— А дядя Юра с нами поедет? — спросил мальчик.
— Он приедет позже, — стараясь не показывать своих волнений, сказала Юля.
Да, конечно, она переживала за своего жениха. Тем более что оставить его пришлось при таких необычных обстоятельствах. Она все думала, как он там, справился ли с опасностью. Почему-то была уверена, что с ним ничего плохого не случилось. «Ну, а что с ним может случиться? — думала девушка. — Этих негодяев он не интересует. Если Илья жив, то через Юру на него никак не надавишь». Подзаряжать телефон она не стала, полагая, что это пока преждевременно. «Может, Юра и пытался уже мне дозвониться. Но что тут поделаешь! Осторожность превыше всего!» — мысленно убеждала она саму себя.
До приезда автобуса на Чернигов оставалось около десяти минут. Юля и Данька покинули буфет, миновали зал ожидания, вышли к автоплатформам. Ожидающих было не так уж и мало. Прудникова ненавязчиво осмотрела каждого из них, пытаясь понять, нет ли среди них кого-то подозрительного. Пока она это делала, к платформе подъехал микроавтобус с тонированными стеклами. Не успели люди возмутиться, что им подали маленький автобус вместо обещанного большого, из него резво высыпали крепко сложенные парни в штатском. Без каких-либо предисловий или объяснений они схватили Юлю с Данькой и запихнули внутрь микроавтобуса. Пассажиры, стоявшие на платформе, поняли, что происходит, и начали возмущенно кричать:
— Куда вы их тащите?! Мы сейчас милицию вызовем!
— Успокойтесь. Мы из спецслужбы. Проводим официальную операцию по задержанию, — ответил один из парней и даже тыкнул крикливому пассажиру в лицо какой-то «корочкой». Сделал он это так быстро, что ни название спецслужбы, ни фамилию владельца документа прочесть было невозможно. Люди ошарашенно стояли на своих местах и переглядывались, не в силах понять, что могли натворить эта девушка и мальчуган. Микроавтобус тем временем стремительно сорвался с места и уехал с автовокзала.
* * *Везли Юлю и Даника довольно долго. Никто ничего не объяснял и не спрашивал. Лишь случайно, по обрывкам фраз девушке поняла, что их везут в московском направлении. Дорога неблизкая. Успели и поспать, и многое обдумать. Мальчик продолжал удивлять своей стойкостью и бесстрашием. Он не хныкал, смотрел на чужаков так, словно старался их запомнить. И уж насколько прожженными волками были эти чужаки, но даже среди них находились те, кто не выдерживал взгляда юного пленника. Пару раз даже хотели что-то сказать. Но вовремя спохватывались, вспоминая приказ, запрещавший говорить с плененными. Юля, не знавшая ни о каком приказе, просто волновалась за племянника и старалась его одернуть. А он все равно смотрел и смотрел, в душе насмехаясь над ними. Причину этой насмешки тетя не понимала. Хотела спросить об этом по прибытии.
Прибыли они к ночи. Местом назначения был какой-то дом. Разглядеть его особо не дали — завязали на глаза повязки. Опять же молча провели куда-то, где пахло сырым бетоном. «Подвал. Ну кто бы сомневался», — подумала Прудникова, едва с глаз была снята повязка. Им указали на старую тахту, стоявшую в самом дальнем углу. Все вещи, кроме одежды, у них забрали. Среди всего прочего изъяли Юлькин мобильник и айфон Даньки. После этого их оставили в подвале одних, включив приглушенное освещение.
Все изъятое отнесли наверх. Там, в просторной комнате, «заседали» Голубинский и Сахно. Там же находились и несколько спецов по мобильным телефонам и прочим средствам связи. Вскрыть мобильник Прудниковой им труда не составило. Голубь лично взял аппарат и стал пролистывать адресную книгу. Перед глазами мельтешили разные имена, фамилии, прозвища. Что-то на русском, что-то на чешском. Определить навскидку, не спрятан ли среди этого многообразия контактов под каким-нибудь «ником» Илья Прудников, было невозможно. За биатлонистом с момента его выхода из тюрьмы старались следить. Но что он делает, уследить невозможно. Вдруг он купил себе симку? Думать об этом даже не хотелось.
— Голубь, отдай ты «трубу» парням, — вмешался Сохатый. — Они со своей техникой быстро прочитают все номера и пробьют их по базе данных. Через пять-десять минут перед нами будет распечатка с большинством фамилий тех, на кого зарегистрированы телефонные номера из адресной книги ее мобильника. Сечешь?
— Хорошо, — с некой неохотой промолвил генерал, передал телефон одному из спецов и сразу поинтересовался: — А что там с айфоном этого мальчишки?
