Продолжая стрелять, подсознательно стал обдумывать действия на тот момент, когда автомат уже не будет эффективным оружием. Радовали пластиковые уплотнения на рукавах от манжет до локтя, позволяющие подставить предплечье под укус практически любого хищника и пустить в ход нож. Также пытался вспомнить приблизительное расположение аномалий, чтобы ненароком не угодить в какую-нибудь.
Бросил быстрый взгляд в сторону, где отстреливались Гныш с Томасом. У них положение было не лучше: мутантов чуть меньше, но все равно слишком много. Значит, скоро завяжется рукопашная.
Лис собрался. Выстрел – тварь зарылась мордой в землю, еще один – в этот раз мимо.
– Сука!
Продолжил вести цель, подловил в промежутке между деревьями, прикончил, поймал в прицел следующую, но нажать на спуск не успел – увидел, что мутанты добрались до Люма. Одного тот буквально распотрошил очередью в брюхо, второго сбил в сторону ударом наотмашь, но с третьим уже не успевал ничего сделать.
Лис выстрелил, помогая товарищу, из-за чего сам пропустил нападение. Сразу две твари выскочили на него. Первая прыгнула. Лис поймал ее на ствол автомата и перекинул через себя, одновременно выпуская остаток пуль в мерзкую красно-синеватую тушу.
Краем глаза уловил, как мимо проносятся еще мутанты.
– Прорыв!
Его крик утонул в грохоте пистолетных выстрелов – похоже, Гныш и Томас достали своих «стрижей». Даня и капитан еще палили из автоматов, пока дистанция позволяла.
Лис ощутил щекой горячее дыхание. Дернулся и выставил предплечье, защищаясь, другой рукой потянулся за ножом.
Тварь ударилась о Лиса и покатилась кубарем. У него появилось время, чтобы вскочить на ноги и занять стойку для отражения атаки. Сильный толчок в спину снова отправил его на землю. Лис полетел вперед, сгруппировавшись для кувырка, но новые толчки завалили набок. В груди похолодело. Мышцы непроизвольно напряглись в ожидании болезненных укусов. Он в отчаянии закричал. Кое-как удалось встать на колени и распрямиться. Еще не видя противника, Лис ударил ножом. Промахнулся и понял, что второго шанса уже не будет. Постарался прикрыть армированным рукавом горло. Продолжая кричать, замахнулся снова… и замер в удивлении.
Мутанты бежали мимо, не нападая ни на него, все еще стоящего на коленях, ни на других бойцов отряда. Бежали так, словно люди были не добычей, а всего лишь препятствием, которое нужно преодолеть… деревьями, кустами или аномалиями.
– Какого хрена?.. – невольно вырвался вопрос.
Огляделся. Все были целы. Командир хмуро и настороженно следил за проносящимися мимо мутантами, Гныш и Томас стояли, прижавшись спинами к одному дереву, с пистолетами в руках. Чуть поодаль, на колене, с прижатым к плечу «калашниковым» занял позицию Даня. Лис оглянулся: Люм вытаскивал нож из туши убитого «голыша», еще три мутанта упокоились возле его ног. Товарищ пребывал в таком же недоумении.
Безумие длилось еще с полминуты, пока последняя тварь не пробежала мимо людей, лишь злобно рыкнув – сначала на Люма, а потом и на Лиса. Но как-то негромко и коротко, будто испуганно. От чего показалось, что в этом рыке сокрылись одновременно и злость, и осуждение, и обещание отомстить, и вместе с этим предупреждение.
Лису вдруг стало жутко, и тело покрылось крупными мурашками.
– Какого хрена? – повторил он.
– Что это было? – подошел Люм и протянул руку, помогая подняться.
Лис, как и остальные, смотрел вслед мутантам.
– Я не знаю.
– Все целы? – спросил капитан.
Пострадавшим оказался только Люм. Задело при взрыве – не то осколком, не то отлетевшей щепкой, от чего остался глубокий порез за ухом.
– Как пройдем скопление, Томас обработает. Проверьте счетчики, – приказал командир. – Позиции менялись, а аномалии, как мы убедились, могут быть теми еще суками. Перезаряжаемся и движемся дальше. Лис, если услышу хотя бы одну шутку насчет гранаты – пеняй на себя. Из нарядов не будешь вылезать, когда вернемся. Понял?
– Так точно.
На самом деле ему шутить и не хотелось. Странное поведение «голышей», а особенно последнего пробежавшего мутанта, зародило в душе смутную, плохо осознаваемую и оттого крайне тягостную и неприятную тревогу.
