Манеж тут же опустел. Важный человечек, которого называли сложным и непонятным словом «шпрехшталмейстер», вышел вперёд и сказал:
– Представление продолжается.
Голос у него был совсем другой, очень знакомый. Вагик вгляделся. Да это же Старший Хочунчик нарядился шпрехшталмейстером.
Раз начали наряжаться – значит, уже карнавал.
А Старший Хочунчик выкрикнул:
– Выступает Вагик!
«Вот это да! – мелькнуло в голове у Вагика. – А что же я буду делать на манеже?»
– А ты вспомни, что было смешного в нашем путешествии, – посоветовал Ктоя, помогая Вагику выбраться на манеж. – Вот мы все и посмеёмся.
Пантомима
Что ж! Вагик очень любил показывать пантомиму. Иногда что-то просто само показывалось (и не всегда в подходящий момент), раньше чем Вагик успевал об этом подумать.
«Пусть само и показывается», – решил он. И стал вспоминать своё путешествие с самого начала.
Вот он сидит в саду у Копилки событий. Но банки с камушками ожили и удирают в разные стороны. Вагик попытался их поймать, но натолкнулся на волшебника Аика, и узнал, что надо идти к старой калитке.
Вот он ползёт к калитке, извиваясь, среди колючек и крапивы. И чуть не заснул, наевшись малины, но вскочил и выбрался к калитке. Чинит её, весь запутавшись в проволочках и палочках. Выходит, закрывает калитку, но боится ступить на волшебную дорожку. Всё-таки ступил – и отправился в путь. Вагик даже изобразил лошадку Воленс, которая тянет Возок, цокая копытами.
Вагик показал, как стряхнул с ноги Обидюку, как ловил лепестки у окошек в Возке и как его боднул Злёнок. Как он столкнулся с толстой тётушкой и выбил у неё из рук пёсика Тузика. Увидев эту сцену, настоящий пёсик Тузик залился восторженным лаем. А Хочунчики и Могунчики без умолку хлопали в ладоши, когда Вагик показывал, как он попался на крючок Хочунчика.
И все, совершенно все хохотали, когда Вагик показывал, как им пришлось попрыгать в Мяче Сил. Ведь каждый житель Возка запомнил случившееся тогда жизнетрясение.
Смешной показалась теперь и сцена у горы вещей в Торговых Рядах, и спасение от Кайфухи. Услышав, как кто-то из зрителей просто изнемогает от восторга, Вагик глянул в ту сторону и увидел саму Кайфуху, которая развалилась в мягком кресле и была ужасно довольна тем, что её изобразили. «Кайф! – взвизгивала она, – кайф!..»
Показал Вагик и как он был телевизорным королём с картонной короной и двумя орехами, зажатыми в руках. Труднее было изобразить, как он стал муравьём, а потом клёном, но, судя по аплодисментам, и это удалось неплохо. Аттракционы Взрослой Площадки и бегство от Бюрномгоса тоже получились очень смешно.
Вагик здорово наскакался, показывая, как они с пёсиком Тузиком прыгали по кнопчатке в Лабиринте Компьютерных Игр и как они попали в подземелье Серого Теня. После встречи с Провожатым Вагик мог уже вспоминать об этом свободно, чтобы больше такого не случилось.
Столько всего вспоминалось, что Вагик никак не мог закончить своё выступление, хотя пот уже капал с него крупными каплями. Но пота этого никто не замечал. Все только радовались тому, как ловко Вагик без единого слова рассказывает о путешествии.
Снова Вагик воевал с Дутиком, вытаскивая из него затычку. Выпутывался из незаботовой цепочки в Озере Тайны. Бежал с Алисой по Зазеркалью. Собирал искры для всегдашнего светильника. Шёл по мостику через пропасть. И… Ну-ка, поймут остальные, что он показывает?..
– Цирк! Это мы строим цирк!.. – закричали наперебой зрители и устроили Вагику овацию.
Да, Вагик хорошо поработал на манеже. Теперь ему было легко быть зрителем, наблюдая за новыми выступлениями.
Собачий вальс
– Пёсик Тузик исполнит сейчас вальс собственной выдумки! – провозгласил шпрехшталмейстер.
Униформисты (так назывались человечки в форменных мундирах) вытащили на сцену особый рояль. Он был похож на большую бабочку – или на два скреплённых вместе обычных рояля. В середине этой «бабочки» тянулись два ряда необычайно широких клавиш, так что пёсик Тузик, запрыгнув туда, смог играть сразу четырьмя лапами.
Вот это была музыка! Задорная и дружелюбная, как сам пёсик Тузик. Через пять минут на манеже прыгали и кружились Хочунчики с Могунчиками, Любавушки, Дружата и другие жители Возка. Были даже такие, кого Вагик видел впервые.
