– Может, тебе поехать в Москву? За ними? – предложил Николай Алексеевич, когда суета вокруг Виктории Арнольдовны чуть поутихла.
Однако Аля взглянула в смертельно бледное лицо Виктории и помотала головой:
– Я ее не оставлю.
Будем надеяться, что ее старшая дочь все же сохранила остатки разума. И даст о себе знать в самое ближайшее время.
Однако миновали еще почти сутки – стоившие Але как минимум десятка седых волос, – прежде чем девочки нашлись.
Глубокой ночью зазвонил телефон.
– Мам, мы в Москве! – пропищал радостный Настин голос. – В гостинице. Извини, что о себе знать не давали… просто сглазить боялись. Мы участвовали в конкурсе «Суперталант». И прошли на второй тур! Представляешь?!
Что ж. Алла не стала ни ахать, ни отчитывать старшую дочь. Коротко и сухо рассказала, что в их отсутствие случилось.
– Ма-ам, ну откуда я знала, – виновато залепетала девочка, – что вы с бабушкой Викой все так близко к сердцу примете!.. Мне очень жаль.
Ей очень жаль. Вот и все слова. О чем после этого с бессердечной говорить?
По-хорошему, нужно бы немедленно броситься в Москву. Схватить непутевых дочерей за уши и волочь домой. Но ведь Викторию Арнольдовну тогда придется оставить на милость какой-нибудь сиделки. Хватит ли той терпения, ума, такта?
К тому же Настя (пусть каялась и рассыпалась в извинениях) заявила твердо:
– Я в Калядин не поеду, даже если ты в меня стрелять будешь. У нас второй тур уже послезавтра.
Зоинька тоже, когда старшая сестра соизволила передать девочке трубку, попросила: «Мамочка, пожалуйста! Можно, мы останемся? Тут гостиница, все безопасно!»
Потрясающе безопасно! Ночь, начало шестого утра. Фоном раздается гортанная восточная речь. И никого из взрослых (за исключением совершенно посторонних людей) рядом с девочками нет.
Аля совсем растерялась. Что делать? Просить, чтобы сами вернулись домой? Зоинька, чудо-ребенок, послушается – а Настя еще больше упрется. Требовать? Так старшая своевольная дочь может запросто взять малышку в охапку и снова исчезнуть.
Перекинуть бы ответственность – хотя бы часть! – на свекровь. Пусть позаботится о внучках совсем недолго. Тем более что живет в Москве. Однако Аля абсолютно не представляла, что вдруг сейчас – на рассвете – позвонит свекрови и будет объяснять ей проблему. Да та немедленно спустит на нее всех собак: «Ты плохая мать, сама виновата, что от тебя дети сбежали!» А главное, толку от нее все равно не будет. Тут же, на ходу, придумает, что болеет или прямо сегодня уезжает в санаторий.
…И вдруг Аля вспомнила про Муху. Вот уж, казалось бы, знакомая совершенно мимолетная. Восемь лет назад в больнице в одной палате вместе лежали. С тех пор только перезванивались. К тому же у Мухи трое детей – тройняшки семи лет от роду. Однако Алла, когда набирала номер в шесть часов утра, ни секунды не сомневалась: подруга будет рада ее звонку.
Так и случилось.
Муха ситуацию поняла практически мгновенно. Оборвала Алины извинения, деловито сказала:
– Хорошо, что ты прямо сейчас позвонила. В смысле, рано. Дети пока спят. И пробок нет, я до этой их гостинички на ВДНХ за двадцать минут домчусь.
Мало, что кинулась мгновенно на помощь. Еще и успокаивала Аллу:
– Ухаживай спокойно за своей Викторией Арнольдовной. Ситуацию в Москве я беру под контроль.
И действительно взяла Алиных дочек под полную опеку.
