— Здравствуй, господин хороший, я — Бдер! — представился карлик.
— Здравствуй, добрый Бдер, — на ходу бросил приветствие Дрю, понимая, что крысёныш пытается его задержать.
— Подожди, господин хороший, — упрашивал Бдер, но Дрю из Дрона уже зашёл в конюшню. Первым, кого он заметил, был вчерашний знакомец Рюмп — один из карликов, с которым вместе ему довелось прослушать поучительную лекцию Гру. Только сейчас Рюмп не был расположен что-либо слушать — он медленно отползал от боевого коня посланника, волоча обе ноги, перебитые точным ударом копыта.
Но выведенный из строя Рюмп оказался не единственным врагом дела Смерти на этой конюшне. Из-за полуоткрытых створок ворот выскользнуло ещё трое, а за спиной чуткий слух посланника уловил крадущиеся шаги крысёныша Бдера. Итак, карликов четверо, и сегодня Нижней Отшибине предстоит новая кровавая сеча!
Дрю обнажил меч и тут же получил по спине дубиной — он и не заметил, как один из карликов оказался сзади. Посланник взмахнул мечом, но никого не задел. Карлики были увёртливыми. Дрю совершил обманный выпад, но никого не достал, ему же длинным карличьим ножом оцарапали лицо. Назревало понимание, что в бой с ним вступили не простые карлики, а элитные разведчики, или телохранители Врода Занз-Ундикравна. Двигались они с такой поразительной быстротой, которая не позволяла их вовремя зацепить тяжёлым мечом посланника.
Как только Дрю нацеливался на какую-нибудь из четырёх напавших на него фигурок, она буквально испарялась из-под разящего клинка. Раны, нанесенные ему как бы играючи, были бы уже смертельными для живого человека. К счастью, Дрю был мёртв, и его набальзамированное тело переносило такие раны, не слишком разрушаясь.
Посланник не попадал мечом по нападавшим, зато в ходе боя он имел возможность неплохо каждого из них рассмотреть. Оказалось, что все они, за исключением крысомордого Бдера, побывали на вчерашней лекции Гру, где упивались незабвенными кровавыми метафорами. Уж не специально ли хитрец Гру пригласил их на лекцию, чтобы показать им подозрительного посланника? Самым наглым из нападавших был Тябн. Если другие карлики молчали, то этот, атакуя, выкрикивал лозунги: «Бей предателя!»; «Отшибина для отшибинцев!»; «Раздавите гадину!»; «Мертвецы не кусаются!».
Чувствуя себя неповоротливым с нелёгким полутораручным мечом против легконогих мелких бестий, умудряющихся избегать удара ещё до начала широкого движения, Дрю применил новую тактику, которой его никто не учил. Теперь он не отслеживал местоположение подходящего для удара карлика. Нет, он словно бы вычислил то место, где ни одного из карликов ни в коем случае не могло бы быть, и именно туда нанёс удар. И попал, а вернее — один из карликов в прыжке напоролся на подставленный им меч. Шумный Тябн схватился за правый бок, прервав на полуслове один из своих лозунгов, и осел под ноги скачущим вокруг Дрю товарищам.
Следующего противника — карлика, оставшегося для посланника Дрю безымянным — он, применив тот же приём, разрубил пополам. Сразу вокруг появилось столько крови, сколько только могли пожелать её любители из Великого народа. Поскользнувшегося на багровой луже крысоморденького Бдера посланник достал уже более традиционным приёмом. Меч Дрю начисто отрубил ему нос. Интересно, на кого этот Бдер теперь станет похож, подумалось посланнику, похоже, что уже не на крысу.
Остался у Дрю из Дрона всего один противник. Теперь пространство вокруг посланника стало не таким заполненным, чтобы нарочно бить мимо в надежде, что кто-то нарвётся на удар. Но последний карлик нервничал, делал ошибки. Дрю воспользовался одной из них, чтобы отрубить ему кисть руки, сжимающую длинный нож. После того карлик и вовсе убежал прочь.
Путь освободился. Посланник подошёл к своему коню, который, вопреки намерениям Рюмпа, остался в добром здравии, отвязал его, вскочил и поехал. Мстительный боевой конь, покидая конюшню, успел ещё лягнуть копытом попавшегося на пути Тябна в оставшийся целым бок, сломав ему, должно быть, несколько рёбер.
* * *Дрю из Дрона не стал заезжать в аудиториум под башней Гру, чтобы спросить, как следует понимать нападение: его ждал всё ещё не предупреждённый об отшибинских кознях Цанц. Потолковать с двуличным мудрецом Дрю ещё успеет — в свободное время, которое можно посвятить личной мести.
