А что касается денег, то в Эфиопии, да и соседних странах к ним принято относиться уважительно, но без фанатизма. Хороший дом, плодородная земля, тучное стадо или богатый платиновый рудник гораздо важнее кучи эфиопских бырров, кенийских и сомалийских шиллингов или валютных счетов за границей. Но даже это не столь важно, как знатный род. Например, такой, как род Бекилы. И если ты достоин памяти своих именитых предков, то можешь с чистой совестью уважать себя сам и рассчитывать на уважение других. Поэтому-то Абебе и ценил уважение превыше всего. Ему было чем гордиться по любому из вышеозначенных пунктов. С предками все в порядке — прадед был национальным героем, дед и отец тоже прожили достойные жизни. У Абебе имелись дома в Найроби и Могадишо, а сеть закусочных в Аддис-Абебе и рудники на востоке Эфиопии приносили ему стабильный доход в быррах и долларах. Но в первую очередь именно образование, ум и кристальная честность позволили ему получить должность президентского уровня. Так что «четвертый человек в любой из трех стран» это вовсе не преувеличение.
Бекила вспомнил, где находится, и отогнал возвышенные мысли. Уважение — продукт особый, его следует постоянно держать в специальных условиях. В жестком контейнере личной надежности, под крышкой безотказности. Новое дело — как раз испытание контейнера на прочность. Не справится владелец с расследованием истории, сломается и упрятанное внутрь уважение. А путь всего сломанного чаще ведет к осколкам, чем к восстановлению целого.
Итак, что известно? Груз теряет маркировку, поступая на склады. Почему и зачем? Понятное дело, чтобы легче было его продавать и наживаться за счет голодных сограждан. Негодяи эти миссионеры и их местные помощники. А такая приличная вывеска. Вопрос — как добыть санкцию на обыск? Даже генеральный прокурор не возьмет на себя такой риск. Не к президенту же идти со столь специфическим делом. Как быть?
«Да очень просто. Попросить. И пусть Ахмет попробует отказать…»
Бекила закрыл смарт, завершил все процедуры и покинул лучшее место для размышлений, пребывая в полной уверенности, что исполнит поручение еще до захода солнца. Успешно исполнит. Хозяин арендованных Гуманитарной Миссией складов, Ахмет Таиз, был старинным приятелем уважаемого Абебе.
Комиссар переоделся в официальный костюм, недолго поколебался и сунул в карман штатное оружие. Скорее для солидности, чем из опасения за свою безопасность. В Эфиопии никогда не нападали на уважаемых людей без особых на то причин. Тем более здесь, в столице.
Покинув дом, Абебе уселся в роскошный «Инфинити» — ездить на чем-то менее выдающемся ему не позволял статус — и неторопливо покатил через центр города на его восточную окраину, к складам Ахмета. Примерно в пяти кварталах от старинного дворца великого императора Менелика Второго комиссар застрял в первой пробке. Потеряв полчаса, он продолжил путь, но едва миновал здание Африканской штаб-квартиры экономической комиссии ООН, как застрял вновь. Пришлось смиренно ждать, когда полицейские разгонят затор при помощи своих специфических, почти магических пассов волшебными жезлами. На ожидание ушло еще сорок минут. А ведь если бы Абебе выбрал другой маршрут, не через центр, а чуть-чуть южнее, мимо Дома Африки и резиденции ОАЕ,[8] ему не пришлось бы терять время. Бекила усмехнулся своим мыслям. Он мог бы и машину выбрать попроще. Но кто бы его тогда узнавал? Не поравнявшись, а вот как сейчас, за километр. Не-ет. Уважение — штука тонкая.
Бекила покосился на часы. И все-таки иногда стремление, чтобы все и всегда было comme il faut[9] чертовски мешает. Пока Бекила пробирается через город по пыльным, перегруженным центральным магистралям, Ахмет может просто уйти из своей конторы домой, ведь рабочий день близится к концу. Абебе открыл смарт. Придется предупредить его о высоком визите. Внушительнее и загадочнее было бы приехать без предупреждения, но выбирать не приходится. В конце концов, как человек из западной фирмы Бекила имеет право на некоторые отступления от местных традиций. Это даже добавляет ему солидности…
— Да, да, уважаемый Абебе, — после обмена приветствиями и краткой беседы о погоде, сельскохозяйственной политике правительства и успехах детей, подтвердил Таиз. — Груз из России прибыл вчера. Сегодня закончили перевозить из Джибути на столичные склады. Ко мне поступила почти половина партии. Развоз по пунктам выдачи начнется завтра, после сверки карго-манифеста и складских ведомостей.
— Значит, сейчас товар лежит в полной неприкосновенности, уважаемый Ахмет?
— Конечно, уважаемый Абебе. Вы же знаете, я дорожу репутацией. Транспортно-складская компания Ахмета Таиза — солидное предприятие. У меня тридцать семь филиалов по всей стране.
— Да, уважаемый Ахмет, вы самый серьезный бизнесмен в столице. Ваша фирма — безусловный лидер на рынке грузоперевозок и хранения. Я не смею подвергать сомнению ваш профессионализм. Именно поэтому я обращаюсь к вам напрямую, лично. В знак нашей дружбы и взаимного доверия. Если Аллах будет милостив и мои подозрения окажутся беспочвенными, о них не узнает никто, кроме нас с вами. Но если я прав…
Бекила взял многозначительную паузу и едва заметным кивком предложил Таизу закончить его мысль.
— Понимаю, уважаемый Абебе, — Ахмет был очень серьезен. — Если груз не слишком чист, он не должен уйти с моего склада. Ведь в этом случае я стану пособником бесчестных дельцов. Соучастником преступления.
— Это в лучшем случае, — Бекила сочувственно вздохнул. — А если их не удастся схватить, вы окажетесь крайним и вам предъявят обвинение в сбыте. А это уже не соучастие, это преступление первой степени. Я не могу допустить, чтобы уважаемый мной человек попал в такую неприятную историю.
— Понимаю, — лицо Ахмета и вовсе помрачнело. — Жду вас, уважаемый Абебе, в своем офисе. Внутренний переход в складскую зону не опечатан представителями миссии, мы пройдем беспрепятственно…
Бекила выключил смарт и подмигнул своему отражению в мониторе заднего обзора. Вот так. Никаких тебе санкций и головных болей. Всего-то проявил к человеку уважение, и он готов на любое нарушение правил. А если уважил да еще припугнул, он твой с потрохами, как выражаются русские.
Комиссар свернул с трассы на Дэбрэ-Бырхан и вырулил на шоссе, ведущее в старый пригород — место, где будто бы кто-то построил декорации к фильму о пришельцах. Гигантские серебристые ангары новейших модульных складов стояли на желтой, вытоптанной земле бывших улочек, словно межзвездные корабли, спустившиеся с космических высот на древний, полуразрушенный городок. Старых домиков здесь осталось немного, но достаточно для создания этого эффекта. А еще их хватало для того, чтобы приютить семьи складских работников низшего звена и безработный сброд. Однажды Бекила даже засек здесь подозрительные перемещения личностей и вовсе криминальной наружности. Они скрывали лица и небрежно, будто бросая «Неводу» вызов, прятали под полами халатов автоматы. И хотя солдаты, вызванные в тот раз на прочесывание окраины, никого не схватили, комиссар занес район складов в черный список.
Дорога стала хуже, и Абебе снизил скорость. Незачем спешить и ломать подвеску. Теперь Ахмет дождется, даже если комиссар приедет лишь под утро. Справа и слева замелькали остатки заборов и глиняных лачуг. Кое-где в развалинах теплилась жизнь: над дворами курился легкий дымок костров, мелькали макушки играющих детей, а между домами бродили тощие овцы. А всего в трех километрах от этой нищеты ломились от продовольствия и товаров гигантские склады. Вот уж действительно, на окраине столицы будто бы сосуществовали две разные цивилизации или даже два параллельных мира, разделенные всего-то гофрированной железной стенкой.
«Препятствие через двести метров», — пробормотал на плохом амхарском, а затем повторил на еще худшем суахили навигатор машины. Бекила снова перевел взгляд на шоссе и притормозил. В дорожном покрытии зияла большая выбоина. Объехать ее было невозможно. Абебе приказал машине увеличить клиренс и перевести все системы в режим «движение по бездорожью». Послушный «Инфинити» выполнил приказания, сбросил скорость до минимума и спустился в наполненную обломками асфальта и камнями яму.
«Будь поблизости сепаратисты, я стал бы для них отличной мишенью, — мелькнула тревожная мысль. — Хорошо, что война давно позади…» Комиссар настороженно оглянулся по сторонам. Вроде бы ничего подозрительного. Но ведь почему-то интуиция сработала, а Бекила привык доверять шепоту духов. Усопшие предки никогда не шепчут без особой причины. Взглянуть на себя с орбитальных высот? Нет, не споря со всевидящими предками, а просто чтобы отогнать беспокойство, мешающее получше расслышать предупреждения духов. Рука сама собой потянулась к смарту. Проверить местность следовало загодя, но лучше поздно, чем никогда.
