— Ну, все свалил в одну кучу.
— Я занимаюсь розыском убийц, — парировал Станислав. — Образование у меня узкоспециальное.
— Тогда я пойду к Петру, у него образование такое же, но жизненный опыт богаче. Может, он знает кого из старых ментов, кто занимался раньше сектами. — Гуров поправил галстук, одернул пиджак и отправился к генералу.
* * *Орлов не писал, как обычно, а читал газеты, приходу друга откровенно обрадовался. Они сегодня уже виделись, генерал приветствовал сыщика жестом, собрал газеты в пачку, бросил в корзину.
— Экономика, кризис, антикризис, обычный человек в этом разобраться не может. Недавно мне в руки попала хорошо изданная книга, называется “Антикиллер”. — Орлов развалился в кресле. — Что такое киллер, мне более-менее известно. Об антикиллерах я ничего не слышал, с чем их едят?
— Понятия не имею, — ответил Гуров. — Может, сродни антисептику? Тогда почему нам рецепты не выписывают?
— Ты дурака не валяй. — Орлов сделал вид, что сердится. — У тебя новости есть?
— Нет. Имеется вопрос. Что такое сатанинство?
— Поклонение Сатане. Люди, поклоняющиеся не Богу, а Сатане. Учение, полагаю, очень давнишнее, возникло, возможно, одновременно с христианством, — рассуждал генерал, почесывая грудь. — А чего тебе? Или ты полагаешь, что ребят с крыши столкнул Сатана?
— Возможно, Петр. Чего только в жизни не бывает. Если мы во что-то не верим, совсем не означает, что “это” в природе не существует. — Гуров смотрел на генерала без улыбки, и Орлов даже смутился.
— Ты сейчас подчиняешься в работе по делу непосредственно генерал-полковнику. Напиши на его имя соответствующий рапорт, думаю, отдохнешь в госпитале, возможно, в ином лечебном заведении. Я тебе передачи носить буду, — сказал Орлов, снова посмотрел в лицо сыщика, все ждал, когда тот улыбнется.
— Я не посмеяться зашел, Петр, а за помощью, — серьезно сказал Гуров. — Древнее учение, поклонники, это я и сам догадываюсь. Мне бы что-нибудь поконкретнее. Мы раньше сектами занимались? Ты старых ментов, которые могли бы меня просветить, не знаешь?
— Я самый старый. Сектами наверняка занимаются наши соседи. Только они в этом никогда не сознаются. Но я тебе помогу. — Орлов сделал в календаре пометку. — Найду я тебе человека, он тебя просветит.
— Только, Петр, по дружбе. Мне сам Сатана ни к чему! — Гуров наконец рассмеялся. — Меня интересуют ритуалы.
Глава 5
Григорий Котов оставил закрепленную за ним “Волгу” в гараже и сел в “Москвич” к Нестеренко.
— Сегодня нам вторая машина ни к чему, — сказал Котов, устраиваясь на заднем сиденье.
— Но моя развалюха не угонится за “шестеркой”, — ответил Нестеренко.
— Лучше упустить девок, чем засветиться. Черная “Волга” с государственными номерами слишком светится, — возразил Котов. — За рулем девчонка, а не гонщик.
— Так она и не заметит преследования, — усмехнулся Нестеренко.
Оперативники лениво спорили, сидя в “Москвиче”, стоявшем неподалеку от дома, где жила Тимоша. Они старые друзья, перебранивались по привычке, так быстрее проходило время.
— Не могу понять, почему Нонна Сергеевна, клубная проститутка, имеющая постоянный доход, поселилась у уличной бляди, — рассуждал Котов. — И поселилась сразу после того, как ушла из казино с неизвестным Тихоном. Никакой логики, такой вольт не выгоден ни девчонке, ни мужику, если он стал ее сутенером.
— Ты много рассуждаешь, у вас, евреев, это в крови. — Нестеренко достал термос, налил кофе в бумажный стаканчик. — Хочешь?
— Нет, и тебе не советую, неизвестно, сколько мы будем за ними мотаться, — недовольно ответил Котов. — Ты типичный русак, набить брюхо сейчас, не думая о завтрашнем дне.
— Пошел бы ты, родной. Хочу обратить твое внимание, у клубной девки машины нет, а у уличной она имеется. — Нестеренко взглянул на часы. — Начало одиннадцатого, может, у них выходной?
Опер не успел договорить, как из подъезда вышли две женские фигурки в черных плащах с капюшонами, сели в “Жигули”, включили мотор и закурили.
— Профессионал — прогревает движок, по звуку машина в порядке. — Нестеренко тоже повернул ключ зажигания.
В такое время машин на улице было немного, Нестеренко пропустил перед собой иномарку и двинулся следом. “Жигули” ехали неторопливо, аккуратно, не меняя ряда.
