Но ещё загадочнее были надписи на их крылышках.
«Кто такие привидения?»
«Утром ходит на четырёх ногах, днём на двух, а вечером на трёх».
«Существуют ли драконы?»
Откуда же Вагику всё это знать!..
Хорошо было пёсику Тузику: он и не пытался вглядываться в бабочек. Просто играл с ними – такой же весёлый и беззаботный, как они.
Плавающему среди пёстрой стаи Сознателю Вагик пожаловался:
– Тут же тысячи бабочек! Я даже прочитать все загадки не успею. А как на них на все ответить?..
– Так ведь не обязательно за каждой бабочкой гоняться, каждую рассматривать, да ещё и каждую загадку разгадывать. Вот если увидишь, что какая-нибудь бабочка долго около тебя вьётся, тогда другое дело. Тогда, может быть, она как раз к тебе и прилетела.
Вагик оглянулся. Ого-го! Бабочек-загадок стало ещё больше. Как будто кто-то праздничный бросал в воздух большие горсти ярких конфетти, не желающих падать на землю.
Вот и хорошо! Пусть себе летают. С ними красиво и загадочно. И не обязательно должно быть разгадочно.
Бабочки прилетали и улетали. Одна только бабочка сидела у Вагика на рукаве, словно дожидаясь ответа.
«Существуют ли драконы?»
И вдруг Вагика осенило. Конечно, существуют! Уж одного-то из них он несколько раз видел своими глазами: Змея Гордыныча!..
Только Вагик подумал об этом, как бабочка вспорхнула с рукава и закувыркалась в воздухе от удовольствия.
«Ну вот, свою загадку я разгадал», – обрадовался Вагик и весёлый пошёл дальше к перевалу. А вокруг кружились бабочки-загадки, как крылатые праздничные конфетти.
…И снова цокала копытами белая лошадка Воленс по прозрачному песку волшебной дорожки. Уютно поскрипывал Волшебный Возок. И вслед за Возком шёл мальчик Вагик. Рядом с ним в воздухе плыл Сознатель, а возле дорожки бежал пёсик Тузик, который полюбил Вагика и всюду следовал за ним. Так продолжалось их Волшебное путешествие.
Глава 14 Большой карнавал
Когда путешественники вышли на перевал, Вагик замер.
Кругом был простор. Вокруг виднелись высокие горы, но они стояли свободно, и между ними было много воздуха и неба.
Солнце, на которое можно смотреть, освещало и вершины гор, и даже сам горный воздух. От этого он был розовато-золотистым, и Вагику казалось, что с каждым вдохом он пьёт какой-то необычный газированный напиток.
Сам перевал тянулся издалека. А там, куда уходила волшебная дорожка, он поднимался и переходил в горный гребень.
Дальше волшебная дорожка терялась среди скал, и уследить за ней было трудно.
На перевале дорожка расширилась и образовала целое поле, усыпанное прозрачным песком. Вот только с песком этим происходило что-то непонятное.
Бриллиантовый гном
Некоторые прозрачные песчинки странным образом разрастались и превращались на глазах у Вагика в сверкающие бриллианты, каждый из которых был размером с булыжник.
Вагик поднял один из этих громадных драгоценных камней. Он вспыхивал радужными лучами при малейшем повороте, и любоваться им можно было бесконечно. Но на его месте осталась некрасивая тусклая выбоина, из которой проглядывала тёмная каменистая почва, и Вагик положил бриллиант обратно.
В это время откуда-то донёсся тихий стон.
Пёсик Тузик подбежал к месту, где образовалось сразу несколько бриллиантов, сморщил нос и чихнул.
– Гав! Здесь кто-то есть. Вот только запах…
И когда Вагик подошёл, пёсик Тузик отбежал в сторонку. Свой долг он выполнил.
Вагик вынул несколько бриллиантовых булыжников и обнаружил под ними маленького гномика. Это был настоящий сказочный гном – в колпачке, в сапожках и в нарядной одежде. Он быстро вскочил на ноги.
Вагику показалось, что гном не очень-то измучен пребыванием под бриллиантами. Словно он спрятался там на минутку, дожидаясь, пока Вагик его спасёт. Очень уж он был бодрым.
Но гном так затараторил, что Вагик не успел обдумать это до конца.