В то же утро спустя всего три часа докладывала ей:
– Девчонки твои выглядят неплохо, хотя и уставшие. У Зоиньки горло красное – но совсем немного, не бойся. Я заставила прополоскать его и дала таблетку. Обе искупались и сейчас спят. Одежда их стирается. На обед заказали куриный суп – варю.
– Муха, – растроганно пробормотала Аля, – что бы я делала без тебя!
– Кого-нибудь бы другого грузила! – расхохоталась та. И, не чинясь, молвила: – У тебя, Алла Сергеевна, просто планида такая. Вечно в разные беды попадаешь. Однако всегда счастливо находишь тех, кто тебя спасет!
Сказано было грубовато, но Аля ни капельки не обиделась. Еще ей требовать от замотанной мамы тройняшек, чтобы та «за базаром следила»! Тем более Муха всю правду сказала: с ней, с Алей, вечно кто-то возится. Кирилл. Николай Алексеевич. Та же Виктория Арнольдовна – пока здорова была.
– В общем, – подытожила московская подруга, – пестуй спокойно бабулю. За своих девчонок будь спокойна. Я тебе обязуюсь отчеты слать минимум два раза в день.
И не подвела. Обязательно звонила утром, рассказывала, какие у Насти с Зоей планы на день. А вечером докладывала, в каком девочки настроении, как выглядят, нет ли насморка.
…Аля еле дождалась, пока пройдет два дня и дочери отправятся на второй тур. Ей совершенно искренне не хотелось, чтобы они в нем победили. Поскорее бы вылетели из проекта – и вернулись домой.
Однако Настя с типично подростковой самоуверенностью заявила:
– Не дождешься! Выйдем в третий тур. И вообще – на этом конкурсе победим!
Аллу тогда уже царапнуло: с чего это девочка настолько в своих силах уверена? Иллюзий мать не питала: голос у дочери – самый заурядный, и внешность обычная, и танцует, как все. Если только трогательная и куда более талантливая Зоинька их дуэт вытащит…
Но чудо случилось, и уже через пару дней старшая дочь триумфально докладывала:
– Мамуля, мы в финале! Только прикинь: всего двадцать исполнителей отобрали из более чем пяти тысяч!!!
И принялась расписывать дальнейшие перспективы:
– Теперь самое интересное начинается! У нас будут наставники – известные композиторы и певцы! Специально песни напишут, хореографы – танцы поставят! Жить будем в элитном доме отдыха, а телевидение станет снимать нас все время. Ты только доверенность пришли как можно быстрей!
– Какую еще доверенность?
– Ну, что тете Мухе доверяешь наши интересы представлять! А то мы ж несовершеннолетние, кто-то взрослый должен нас в дом отдыха отпустить и разрешение на телесъемку дать.
Алле совсем не понравилась такая перспектива: ее дочки будут жить где-то за городом под постоянным прицелом телекамер. Однако Муха девочек поддержала:
– Аля, я ездила в Останкино, разговаривала с координаторами проекта. Там все серьезно. Центральный канал, что ты хочешь! Заверяют, что с их головы волосинки не упадет, в этом доме отдыха и охрана мощная, и воспитатели, и наблюдатели. Девчонки твои, конечно, в восторге. Даже если не победят – все равно вся страна их по телевизору увидит, представляешь, какая перспектива?
И неожиданно добавила:
– Я ими горжусь. Не то что мои оболтусы!
– Нет, Муха, у меня все равно сердце не на месте, – вздохнула Аля. – Виктории Арнольдовне немного лучше, я приеду, наверно. Сама на этот дом отдыха посмотрю. И на девочек тоже.
– Аля, да не вопрос! Я всегда тебя рада видеть! – заверила Муха.
Однако ночью у Кирилловой бабушки вновь подскочило давление, пришлось вызывать «Скорую», потом платного врача… Алла Сергеевна, конечно, не смогла оставить ее в таком состоянии.
А Настя – бездушная у нее какая-то дочка выросла – постоянно звонит, теребит: «Мам! Ну когда ты доверенность пришлешь?»