Глава 2
Зрение вернулось, как и обещал Шах, то есть не сразу. Артист долгое время не мог восстановить контроль над своим телом. Подельники успели куда-то сходить, вернуться, поужинать, лечь спать… А вот Артист подобной роскоши оказался лишен. Может быть, из-за той дряни, что вколол ему Шах, а может, из-за последствий пребывания в аномалии, хотя разница небольшая, ведь результат все равно один – пришлось всю ночь слушать храп двух изрядно подвыпивших мужиков и мучиться из-за того, что не в силах пошевелиться. Ближе к утру мышцы стали приходить в тонус, кожу начало покалывать, а к обеду вернулись в норму все функции организма. Ужасно хотелось пить. Шах молча поставил перед ним полуторалитровую бутылку минеральной воды и сел за стол чистить пистолет. Хорек расположился на полу, вытряс из рюкзаков собранные в ходке артефакты и принялся раскладывать в три разные кучки.
Утолив жажду, Артист задал вопрос, наиболее его волновавший:
– Вы нашли что-нибудь?
Ответа не дождался. Хорек продолжал распределять добычу.
– Шах, как эта хрень называется? – Парень вертел в руках полупрозрачный шар, источающий слабое зеленоватое сияние.
Артист в очередной раз отметил, что кличка на удивление подходит молодому сталкеру как по внешности, так и по повадкам.
– Без понятия, – буркнул Шах.
– А эта?
– Я похож на справочную?
– Нет, но ты давно уже собираешь артефакты, я думал, ты знаешь.
– И чего? Увидел странную хреновину, сунул в мешок и тащи в ломбард. Там знают все названия.
Хорек перестал раскладывать артефакты по кучкам и задумался.
– Тогда откуда ты знаешь, что скупщик называет правильную цену и не дурит тебя?
– Ниоткуда. Он все равно тебя обдурит. Так что какая разница?
– Ну, не знаю… Я хотел бы знать…
– Ну, вот и выясняй. – Шах закончил чистить оружие, собрал «макаров» и сунул в кобуру на поясе.
– Эй! Вы нашли что-нибудь? – повторил свой вопрос Артист.
Хорек бросил на него быстрый взгляд и вернулся к своему занятию.
– Шах, я с тобой говорю!
– Я слышу, не глухой. – Сухопарый, щетинистый сталкер поднялся со стула, подошел к артефактам, сложил одну часть в вещмешок, встряхнул его и швырнул Артисту в ноги. – Это твоя доля.
– Я не за артефактами в Зону ходил, Шах.
– Нам разделить их между собой?
– Вы нашли что-нибудь?!
– Нет, не нашли. Россыпи артефактов были там, где ты и сказал, но того, что ты ищешь… Мы обследовали весь квадрат, насколько смогли. Ничего нет.
– Хорошо искали?
– Твою мать, Артист, с лупой шарили! Это – Зона. Не забыл? Как смогли, так и искали.
И хотя язвительность придавала словам сталкера правдоподобности, толика недоверия все же оставалась.
– Мы четвертый раз ходим в Зону по моей наводке. – Артист поднялся с топчана. В ногах еще оставалась слабость. – Вы набиваете рюкзаки артефактами, но то, что нужно мне, найти не получается.
– Ну, ты вообще-то тоже не внакладе, – вставил свое слово Хорек.
Артист пропустил его реплику мимо ушей и продолжал:
– Я вот думаю, не сменить ли мне команду?
В комнате повисла тишина. Внезапно показалось, что сутулый, седой, далеко не молодой Шах стал похож на матерого, битого жизнью и чрезвычайно опасного волка.
Хорек переводил взгляд с подельника на Артиста, на губах расплывалась тонкая хищная улыбка.
– Хочешь сказать, что будешь сливать инфу кому-то еще? – Шах покачал головой. – Так не пойдет.
– А что ты сделаешь? – усмехнулся Артист, но тут же с испугом подумал, что его слова до жути напоминают шаблонную фразу, произносимую в десятках второсортных фильмов, после которой говорившего хладнокровно убивают. И судя по опасно сузившимся глазам сталкера, подобный исход был наиболее вероятен. – Я помню, что ты вытащил меня из аномалии. И я тебе благодарен. Но считаю, что хабар, который вы хапнули за эти четыре ходки, покрывает все мои долги.
Он немного изменил тон и попытался смягчить ситуацию, не выказывая при этом слабость.
– Вы подняли немало бабла, а мне нужно другое. Если не можете помочь, найду тех, кто сможет.
– Не тебе решать.
– Нет, мне. Больше никаких наводок.
Он наклонился, поднял вещмешок и хотел направиться к выходу, но едва не наткнулся на ствол пистолета.
– Не спеши, не договорили.
Хорек продолжал с интересом наблюдать за происходящим, медленными движениями сортируя артефакты.
Артист изобразил снисходительную ухмылку, хотя чувствовал себя почти так же, как в туманной аномалии, – на шаг от смерти. Интуитивно постарался выбрать правильную линию поведения. Агрессия? Трусость? Умеренная наглость? С Шахом сложно угадать.
– Не тебе решать.
– Нет, мне. Больше никаких наводок.
Он наклонился, поднял вещмешок и хотел направиться к выходу, но едва не наткнулся на ствол пистолета.
– Не спеши, не договорили.
Хорек продолжал с интересом наблюдать за происходящим, медленными движениями сортируя артефакты.
Артист изобразил снисходительную ухмылку, хотя чувствовал себя почти так же, как в туманной аномалии, – на шаг от смерти. Интуитивно постарался выбрать правильную линию поведения. Агрессия? Трусость? Умеренная наглость? С Шахом сложно угадать.
– Ты же понимаешь, что не сможешь меня заставить? И надеюсь, не считаешь меня настолько тупым, чтобы пойти в ходку без страховки? Не забывай, что я из квада.
– Да весь твой квад – это вечно бухой Сувенир, – фыркнул Хорек.
– Не имеет значения! Часть хабара идет в «общак» квадовцев. Другие группы отлично осведомлены, с кем и куда я направляюсь. Хотите иметь дело с ними и потратить все заработанные деньги на то, чтобы прятаться? Из Зоны мы вышли – нас видели. Списать меня на аномалию или мутантов уже не получится.
Шах молчал, но пистолет не убирал.
Артист забросил вещмешок на плечо, покрепче ухватился за лямки и спокойно посмотрел на сталкера.
– Так что я, наверное, пойду.
Шах опустил взгляд, и стало понятно, что когда он его поднимет – выстрелит.
Артист ринулся вперед, развернувшись боком и подставив мешок с артефактами под пулю. Звук выстрела ударил по ушам. Смертоносная сила толкнула в бок, но с ног не сбила. Врезавшись всей массой в сталкера, Артист сшиб его на пол и бросился к двери. За грохотом опрокинутых стульев послышался вопль Хорька:
– Стоять, сука!
Нога зацепилась за складку половика. Артист кое-как умудрился подставить руку, чтобы не влететь в дверь головой. Створка распахнулась. Просто выползти из квартиры показалось наилучшим решением. Вжимаясь всем телом в пол, он выбрался за порог, потом приподнялся на корточки и стал спускаться по лестнице. С середины пролета пустился бегом.
Похоже, выстрел не привлек особого внимания. Лишь на одном из этажей пожилая женщина чуть приоткрыла дверь, но тут же захлопнула ее, едва завидев Артиста. Его, кажется, никто не преследовал, но он все равно не сбавлял темпа, пока не оказался у выхода из подъезда. Перед тем как сделать шаг и оказаться на улице, Артист остановился и прислушался. В какой-то из квартир ругались муж с женой, слов разобрать не получалось, но визгливые нотки у женщины в голосе говорили сами за себя. У кого-то достаточно громко играла музыка, если можно так назвать набор звуков и криков, смешанных в одну нестройную какофонию. Артист наклонился вперед и вдруг почувствовал, как жгучая боль кольнула в бок. Прикоснулся рукой и ощутил под пальцами теплую влагу.
– Ах ты ж… – вырвалось невольно.
Попавшая в мешок с артефактами пуля раздробила один из них, и осколки вонзились в тело, прорезав ткань. Из-за прилива адреналина сразу не чувствовалось, но сейчас оказалось, что из множества мелких порезов кровь сочится достаточно обильно.
Нужно быстрее добраться до дома. Артист постарался вспомнить, на какую сторону выходят окна их перевалочной квартиры. Вроде не во двор. Значит, возможность поймать пулю между лопаток невелика. Но на всякий случай все равно сделал крюк, обойдя пустую детскую площадку, а потом побежал без оглядки.
* * *Когда он вошел, Светлана стряпала на кухне, а ее шестилетний сынишка с гордым именем Григорий играл в комнате, раскидав по ковру пластмассовых солдатиков. Артист опустил вещмешок на пол, артефакты стукнули друг о друга.
– Дядя Валера! – тут же сорвался с места мальчишка. Выскочил в прихожую и закричал с ходу: – Ма-ам, дядя Валера вернулся!
– Гриш, подожди, – выставил руку Артист. Мальчуган и сам остановился, увидев перепачканную кровью куртку.
Из кухни появилась Светлана. Охнула, глаза испуганно округлились.
– Все нормально, нормально! – поспешил успокоить он. – Чуток порезался о «колючку».
Не говоря ни слова, она вернулась в кухню и достала из настенного шкафа аптечку.
– Малыш, поиграй в комнате пока, ладно? – попросила она сына.
– Я не боюсь крови, мам!
– Знаю, что ты смелый, но все равно побудь пока в комнате.
Отчего-то Артисту стало неуютно. Словно он вторгся в спокойный мирок этой семьи и разрушил его.
Взгляд Светланы упал на вещмешок.
– Это что? – Риторический вопрос. – Мы же договаривались, что ты не будешь приносить эту гадость домой!
– Свет, у меня не было выхода.
Она смотрела на него сурово и холодно. Ее плечи сковывало напряжение, подбородок вздернулся, ноздри слегка раздувались. Злость читалась в каждом движении.
– На кухню, – развернулась и пошла.
Прислонившись спиной к двери, Артист поднял голову, пару раз стукнулся затылком, вздохнул и пошел за Светланой.
Она обрабатывала раны резкими движениями. Пришлось терпеть: молчать и морщиться. Потом заметил у нее на щеках влажные дорожки. Накрыл ее руку своей. Светлана вырвалась, но он поймал запястье, а другой рукой взял за подбородок и заставил посмотреть на себя. Она отворачивалась, опускала взгляд, из глаз текли слезы.
Артист понимал, что слова сейчас не нужны, поэтому просто подождал, пока она немного успокоится, посмотрел на нее. Открыто, честно, стараясь передать свои чувства, свою уверенность в том, что все будет хорошо. Потом подался вперед и поцеловал. Она хотела уклониться, но Артист не позволил этого сделать. Ее губы были солеными.
– Я… я не хочу… так. Мне нужна уверенность, спокойствие, понимаешь?
Он кивнул.
– Да ничего ты не понимаешь, сталкер, – с досадой произнесла она, шмыгнула носом, тыльной стороной ладони вытерла слезы и отвернулась.
– Мы же обсуждали. Мне нужно найти то, что я ищу.
– Знаю. Но еще мы договаривались, что все это остается там! – Света указала рукой на дверь. – Что ты не будешь приносить Зону с собой, что здесь ты будешь Валерой, а не Артистом!
– Прости… Сейчас все унесу.
Светлана, не сказав больше ни слова, ушла в комнату к сыну.
Артист еще какое-то время сидел, прислонившись к стене. На плите начал посвистывать закипающий чайник, но подниматься и выключать газ почему-то не хотелось. На душе скребли кошки. Ощущение неправильности – ситуации, собственных поступков, отношения к Свете, к собственной жизни – вызывало смятение. Нужно было что-то делать, но что именно – не имелось ни малейшего представления. Стены словно давили, потолок казался ужасающе низким, воздуха не хватало. Наспех залепив раны кусками пластыря, он собрался, взял рюкзак и вышел.
А на кухне продолжал надрывно свистеть исходящий паром чайник.
Глава 3
С наступлением темноты отряд расположился на ночевку. На установку защитного периметра ушло совсем немного времени, едва ли больше, чем на рытье ямы и разведение в ней костра. Капитан распределил дежурства, и уселись ужинать.
– Получается, что если бы мы не начали по ним стрелять, то они просто пробежали бы мимо, и все? – Лис слегка пришел в себя после схватки с «голышами», и с языка снова начали сыпаться вопросы.
– Сам как думаешь? – Даня сидел ближе всех, и основная словесная атака приходилась на него.
– Знал бы, что думать, – не спрашивал бы. Это же ни хрена не правильно.
– Что именно? То, что никто из нас не пострадал?
– Такое поведение мутантов. Считаю, что нужно с этим разобраться, чтобы понимать, как действовать в следующий раз.
Капитан Мартыненко вступил в разговор:
– Действовать, как и раньше, – целиться и стрелять. Ты, Лис, пургу не гони. Произошедшее – чистая случайность. Исключение из правил.
– Так я об этом и говорю.
– А мне кажется, ты просто мозги засираешь и себе, и нам.
Томас хохотнул:
– Да себе-то он уже давно и безнадежно.
В этот раз настала очередь Лиса игнорировать шутку.
– А никому не показалось, что «голыши» бежали от чего-то?
– Чего? – вскинул бровь Томас.
– Не знаю, но оно так их испугало, что стало плевать на пули и… гранаты. – Лис краем глаза заметил, как напрягся командир, но он не собирался нарушать приказ и продолжил начатую тему: – Там же кругом аномалии, вот и получается, что мы просто оказались у мутантов на пути. Но когда мы начали стрелять, у них же была возможность развернуться и свалить, но они вместо этого лезли под пули, дохли, но не останавливались. Так, словно пытались спастись от чего-то или кого-то.
Он замолчал, давая возможность товарищам переварить смысл сказанного. Какое-то время никто не произносил ни слова. Потом Гныш досадливо цыкнул и сказал:
– Командир, разрешите Лису стебать Даню насчет гранаты, а то и так здесь не курорт, теперь он еще жути нагоняет. Ну, вот не хочется мне думать, что рядом есть кто-то, способный напугать стаю «голышей» больше, чем мы.