Где-то на той стороне притаился Бука. Значит, где-то в той стороне мог находиться и мифический Храм Чаши. И там же была похищенная девочка — если, конечно, она все еще оставалась в живых. Возможно, там был и ключ к тайне Кольца. Все было на той стороне. Но сунуться туда — означало превратиться в горстку легкого пепла. Или еще какую разновидность мертвой материи.
— Погодите, — проговорил вдруг Книжник. — Но если «властелины» действительно в Храме, а Храм — за Кольцом, значит, они каким-то образом смогли туда перебраться?
Ответом были непонимающие взгляды спутников. Все слишком устали, чтобы строить предположения и делать выводы. Бывают такие минуты, когда опускаются руки и просто не хочется что-то делать, о чем-то думать. Совсем не хочется.
— А знаете, — неожиданно сказал Чико. — В зоне тумана — там, где вас чуть не сожрали эти «медузы», — я вроде бы переходил через Кольцо. Уже после его активизации. Сами понимаете: туман, ни черта не видать. Сам не понял, как выбрался, смотрю — а я уже по ту сторону. Я аж обалдел: вижу — высотка прямо передо мной, как картошка-мутант, насквозь проросшая. Мне на ту сторону не нужно было, потому я сейчас здесь, с вами. Тогда я не сообразил, что к чему, а теперь…
— Не может быть, — нахмурился Зигфрид.
— Что же ты раньше молчать?! — недружелюбно поинтересовался у Чико Хан.
— А никто и не спрашивать! — передразнил шайна Чико. Развел руками. — Как-то из головы выпало… Да и не думал я, что След на ту сторону выведет.
— Ну да, тебе же нужен один только Бука, — кивнул Книжник. Задумался. — Там туман, здесь туман… Может, он и образуется на пересечении Следа с Кольцом? И в таком месте открывается переход, а? А что, если дело в самом Следе? И там, где он проходит, — излучение Рубежа не действует?
— А если действует? — покачал головой Зигфрид. — Кто проверять будет?
— А они, — Чико кивнул на шайнов, — Им же на ту сторону больше других надо!
— Он нас ненавидеть, — окрысился Хан. — Убить нас хотеть!
Следом напряглись и его молчаливые спутники. Запахло конфликтом.
— Ладно вам, — сказал Книжник. — Я пойду.
— И думать забудь! — насупилась Хельга, — Нужно придумать что-то…
— А что тут придумаешь? — отозвался Книжник. Он ощутил малознакомый азарт — похожий на ощущения игрока в карты. Только ставка в данном случае куда выше. — Я пойду вперед, вы меня прикроете.
— Можно привязать к нему трос, — хладнокровно предложил Зигфрид, — В случае чего — выдернем.
— Вот это по делу, — довольно кивнул Чико, — А за нами дело не станет — и вытащим, если что, и прикроем…
— Да что вы несете?! — взвилась Хельга. — Человека на смерть толкать?!
Книжник взял ее за руки, пристально посмотрел в глаза. Сказал как можно спокойнее:
— Не бойся. Я просто уверен, что это безопасно. Понимаешь? Не может так быть — что там переход образовался, а здесь — нет. Туман как-то связан с этим.
Он и сам понимал, что особой логики в его словах нет, как нет и нормального научного обоснования для подобной взаимосвязи. Все, что сейчас у него было, — это интуиция и самый обыкновенный риск. Риск, без которого нельзя одержать победу в этом мрачном, иррациональном мире. И, глядя ему в глаза, Хельга прекрасно понимала все это. Но теперь она взяла себя в руки и сказала, как подобает женщине вестов:
— Ты прав. Иди. Я буду за тебя молиться.
— Мы все пойдем следом! — поправил ее Зигфрид. — И вот что: раз уж мы в этот поганый туман лезем, всем нужно идти в связке.
Он извлек из своего рюкзака трос — тот самый, что уже успел спасти их при переправе через реку. Счастливая, выходит, веревочка. Все быстро «нанизались» на нее через ремни и лямки.
— Чико, с тебя — развеять эту муть, — сказал вест.
— Огонь — на самый крайний случай, — возразил Чико, — Не так много горючки осталось.
— А как же я буду ориентироваться? — усомнился вдруг семинарист. — Там же не видно ни зги…
— Будешь двигаться по моим командам, — сказал Зигфрид. — Я кое-что вижу.
— Но там же со звуком беда… — Книжник задумался, посмотрел на веста. — Что такое сигнальный линь, знаешь? Система связи такая была у водолазов.
— Ни слова не понял, — честно признался Зигфрид.
— В общем, будешь направлять меня через веревку, — парень криво усмехнулся. Это действительно могло бы показаться забавным, если б от того не зависела его жизнь. — Смотри: дернул один раз — сигнал мне: «идти направо», два раза — «налево»…
Принялись обсуждать экзотический способ коммуникации в тумане. Деловой разговор помогал не концентрироваться на страхе. Ведь трудно было забыть тех тварей, что едва не угробили их всех у противоположной границы Кольца. Оставалась надежда — быстро проскочить опасный участок — и снова соскочить со Следа — уже на той стороне.
Договорившись о последовательности действий, внимательно осмотрели друг друга, проверили оружие. Теперь группа была похожа на связку альпинистов перед восхождением, Только вместо альпенштоков и ледорубов она ощетинилась стволами.
— Значит, так, — сказал Зигфрид. — Идем в упор друг за другом, не отделяемся, не отстаем. Кто отстал — подтягивается по тросу. Я иду вторым, направляю парня. Оружие держать наготове, не паниковать. Если что…
— Если что — я их поджарю! — мрачно пообещал Чико, шевельнув толстой трубой огнемета.
Это уверенное заявление несколько приободрило Книжника. Он даже позволил себе улыбнуться. Снял с предохранителя дробовик, подмигнул Хельге. Сказал:
— Ну что, пошли?
Зигфрид молча кивнул. Остальные напряженно смотрели на парня, вышедшего вперед и замершего перед мутной стеной тумана. От его простого веревочного пояса вела к спутникам тонкая нить. И казалось, что он не просто идет впереди — он тащит на себе всю связку.
Ведь теперь лидером становился он.
Глава тринадцатая РАЗОРВАТЬ КОЛЬЦО
Нет ничего проще, чем перейти улицу. Это не реку переплыть, не продраться сквозь заросли, не перепрыгнуть через глубокую расщелину. Просто взял — и перешел. Но, глядя в мутную белую мглу, можно усомниться в этом утверждении.
Улица улице — рознь. Садовое Кольцо во все времена было необычной, почти мистической гранью. Все, что находилось внутри, всегда обладало особой, иногда просто запредельной ценностью. Может, дело в суровой магии Кремля, вокруг которого, как вокруг земной оси, издревле раскручивалась жизнь огромной страны, а иногда и целого мира? Тогда понятна символика уникальной радиально-кольцевой планировки столицы. В этом смысле первым кольцом всегда были кремлевские стены. Садовое же концентрировало в своих пределах максимум того, что необходимо для функционирования сердца державы.
А что там, за его пределами?
Там начиналась совсем другая, неизвестная, опутанная мрачными небылицами жизнь. В страшных сказках детей пугают темными землями, раскинувшимися за волшебным Кольцом. Туда отправляются былинные богатыри, чтобы одолеть чудовищ и вернуться с победой в привычные окрестности Кремля. И уж совершенно чуждая, совершенно незнакомая реальность лежит там, за пределами МКАД. Может, не так уж неправы эти сектанты со своим темным культом Колец?
Все это в секунды пролетело в голове Книжника, пока он вглядывался в густую пелену тумана.
Никакой улицы не было.
Была дорога в ад.
Не оборачиваясь, не говоря ни слова, он шагнул вперед. Видимость пропала почти мгновенно. Даже дробовик со сложенным прикладом, поднятый на уровень груди, терялся в густой дымке. Дышалось тяжело, одежда мгновенно напиталась влагой и прилипла к телу.
В какой-то момент его захлестнула паника. Книжник сжал зубы. Еще шаг вперед, и еще… Расстояние и само время внутри этого киселя предательски искажались. Так что не стоило рассчитывать на зрение и слух. Самое эффективное, что можно сделать, — просто закрыть глаза и довериться чувствам. Но нельзя забывать и об обитателях непривычной среды — зрение все еще могло пригодиться.
Продвижение затруднилось, и Книжнику показалось, будто кто-то схватил и удерживает его за поясной ремень. Секундой позже явилось понимание: просто натянулся трос. И тут же ослаб: спутники двинулись следом. Эта безмолвная связь с товарищами подействовала ободряюще. Книжник продолжил осторожное продвижение.
Видимо, он шел в нужном направлении: Зигфрид до сих пор не корректировал направление при помощи «сигнального линя». Главное, на чем нужно было сосредоточиться, — это ожидание характерного знака Последнего Рубежа. То самое ощущение — подавляющего волю и разум страха, который отпугивал все живое от полосы опасного излучения.
Предупреждение более чем гуманное: у потенциальной жертвы есть выбор.
По всем расчетам, он уже достиг смертельной оси. И то обстоятельство, что мог до сих пор мыслить и двигаться, вроде бы свидетельствовало в пользу предположения Чико. След действительно нейтрализовал действие систем Последнего Рубежа. Все еще не веря удаче, он прошел еще пять шагов вперед. И еще.
Похоже, прорвались. С трудом сдерживая радость, трижды дернул трос. Это означало: «Со мной все в порядке». В ответ ощутил аналогичное троекратное подергивание. Эта безмолвная связь напоминала общение с какой-то другой реальностью. Но подзывать друзей ближе было рано. Чтобы удостовериться в результате, требовалось выбраться из тумана, а значит и Следа, с противоположной стороны Кольца.
Несколько приоободрившись, Книжник двинулся дальше. Трос натянулся снова — парень едва не перешел на бег, и группа не поспевала за ним. Трос дернулся. Это уже Зигфрид: лидер взял влево, и направление следовало откорректировать. Книжник послушно выправил траекторию. Следовало быть осторожнее: случайно вывалиться из тумана посреди Кольца было равносильно гибели — ведь там не действует нейтрализующая сила Следа. Еще несколько шагов вперед — и снова корректирующее подергивание. Однако он все больше путается в направлении. Нужно взять себя в руки — и выдерживать прямую. И снова не вышло.
Книжник телом ощутил ледяную испарину — и высокая влажность была ни при чем.
Он заблудился.
Самое время паниковать. Но если взять себя в руки, включить логику… Значит, так: опасную осевую, где проходит пик излучения, он миновал. И значит, свою основную функцию выполнил: доказал, что по Следу можно преодолеть блокаду Кольца. И теперь ничто не мешает подозвать Зигфрида и лицом к лицу договориться о дальнейших действиях.
Книжник натянул трос. Дернул условных пять раз. Это означало «подойти ко мне». Ответное подергивание было странным. Изначально было условлено дублировать сигнал, что означало его понимание. Это же дрожание натянутого троса не несло никакой понятной информации. И рождало беспокойство.
Он повторил сигнал. Ответа не последовало. И тут же трос заметно провис. Екнуло сердце. Он снова дернул трос и… не почувствовал натяжения. Судорожно стал вытягивать тонкий прочный шнур, все еще надеясь, что сейчас покажутся из мутного небытия знакомые лица…
Поднес руку к глазам. Из сжатого кулака торчал оборванный конец шнура. Нет, не оборванный. Похоже, обгрызанный. Даже думать не хотелось о том, что эти темные разводы на измочаленном участке шнура — кровь оставшихся на той стороне связки.
Если и стоило паниковать — сейчас самое время. Но вместо ужаса одиночества посреди безмолвного ада пришла вдруг холодная решимость. Он уже доказал главное — в этом месте действительно можно вырваться за пределы Кольца. Теперь у него другая задача — найти друзей. Спасти их…
Вскинул дробовик, погладил пальцем холодный и влажный от конденсата спусковой крючок. Закрыв глаза, попытался ощутить пространство, пройденный и оставшийся путь. Прикинул направление, откуда вытащил злополучный шнур. Медленно двинулся в ту сторону.
Самое главное в такой ситуации — не пристрелить в горячке своих же. Это здорово усложняет задачу, так как приходится подпускать подозрительные силуэты буквально вплотную.
Послышался странный шелест. Звук нарастал, и казалось, он буквально стелется по земле. По какому-то внезапному наитию Книжник рухнул прямо на асфальт — и поразился нежданному открытию.
Здесь, на уровне полуметра над поверхностью, тумана почти не было! Во всяком случае, видимость была вполне сносная. Но лучше бы ее вообще не было — тогда не пришлось бы пялиться прямо в глаза кошмарному чудовищу. Монстр приближался со скоростью, завидной для такой туши. Чем-то он напоминал гигантского варана, только плоская башка походила на уродливо широкую голову рыбы-молот. Длинные, острые как иглы зубы не помещались в пасти, выпирая и беспорядочно перехлестываясь, далеко разнесенные глаза-щелки светились багровыми огоньками.
Эта картинка оформилась в мозгу уже после того, как он выстрелил. Показалось даже, он видел, как картечь ударила в морду, соскользнув с нее, как с наклонного броневого листа. В следующий миг чудовище было в каких-то трех шагах, и пасть начала распахиваться, словно в замедленной съемке. Отчаянно передергивая затвор, семинарист уже понимал, что не успеет. Веера чудовищных зубов неслись прямо в лицо, а в голове повисло лишь усталое: «Ну вот…»
Все кончилось в доли секунды. Словно с небес обрушилась сверкающая полоса стали. Как масло прошила башку монстра и намертво пригвоздила ее к асфальту. Взметнулось по инерции мощное тело, остановленное в последнем броске. Пасть так и осталась открытой, а перекошенное лицо Книжника застыло аккурат между раззявленными челюстями.