Трудно было не пуститься в пляс. Приплясывал шпрехшталмейстер, стараясь сохранить серьёзность, которая полагалась для должности с таким трудным названием. Даже Должнец-указатель плясал вприсядку, тыча при этом пальцами во все стороны сразу, будто указывал: танцуйте все, не отлынивайте.
Вагик, честно говоря, не очень-то любил танцы. Но и он вдруг оказался в хороводе, который закружился на манеже. Слева от него был Ятыон, а справа – Великий Воо.
Танцы выплеснулись и за манеж. Места вокруг цирка было много.
Пёсик Тузик уже отплясывал по-своему на пару с Радунком, а музыка неслась с эстрады, возникшей рядом с цирком. Под навесом, похожим на волнистую раковину, Восхитоша играл на каком-то инструменте, в котором были сразу и клавиши, и струны, и барабаны, и трубы, и ещё много всякого. Так что Восхитоша играл за целый оркестр.
Встречались уже и маски.
Фонтаны Плакуши
Мастерская Великого Воо не прекращала работу. Вагик заметил, что рядом с цирком появляются всякие сооружения поменьше.
Возле двух фонтанчиков крутилась прозрачная тучка, которая надела на себя маску. Хотя на маске красовалась широкая улыбка, но в круглые прорези были видны глаза, полные слёз.
– Плакуша? – спросил Вагик.
И не ошибся. Плакуша кивнула.
Кто же, кроме неё, сумеет плакать посреди такого веселья? Хорошо хоть закрыла свои слёзы улыбающейся маской.
Фонтаны были очень красивые, вполне подходящие для праздничного карнавала. Вот только что за вода в них течёт? Вагик сунул палец в звонко падающую струю и облизнул его. Так он и думал: вода оказалась солоноватой.
Хоть и не очень большими были эти фонтаны, но всё-таки Вагик обеспокоился: неужели у его Плакуши в запасе столько слёз?
Словно в ответ на его мысли Плакуша, которая регулировала у фонтанов какие-то краники, проворчала:
– Конечно, был бы ты девочкой, получились бы фонтаны поинтереснее. Били бы до неба!.. Девочки понимают толк в таких вещах. А так у нас только самый необходимый запас. Даже экономить приходится. Жизнь-то впереди большая, разнообразная. Пригодится ещё моя волшебная водичка…
Ай да Воленс!
А на манеже продолжалось представление. Там выступала лошадка Воленс. Сразу три наездника – Старший Хочунчик, Старший Могунчик и Старший Должнец – выступали с ней вместе. Шпрехшталмейстером теперь стал Ктоя, но он лишь следил, как завороженный, за выступлением.
На голове у лошадки Воленс красовался нарядный султан: пышная метёлочка из перьев. На спине – праздничная попона. В гриву вплетены атласные ленты, копыта позолочены, хвост расчёсан волосок к волоску. Настоящая цирковая лошадь!
Сначала она скакала кругами по манежу – и каждый круг бежала по-новому. То вместе шли две левые и две правые ноги, то две передние и две задние, то бег становился похож на замысловатый танец – тем более, что музыка Восхитоши не умолкала.
Старшие на каждый круг тоже придумывали свои номера. Они могли на всём скаку запрыгнуть на спину лошадке Воленс да ещё и на плечи друг другу, составив высокую пирамиду. Сидя верхом, опрокидывались вниз головой – и ветер от волос раздувал опилки на манеже. Придумывали они и другие ловкие выкрутасы, так что просто дух захватывало.
Заметив, как нравится Вагику эта скачка, Старший Могунчик замахал ему руками, помог вспрыгнуть на лошадку и удержаться на ней, стоя рядом. Два круга пронёсся Вагик в его компании, пока не понял, как удерживать равновесие, а потом Старший Могунчик соскочил на манеж – и целый круг Вагик мчался сам, а потом спрыгнул в объятия Старшего Хочунчика.
После этого лошадка Воленс стала прыгать. Нет, не прыгать, а совершать прыжки! О, это она умела делать. Вагик не забыл, как они с ней попали за один скачок к Верхним Жителям и как летали там среди горных вершин.
Хотя теперь у лошадки Воленс крыльев не было, но она и без крыльев взлетела под самый купол – и несколько мгновений парила там, словно птица. Она перелетала через свисающие сверху трапеции, пролетала сквозь кольца, проскальзывала между натянутых канатов…
Аплодисменты не умолкали.
Когда лошадка Воленс закончила свои полёты, шпрехшталмейстер выкрикнул:
– А теперь смотрим классическую драку. Выступают чемпионы Возка! – и махнул рукой за манеж, показывая, что действие происходит снаружи.
Оборванный поединок
Все высыпали из цирка и окружили сцепившихся друг с другом Злёнка и Драчонка. Наверное, они решили устроить своё представление, и это им удалось.
Видно, до того, как они сцепились, оба были в масках. Клочья этих масок, которые не помешали им узнать друг друга, валялись вокруг. На обрывках можно было разглядеть розовые щёчки, голубые глазки и смеющиеся ротики.
Сами драчуны были всклокочены, пыхтели и почему-то совсем не улыбались. Вот это и не понравилось Вагику. Если нравится подраться, развлекались бы себе, лишь бы видно было, что это игра и удовольствие. Провожатый велел ведь сил и радости набраться, а так все силы уйдут и радости не прибавится. Как же после этого к Источнику идти?..
И Вагик бросился разнимать Злёнка и Драчонка. Он справился с этим гораздо быстрее, чем раньше, и велел двум Должнецам отвести их обратно в Возок и пристроить там понадёжнее. Пусть не портят Большой карнавал!..
Вагик был очень доволен тем, как он ловко на этот раз управился с драчунами. Сразу видно, кто на карнавале главный.
Ещё одна лошадь
Снова все побежали на свои места вокруг манежа. Там выступала ещё одна лошадь.
Лошадь, правда, была довольно подозрительная. Вместо копыт у неё наблюдались когтистые лапы. Из-под попоны торчали края кожистых крыльев, а выражение весело оскаленной морды оставалось неподвижным.
Да и не бежала она вовсе. Двигалась неуклюжими скачками, рывками, смешно выбрасывая лапы в стороны.
«Прокачусь-ка я и на этой лошади», – подумал Вагик. И тут же выскочил на манеж. Ему очень нравилось быть главным действующим лицом.
Только с третьей попытки удалось ему вскарабкаться на странную лошадь, хотя та помогала, как могла. Но очень уж она была неуклюжей.
И усидеть на ней было трудно. Какой-то не лошадиной она была породы.
Когда лошадь скакнула посильнее и вскинула заднюю часть тела, Вагика подбросило в воздух. Пытаясь удержаться, он успел обхватить лошадь за голову. Ужас! Голова отвалилась, и Вагик в обнимку с ней упал на манеж!..
В руках у Вагика была картонная лошадиная голова, весело скалящая зубы. А над ним ещё веселее скалил зубы Змей Гордыныч. Это он, оказывается, так старательно притворялся лошадью.
Змей Гордыныч был страшно доволен своим маскарадом. Зато Вагику совершенно не понравилось, что Змей Гордыныч так вырос. С чего бы это? И как это прекратить?
– Ну-ка уходи! – крикнул рассерженный Вагик. – Запрещаю тебе тут расти и представления устраивать. Слышишь? Я здесь распоряжаюсь!
– Ты, Вагик, ты, – радостно подтвердил Змей Гордыныч и прямо на глазах вырос ещё немного. – Ты здесь самый, са-а-а-амый главный!..
Вагик спохватился. Опять он сам дал вырасти Змею Гордынычу, дракону противному. Расхвастался, раскомандовался, загордился…
– Да ну тебя, – махнул он рукой на Змея Гордыныча. – Какой я главный? Это Провожатый нас сюда привёл, чтобы мы готовились к встрече с Источником. А я вон зачем-то тебе расти помогаю. Хорошенькая подготовка, ничего не скажешь…
– Не скромничай, Вагик! – завопил Змей Гордыныч, стремительно уменьшаясь. – Ты са-а-а-амый, са-а-а-амый!..
Но расстроенный Вагик вышел из цирка, не оборачиваясь. Поэтому он не видел, как Змей Гордыныч стал совсем малюсеньким и еле выполз из складок попоны, которая совсем недавно едва прикрывала его широкую спину.
Наряды Роднули
Восхитоша продолжал играть замечательную музыку, а иногда даже пел под неё песни на непонятном языке – такие замечательные, что и понимать их не хотелось, – и скоро настроение у Вагика снова стало праздничным.
Он подошёл к Роднуле, который махал ему всеми руками сразу. Роднуля стоял у зеркала, а рядом на столе были разложены костюмы и маски.
– Вагик, милый, я себе тут костюмы выбираю, – сказал он, расцеловав Вагика в обе щеки. – Поможешь мне? И сам можешь здесь себе наряд выбрать. Тебе любой подойдёт, это точно. Тут специально для тебя коллекция.
Вагик надел один из костюмов и маску к нему, подбежал к зеркалу и посмотрелся. На него глядел воевода в кольчуге, в меховой шапке, с пылающим взглядом и подкрученными вверх кончиками усов. На боку висела сабля. Хотя на маске и были нарисованы усы, чем-то она была похожа и на самого Вагика. Неужели это какой-нибудь его пра-прадедушка?
Костюм Вагику понравился. Но сразу же нахлынули странные мысли:
«Зря я всё с рук спустил Змею Гордынычу. Надо было проучить его как следует. Плёткой по спине вытянуть пару раз, так запомнил бы, кого здесь надо слушаться!»
Ой-ой-ой!.. Вагик торопливо сорвал с себя маску, стянул костюм и сказал Роднуле:
– Нет уж, ты мне таких родственников не подсовывай. Мне к Источнику надо идти, а у них другие желания могут оказаться.
– Тогда вот это померяй, – хитро улыбаясь, предложил Роднуля. – Уж это тебе понравится. И шляпу не забудь надеть. Ну а женские наряды я тебе не предлагаю.
– Ещё не хватало, – буркнул Вагик и стал натягивать новый наряд.
Маска была совсем лёгкая и прикрывала только часть лица.
На этот раз, подойдя к зеркалу, он увидел в нём своего собственного папу! В костюме с галстуком и в шляпе.
«Что это я тут веселюсь столько времени, отдыхаю? – думалось Вагику. – Столько дел надо в жизни сделать, столько всего успеть…»
– Нет, Роднуля, и этот костюм мне не подходит, – отказался Вагик, кладя вещи на место. – Папины дела я в нём, может быть, и смог бы делать, но у меня сейчас своё дело. Нам надо наотдыхаться и навеселиться перед тем как к Источнику отправиться. А у папы отдыхание и веселение делом не считается. У взрослых всё по-другому.
И Вагик, так и не выбрав себе костюм у Роднули, побежал туда, где царила весёлая суматоха.
Игра в царя
Там веселились Любавушки и Дружата. Они выстроили в мастерской Великого Воо высокий трон под балдахином и посадили туда карнавального царя.
Царём у них оказался Принц Ип. Ведь принцу стать царём легче всего.
Принцу Ипу очень нравилась его роль. На Любавушек и Дружат так и сыпались его царские приказы и указы. Рядом с троном вертелся Рассундук и нашёптывал царю на ухо свои советы.
Может быть, как раз по совету Рассундука Принц Ип велел Любавушкам встать по левую сторону трона, а Дружатам по правую, да ещё всем выстроиться по росту. Когда было неясно, кто выше, подбегал Рассундук с линейкой и измерял рост с нужной точностью.
Любавушки от всей этой строгости даже немного запечалились. А Дружата развеселились ещё больше и с громким смехом стащили Принца Ипа с царского трона.
– Ты для нас слишком строгий! – кричали они. – Нам нужен царь для радости, а вы с Рассундуком оказались занудами. Так мы из Дружат и Любавушек превратимся в Рассуждат и Принципалушек!..
И они усадили на трон Ятыона, который тут же объявил царским указом весёлую игру в прятки. Быстрее всех спрятались Принц Ип и Рассундук – да так, что Дружата с Любавушками их уже не нашли.
Где они помещаются?
Веселье кипело уже вовсю. Непонятно было, как вообще весь этот народец мог размещаться в Волшебном Возке, столько мелькало вокруг знакомых и не очень знакомых фигур. Конечно, Вагик мог кого-то не узнать в карнавальном наряде. Конечно, знакомых было гораздо больше. Но незнакомые существа встречались тоже.
Да и Сознатель подтвердил, что ещё не со всеми своими спутниками Вагик познакомился.
– Так и должно быть, – утешил он. – Всегда найдутся такие, кого ты и в глаза не видал, и слухом не слыхивал. Разве можно во всех закоулках Возка побывать? И новые могут появляться: путешествие у нас долгое…
– Но это же мой Возок, – удивлялся Вагик. – Разве я не должен познакомиться со всеми?
– Да нет, Вагик. Зачем же со всеми? Да и не получится это. Вот из Верхних Жителей каждый важен. Без них разве путешествие…
Фокусы Непонятницы
Вагик снова забежал в цирк.
Фокусника, который выступал на манеже, ему удалось узнать, хотя это было и не очень просто. Это была Непонятница, выглядевшая теперь совсем не так, как в Озере Тайны.
Она держалась вполне по-человечески, лицо скрывала под маской и куталась в широкий плащ, разрисованный звёздами. Её крылья-плавники теперь были похожи на руки. Однако самостоятельные части тела то и дела выплывали из-под плаща, словно каждая из них хотела сама по себе показаться зрителям. Зеркальные чешуйки вперемежку с шерстью… Хвост, меняющий цвет и форму… Да и голова, на которой теперь был надет островерхий колпак, качалась не на шее, а сама по себе, хотя и старалась держаться поближе к телу. Конечно, это была по-прежнему непонятная Непонятница.