Если не считать засады в конюшне, Квинт его выпустил легко. Уезжая, Дрю чувствовал себя истым воином Дрона — древней столицы королевства, вобравшего в себя эту ощетинивающуюся землю. Да, Луговое королевство ещё во Вторую эпоху вошло в состав Западно-Человеческой империи, а после присоединения последней к режиму некрократии — превратилось в одно из наземных владычеств Мёртвого престола, поделённое на ряд практически самостоятельных воеводств. Что с того: ведь даже выучившийся в блистательном Призе посланник Смерти Дрю — по-прежнему из Дрона!
Боевой конь нёсся с лёгкостью, крылья помогали совершать длиннейшие прыжки, встречный ветер помогал охлаждать ножевую рану на горле всадника. Дрю ловил ртом морозный воздух и, в опьянении скачкой забывал обо всём. И лишь изредка его посещал странный образ, диссонирующий с переживаемым эмоциональным подъёмом. Тогда он вспоминал, что где-то в земле Цанц скачет другой всадник в плаще посланника Смерти. Только покалеченный его конь то и дело норовит перейти на быстрый шаг, а в оболочке самого посланника жульнически умостились три подлейших отшибинских карлика.
* * *На бревенчатой дозорной башне при повороте на Цанц посланника Дрю встретило два смотрителя, чему он несколько удивился. Не ожидал, что выбывшему из строя смотрителю так быстро подыщут замену, особенно если учесть, что старый Стрё отправился в паломническое путешествие к мудрецу Гру.
Дрю присмотрелся к людям на башне и удивился ещё больше: оба смотрителя были прежними. Тот смотритель помоложе, которого рассерженный посланник сбросил с башни, равнодушно скользнул взглядом по Дрю, а который постарше — тот низко поклонился.
— Ну что, оклемался? — весело бросил проезжавший молодому.
— Ага, — откликнулся тот.
— Ну и славно! — заключил Дрю и, довольный своим сегодняшним человеколюбием, помчался далее к Цанцу. Смотрители по давней привычке стали обсуждать его коня; поскольку же издеваться при обсуждении оказалось не над чем, они его хвалили.
* * *Дрю радовался, что почти без потерь смог покинуть Отшибину, его одолевали предвкушения разговоров, которые он поведёт в Цанце. Сразу ли поверит ему Цилиндрон, который вознамерился связать с Чичеро будущее собственной дочери? Не стоит ли сперва поговорить с кем-то из бальзамировщиков — чтобы привлечь его в качестве эксперта? Или прихватить к Управителю свидетеля — ростовщика Карамуфа из Карамца, самоотверженного любителя червей?
К сожалению, ни одной из продуманных им версий аргументированных диалогов с Цилиндроном в тот день не было суждено состояться. Не успел Дрю из Дрона подъехать к надвратной башне Цанца, как от передовой заставы раздался арбалетный залп. И напрасно Дрю кричал, что он — посланник Смерти, что у него важные сведения для Умбриэля Цилиндрона, и уже поэтому его необходимо пропустить. Он надеялся, что после его слов возникшее недоразумение рассеется, как дым. Стражники же, вместо того, чтобы его услышать, перезаряжали свои арбалеты новыми болтами.
Глава 18. Лунный пламень
К утру Лимн так и не вернулся. Чичеро очнулся от тяжёлого сна о бичуемом море и сел на постели, призадумавшись о своей дальнейшей судьбе в этом чересчур гостеприимном замке. Резервы карликов истощались: остался один Дулдокравн. Единственная попытка что-либо выведать пошла прахом, а может ещё и вылезти боком — это когда захваченный слугами великана Лимн начнёт говорить.
Выйдя в коридор, в котором прошлым вечером его поджидал купец из Карамца, Чичеро обеспокоено пошарил взглядом по сторонам — было пусто — и тут же одёрнул себя: если бы кто-то перехватил его взгляд, наверняка тут же доложил бы хозяину о внезапном беспокойстве посланника.
Идти в трапезный зал было рано, и Чичеро, как бы убивая время, решил пройтись по разрешённой для прогулок части замка: вдруг что интересное заметит. В четвёртый ярус с высоченными потолками он не пошёл, понимая, что в эти подавляющие величием размеров помещения Лимн бы отправился в самую последнюю очередь, а вот второй-третий ярусы постарался прочесать полностью. Никаких следов выпущенного им разведчика не было заметно. Таким следом могло быть недозатёртое пятно крови где-нибудь на стене, либо особое внимание стражи к какому-то определённому участку замка.
Выглядывая во двор, где вчера появлялась Бокси, посланник тоже не увидел ровно ничего подозрительного: ленивый двор приевшегося замка. И всё же: не нарочно ли ему показали эту карличью криминальную знаменитость? Не специально ли подразнили связанной с ней загадкой, чтобы он неразумно раскрыл свои секретные возможности?