Что ж, выкроила час времени, чтобы сбегать к нотариусу. А вечером передала документ с московским поездом.
И уже на следующий день девочки отбыли в дом отдыха. Сопровождала их туда Муха. Тем же вечером она восхищалась по телефону:
– Условия прекрасные, кормежка вкусная. И пригляд – будь здоров. При девочках твоих целых трое персональных наставников. Редактор, музыкальный куратор и воспитатель. Все люди в возрасте, положительные.
А Настя – та от восторга аж ошалела:
– Мама, представляешь? Тут бассейн с морской водой, тренажерный зал, напрокат велосипеды дают и даже собственный зоопарк есть. А на завтрак можно заказывать, чтоб тебе блинчики пожарили. И куратор музыкальный – потрясающий. Если б ты слышала, как я теперь пою, просто бы упала!
– Ну спой мне что-нибудь! – улыбнулась Алла Сергеевна.
– Ты ма-ма – луч-шая в ми-ре! – оттарабанила дочка на мотив рэпа.
А ответственная Зоинька, когда старшая сестра передала ей, трубку заверила Алю, что от одноклассников она не отстанет – воспитатель с ней и грамотой будет заниматься, и арифметикой.
Все вроде бы устраивалось наилучшим образом, но все равно было тревожно. Как это так: ее два самых близких человека, две дочки – за пятьсот километров от дома с чужими людьми.
Настя, правда, шутила: «Скоро мы с тобой через телевизор будем видеться!»
Но выяснилось, что программу «Суперталант» дадут в записи – и появится она на экранах только в декабре, накануне Нового года.
– Да ладно, мамуля! – не теряла оптимизма старшая дочь. – Две недели быстро пролетят. Зато представляешь, какими мы с Зойкой в Калядине звездами станем, когда на проекте выиграем?!
«Хорошо ли, что у Насти такой оптимизм? – задумалась Аля. – Шансов-то выиграть на самом деле мало. Какие-нибудь москвичи победят, с мохнатой лапой. А у девочки будет огромное разочарование…»
«Хорошо ли, что у Насти такой оптимизм? – задумалась Аля. – Шансов-то выиграть на самом деле мало. Какие-нибудь москвичи победят, с мохнатой лапой. А у девочки будет огромное разочарование…»
И когда две тревожные недели миновали, и Настя позвонила, чтоб восторженно провизжать в трубку: «Мама, мамочка! Мы победили!!!» – Аля чуть в обморок не грохнулась. Все никак не могла поверить в то, что произошло. Ее дочери действительно самые талантливые в России?! Да неправда это! И как-то совсем не радостно ей было, а, наоборот, страшно.
Виктория Арнольдовна тоже вместо того, чтоб ликовать, затревожилась. Весь вечер была задумчива, а наутро велела Але:
– Все, моя милая. Езжай-ка ты в Москву. Что-то нечисто там с этим конкурсом. Надо тебе самой во всем разобраться.
– Но я не могу вас сейчас оставить! – привычно возразила Алла Сергеевна.
– А ты и не оставишь. Я Кирилла вызвала. Он уже сообщил: снялся с турнира в Малаге, едет к нам. Сегодня вечером будет.
– Виктория Арнольдовна, ну зачем? – ахнула Аля.
– Он – мой внук и обязан заботиться о своей бабке! – отрезала пожилая женщина. – А ты должна, наконец, побеспокоиться о собственных детях!
– Но Муха… – начала Аля.
– Муха им не мать, у нее своих трое, – поморщилась Виктория Арнольдовна. И властно добавила: – Все, иди. Собирайся, покупай билет. И чтоб вечером – твоего духу здесь не было.
* * *Настя прекрасно знала, что для их семьи тетя Вера – типа, злой гений. Впрочем, всю тайну, во всех подробностях мама обещала рассказать, только когда ей исполнится шестнадцать. Хотя Настя и сейчас догадывалась: тетя Вера загуляла с их папой. Причем в то время, когда мама беременной была. Маман измены не простила. От мужа ушла. Да еще и за квартиру московскую бороться не стала.