– Благодарю тебя, о Вагик, мой спаситель, мой избавитель, самый благородный из всех волшебных путешественников, который пришёл на помощь Бриллиантовому гному в трудную минуту жизни, и теперь я даже представить не могу, как достойно отблагодарить тебя, хотя почему бы не помочь тебе получить самое главное сокровище, ведь не зря мы, гномы, мастера на все руки, да и материала моего любимого здесь хватает, как же не помочь Вагику, если вполне можно сделать мозайку-сверкайку, ну-ка, ну-ка примемся за дело…
Бриллиантовый гном запрыгал, закрутился, забормотал что-то совсем уже неразборчиво себе под нос и принялся выковыривать бриллианты из волшебной дорожки и прилаживать их друг к другу. Он вытягивал из своих бесчисленных и бездонных карманов золотые и серебряные проволочки, расплющивал их крошечным молоточком и соединял крошечными клещами в затейливую оправу. В неё он вставлял бриллианты, которые вынимал из дорожки.
Мозайка-сверкайка
Вагику не очень нравилось, что гном без спроса хозяйничает на волшебной дорожке, оставляя в ней тёмные дыры. Но, может быть, он и в самом деле послан сюда помочь Вагику получить десятое сокровище?..
Пока Вагик раздумывал и выжидал, Бриллиантовый гном уже заканчивал свою работу, без умолку приговаривая:
– Вот уж сокровище так сокровище, мозайка-сверкайка, всю жизнь можно ею любоваться, с нею и остальные сокровища не нужны, только глядеть на неё, да глядеться в неё, глаз не отведёшь, ай да мозайка, ай да сверкайка, а если что-нибудь такое в жизни захочется, взял да выломал бриллиант, да продал за громадные деньги, ни у кого такого богатства нет и не было, вот и готова она, давай, Вагик, помогу тебе её скорее в Волшебный Возок занести…
Перед Вагиком стояло сверкающее сооружение, напоминающее кубик Рубика, только стороны у него были не квадратные, а пятиугольные. Грани его сверкали цветными бликами, а в каждом из множества бриллиантов отражался Вагик в разных обликах. То он сидел на троне, то плыл на яхте под парусами, то нёсся на гоночной машине, то летел на космической ракете, то охотился на львов и слонов с громадным ружьём… А сквозь всё это просвечивали какие-то странные знаки: расчерченные круги, звёзды с загнутыми концами, перетекающие одна в другую капли…
– Давай, давай, Вагик, потащили мозайку-сверкайку в Волшебный Возок!.. – нетерпеливо поторапливал Бриллиантовый гном.
Но Вагику что-то здесь не нравилось.
Конечно, мозайка-сверкайка была очень красивой. И разглядывать её было интересно. Но… Но… И запах пёсику Тузику не понравился. Сам Вагик никакого запаха не чувствовал, но он уже знал, что тузикову чутью можно доверять.
– Что ты про запах сказал, Тузик?..
– Гав! Запах как от палочки-получалочки. Гав! Гав!..
– Сознатель, а ты что об этом думаешь?
– Не нравится мне, Вагик, как гном с волшебной дорожкой обошёлся. Всю её разворошил. Ему только его бриллианты дороги. Так хорошие вещи не делают.
– Интуи, а ты что скажешь?
Интуи тут же появился рядом с Вагиком. Под взглядом его трёх глаз мозайка-сверкайка заполыхала тёмно-багровыми бликами, а Бриллиантовый гном помрачнел, лицо у него стало неприятным и злым, и он вдруг закричал визгливым голосом:
– Прекрати сейчас же меня разглядывать! Я тут ни при чём. Меня попросили, я и помогаю.
– Ты о чём-нибудь просил его, Вагик? – спросил Интуи и, когда Вагик помотал головой, добавил: – Значит кто-то ещё его попросил… И знаки эти внутри мне не нравятся.
Всё! Вагик не хотел опять попадать в ловушку. Настоящее сокровище должно быть другим, и появится оно по-другому. После встречи с Провожатым он уже знал, кто всё время старался подсунуть ему фальшивые сокровища вместо настоящих. Вагик мысленно вызвал палочку-поступалочку, и она тут же оказалась у него в руке.
Стоило Вагику дотронуться палочкой до мозайки-сверкайки, как раздалось шипение и вокруг неё заклубился дым. Бриллианты, из которых она была составлена, стали лопаться, как мыльные пузыри.
И вдруг откуда-то изнутри выскочил разъярённый Серый Тень. Он пнул ногой Бриллиантового гнома и зашипел на него:
– Урод! Это ты всё испортил своей болтливостью! Не получишь у меня больше ни одного бриллианта!..
Серый Тень превратился в бесформенный клок дыма и улетел – но не вверх, а вниз. Наверное, обратно в пропасть, где Вагик видел его, когда шёл по мостику к Провожатому.