Чичеро обошёл по периметру третий ярус замка (не углубляясь во внутренние переходы), затем спустился во второй ярус, где встречалось довольно много глухих коридоров, лишённых окон. В их нарочитой путанице даже не слишком тренированному глазу можно было угадать присутствие каких-то потайных ходов.
Чичеро когда-то уже внутренне улыбался наивности строителей, которые расположили свои секреты в стенах этого яруса. То, что этажом выше представало как сквозная система широких проходов, здесь многократно сужалось и обрывалось: явные ходы делились площадью с тайными — и тем их выдавали.
Именно белые пятна в плане второго яруса могли привлечь внимание разведчика Лимна. Конечно, вряд ли великан здесь, в ярусе, открытом для посещения гостей, стал прятать за потайными дверями что-то действительно важное и ценное (ведь он мог запросто это хранить в помещениях, для гостей закрытых — и, главное, легко доступных ему самому). Но карлик-то — не великан. Ему ближе и роднее не широченные пространства верхних ярусов, а именно эти мелкие полости.
Впрочем, самому Чичеро демонстрировать карличьих замашек в особенности не стоило, поэтому коридоры второго яруса он прошёл быстрым шагом. Всякому ясно, что здесь не место для праздных прогулок посланника перед утренним приёмом пищи. У лестницы, ведущей в передний двор, к Чичеро подошёл стражник — один из тех, которые имели право заговаривать с гостями (были и такие, которые не имели права гостям даже отвечать).
— Здравствуйте, посланник. Ваша лошадь сдохла, — сообщил стражник и повернулся чтобы уйти.
— Когда это случилось? — спросил Чичеро ему вдогонку.
— Вчера. Поздно вечером.
Ну вот. Злосчастный вчерашний вечер. Вечер, когда за него всерьёз взялись шпионы замка Глюм. Вечер ошибок, который ознаменовался предъявлением ему Бокси из Шенка, пропажей Лимна и пропажей Зунга. Ибо не мог «сдохнуть» боевой конь Чичеро, пока Зунг сидел внутри.
— Могу я увидеть своего коня? — крикнул он стражнику, спустившемуся уже во двор.
— Зачем? — удивился стражник.
— По правде говоря, мне бы хотелось получить тело, — объяснил Чичеро.
— Он же сдох! — напомнил стражник.
— Это мёртвый конь, его тело подверглось бальзамированию, и у меня есть надежда когда-нибудь его восстановить.
— Хорошо, я спрошу, — кивнул стражник.
Что ж, может статься, что хоть для смеха Плюст из Глюма позволит Чичеро забрать к себе в комнату труп его коня. Такой смех — вполне в жестоком стиле юмориста-великана.
Не дожидаясь ответа стражника (ясно, что о возможности выдать коня посланнику он не у конюхов на конюшне спросит), Чичеро поднялся в трапезную залу, холодно раскланялся с гостями замка.
Вчерашний любитель легендарного прошлого из Карамца был тут как тут. Чичеро, прежде чем подойти к нему, наскоро восстановил в памяти запрошенную историю. Бларп Эйуой, завидев его, радостно заулыбался и церемонно воскликнул:
— Здравствуйте, о любезный мой друг Чичеро Кройдонский, многомудрый посланник Смерти!
— Здравствуйте, о надежда Великого Карамца! — приветствовал Бларпа посланник Чичеро.
В витиеватой речи, рисующей достоинства Чичеро, — не только как посланника Смерти, но и как хранителя мудрости веков, Бларп Эйуой выразил свою надежду на скорейшую встречу с желанной легендой.
Чичеро признался, что легенда вот-вот последует. И вот что он рассказал:
— Известная мне история относится к тому периоду, когда замка на скале Глюм ещё не было. Называется эта история «О Драеладре и Ашогеорне», её мне доводилось слышать далеко отсюда, на морском побережье прежней Восточно-Человеческой империи в районе Адовадаи…
* * *…Говорят, что от начала всех времён в глубочайшей бездне около скалы Глюм среди едких кислотных испарений и стелющихся зелёных ядов жил ужасный Драеладр. Он охранял жемчужину, которая светилась ночью. Свет этой жемчужины видел всякий, кому хватало смелости подойти к скале Глюм в ночное время и заглянуть вниз. А все остальные об этой жемчужине слышали.
Услышала об этой жемчужине и прекрасная Элла, дочка правителя земли Цанц. Ей захотелось самой увидеть свет жемчужины, и она стала спрашивать у своих слуг, где находится таинственная скала Глюм. Но никто из слуг этого места не знал, хотя каждому довелось слышать о жемчужине.
Тогда Элла спросила у своих слуг, кто может знать о скале Глюм. Слуги ответили, что есть в земле Цанц мудрец Авдрам, который точно знает об этой скале, ибо несколько раз там побывал. Ведите же меня к нему, велела слугам Элла. Из слуг лишь двое знали, где живёт почтенный Авдрам, и они с радостью её туда провели.