Для Насти так и осталось неясным: зачем тете Вере понадобилось ее вроде как похищать? Тогда, семь лет назад? Хотя и считается, что у детей память короткая, девочка помнила прекрасно, как ее заперли на третьем этаже чужого коттеджа. Как она пыталась привлечь к себе внимание, устроила пожар, но только никто не спешил ей на помощь…
Что ж. Может, тогда – давно-предавно! – тетя Вера и желала зла не только маме (своей подруге!), но и ее семилетней дочери. Но сейчас явно решила восстановить справедливость.
…На первых двух турах конкурса Настя с Зоей ужасно всего боялись и стеснялись. Вершители их судеб, трое членов жюри, представлялись им эдакими богами на Олимпе. Однако, пока они готовились к туру третьему и жили в доме отдыха, очень часто видели Камиля, Роксолану и Веру в обычной – не на камеры – обстановке. И никакие они, при ближайшем рассмотрении оказались не боги! У каждого – свои слабости, свои фишки и любимчики.
Камиль и Роксолана, хотя и симпатизировали сестрам Кузовлевым, считали, что на Гран-при девочки не тянут. Настя однажды подслушала кулуарный спор: продюсер и певица настаивали, что максимум для Насти и Зои – это второе место, и кричали на Веру: «Да что вы-то понимаете в музыке?!»
Однако тетя Вера, может, в музыке и не понимала, но все равно смогла настоять на своем.
Ох, и скандал же разразился – когда погасли софиты!
– Проплатили вам победу, вот и все! – кричали Кузовлевым в лицо после объявления результатов главные конкуренты. – Всем известно: Гран-при стоит триста тысяч долларов!
Зоинька чрезвычайно расстроилась, заплакала, бросилась за поддержкой к старшей сестре:
– Настя! Ну, скажи им, пожалуйста!!!
– Не обращай внимания! Это они от зависти всякие глупости несут, – успокаивала Настя младшенькую.
Впрочем, сама она совсем не исключала, что тетя Вера их победу действительно проплатила. Они с Зойкой, конечно, таланты. Но не настолько, чтоб им Гран-при вручать.
Непонятно, правда, зачем маминой подруге было нужно их за уши к победе тащить?
Настя спрашивать стеснялась. Да и боялась: вдруг тетя Вера из-за ее глупого вопроса разозлится и вовсе перестанет им помогать?
Самое, конечно, логичное было позвонить маме, описать ситуацию, спросить совета. Только… мамочка – она замечательная, конечно. Но тетя Вера ее враг, всем известно. Счастье, что шоу не идет в прямом эфире. Потому что, если б мама узнала, кто тянет их к победе, – мигом бы примчалась в Москву и увезла их с конкурса. Приковала бы цепью к своему ненаглядному Калядину. И петь им до скончания века на школьных линейках и в честь Дня города!
А тетя Вера ясно дала понять: у нее в руках ключи от возможностей. Причем от возможностей огромных! Вплоть до Голливуда!
Бабушка Вика, правда, любила говаривать: «Золотые горы никто не предоставит бесплатно».
Что ж, Настя готова за них заплатить – разумную цену. Соглашаться на то, чтоб жить с каким-нибудь стариканом, она, конечно, не станет. А вот пообещать тете Вере хоть половину от будущих доходов – запросто. Или, допустим, выступать только в одежде от ее модного дома.
…На следующий день после того, как Настю и Зою Кузовлевых признали самыми талантливыми девочками в России, Вера позвонила с раннего утра. Решительным тоном велела Насте:
– Через час подъезжай на Пушкинскую, к поэту. У меня к тебе дело. Да, Зоиньку с собой не бери.
Настя воодушевилась чрезвычайно. Вот сейчас тетя Вера, наверно, и озвучит, что ей от нее надо. Где, интересно, они будут говорить о делах? В шикарном ресторане? Надо одеться посолиднее.