— Она недавно за рулем, — прокомментировал Нестеренко.
— Жизнь покажет, — ответил осторожный Котов. Они спускались переулком к набережной, впереди светился зеленый глаз светофора. Шедший перед ними “мерс” легко скользнул на набережную, “Жигули” проскочили на желтый, Нестеренко матюгнулся и встал на красный. Опер бы проехал, но рядом горела витрина универсама, и несколько человек торопливо переходили улицу. Котов молчал, не комментировал происходящее, если девки ушли от них так быстро, то позора не оберешься. Нестеренко подгазовывал, и едва фонарь мигнул, “Москвич” рванулся в погоню. Операм повезло: очень скоро впереди образовалась пробка. Котов выскочил на асфальт, нырнул между машинами, вернулся.
— Здесь, стоят третьими от нас, — сказал он, похлопав товарища по плечу. — Такой старый волк, а нервничаешь из-за ерунды.
Центр миновали без приключений, вскоре оказались на Волгоградском шоссе. “Жигули” двигались вторым рядом, судя по всему, не торопились. Слева проскакивали иномарки, впереди, вихляя прицепом, надрывался “жигуленок”, “шестерка” с девчонками катилась чуть впереди. Миновали Окружную и пост ГАИ, вскоре свернули направо. Нестеренко умышленно отстал, машин здесь не было, лишь впереди тускло посвечивали задние фары “Жигулей”. Начинался дачный поселок” явно новостройка, многие дома еще не имели крыш.
— Кажется, приехали, — заметил Котов. — Встань сразу, как только они тормознут.
— Потом ищи, в какой именно дом они залезли, — пробурчал Нестеренко. — Лучше я их обгоню и спрячусь поодаль.
— Делай, что тебе говорят, — в вопросах наблюдения, по их негласному соглашению, Котов был старшим.
Проехав еще несколько домов, “шестерка” остановилась. Нестеренко свернул на маленький пустырь за огромным недостроенным домом, Котов выскочил из машины на ходу, побежал вперед, свернул за дом и исчез. Нестеренко через минуту выключил мотор, вылез, неторопливо запер дверь и так же не спеша направился к дороге. Он знал, что теперь предстоит долгое, бессмысленное ожидание.
Отставной полковник в молодости был хорошим сыщиком, позже стал справедливым, знающим толк в розыскном деле начальником. Он хорошо разбирался в психологии своих клиентов, умел найти слабое звено в группе, легко находил с нужным человеком общий язык. Но с возрастом, еще работая в системе, все меньше любил проявлять инициативу. Ему нравилось жить под началом толкового генерала, получать четкие, понятные приказы. В таких ситуациях он чувствовал себя комфортно, умело руководил подчиненными, умел с них спросить, но никогда не перегибал палку. Начальству с ним жилось спокойно, подчиненные его если не любили, то уж точно относились доброжелательно. “Старик” сам не рвался вперед, но и оперов не загонял до полусмерти. Когда случались неудачи, не валил все на исполнителей, перед верхами умел ответить сам. Поэтому ему и нравилось работать с Гуровым, который был всегда конкретен и четок, сам дорабатывал за подчиненных, сам шел на ковер, вернувшись, не размазывал кашу по тарелке и не искал виновных. Нестеренко не был тщеславен, подшучивал над своим напарником, но понимал, что Григорий парень головастый и в трудный момент обязательно найдет решение.
Нестеренко обогнул дом, вышел на проселок, но дальше не пошел, уверенный, что Гриша все разузнает и вернется. Ждать пришлось минут сорок. Котов вынырнул из темноты, сел рядом, отдышался, начал рассказывать:
— Дом двухэтажный, но жилой только первый этаж. У дома припарковано три машины, два “жигуля”, одна иномарка, какая, не понял. Окна завешены изнутри, зала большая, метров тридцать, видно, будет две комнаты. На одном окне занавеска рваная, так что наблюдать можно. Молодежь, насчитал девять человек, но уверен, что во второй комнате, которая не просматривается, тоже есть люди. В основном девки, не одетые, но и не голые, стены обиты чем-то темным. На одной стене распятие, перевернуто, девки танцуют, в экстазе, то ли пьяные, может, накуренные. Нонка там, а Тимошу не видно. Перпендикулярно стене, под распятием, тахта. Уверен, какая-то секта, их сейчас развелось до чертовой матери. Видел мужика, судя по описанию, Тихон. Лет тридцать с небольшим, высокий, худой, бледный, в черной сутане, как священник.
Когда он вошел, музыка прекратилась, девки словно поникли. Он что-то коротко сказал и снова ушел. Девки выпили из горлышка, снова стали танцевать, извиваться, а двое принесли черную простыню или покрывало и застелили тахту. Пойдем досмотрим кино до конца.
— Хорошо мы с тобой, Гриша, будем выглядеть, если на той черной тахте под распятием кого-нибудь зарежут, а мы будем стоять и смотреть.
— Ты прав, Валентин, я уже думал об этом. Если у них намечено человеческое жертвоприношение, то, уйдем мы или останемся, разницы никакой. Уверен, у них оружия нет, мы можем этого мужика забрать, и что будем с ним делать? Звони Гурову.
Они сели в машину, позвонили Гурову. Он выслушал Котова внимательно и сказал:
— Я не знаю, что вам посоветовать. Понаблюдайте их часика два, в идеале хорошо бы проследить за мужчиной, выяснить, где он ночует. Хозяин этой дачи нам ничего не даст, скажет, что строится, а что творится в доме ночами, понятия не имеет. Значит, еще часика два понаблюдайте и сматывайтесь. Удачи.
— Не много он нам помог, — проворчал Нестеренко.
— Лев Иванович классный сыщик, честный человек и мозги нам не пудрит, — ответил Котов. — Не знает он, так и говорит.
Они заперли машину и через несколько минут были уже возле дачи, в которой происходило сборище. Котов указал окно с разорванной занавеской. Происходящее и комнате видно было хорошо, сами же оперативники находились в темноте. Нестеренко заметил, что угол стекла в окне треснул и залеплен пластырем. Опер достал нож, отлепил пластырь, вынул осколок стекла, теперь оперативники могли и слушать, но понять происходящего не могли.
Когда они заняли свою позицию, комната была пуста. Неожиданно заиграла тихая музыка, и из соседней комнаты появилась вереница девушек в черных одеждах с капюшонами, которые встали вдоль стен на примерно равном расстоянии друг от друга. Затем в комнату вошла обнаженная девушка и легла на черную тахту, над которой висело перевернутое распятие. Она раздвинула ноги и раскинула руки, в которые ей тут же вложили горящие свечи в черных подсвечниках.
Появился монах в черном, в отличие от всех, капюшона на нем не было. Он встал на колени между ног лежавшей обнаженной девушки, где-то в глубине дома ударил гонг. И монах заговорил:
— Пред могущественным и несказанным Принцем Тьмы и в присутствии всех ужасных демонов бездны и всей собравшейся здесь компании я осознаю и каюсь в моем былом заблуждении.
Отрицая все прошлые клятвы верности, я провозглашаю, что Сатана-Люцифер правит землею, и я скрепляю и обновляю мое обещание признать и почтить Его во всем безоговорочно, желая взамен Его многократной поддержки в успешном осуществлении моих устремлений и выполнении моих желаний.
Котов выключил магнитофон, отвел напарника в сторону от окна и сказал:
— Какой-то сатанинский ритуал. Наверняка текст всех этих заклинаний у спецов имеется. Если девку в конце концов трахнут, так нас это не касается.
— Возвращаемся? — радостно спросил Нестеренко.
— Нам приказано ждать два часа и попытаться проследить Тихона, — равнодушно ответил Котов, точно зная, что сейчас ответит напарник, который выполнил свою роль безукоризненно.
— Я тебя проверял, майор! — Нестеренко поднял костлявый палец. — Служивый человек никогда не оставляет пост раньше указанного времени. Даже если его поставят охранять телеграфный столб.
Котов согласно кивнул, они залезли в недостроенный соседний дом, который защищал от ветра и начинающегося дождя. Гриша, как младший по званию п возрасту, сходил к машине, приволок сумку с термосом и бутербродами. Обстановка для засады получилась идеальной, тем более что не требовалось чутко прислушиваться и без надобности хвататься за пистолеты.
Примерно через час темные шторы с окон сдернули, оперативники увидели полуголых и абсолютно голых девиц, которые под непонятную музыку отплясывали нечто непотребное.
— Гриша, чем угодно клянусь, девки под кайфом, и не от водки. “Святой отец” снабжает их наркотой, иначе так не зайдешься, — убежденно заявил Нестеренко. — Не пойму только, какой кайф от этой вакханалии имеет сам Тихон?
— Психиатры наверняка знают, поинтересуйся, — флегматично ответил Котов. — Пока из того, что мы видели, никакого криминала не получается. Пусть Антон с Аленкой и участвовали в таком непотребстве, мне не понять, почему они сиганули с крыши.
Вдалеке послышался звук автомобильного мотора, который быстро нарастал.
— Джип “Чероки”, — убежденно заметил Нестеренко.
— На таких машинах раскатывает братва. Если они обратят внимание на наш “Москвич”, могут случиться неприятности, — философски заметил Котов. — А джип и братва — значит, и “Калашников”, так что мы со своей артиллерией должны сидеть тихо-тихо.