И когда они подошли к дому Авдрама, то проголодались, и Авдрам их угостил яблоками, грушами и виноградом. Поев плодов, Элла чуть было не забыла, зачем пришла, настолько они были вкусны. И когда она спросила, откуда эти плоды, Авдрам указал ей на два дерева в саду и на виноград на крыше дома. Но откуда же сами деревья, откуда виноградная лоза, спросила Элла. Они — из замечательной страны на юге, из Адовадаи, сказал Авдрам. Наверное, эта страна где-то рядом со скалой Глюм, предположила Элла. Нет, ответил мудрец, это в другую сторону. К тому моменту Элла почему-то забыла, зачем ей нужна была скала Глюм, и, подробно расспросив Авдрама о дороге, направилась в страну Адовадаи, к ласковому синему морю и богатым южным садам.
В Адовадаи она нашла такие же яблони и груши, как и те, которые росли в саду Авдрама. Только саженцев винограда ей не удалось отыскать. Когда же Элла, утомлённая поисками, спросила у местных жителей, где виноград, те ей ответили, что все виноградники спалил ужасный дракон Драеладр, который сюда прилетает с далёкого северо-запада, со скалы Глюм. Тут Элла вспомнила о своей жемчужине и поняла, что добрый Авдрам специально направил её далеко на юг, чтобы отвратить от опасной скалы.
Но добраться до жемчужины под скалой Глюм ей всё равно очень хотелось. И пришла Элла к сожжённому винограднику, откуда далеко на северо-запад, до самой скалы Глюм вёл чёрный след, выжженный в земле Драеладром. По этому следу она и добралась до самой скалы. Взглянув же со скалы вниз, увидела светящуюся в темноте жемчужину.
И жемчужина словно приковала к себе её взгляд волшебными цепями: теперь Элла больше не могла посмотреть ни на что иное. Она не могла ни уйти со скалы Глюм, ни отвернуться. Её шея устала, но она всё смотрела и смотрела вниз — на огонёк среди опасных испарений жуткой бездны.
Достаньте мне жемчужину, попросила Элла сопровождавших её слуг. Но как же мы её достанем, ответствовали слуги, ведь она находится на самом дне пропасти, куда нет никакой дороги, вокруг неё — ядовитые туманы, а где-то в туманах, к тому же, таится ужасный Драеладр.
Вот он-то мне и нужен, воскликнула Элла, и, не отрывая взгляда от жемчужины, стала громко звать: Драеладр! Драеладр! И на её зов снизу, из плотного зеленоватого тумана, стала подниматься огромная крылатая тень. Завидев дракона, слуги Эллы стали в панике убегать, а, поскольку скала Глюм была крутой, они упали и поломали себе шеи. Дракон же подлетел к вызвавшей его девушке и завис над нею.
Элла сказала: Драеладр, можно я посмотрю поближе на твою жемчужину? Драеладр ничего не ответил, но подхватил её на свои крылья и с нею вместе слетел вниз. Те люди, которые случились поблизости, а таких было много, больше никогда её не видели.
Прошёл год и ещё полгода. Правитель земли Цанц, обнаружив, что дочь дважды не поздравила его в день рождения, послал своих стражников её разыскать и привести во дворец, но стражники не смогли выполнить приказа. В своих покоях Элла не появлялась уже давно, сказали те слуги, которых она не взяла с собой в поход к мудрецу Авдраму. О том, что она посещала жилище этого мудреца перед тем, как пропасть, слуги за полтора года успели позабыть.
Правитель земли Цанц стал рассылать своих шпионов во все концы мира, чтобы те нашли Эллу, или хотя бы принесли слух о том, куда она скрылась. И слухи были собраны. Все они указывали на скалу Глюм. Люди, полтора года назад пришедшие к этой скале издалека — просто взглянуть на жемчужину, свидетельствовали, что видели похищение дочери правителя земли Цанц внушающим ужас драконом-великаном, а вместе с тем ещё и смерть её слуг.
Всего день и ещё половина потребовалась правителю, чтобы добраться от земли Цанц до скалы над пропастью. Жемчужина была на месте, она всё так же светилась в ночной тьме. Ни Драеладра, ни похищенной им Эллы увидеть не удалось, хотя по приказу правителя целый полк самых громкоголосых стражников Цанца выкликал дракона.
Когда стражники охрипли и не могли больше кричать, советник правителя по имени Квоер сказал ему: дракон откликнется только на вызов настоящего героя! Но где мне найти героя, задумался правитель. И тут он вспомнил, что в детстве, когда он не был ещё правителем земли Цанц, знал одного из них.