С тетей Мухой по размерам они совпадали полностью, так что девочка давно подобрала себе в ее шкафу деловой костюм – с юбкой на палец выше колена, и даже туфли на каблучке – небольшом, сантиметров восемь, но все равно ужасно неустойчивом.
Впрочем, Вера ее бизнес-стиль решительно не одобрила:
– Ты что вырядилась, как на похороны?
И Настя сразу почувствовала себя провинциальной и очень маленькой.
А мамина подруга встревоженно взглянула на часы:
– Черт, у нас только сорок минут. Ну, ничего. Попробуем успеть.
И запихнула ее в лимузин, как котенка. Велела водителю:
– В ГУМ как можно быстрее.
Пока мчались по левому ряду, а иногда и по встречке, снисходительно объяснила:
– Я тебе рандеву на молодежном канале устроила. Интервью на двадцать минут, пойдет в прайм-тайм. Но костюмы и стилиста они с собой не возят. Только гримера. Будь ты в джинсах – не вопрос. Но в этом полиакриловом кошмаре, – заразительно рассмеялась, – на молодежный телеканал никак нельзя!
– Вы бы хоть предупредили, теть Вер, – буркнула девочка.
– А я до последнего сама не знала, согласятся журналисты с тобой встретиться или нет! – пожала плечами Вера. – Что поделаешь, когда ты начинающая звезда, приходится подстраиваться. Вот станешь как Мадонна, – тогда к тебе очереди стоять будут!
…В пафосный магазин они вбежали. Настя увидела первую же витрину – где красовались десятки сумочек – и ахнула от восторга. Но тетя Вера схватила ее за руку:
– Не до того сейчас!
И буквально втолкнула в строгий, элегантный до дрожи бутик.
– Это же «Шанель»! – опешила Настя.
– Подберем у них пиджачок, а джинсы – у «Армани», – торопливо молвила тетя Вера. – Сочетание очень эффектное, не сомневайся!
Отмахнулась от лучившейся улыбкой консультантши, твердой рукой сняла с вешалки жакетик в знаменитую крапинку:
– Размер твой. Нет, мерить некогда. Поверь на слово: на тебя сядет прекрасно.
И швырнула на кассу платиновую кредитную карточку.
В столь же стремительной манере были приобретены джинсы и обалденно удобные «казаки» мягкой кожи от «Феррагамо».
– Все, хороша! – оценила тетя Вера. – Сумку возьмешь мою.
И протянула ей скромный темно-красный чемоданчик. «Луи Вюитон», – прочитала Настя крошечные золотые буквы на замочке. Удивленно захлопала глазами:
– «Луи Вюитон» же должен клетчатым быть!
– Это только в Калядине он клетчатый, – подмигнула ей тетя Вера. – Когда его на китайском рынке покупают.
Вроде снасмешничала – но как-то совсем не обидно.
И вообще – она просто суперклассная! Веселая, остроумная. И реакция мгновенная. Пока – снова на всех парах – мчались из ГУМа на встречу с телевизионщиками, Вера дала Насте несколько чрезвычайно дельных советов: как себя вести, как и в каком тоне отвечать. И – чудеса! – пару провокационных вопросов даже предсказала. Без ее помощи Настя бы, сто пудов, «поплыла», опозорилась на всю страну!
А когда съемки закончились, тетя Вера повела Настю (очень уставшую) не в сутолоку ресторана, но в скромную кондитерскую. Властно произнесла:
– Я сама для тебя закажу.
И выбрала чай с имбирем, минералку (отдельно – дольки лимона). А также огромный кусок шоколадного торта. Заверила:
– Специальное антистресс-меню. Взбодришься немедленно!
И пусть чай показался Насте горьким, а торт – слишком сладким, сил у нее и правда прибавилось.
Посмотрела на тетю Веру глазами чуть ли не влюбленными. Пробормотала: