняка он был обстоятельным, долгим, и начался ещё на рассвете. Сейчас мне доставались от него только рожки да ножки. Но и они были ужасны.
Урумту вернулись в селение ту-пу на следующую ночь. Никто, понятно, их не ждал, все сладко спали.
Видимо, у разбойников было мало оружия — не всё удалось подобрать. Некоторые держали в руках только камня или палки. Поэтому ворвались всего в три крайние и нижние пещеры, но зато перебили там почти всех сонных мужчин и угнали оттуда всех женщин. Именно женщины подняли вой, дрались и разбудили селение. Но, пока сбежались охотники из других пещер, хуров уже след простыл.
В одной из крайних пещер жила с мужем старшая дочь охотника Фора. А младшая была у неё в гостях. Обе они исчезли, а зять Фора был убит. Именно Фор и его сын организовали погоню. У них было хорошее оружие, подаренное сыном неба. Особенно это…
Уйлу рукой обрисовал в воздухе линии каёлки и спросил меня:
— Как называешь ты это оружие?
— Кайло, — ответил я.
— Кхайло, — с удовольствием повторил Уйлу. — Хорошее кхайло!
Видимо, звук «кх» в языке ту-пу имел такую же положительную окраску, как и в языке купов.
Уйлу отдал охотникам и всё то оружие, которое подарил ему Тор. Погоня ушла хорошо вооружённой. Ту-пу понимали, что у проклятых хуров такого оружия нет. И поэтому впервые пустились в погоню за врагами.
Они нагнали разбойников на привале, где угнанных женщин насиловали, как это всегда водилось у хуров. Хуры не ждали, пока дойдут до пещер…
Разъярённые ту-пу перебили почти всех налётчиков. Их глупые головы разламывались под оружием сынов неба, как спелые кхеты. Лишь несколько хуров убежали и угнали четырёх женщин. Две женщины погибли на этой стоянке. Ещё четырёх вернули. Но дочерей охотника Фора не было ни среди возвращённых, ни среди погибших. И теперь он требует похода к холодным пещерам. Чтобы навсегда покончить с проклятыми хурами. А охотники племени хотят сместить Уйлу и избрать Фора вождём — если Уйлу откажется мстить хурам.
Уйлу успокоил своё племя лишь тем, что обещал сейчас же отправиться к сынам неба и попросить у них хорошее оружие для всех ту-пу. И ещё обещал уговорить своего друга и брата Тора присоединиться к походу на хуров. А Тор может ещё и айкупов позвать. У них хуры тоже жгли селение и угоняли женщин. Если три племени вместе пойдут к холодным пещерам с оружием сынов неба — хурам придёт конец. И тогда мирные племена вернут своих женщин и будут жить спокойно.
Таков, примерно, был рассказ…
— Как добрался ты сюда? — спросил я вождя. Мне надо было оттянуть время, обдумать ответ.
— Я шёл сам, и меня несли, — ответил Уйлу. — Я стар, быстро и долго ходить не могу. Мои охотники не отдыхали всю дорогу. Сейчас они спят в твоей белой хижине. Тор сказал, что ты подарил её племени купов. Мы спешили. Все ту-пу ждут твоего ответа.
— Вы зарыли убитых хуров? — спросил я.
— Конечно! — Уйлу явно удивился вопросу. — Если их не зарыть, они отравят вокруг всю дичь. Их тут же зарыли. А кто не успел умереть, того добили. Отличным оружием кхайло…
— У твоего племени были ещё потери?
— Двух охотников хуры смогли убить. — Вождь печально покачал головой. — И семь мужчин убили в пещерах… У хуров было мало палиц. А то наших погибло бы больше… Всех наших мы зарыли возле селения. Мы не зарываем своих людей в лесу.
— Как надеешься ты перебить хуров? — спросил я. — У них громадные пещеры. Не такие, как у вас. Там мало входов. Хуры не впустят вас в свои пещеры. Вы посидите возле них и уйдёте ни с чем.
— Их можно выкурить, — возразил Уйлу. — Мы разведём большие костры возле каждого входа. Мы наполним пещеры дымом. Хуры сами выскочат оттуда. И мы перебьём всех мужчин, освободим всех женщин. Каждая вернётся в своё племя со своими дочками.
— А куда денете сыновей?
— Убьём. Иначе они вырастут и опять возьмутся за своё.
В этот момент Тор коротко приказал Лу-у:
— Приведи Сара!
Лу-у выбралась из хижины, а Тор достал из-под шкуры, на которой сидел, три ложки и разложил их в миски с рыбой. Одну протянул гостю, другую — мне, третью взял себе. Он явно хотел прервать мои вопросы неторопливой едой. И ещё приказал Нюлю:
— Принеси рыбу для Сара!
Нюлю выскользнула наружу, а я впервые в жизни попробовал ковырять рыбу ложкой. Что ж, сам виноват! Наверное, пора приучать купов ещё и к вилкам. Ложки они, кажется, освоили…
Сар прибежал быстро, с мыслеприёмником на голове, и тут же получил порцию жареной рыбы в пластмассовой миске и ложку из-под шкуры, на которой сидел Тор.
Вождь купов позволил новому гостю съесть ровно половину поданной рыбы и попросил его:
— Расскажи о пещерах хуров. Сколько там входов? Куда они смотрят? — Он повернулся к Уйлу и объяснил: — Сар долго ходил возле этих пещер.
— Вот сколько входов насчитал я с тёплой стороны. — Сар растопырил пятерню. — Они открыты. Для тёплых ветров. А с холодной стороны входы закрыты. От холодных ветров. Хуры появляются там из-за скал, из-за камней. Входы не видны. Я не мог сосчитать их.
— Твой дым протянет к холоду, — сказал Тор вождю ту-пу. — Он пройдёт по верху пещер и не наполнит их. Ты можешь там жечь костры всю жизнь. А хуры будут выходить с холодной стороны.
— Как же нам покончить с ними? — в явном отчаянии спросил Уйлу.