А Бриллиантовый гном от пинка Серого Теня влетел в остатки мозайки-сверкайки, застрял в перекошенной оправе, закрутился и покатился вниз с перевала, как обычный камень. Да это и был уже обычный камень, тусклый и неинтересный. Скоро он исчез в какой-то расщелине.
А Бриллиантовый гном от пинка Серого Теня влетел в остатки мозайки-сверкайки, застрял в перекошенной оправе, закрутился и покатился вниз с перевала, как обычный камень. Да это и был уже обычный камень, тусклый и неинтересный. Скоро он исчез в какой-то расщелине.
Ремонт дорожки
Палочкой-поступалочкой Вагик загладил дыры в прозрачном песке, оставленные Бриллиантовым гномом. Поработать пришлось как следует – ведь на перевале дорожка превратилась в широкое поле, и теперь всё оно было в ямах. Раздувшиеся до бриллиантов песчинки кое-где выковырял гном для мозайки-сверкайки, а в остальных местах эти сверкающие булыжники полопались сами, когда Серый Тень и Бриллиантовый гном удирали от палочки-поступалочки.
Пока Вагик ремонтировал дорожку, он разговорился с Сознателем. Вагику вспомнились Ломальщики и Лепильщики, мимо которых шла волшебная дорожка в самом начале их путешествия.
– Мне почему-то кажется, – сказал Вагик, – что Ломальщики дружат с Серым Тенем, а Лепильщики, наоборот, с Провожатым.
– Наверное, – согласился Сознатель. – Ведь Провожатый хотел бы, чтобы каждый был Лепильщиком Жизни. А Серый Тень старается всех, кого может, переломать в Ломальщиков.
– И что? Он уже навсегда Ломальщик?
– Нет, вовсе нет. Если он позовёт Провожатого на помощь, тот поможет ему спастись от Серого Теня и снова стать Лепильщиком. И те, кто про это знает, должны всем рассказывать о Провожатом, об Источнике, о Посланнике. А потом уже каждый сам выбирает, с кем ему быть – с Провожатым или с Серым Тенем. Лепильщиком или Ломальщиком.
Вагик закончил работу и окинул взглядом поле, покрытое прозрачным песком.
– Мне от нашего разговора даже захотелось что-нибудь построить, – сказал он, потирая руки. – Провожатый сказал, чтобы мы набирались сил и радости. Значит устроим здесь привал и построим что-нибудь весёлое, от этого сил только больше становится. А потом устроим карнавал. Здорово будет?
– Гав! Здорово! – подхватил пёсик Тузик. – А что такое карнавал?
– Это когда все наряжаются и веселятся, как хотят.
– Гав! А можно просто веселиться, не наряжаясь? Не хочу больше наряжаться! Гав!
– Можно, можно, Тузик! – засмеялся Вагик. – Но сначала соорудим что-нибудь. Не будем же мы на пустом месте веселиться.
– Разрешите предложить свои услуги, досточтимый милорд?
Вагик обернулся. Это был Великий Воо, который, слегка поклонившись, размахивал в знак приветствия широкой шляпой с большим страусиным пером. Перо мело по прозрачному песку, и Великий Воо был похож на какого-то диковинного дворника, потому что его изысканный наряд дополняли большие рабочие рукавицы, из-под которых торчали кружевные манжеты.
Понятно, что Вагик не отказался от услуг Великого Воо, а с удовольствием их принял.
Тем временем, услышав про привал и карнавал, из Волшебного Возка понемногу выбирались его обитатели. Вагик распряг лошадку Воленс, и она присоединилась к общей компании. И все занялись делом.
Мастерская Великого Воо
Услуги Великого Воо состояли в том, что он незамедлительно создал строительную мастерскую. Для мастерской она выглядела необычно: несколько крутящихся рабочих кресел, перед каждым из которых был пустой помост. Не было никаких материалов – досок, фанеры, железа, труб, проволоки… Но зачем перечислять, чего там не было? Ничего не было, вот и всё. Никаких материалов.
– Мы всё будем делать из фантазии, – объяснил Великий Воо. – Это самый лучший материал. И места не занимает.
– Но из фантазии всё будет выдуманное, – забеспокоился Вагик.
Великий Воо его успокоил:
– Выдумывание – это просто такая работа. А когда вещь придумана, она уже вполне настоящая, у неё уже своя жизнь началась. Может, всё, что придумаешь, даже и раньше где-то было, только мы о нём не догадывались.
И в мастерской Великого Воо забурлила работа.
Каждый, кто хотел, садился в кресло и воображал, что хотел – для общего строительства. Кто яркий кубик, кто мраморную ступеньку, кто колонну в диковинных разводах, кто узорное стекло для окна…
Великий Воо хозяйничал вовсю. Помощником у него оказался Подсознатель, почти незаметный на свету. Видно, ему тоже не хотелось пропустить карнавал, сидя в своём подполье.
Остальные переносили то, что появлялось на помостах, к месту строительства и всё как следует прилаживали.
Все, кому хотелось, напевали песенки, и песенки эти ничуть не мешали друг другу. Настроение у всех было праздничное. Карнавал понемногу начинался безо всякого специального объявления.
Восхитоша помогал Вагику руководить строительством. Вагик решал, что где надо делать, а Восхитоша советовал, как это сделать так, чтобы было красиво.
Строителей у Вагика было предостаточно. Хочунчики с Могунчиками чудесно работали на пару. Дружата дружно таскали всё подряд. Любавушки с любовью всё украшали. Сознатель работал возносителем: поднимал на высоту то, что должно быть сверху. Да и остальные находили себе занятие.
А строили они – цирк.
Свой цирк
Где же можно вволю повеселиться, как не в цирке? Где можно вволю покувыркаться, как не на манеже, устланном жёлтыми опилками? Полазить по канатам, свисающим из-под купола, пораскачиваться на перекладине, попрыгать на батуте… Правда, мало кому это удаётся, кроме цирковых артистов, но если построить свой цирк, то уж в нём-то можно повеселиться.
Вот путешественники и строили свой цирк. И уж конечно, он был совершенно необычным.
Места вокруг манежа каждый устраивал по своему усмотрению, как ему удобно. Хотя кресло Удивины, например, удобным не назвал бы никто, кроме самой Удивины. Оно стояло на высокой гибкой ножке. На этом кресле можно было как угодно крутиться и даже переворачиваться, если захочется поглядеть на представление боком или вверх ногами. Это кресло вполне можно было бы поставить внутри манежа и выполнять на нём цирковые номера.
Дружата соорудили себе длинный общий диван со спинкой, чтобы сидеть всей компанией. У Хочунчиков и Могунчиков были парные кресла. А у Жаденции к стулу был приделан сундук. Она знала, что в цирке клоуны или фокусники иногда бросают что-нибудь в зрительный зал, вот и приготовила место для возможной добычи.
Купол у цирка был прозрачным, чтобы сквозь него шёл свет Солнца, на которое можно смотреть. И стен почти не было, чтобы видно было горные просторы, а купол держался на колоннах. Только вокруг большого парадного выхода на манеж была стена, а сам выход был загорожен цветистым занавесом. Этот выход сооружал сам Великий Воо, и никто не знал, куда он ведёт.
Этого так никто и не узнал. Но вот началось представление – и занавес распахнулся!..
Нельзя сказать, что цирк был к этому моменту совсем уж достроен. Каждый продолжал достраивать то, чего ему не хватало, во время представления, да и позже во время всего карнавала. Уж очень приятно этим было заниматься.
Трудно быть зрителем
Распахнулся разноцветный занавес. По обе стороны от входа выбежали и выстроились человечки в красивых мундирах, а ещё один человечек, важный как генерал, вышел вперёд и объявил голосом, которым по радио говорят какие-нибудь особые известия:
– Представление начинается!
После этого зрители-путешественники едва успевали крутить головами.
По манежу скакали кони, показывали свои номера учёные слоны, играли в футбол медведи. С ними не было дрессировщиков. Видно было, что они выступают сами, в своё удовольствие.
Потом выбежали акробаты и запрыгали так, что уследить за ними было просто невозможно. Воздушные гимнасты летали с перекладины на перекладину. Клоуны смешили всех до слёз. Жонглёры, фокусники, силачи…
– Ты заметил, Вагик, что они все немножко прозрачные? Интересно, почему? – спросила Удивина, наклонив своё кресло и свесившись к Вагику.
– Это у Великого Воо надо спросить. Ведь он же устроил этот выход, из которого они выбегают и куда исчезают. Признавайся, Великий Воо, почему они у тебя немного прозрачные?
– Ну не надо так уж пристально вглядываться, – хмыкнул Великий Воо, который на скачущем кресле перелетал с места на место и сейчас как раз сидел возле Вагика. – Конечно, когда так много и быстро фантазируешь, некоторая прозрачность остаётся. Но разве плохое получилось представление?
– Отличное! – Вагик вскочил со своего места. – Даже самим хочется повыступать. Трудно быть зрителем. Это же наш цирк, значит мы не должны только смотреть и смотреть.
Манеж тут же опустел. Важный человечек, которого называли сложным и непонятным словом «шпрехшталмейстер», вышел вперёд и сказал: