Вот тут-то, по-моему, и скрывался ответ на вопрос, почему, точнее, для чего эти молодежные группы существовали. Все-таки прав был старина Фрейд, когда говорил, что разгадку любой человеческой тайны следует искать, буквальным образом, в штанах. И в юбках. Конечно, частенько он преувеличивал и ударялся в крайности, но определенное рациональное зерно в его воззрениях все же было. Я неоднократно убеждалась в этом и частенько пользовалась его идеями в своей работе. Поэтому сейчас я была уверена, что все эти «движения» создавались хоть и под различными лозунгами, но с одной и вполне определенной целью — ради удовлетворения постоянно растущих сексуальных потребностей подрастающего поколения. Впрочем, мой будущий психолог должен знать об этом намного лучше меня.
Мои доводы, выраженные вслух, однако не убедили будущего дипломированного специалиста в области человеческих взаимоотношений, но, как я смогла заметить не без тайного злорадства и удовлетворения, посеяли в его душе зерна здорового сомнения.
— Андрей, скажи мне, не планируется ли на вашем пикнике какой-нибудь разнузданной оргии? — спросила я, чтобы найти решительный аргумент в пользу своих доводов.
— Нет, — ответил он и как-то сразу посерьезнел, — но девушки, я совсем забыл тебе сказать, ходят «топлесс» — без верхней части купальника.
— Ну вот видишь, — рассмеялась я в ответ. — А на меня данное правило тоже должно распространяться?
— Вообще-то, да. — залился румянцем Андрей. — Тебя это сильно смущает?
Меня, честно говоря, это не смущало вообще. Да и я не считала, что моя фигура могла дать повод для смущения. Мне вспомнилось изумленное и одновременно восхищенное лицо Андрея, узревшего, в каком виде я ночью выскочила в коридор, и я улыбнулась. Как говорили у нас в «Ворошиловке» в полушутку, а может, и на полном серьезе, в боевом уставе американской армии специально для женщин существует параграф следующего содержания: «Если Вас насилуют — не сопротивляйтесь, а расслабьтесь и постарайтесь получить удовольствие». Возможность полового насилия во время боевых действий абсолютно никем не исключалась, и мы были психологически готовы к этому. А, точнее говоря, ко всему. Одним словом, перспектива загорания без верхней половины купальника меня не только не смущала, а даже, в некотором роде, радовала — я могла равномерно подрумяниться всем телом без этих ужасных бледных следов на груди и спине.
Выполняя данное Андрею обещание, машину я оставила на стоянке, и дальше мы пошли пешком. Ожидавшую нас компанию я узнала сразу — это была довольно своеобразная группа из пяти девушек и четырех юношей студенческого возраста. Некоторые из них имели бело-красные ленты на голове, перехватывавшие пряди длинных волос. Андрей представил меня. Ребята восприняли новенькую чуточку настороженно, но когда я сняла солнечные очки и приветливо улыбнулась им, настороженность быстро растаяла.
Как выяснилось, мы ожидали еще одного запаздывающего молодого человека — видимо, этим объяснялось несоответствие числа юношей и девушек. После десятиминутного ожидания, наполненного ничего не значащими разговорами, было решено тронуться в путь без него. На лодочной станции мы взяли на весь день три весельные лодки, чтобы отправиться на один из множества островов вверх по течению.
Компания расселась по лодкам, и мы весело отчалили от причала. В каждой лодке было по две пары, только в нашей оказалось трое — к нам с Андреем присоединилась довольно миловидная девушка Лола, оставшаяся без пары. Она временами с интересом поглядывала то на Андрея, то на меня, прикидывая, наверное, характер отношений, существующих между нами. Конечно, даже обладая фантастическим воображением, она не смогла бы предположить, что связывало нас на самом деле. Впрочем, наверняка она и не ставила себе цель копать так глубоко: учитывая царивший между членами компании характер половых взаимоотношений, она, скорее всего, приценивалась к нам как к возможным партнерам по групповому сексу.
Наконец, смерив меня последним испытывающе-оценивающим взглядом, после мысленного сравнения моих внешних данных с представлениями о себе, Лола несколько успокоилась и потеряла ко мне интерес как к потенциальной сопернице. Принятое ею внутреннее решение было, разумеется, не в мою пользу. Чтобы окончательно убедиться в этом и наголову разбить противника в моем лице, она, негромко мурлыча под нос что-то популярное, сбросила с себя все, кроме пляжных тапочек, трусов и красно-белой ленты, удерживавшей волосы от речного ветерка. Затем вытянула ноги и, оперевшись руками сзади, запрокинула голову, подставив обнаженную грудь солнцу, ласковым дуновениям ветерка и быстрым взглядам Андрея. В собственной победе она явно не сомневалась. «Ах, если бы молодость знала, ах, если бы старость могла!» Несмотря на некоторую разницу в возрасте, старой я не была, а что касается остального, то я и знала, и могла.
Лениво потянувшись, я приняла вызов и его условия. В скором времени я осталась в таком же одеянии, за исключением разве что ленты на голове, которую мне заменяли солнечные очки. Разумеется, Лола была моложе меня, но ее некоторая детская угловатость и худоба фигуры не могли противостоять моим сложившимся формам. Ах, мне бы ее годы! Немедленно сменивший свою фиксацию, взгляд Андрея полностью и окончательно утвердил мою победу. Лола, конечно, заметила смену направлений зрительных потоков и, недовольно фыркнув, перевернулась на живот, спиной к солнцу, не желая признаться самой себе в проигрыше. На соседних лодках с веселыми возгласами последовали нашему примеру.
Довольно скоро мы достигли уединенного островка. Он был достаточно удален от городского берега, но в пределах досягаемости оптики среднего качества. Я была уверена на сто процентов, что на том берегу наверняка находились любители-наблюдатели, созерцавшие нас. Солнечные зайчики, с регулярной частотой вспыхивавшие там и с соседних островков, подтверждали мои предположения. Меня это волновало в плане безопасности моего ученика и клиента в одном лице: за этими солнечными проблесками вполне могли находиться не только любители «клубнички», но и неизвестные недоброжелатели моего подопечного.
Несколько яхт и лодок посреди реки также вполне могли сгодиться в качестве удобного места для наблюдательного пункта. Мой опыт свидетельствовал, что в жизни случается абсолютно все. Даже то, что, казалось бы, не может случиться никогда. Но почему-то происходит и, причем тогда, когда этого совсем не ждешь. Одним словом, я была на работе.
На острове, кроме нас, никого не было. Мы втащили лодки на песок и с комфортом расположились. После небольшой веселой трапезы в тени деревьев все начали плавно рассредоточиваться парами по уединенным местам. Компания была довольно мила и даже чем-то начинала нравиться мне. Я осталась с Андреем: не могла же я покинуть его. Впрочем, мешать ему в его психологических изысканиях — тоже. Лола, после непродолжительных колебаний, решила больше не соревноваться со мной в женском обаянии и присоединилась к одной из пар. Надеюсь, что она будет там третьей, но не лишней. Мысленно я пожелала ей всяческих успехов.
В конце концов, я с Андреем очутилась на маленькой полянке между тремя густыми ивами. Он по-прежнему, как утром в квартире, старательно делал вид, что не обращает никакого внимания на мою фигуру. Но мне удавалось перехватывать его взгляды, бросаемые украдкой, и я поймала себя на мысли, что от них я испытываю чувство глубокого внутреннего удовлетворения.
Вскоре бодрым, но несколько смущенным голосом, он предложил помассировать мне спину, и я, согласившись, вытянулась во весь рост на песке. Прикосновение его рук было очень приятным, и надо сказать, массаж он делал неплохо. Воспитание в семье врача, видимо, приносило результаты.
— Пойдем искупаемся? — предложил Андрей, закончив с моей спиной.
— Если клиент изъявляет желание искупаться, то охрана не может не последовать за ним, — улыбнулась я в ответ.
— От кого же меня здесь охранять? — расхрабрился Андрей.
Как говорят на востоке, проглотив горячее, забываешь, что было горячо. Так и Андрей наверное стал уже забывать вчерашние ночные эпизоды. А, может, как любой мужчина, старался позабыть о своей минутной слабости перед женщиной.
— Если тут есть на кого нападать, так это на тебя — чтобы похитить, — продолжал он, улыбаясь и пробежавшись взглядом сверху вниз по моей фигуре.
Я рассмеялась в ответ. Слова Андрея были приятны мне, хотя в жизни мне доводилось слышать комплименты в свой адрес и получше. Но ни разу это не предполагало похищения.
— Думаю, что это будет мало выполнимо без моего согласия, я имею в виду похищение.
— С некоторых пор, ни капельки не сомневаюсь в этом, — согласился Андрей.
Мы вошли в воду. Легкие волны встречали нас ласковыми прикосновениями. Мы коротко разбежались и одновременно нырнули. Река нежно приняла нас, заструившись вдоль тел и щекоча колоннами мелких пузырьков. Течение было достаточно быстрым, а глубина начиналась почти сразу у берега, и вода здесь была холодной и темной, меняя цвет от светло-зеленого до непрозрачного темно-фиолетового.
— С некоторых пор, ни капельки не сомневаюсь в этом, — согласился Андрей.
Мы вошли в воду. Легкие волны встречали нас ласковыми прикосновениями. Мы коротко разбежались и одновременно нырнули. Река нежно приняла нас, заструившись вдоль тел и щекоча колоннами мелких пузырьков. Течение было достаточно быстрым, а глубина начиналась почти сразу у берега, и вода здесь была холодной и темной, меняя цвет от светло-зеленого до непрозрачного темно-фиолетового.
— Как идут исследования? — поинтересовалась я, медленно плывя на спине и лениво двигая ногами.
— Своим ходом, — ответил Андрей, пристроившись рядом.
— И что же является предметом твоего исследования? Значение и влияние паттернов субмодальностей на процесс межличностной коммуникативности в неформальных объединениях? — задала я вопрос с самым невинным видом и голосом.
Услышав сказанное, Андрей широко раскрыл глаза, забыв об осторожности, высоко поднял голову и тут же чуть не захлебнулся, шумно поперхнувшись и погрузившись под воду. Он мгновенно выскочил на поверхность, фыркая и отплевываясь попавшими в рот водорослями. Наконец, откашлявшись, он уставился на меня удивленными глазами:
— Откуда?
— Что, откуда? — тем же невинным голоском совершенно спокойно, как будто не понимая, о чем идет речь, спросила я.
— Откуда ты нахваталась этих терминов? — опять задал вопрос пораженный Андрей.
— Я же способная девушка, которую, как ты верно заметил, неплохо было бы и украсть, — засмеялась я в ответ.
Конечно, я не разбиралась в классической психологии, за исключением ее прикладных аспектов, необходимых в моей профессии. На самом деле, все объяснялось довольно просто — когда я была в квартире Андрея, я, как небезызвестный Шерлок Холмс, мысленно «сфотографировала» обстановку, в том числе и заголовки на корешках книг, стоявших на полках и в шкафу. А сейчас мне осталось только вспомнить их.
— Ну и что же ты изучаешь на самом деле? — миролюбиво спросила я для поддержания разговора и чтобы дать Андрею возможность проявить себя в любимой области.
— Ну, например, как может обычная девушка с обычным воспитанием вдруг раздеться и бегать на пляже «топлесс».
— Ты имеешь в виду меня?
— И тебя тоже.
Я только улыбнулась в ответ. Это было далеко не самым трудным в жизни. Разве что в самый первый раз, а затем нужно задать самой себе один вопрос: что случится с тобой, если кто-то увидит тебя голой? Ответ: абсолютно ничего. Все комплексы — это побочные эффекты цивилизации, с которой и пытались бороться изучаемые Андреем неформалы. Надо перешагнуть через себя только один раз. Я уже давно сделала этот шаг. В Японии менеджеров крупных фирм заставляли перешагивать через себя значительно более изощренным способом: в дорогом костюме, при галстуке, явно не бедные на вид, они выходили на улицы, пели и просили милостыню. Подавать никто, естественно, не подавал. Более того, смотрели как на больного или просто ненормального. Но полученные во время этого процесса переживания сильно меняли человека и его психологию. Одним словом, «восток — дело тонкое».
Неожиданно мои мысли были прерваны громким ревом моторной лодки, стремительно вынырнувшей из-за соседнего острова. Слегка подпрыгивая на мелких волнах и оставляя за собой пенистый след, она летела в нашу сторону. Обычное явление. Это была первая мысль, промелькнувшая в моей голове. Ни реку, ни острова никто не застолбил — кто хочет, тот и плавает. Да и желающих поглазеть на полуобнаженных девочек здесь предостаточно. Но, слегка накренившись, лодка повернула прямо на нас. Ее нос в один из моментов слегка нырнул вниз, и стали видны лица двух человек, сидевших на приподнявшейся корме.
Человек никогда ничего не забывает. Его память хранит все, что он когда-либо видел. Проблема только лишь в том, чтобы вовремя извлечь из ее глубин нужный материал. Я это умела. За время учебы меня научили с одного взгляда запоминать наизусть целые страницы текста. В моем мозговом компьютере хранилось множество информации: картин и лиц, виденных хоть однажды.
Оба человека в лодке были в темных солнцезащитных очках и в повязанных на голову платках, на манер пиратских. Несмотря на то что их волосы были скрыты и очки сильно меняют облик человека, мой взгляд внезапно остановился на лице одного из них и медленное, спокойно-расслабленное течение моих мыслей сначала резко остановилось и со страшной скоростью завертелось в обратную сторону, а затем так же резко застыло, когда хранилище моей памяти извлекло ответ. Это был один из тех, с кем я в образе мулатки схватилась вчера в арке. Его было нелегко узнать в этом виде, но выскочивший из недр памяти фрагмент воспоминаний упрямо и твердо свидетельствовал: «Он».
Впрочем, размышлять было уже некогда — еще мгновенье, и дюралевый борт моторки протаранил бы наши с Андреем головы, а винт подвесного мотора, словно электромясорубка, изрубил бы тела. Изогнувшись и подпрыгнув по-дельфиньи над водой в сторону Андрея, я схватила левой рукой его за голову и резко, с силой, вдавила его в воду.
От неожиданности Андрей попытался вырваться, но я крепко держала его. В отличие от меня, он не успел набрать воздуха, и в его раскрытый рот хлынула вода. Наверное, именно вот так русалки и утаскивали парней в лесные озера. Мы успели погрузиться едва ли на полметра, когда ревущая металлическая громада лодки с режущим воду винтом пронеслась над нами, чуть-чуть не коснувшись нас. Андрей по-прежнему, все еще не осознавая пронесшейся над нами опасности и оглушенный шумом винта, отчаянно дергался и вырывался из моего захвата наверх к спасительному глотку воздуха. Из-за его беспорядочного барахтанья мы погрузились еще метра на полтора.
Мохнатые лапы ржаво-коричневых водорослей потянули к нам из глубинных пятен темной донной воды свои длинные скользкие пальцы. Холодная вода подводного течения, словно обухом топора, хватила по рукам и затылку, пытаясь вышибить воздух из груди. В глазах почернело. Огонек сознания заколыхался, захлебываясь и уходя в зеленую темень глубины. Усилием воли я заставила его зажечься вновь. Андрею наверняка было еще хуже. Его руки, секунду назад беспорядочно взмахивавшие, стали замедлять свои движения. Вот чего мне еще не хватало — так это самой утопить своего клиента.
Заметив боковым зрением, что днище лодки уже достаточно далеко, я с силой рванула парня за волосы вверх, а затем резким движением вытолкнула себя на поверхность. Вода вокруг почернела, как смола, и от резкого подъема стала обжигающе горячей. Андрей с вылезающими из орбит глазами пытался жадно глотать воздух, но попавшая в трахею вода вызвала судорожный спазм, и легкие пытались вытолкнуть сначала ее, что и мешало парню нормально вдохнуть полной грудью. Я обхватила его сзади и положила на спину, помогая держаться на плаву. Он откашлял последние порции воды и задышал часто, но ровно. Однако промчавшаяся мимо моторка успела развернуться и вновь направлялась к нам.
Я оглянулась на берег. До него было около пятидесяти метров.
— Ты как? Доплывешь? — кивнула я головой в сторону пляжа.
— Попробую, — прохрипел Андрей в ответ.
— Давай держись, — приободрила его я и подтолкнула в направлении острова.
Моторка замедлила ход, и ее двигатель заработал тише. Узнанный мной парень схватил короткое металлическое весло и несколько раз широко взмахнул им, сделав пару гребков, как на каноэ. Лодка приблизилась к нам, и я рванулась к ней навстречу, отрезая ее от Андрея.
Стоящий с веслом парень обернулся в мою сторону, высоко размахнулся и явно вознамерился раскроить мне голову. Я проделала древнее воинское упражнение, известное еще со времен викингов: не сдвигаясь с места, выкинула вверх согнутую руку и, когда мое предплечье соприкоснулось с веслом, повернула предплечье вокруг оси. Сила удара ушла мимо и поглотилась водой. Так викинги, по пояс закопанные в землю, ловили летящие в них копья. И это было лишь самой первой ступенью на длинной лестнице посвящения в воины. Моя кисть согнулась, я повела руку вниз, и мои пальцы сами крепко сжали металлическое древко. Затем, не давая противнику опомниться, я сделала короткий и резкий рывок на себя. Он не успел отпустить весло и дернулся вслед за ним. Парень был достаточно крепок и на земле наверняка бы устоял. Но сейчас под ним была не твердая почва, а качающееся днище лодки, и, не удержав равновесия, он полетел в воду. Лодка сильно накренилась, едва не зачерпнув бортом.
В поднятом фонтане брызг я рванулась к нему, резко затормозила приблизительно в метре и, откинувшись на спину, выброшенными под водой ногами ударила его в живот. Толща воды смягчила удар, но по резко раскрывшему рту я поняла, что достигла цели, и у меня есть немного времени заняться оставшимся в лодке.
Вдруг в воздухе что-то резко и отрывисто просвистело. Я инстинктивно дернулась в сторону моторки — в непосредственной близости от противника всегда самое безопасное место — и там, где мгновенье назад было мое плечо, тонкий черный предмет взбил маленький белый бурун. Я бросила взгляд на лодку — второй нападавший стоял в полный рост, держа в руках ружье для подводной охоты. Он стремительно нагнулся, выхватил из лодки короткий металлический гарпун со сверкающим острием и глубокой зазубриной, мешающей соскользнуть с него раненой рыбе, и быстро перезарядил ружье. Рыбой, по его замыслу, должна была стать я.