— Открыли. Ничего нет. Пустой. Ни одного контакта. Ни одного звонка. Сим-карта чиста, как простыня девственницы, — отчитался один из техников.
— Я вижу, ты специалист по простыням девственниц, — язвительно заметил Голубинский. — Пробей-ка живо всю инфу по этой симке. Когда и где куплена, ну, тому подобное.
Тем временем уже работал принтер, распечатывая результаты по адресной книге с мобильника Юли. Сохатый взял первый лист, пробежался глазами и передал компаньону. Тот стал изучать список более тщательно. И так было со всеми остальными распечатками. Море информации, но ничего полезного для себя они не нашли.
— Тут даже старого его номера нет, — посетовал Мотя. — Либо эта бабенка неплохо шифруется, либо действительно ничего не знает и не имеет на него выхода.
— Наступит время, и мы все узнаем, — самоуверенно заявил генерал.
— Но хотелось бы, чтоб время работало на нас, а не на него, — не то выразил надежду, не то, наоборот, намекнул на некие свои опасения компаньон. Впрочем, Голубь не обратил на это никакого внимания. Он еще раз прошелся по списку и отдал его спецам. Как раз подоспела информация по сим-карте айфона. Техник назвал дату ее активизации и адрес салона связи, где это было сделано. Услышав это, компаньоны переглянулись, а Антон Никодимович озвучил то, что пришло им в головы одновременно:
— Это было в те самые дни, когда он тренировался в центре подготовки биатлонистов. Правда, салон находится чуть в стороне. Но это мало что меняет. По дороге мог и заехать.
— Да-да, — задумчиво промолвил Мотя и спросил у техника: — Есть еще что-нибудь по этой симке?
— Есть. На ней лежат три тысячи рублей, — сообщил тот.
Компаньоны быстро сориентировались, поняв, что больше всего их должен интересовать именно этот айфон и все, что с ним связано…
Юля и Данька томились тем временем в подвале. Девушка сидела на тахте, а мальчик лежал, положив голову ей на коленки. Прудникова все гадала, где произошел прокол и как их сумели обнаружить. Грешила на телефоны. Жалела, что не выбросила их сразу же на станции. Впрочем, она не была до конца уверена в своей правоте.
— Знаешь, что я хочу тебе сказать? — внезапно прервал тишину парнишка.
— И что же? — спросила она, возвращаясь из своих размышлений.
— Я видел папу. Он обязательно придет за нами и спасет, — прошептал малыш.
— Да, конечно. Придет и спасет, — тетя сделала вид, что согласилась. В действительности она восприняла слова племянника как попытку утешить себя и ее. Поэтому не стала расспрашивать никаких подробностей, будто все так и должно быть.
36
В загородный дом, доставшийся Катьке Шпаликовой после гибели брата, Илья приехал на мотоцикле. Женщина удивилась, увидев недавнего знакомого да еще на почти раритетной «Яве».
— Коллекционируешь винтажную технику? — то ли в шутку, то ли всерьез спросила она, приветствуя неожиданного гостя.
— Да куда уж мне до коллекционирования, — ухмыльнулся гость. — Просто в пользование одолжил.
— Не украл, надеюсь? — подняла бровь хозяйка, изображая обеспокоенность.
— Нет. Не волнуйся. Все в пределах закона, — поспешил заверить собеседник, будто и не заметил наигранности в ее интонации.
Шпаликова нарочито тяжело вздохнула и предложила чего-нибудь выпить, «раз уж встретились». Прудников от выпивки отказался, сославшись на то, что не злоупотребляет да еще к тому же и с утра.
— Я тоже не злоупотребляю, — слукавила Катя. — Но думаю, что стаканчик виски с содовой в любое время суток никому не повредит. Мне так точно. Я, наоборот, после него лучше соображаю. Хорошо тонизирует соображалку.
Она поколдовала с бутылками и спустя несколько секунд потягивала любимый напиток. Илья терпеливо ждал ее, выдерживая долгую паузу.
— Я так понимаю, что ты сюда не за жизнь говорить приехал, — высказала предположение женщина.
— Да, ты права, — ответил мужчина. — Я тут подумал и решил, что зря отказался от твоего предложения насчет работы. Если оно еще в силе, то я бы согласился поработать у тебя охранником. Правда, с оговоркой, что это будет не бессрочный «контракт», а работа лишь на некоторое время. Просто деньги очень сильно нужны. С киллерством я завязал. А ту сумму, что была у меня в запасе, бывшие хозяева украли…
— А дорогой ты мой! — с неподдельной радостью воскликнула Шпаликова. — Да я же тебе сразу говорила, чтобы шел ко мне и послал бы к черту своих хозяев.
— А дорогой ты мой! — с неподдельной радостью воскликнула Шпаликова. — Да я же тебе сразу говорила, чтобы шел ко мне и послал бы к черту своих хозяев.
— Так ты берешь меня? — биатлонист хотел услышать односложный утвердительный ответ.
— Да, конечно, — кивнула Катька и улыбнулась. — Кому, как не тебе, я могу полностью доверять! Отлично, что ты передумал и все-таки решился принять мое предложение. Я понимаю, что это произошло из-за сложившихся обстоятельств. Ну да бог с ними! Главное, что ты теперь мой охранник. Как это мило!
— Премного, — подобрал соответствующее ситуации высокопарное слово Илья.
Хозяйка расхохоталась, а потом сказала:
— Я буду тебе очень хорошо платить. Очень, — подчеркнула она. — А если тебе кто-то попробует предложить больше, то ты мне сразу об этом скажи. Я тебе тогда еще больше заплачу.
— Тогда по рукам, — согласился гость.
Внезапно послышался странный шум, напоминающий то ли вой, то ли скуление.
— Собака воет? — не удержался от вопроса новоиспеченный охранник.
— Да уж, собака, — прыснула Катька. — Это наш с тобой общий знакомый напоминает о своем существовании.
— А-а-а-а, тот самый хрен, — догадался Илья, что речь идет о Лаше Лацужбе.
— Он самый, — подтвердила хозяйка. — Ты ничего не подумай. У него там хорошие условия. Можно сказать, что я сменила гнев на милость. Теперь он не прикован наручниками к стене, а посажен на длинную цепь. Правда, до двери подвала он дотянуться не может. Вот ходит все себе да ходит, а потом выть начинает. Меня это ничуть не бесит. Перед гостями, может быть, и неудобно. Да только гостей у меня никаких нет. Бывает, зайду к нему туда, а он ползает передо мной на коленях в чем мать родила и туфли целует.
Прудникову не очень хотелось слышать такие унижающие человеческое достоинство вещи, но раз уж пришлось, то виду он не подал. Слушал и кивал с таким выражением лица, будто хотел сказать: «Так ему и надо, гаду». Но когда Катька на секунду замолчала, он поспешил вклиниться в ее монолог, чтобы перевести тему в другое русло.
— Я так понял, что ты меня приняла на работу прямо сейчас, — говорил он. — Будут ли какие-нибудь конкретные распоряжения?
— Пока можешь осваиваться здесь помаленьку. Но будь готов через пару часиков выехать со мной. У меня как раз сегодня важная встреча назначена. Будешь меня сопровождать.
Илья вопросительно взглянул на нее, намекая на то, что ему неплохо бы знать подробности. Однако женщина ничего объяснять не стала.
— Лишняя информация тебя будет лишь отвлекать, — заявила она. — Все увидишь и узнаешь прямо на месте встречи. Все-таки твоя основная задача не дать никому меня убить. А все эти нюансы, вроде причины или участников встречи, тебя волновать должны в последнюю очередь.
— Ну как это в последнюю?! — возмутился биатлонист. — Ладно с причинами, но хотя бы число участников встречи я должен знать. А то приедем на место ты да я да мы с тобой, а те с собой татаро-монгольскую орду приведут. Я-то тебя, конечно, буду прикрывать, но надолго ли меня хватит?
— Если в этом смысле, то беспокоиться, я думаю, не стоит, — проговорила хозяйка дома. — Может, там охранников будет и больше, чем у меня. Но вряд ли численный перевес окажется большим. Ну, а учитывая твою физическую и боевую подготовку, ваши шансы в драке равны… В общем, готовься. Если хочешь есть, то давай перекусим. Если нет, то отдыхай и набирайся сил. Можешь мотоцикл заправить. Часа два у нас еще есть в запасе.
— Ладно. Разберемся, — промолвил Илья, мысленно готовясь к встрече с неизвестными в своем новом качестве телохранителя.
* * *Когда время подошло, Шпаликова предупредила охранника и отправилась в гараж. Через пять-семь минут легковой автомобиль, за рулем которого она сидела, стоял за воротами и ожидал Прудникова. Тот замешкался всего на полминуты, но получил за это легкий упрек от хозяйки:
— Если будешь так возиться, то меня не убережешь.
— Постараюсь исправиться, — без пререканий бросил он, хотя понимал, что женщина поступила не совсем честно.
— Хорошо, — не стала развивать тему она и пояснила: — Далее делаем так. Я еду впереди, а ты за мной в качестве сопровождения. Если что-то случится — сигналь или кричи. Буду жива — отвечу.
С ее лица не сходила улыбка. Несмотря на это, смысл фраз просто обескураживал своим пессимизмом.
— Будешь. Куда ты денешься, — пообещал Илья.
Женщина и сама толком не понимала своего настроя и поведения. С одной стороны, она была смелой и полна решимости, с другой — в ней начинала говорить маленькая беззащитная и во всем сомневающаяся девочка. Кивнув, она завела мотор, и машина тронулась с места. Мотоцикл тут же поехал вслед.
Дорога не была ни трудной, ни далекой. Пришлось проехать мимо нескольких деревень и дачных поселков, пересечь парочку речушек и канав, а также проехать через основную трассу. Ничего подозрительного не происходило. Даже гибэдэдэшников нигде не встретили. Главным неудобством была лишь пыль, которую поднимал с грунтовки автомобиль Кати. Как Илья ни старался маневрировать и изменять свое местоположение, облако пыли постоянно его накрывало. Песок аж на зубах скрежетал. Однако приходилось терпеть и продолжать маневрировать, чтобы не набрать песка еще в большем количестве. Телохранитель был уверен, что хозяйка воспринимает его перемещения как своего рода демонстрацию способностей управляться с мотоциклом.
Проехав после очередной деревушки километров пять, женщина сбавила скорость. Неподалеку от дороги прямо посреди огромного поля маячила роща. Катя свернула к ней. Илья продолжал ехать следом.
У рощицы стоял черный внедорожник с затонированными стеклами. Дверцы машины были приоткрыты, словно те, кто ждал встречи, давно были наготове и планировали выйти сразу же по прибытии Шпаликовой. Едва ее легковушка подъехала к месту назначения, из внедорожника показались Голубинский и Сахно. Именно с ними она и должна была встретиться. Их водитель оставался за рулем, а парочка крепких охранников остановилась вблизи.
Стороны обменялись приветствиями. Взгляды компаньонов сразу же скользнули по мотоциклисту, сопровождавшему женщину. То, что это ее охранник, они сообразили быстро. Но вот не так быстро до них дошло, кто именно этот мужчина. Лишь когда Прудников поднял забрало шлема, Голубь и Сохатый чуть не вскрикнули от неожиданности. Они с трудом совладали с собой, чтобы не выдать испытываемое ими изумление. Им-то хорошо была известна личность Прудникова и по фотографиям, и по отдельным видеозаписям. Встреть они Илью при других обстоятельствах, сразу бы отдали своим псам команду «фас!». Но сейчас делать это было просто безрассудно, так как любые разборки с биатлонистом могли накликать гнев со стороны Шпаликовой. Какими бы тузами компаньоны себя ни мнили, нынче без помощи этой женщины они со своими делами не справились бы. Ссориться с той, кто в состоянии возобновить поставки наркоты на зоны, они не желали. Телохранитель ничего не заподозрил. Он-то и видел этих мужиков впервые. Илья даже на секунду не мог представить, что перед ним те самые заказчики, личности которых ему так и остались неизвестными.
— Мы бы хотели переговорить с глазу на глаз, — нерезко, но все же настойчиво заявил Антон Никодимович.
— Вы стесняетесь моего охранника? — без обиняков уточнила Катя и, не дожидаясь ответа, сказала: — Так не стесняйтесь! В секреты наши он вникать не будет. А вот за моей безопасностью проследит. Мало ли что вы могли здесь удумать. Вдруг убить меня решили. В любом случае не советую вам этого делать. Иначе все закончится очень плачевно, причем в первую очередь для вас. Надеюсь, я доходчиво объяснила ситуацию?
Компаньоны переглянулись. Женщина явно наглела, но наезжать на нее смысла не имело. Оставалось лишь принять все так, как есть.
— Да мы даже и помыслить такое не могли! — воскликнул Голубинский, силясь выглядеть убедительно.
— Мы понимаем важность вашего положения в цепи организации поставок товара в Россию, — добавил Сахно, изображая респектабельного бизнесмена, старательно избегавшего блатной фени в словах.
— Вкуриваете, что жмуром я для вас без понту, а то голдовая маза враз накрывается? — Шпаликова неожиданно перешла на воровской жаргон, чем немало изумила переговорщиков.
— Да на кой нам такой балабас, жужу! — наконец нашелся Сохатый. Словно авторитетную воровку, он заверил собеседницу, что им такие проблемы не нужны.
— Если это на самом деле так, то означает ли это, что вы готовы пойти на кое-какие уступки? — женщина решила не сбавлять оборотов.
— О каких уступках вы говорите? — уточнил Голубинский, понимая, что переговорщица хитрит.
— Возможно, я неправильно выразилась, — потупила глазки Катя. — Я имела в виду увеличение моей доли от прибыли. Я осталась без любимого брата. Было бы неплохо приплюсовать его долю к моей. Мне кажется, так будет очень даже честно.