«Невод» сбросил картинку в навигатор «Инфинити» почти сразу. Абебе вывел ее проекцию на ветровое стекло машины и профессиональным взглядом выделил основные объекты. Вот складской комплекс, вот дорога, по ней ползет его машина, справа и слева сплошь развалины жалких лачуг. Никакого подозрительного движения. Бекила с облегчением вздохнул. Ложная тревога…
Чуть левее изображения его машины вдруг отчетливо щелкнуло, и в стекле образовалась окаймленная мутным венчиком дырка. Комиссар почти рефлекторно скомандовал: «Ускорение!» и упал на пассажирское сиденье. «Инфинити» рванулся вперед и запрыгал по кочкам, не жалея подвески. Абебе услышал еще несколько щелчков. В шею уколола стеклянная крошка. Бекила сполз ниже. Машина выбралась на ровную дорогу и быстро набрала приличную скорость. Навигатор отлично знал маршрут и участия человека в процессе вождения не требовал, поэтому до самого прибытия к воротам складского комплекса комиссар пролежал на полу машины, уткнувшись носом в ворсистый коврик под пассажирским сиденьем.
«Но ведь на картинке не было никаких стрелков! — Бекила выбрался из-под сиденья и отряхнул с одежды стеклянное крошево. — Что за чудеса? Эритрейские бандиты научились обманывать спутники? Не может быть. Оружие „Невод“ распознает безошибочно и под любой маскировкой: хоть замотай его в одеяло, хоть спрячься под крышей. Для рентгеновских сканеров М-спутника это не помеха, контур „калашникова“ он разглядит даже под грудой металлолома. Что же случилось?»
У совершенно обескураженного комиссара не было ни одной толковой версии. Кроме, пожалуй, такой: стрелков с картинки просто стерли. Кто и зачем? А вот это уже тема для служебного расследования.
Машина въехала на территорию складского комплекса и с филигранной точностью припарковалась соответственно разметке перед офисом. Только очутившись под защитой бетонных плит складского забора, Абебе наконец успокоился.
«А ведь сейчас важнее знать, почему неизвестные обстреляли мою машину, а кто стер изображение стрелков с картинки — вопрос вторичный, — подумалось Бекиле. — Ошибка исключена, такого авто нет больше ни у кого в столице. Значит, охотились на меня. До сегодняшнего дня причин для подобной акции не было даже у повстанцев. Следовательно, причина появилась только сегодня. А если учесть, что сегодня я не занимался ничем, кроме „дела Мванбы“… Неужели Ахмет замешан? А кто в Аддис-Абебе, кроме него, хоть что-то знал о расследовании? Никто. Только если кто-то прослушал разговор. Нет, вряд ли на это хватило бы наглости даже у бесцеремонной эфиопской контрразведки. Остается слабая версия об утечке на уровне самого Мванбы, но ее стоит рассматривать в последнюю очередь…»
Бекила сунул руку в карман и снял пистолет с предохранителя. Если Таиз будет делать вид, что удивлен, и прятать взгляд, значит, он замешан. Вряд ли он решит собственноручно исправить оплошность стрелков, но держать оружие наготове все равно не помешает.
— Уважаемый Абебе! Что случилось?! Я слышал стрельбу. Ах, какое несчастье, ваша машина повреждена! Вы не пострадали?
Таиз выскочил из-за стеклянных дверей офиса в незастегнутом бронежилете и с дробовиком в руке. Вид у него был скорее смешной, чем грозный, но Бекила сдержал улыбку.
— Я в порядке, уважаемый Ахмет. Вы храните оружие в кабинете?
— Вы же видите, какой вокруг народ, — Таиз забросил ружье на плечо. — Только зазевайся — мгновенно ограбят! Зато близко к городу, хорошие подъездные пути и много дешевой земли для расширения площадей. Рад, что все обошлось. Но позвольте вопрос: как такое безобразие могло случиться? Почему полиция не отреагировала на сигнал спутника и не приняла меры?
— Это и я хотел бы узнать, уважаемый Ахмет, — Бекила отвел взгляд.
Пожалуй, Таиз чист. Его реакция на происшествие была естественной и даже искренней. Но кто тогда так постарался? Месть? И за какие грехи? В то, что его пытались ограбить, комиссар тоже не верил. Отвергал он и версию с нападением повстанцев. Эритрейские сепаратисты с удовольствием пользовались услугами «Невода», и ссориться с комиссаром им было ни к чему. Оставалось вернуться к первоначальной версии и предположить, что обстрел как-то связан с поручением. То есть снайперов нанял тот, кто не хотел, чтобы Бекила добрался до складов и увидел эти чертовы обезличенные мешки. Но это не Ахмет. Кто же? Представители миссии? Откуда они могли узнать, что комиссар едет к Таизу? Сплошные вопросы…
— Пройдемте в офис, уважаемый Абебе. Это была засада или вас преследовали?