Огромная машина подкатила к дому, из нее выпрыгнули два бритоголовых амбала, за ними не торопясь вышли трое мужчин в длинных пальто, все вошли в дом.
— Взглянуть бы, — тихо сказал Нестеренко.
— Сиди, водитель остался за рулем, — заметил Котов. — Кое-что и отсюда видно. А что не увидишь, но шибко интересуешься, я тебе расскажу.
— Я тебя проверял, — буркнул Нестеренко. — Или я коллективного бардака не видел?
Из дома доносился усилившийся шум и гвалт, голая девчонка вылетела на крыльцо, завизжала и вновь скрылась в доме. Сквозь мутные стекла окон оперативники видели голые тела, непонятно, где были мужские, где женские.
Нестеренко свернул мятые газеты и остатки еды, убрал в сумку, сунул туда термос, зевнул, усмехнувшись, сказал:
— Мы выполняем секретное и сверхважное задание. Тихон обыкновенный содержатель притона, забивает девкам головы всякой мистикой и подкладывает их под клиентов.
— Ты отличный сыщик, Валентин, но прост, как грабли, — ответил Котов, дожевывая последний бутерброд и вытирая руки о плащ. — Может, “быки” соблазнятся, но владелец джипа в длинном пальто не поедет ночью за город ради сомнительной забавы. Ему такой товар привозят на дом.
— Разнообразие, — возразил Нестеренко. — К тому же богатые потому и богатые, что лишнего не тратят.
Дверь дома открылась, музыка зазвучала громче, на крыльцо вышли двое: один из приехавших, судя по аккуратной одежде, он участия в вакханалии не принимал, и Тихон, одетый в свою длинную рясу.
— У тебя комнаты, где можно поговорить спокойно, нет, — недовольно сказал приезжий гость, вытянул руку. — Дождь.
— Как ты платишь, так я и живу, Игорь, — ответил Тихон. — Пойдем в твой лимузин, он величиной с дом.
— Там охранник. — Игорь поднял воротник пальто. — Пошли в этот дворец, хоть крыша над головой, — он указал на стройку, в которой находились оперативники.
В центре пустой комнаты, заваленной стройматериалами, громоздилась недоделанная русская печь. За нее и спрятались сыщики.
Вошедшие громыхнули пустым ведром, уселись на пустые ящики, Игорь закурил, недовольно произнес:
— Дела у меня, прямо сказать, херовые. Через два Дня парням платить, последнее отдам. Если партнеры поймут, что я без налички, выкинут из дела к едрене матери.
— Так у тебя за рубежом в банке имеется, — ответил Тихон.
— Магистр, а дурак. — Игорь сплюнул. — Тронь я счет в банке, сразу обвал. Я могу поднять, только если ты женишься.
— Не желает этот педераст с ней регистрироваться, тянет, говорит, мол, на следующей неделе. И так уже третий месяц.
— Но ты же магистр, внуши, где твоя магия? — перебил Игорь.
— Уверен, я бы с ним справился, судя по рассказам мадам, он мужик слабовольный. Так ведь придется вступать в личный контакт, выходить в свет. Сразу внимание. Кто да откуда? — Тихон помолчал. — Пока ты мне все нужные документы не выправишь, я никуда не полезу. Надеюсь, ты помнишь, кто я такой: врач-психотерапевт, имел в тмутаракани частную практику, переехал в Москву. У меня есть девочка, которую я держу в руках, так что прописка и жилье будут. Только тогда я могу объявиться рядом с мадам, и то это плохо. Муж заболеет, вскоре помрет. А он фигура значительная, могут заинтересоваться окружением.
— А если все упростить? — спросил Игорь. — Каждый день бизнесмены взлетают в воздух. Копать начнут среди его партнеров. — Игорь выщелкнул окурок, и он тусклой искрой пропал в темноте.
— Плохо, он должен умереть без криминала, иначе наложат лапу на его счета, — ответил Тихон. — Отслеживать каждого, кто к ним приблизится. И все равно, сначала он должен жениться, нет прямых наследников, компаньоны капитал из рук не выпустят. Крутись, жди и сюда больше не приезжай, я хочу, чтобы твои парни меня забыли. — Он поднялся, подхватил сутану и начал выбираться со стройки.
За ним последовал и Игорь, скоро из дома начали вываливаться стриженые амбалы, обмениваясь репликами запредельной пошлости.
— А ларчик просто открывался, — сказал Григорий. — Как Лев Иванович угадывает направление?
— Да не делай ты из него бога! — разозлился Нестеренко. — Хороший сыщик, слов нет, и везучий до ужаса.
— На какой машине поедет Тихон? — спросил Котов. — Давай перебираться в твою колымагу.