Какое-то время он с идиотским любопытством разглядывал замерший перед глазами меч. Тот выходил из верхнего нёба, пробивал язык и уходил в асфальт сквозь нижнюю челюсть. По стали стекали струйки темной крови, пузырились на раскаленном металле и издавали невыносимое зловоние. Вспомнив, что такое соседство с радиоактивным металлом чревато, парень отполз назад. И увидел перед собой мягкие сапоги Зигфрида. Ну да — кто бы еще мог пригвоздить на бегу такое чудище…
Поднялся. Туман будто врезал по глазам, мигом отключив зрение. Но Книжник уже ориентировался в этом киселе. Приблизившись к воину на расстояние сантиметров тридцати, различил знакомое лицо, окаймленное растрепанными космами.
— Спасибо! — глухо сказал Книжник. — Что там у вас стряслось?
— Я думал, это у тебя, — отозвался Зигфрид.
— И почти не ошибся, — нервно усмехнулся Книжник. Видел? — Он кивнул вниз.
Оба нырнули под туманную пелену, прильнули к асфальту.
— Забавно, — оглядываясь, сказал Зигфрид. — И что же, все время так было?
— Век живи — век учись, — заметил Книжник. — Где остальные?
— Да вот же! — кивнул вест.
Книжник обернулся и удивленно хмыкнул: в каких-то пяти шагах торчали из дымки еще четыре пары ног, угрожающе двигался ствол пулемета. Проклятый туман совсем сбил с толку. Непонятно было, кто все-таки перегрыз трос. Если эта убитая тварь — отчего ж она не бросилась сразу? Выходит, надо и дальше быть настороже. Впрочем, иное здесь невозможно.
— В общем, путь чист, — сказал Книжник, поглядывая по сторонам. — Видишь — мы прямо на осевой…
— Так и нечего тут разлеживаться, — заметил Зигфрид. Поднялся, выдернул меч из головы зверя. Туша обмякла, истекая кровью и продолжая распространять зловоние, будто разлагаясь прямо на глазах, — Идем дальше. По крайней мере теперь мы сможем время от времени проверять направление.
— Только трос связать надо, — слабо улыбнулся Книжник, показывая зажатый в кулаке обрывок. Скосился на убитое чудовище. — Но теперь я с вами рядом пойду, ладно?
До противоположной стороны улицы добрались без особых проблем. Видимость здесь была получше, и туман вроде как реже. Но опыт подсказывал: След не может отпустить их, не попытавшись урвать свою жертву.
Так и вышло. Едва они двинулись вдоль Кольца, держась длинного серого здания по левую руку, что-то стало происходить с окружающим пространством. Безликая серая стена словно стала загибаться в направлении бывшей проезжей части, разбитый тротуар перекосило неправдоподобным образом.
— У меня у одного все плывет перед глазами? — поинтересовался Зигфрид, — Может, у меня с мозгами что не так после того удара?
— С мозгами все в порядке, — не очень уверенно сказал Книжник. — Здесь какие-то оптические аномалии… Стойте!!!
Последнюю фразу он проорал истошным, срывающимся голосом.
— Вы чувствуете? — прошептал он.
— Что? — приблизившись, тихонько спросила Хельга.
Книжник не ответил. Как подкошенный, рухнул на асфальт, поднырнул под повисший над землей туман. Жадно вгляделся вперед. Рядом мягко упал на руки Зигфрид. Друзья переглянулись, снова уставились на представшее зрелище.
Это было невероятно: знакомая синеватая полоса излучения соскальзывала с накатанного направления Кольца, будто рельсы на трамвайной стрелке, и, пересекая путь группе, резко уходила влево, за здание.
— Ты видишь?! — сдавленно проговорил Книжник. — Оно идет… Вдоль Следа!
— И что это значит? — откликнулся вест.
— Посмотри назад, вдоль Кольца, — севшим голосом попросил Книжник.
Зигфрид обернулся, вгляделся в даль. Перевел взгляд на друга.
— Хочешь, я скажу, что ты там увидел? — дрожащим от волнения голосом сказал семинарист, — Там то же самое. Излучение соскальзывает с Кольца и идет вдоль Следа — только в противоположную сторону. Так?
— И как это ваши такую голову из Кремля выпустили? — серьезно сказал воин. — Да, так. И что из этого следует?
Это могло показаться забавным: Книжник прекрасно осознавал, что валяется на грязном асфальте, придавленный «блином» опасного тумана, за несколько минут до этого едва не сожранный плотоядным мутантом. И при этом он был готов расхохотаться от счастья редчайшей, доступной очень немногим радости открытия.
Он уже понял, что увиденное не случайно. Закрадывалось подозрение, что смертоносное излучение не растворялось бесследно в тумане. Оно непонятным образом взаимодействовало со Следом. Оставалось только понять — как именно? Почему? Зачем?