— Ждали в развалинах напротив выбоины.
— Грамотно, — оценил Таиз. — Может быть, это были… эритрейцы?
— Вряд ли. Впрочем, все возможно.
Смарт на руке Бекилы пропищал сигнал срочного вызова.
— Вы в порядке? — В экранчике появилось встревоженное лицо самого министра внутренних дел Эфиопии. — Что за стрельба?
— Мое почтение, господин министр, — небрежно проронил Бекила. — В столице снова становится небезопасно. И знаете почему?
— Почему? — Министр нахмурился, предчувствуя разнос.
— Потому что вы тратите государственные средства впустую! Казна исправно оплачивает услуги спутниковой Сети, а вы используете ее лишь для интимных бесед с любовницами и для подглядывания за красотками на пляжах!
— Я понимаю ваше состояние, уважаемый Абебе…
— Мое состояние вас не касается, господин министр. Я в полном порядке. А вот о вашем полусонном состоянии я непременно доложу премьеру!
— Но, послушайте, уважаемый Абебе, спутники не зафиксировали в районе складов ничего подозрительного!
— Вот как?! И откуда же вы узнали о стрельбе?
— Я… мне позвонили. Звуки выстрелов услышали патрульные. Отдел наблюдения тотчас проверил спутниковую картинку, но зафиксировал только ваш автомобиль. Никаких стрелков. Может быть, они успели спрятаться? Я сразу же отдал приказ послать к вам на помощь мобильный полицейский отряд.
Ахмет пропустил гостя в свой кабинет. Бекила подошел к окну и раздвинул жалюзи. У ворот комплекса стояла бронемашина с полицейскими «мигалками», а чуть дальше — автобус, полный бойцов мобильного отряда.
— Не вижу вертолетов, — пробормотал Абебе.
— Что? — не расслышал министр.
— Ничего, спасибо за помощь. Вы не против, если отряд побудет здесь некоторое время?
— Конечно, уважаемый Абебе, сколько вам будет угодно!
Бекила, не прощаясь, захлопнул смарт.
— Быстро они добрались, — озвучил его сомнения Ахмет. — Будто ждали неподалеку.
— Вот именно, — комиссар кивнул. — Идемте на склад, уважаемый Ахмет, пока не случилось что-нибудь еще. Что-нибудь еще более странное и необъяснимое.
Внутри склада было светло, сухо и прохладно. Это Бекиле понравилось. Но еще там громоздились стеллажи с коробками и мешками, не имеющими абсолютно никаких ярлыков. Это комиссару не понравилось.
— Клянусь Аллахом, уважаемый Абебе, буквально три часа назад все было в полном порядке! — горячо заверил Таиз.
— Охотно верю, — бросил комиссар. — Вот здесь, кажется, они пока на месте.
Он пробрался к стеллажам в глубине склада. Ахмет поспешил присоединиться к гостю. В этой части помещения весь товар был аккуратно маркирован.
— Мистика, — прошептал Таиз. — Вы что-нибудь понимаете?
— Честно говоря, не очень, — через силу признался Бекила. — Надо взять ярлыки на экспертизу.
— Зачем?
— Если их не снимают злоумышленники — а это так, ведь на складе сейчас нет никого, кроме нас, — значит, ярлыки разрушаются сами. Мне интересен механизм. Как это происходит, почему именно сейчас, а не раньше или позже. Ведь в пути все возможно: задержки, простои. Но ярлыки исчезают строго по прибытии на распределительную базу.
— Тогда нам следует взять и образцы товара, — Ахмет тоскливо оглянулся. — Хотя вряд ли это что-нибудь даст. Столько груза… Угадать, в каком из мешков контрабанда, все равно что найти золотую песчинку в пустыне.
— Вы не поняли, уважаемый Ахмет. Нас интересуют именно ярлыки, а не контрабанда.
— Ярлыки? А-а, понимаю, контрабанды нет. Смысл преступления в похищении всего груза, верно? Нет маркировки — нет следов.
— Видимо, так. И как раз технология изготовления этих хитрых ярлыков может вывести нас на организаторов преступления. Установим, какие в них содержатся реагенты, что играет роль запала, катализатора, и запустим данные в поисковую систему «Невода». Думаю, это все изготавливается в промышленных масштабах на одном из крупных химических заводов. А если так, по образцам нетрудно будет установить конкретно, где и кем. Ну, и так далее…
— Интересная все же у вас работа, Абебе, — искренне восхитился Таиз. — Вам приходится разгадывать такие сложные головоломки! Я никогда бы так не сумел.