Он расстегнул рубашку, но не стал ее снимать. Подойдя к Рите, он ждал, пока это сделает она. Едва сдерживаясь, она решила поддержать игру. Аккуратно освободив Байрамова от верхней рубашки, Рита, сантиметр за сантиметром, принялась закатывать надетую под ней футболку вверх.
– Ты здорово умеешь раздевать, – хрипло промурлыкал Игорь. – Так я, пожалуй, перестану делать это самостоятельно…
– Только об этом и мечтаю, – ответила Рита, облизывая пересохшие от предвкушения близости губы. Ей доставляло удовольствие то, что он не мог двигаться: футболка, закатанная до самого верха, не давала ему пошевелить руками. Рита подтолкнула Байрамова к кровати, и он, не удержавшись на ногах, рухнул на изумрудное покрывало. Он попытался освободиться от футболки, но Рита не позволила. Заведя его руки назад левой рукой, она надавила локтем на его грудь, заставляя лежать смирно.
– Не шевелись, – прошептала она, слегка покусывая его то в шею, то в плечо. – Я не люблю, когда мужчина сопротивляется!
– Тебе никто не говорил, что у тебя замашки маньяка? – пробормотал Игорь. – Почему бы тебе не напоить меня снотворным и не изнасиловать?
– А это идея! К сожалению, сегодня я снотворное с собой не прихватила, но в следующий раз… С другой стороны, я же не сказала, что мне хочется заниматься любовью с бесчувственной колодой!
– Ненормальная! – простонал Байрамов.
Больше Рита сдерживаться не могла. Она сорвала с него футболку, и сильные жилистые руки обхватили ее, как тиски. Игорь резко перекатился, и Рита оказалась под ним. Теперь уже она не имела возможности пошевелиться.
– Ну, вот я и отыграюсь! – прошипел Байрамов. – Веди себя тихо, женщина, пока мужчина работает…
Через сорок минут оба лежали на кровати обессиленные. Рита давно не чувствовала такой легкости во всем теле.
– О чем задумалась, королева секса? – поинтересовался Игорь, лениво потягиваясь. – Знаешь, я не предполагал в тебе таких талантов – нам нужно почаще ночевать вне дома! Твоя Варвара, между прочим, не такая уж глупая девица, раз такое придумала!
– Ты считал Варьку глупой? – переспросила Рита. – У нее же высшее образование!
– Да, но оно никого автоматически не делает профессором, верно?
– Ты – тщеславный, самовлюбленный, желчный… – заговорила Рита, перекатываясь на бок и прижимая Игоря к кровати.
– Нет, душа моя, – простонал он, – второй такой гонки я не выдержу! Вы меня просто уничтожили, мадам, – я дышу-то с трудом, не то чтобы снова удовлетворить вашу разыгравшуюся похоть!
– А кто-то был высокого мнения о своих мужских достоинствах! – разочарованно протянула она.
– Ты подвергаешь сомнению мои мужские достоинства, женщина?
Рите нравилось, когда Игорь называл ее так. Это попахивало домостроем и, казалось, было пропитано духом арабских сказок «Тысяча и одной ночи».
– У тебя есть шанс доказать, что я ошибаюсь, – ответила она. – Сегодня вечером?
– Это если мы встретимся вечером, – вздохнул Игорь. – Как продвигается расследование? Мы продолжаем репетировать, словно ничего не происходит, но я, честно говоря, не представляю, что делать, если Алину с Геннадием в ближайшее время не выпустят!
– Не волнуйся. – Рита погладила его по плоскому животу. – Я делаю все возможное. Кажется, мы уже близки к тому, чтобы предоставить следствию доказательства невиновности Геннадия.
– И это значит, что виновна Алина? – нахмурился Игорь.
– Ты ведь в это не поверишь?
– Никогда!
Рита откинулась на спину. Такая уверенность в другой женщине ее задела.
– Да ты, никак, ревнуешь? – насмешливо предположил Байрамов.
– Ну, самую малость, – созналась Рита. – Вокруг тебя столько красивых и успешных девиц…
– Я же не ревную тебя к другим мужчинам!
– Это к каким же таким мужчинам?
– Ну, во-первых, к Фисуненко.
– Не смеши меня, ты же никогда не воспринимал его всерьез!
– Вы проводите столько времени вместе, что я вполне могу и поревновать! Он-то к тебе неравнодушен, видно невооруженным глазом.
– Брось! Женька давно и счастливо женат – на своей работе. Ему не нужны другие женщины, а если такая необходимость возникнет, он найдет себе десяток, чтобы приятно провести время. Так что Фисуненко – это несерьезно. Кто же еще?
– Горохов.
– Адвокат?
– Адвокат, который пускает на тебя слюни, – думаешь, я не в курсе? Старая любовь не ржавеет!
Она и не предполагала, что Игорь ведет учет.
– Ладно, проехали Горохова – мы редко видимся, и только по делу. Еще?
– Горенштейн.
– Что-о?!
Рита чуть не свалилась с кровати.
– Он может заставить ревновать, – продолжал Игорь спокойно. – Вы стали часто встречаться в театре. Я был удивлен, увидев его среди спонсоров постановки «Кольца Нибелунга»: Горенштейн никогда не отличался любовью к искусству! Единственная причина, которой я могу объяснить его неожиданный интерес, – ты.
– Ты серьезно?
Рита выглядела озадаченной. Она не рассматривала Горенштейна с этой точки зрения. Наверное, любая женщина прыгала бы от радости, если бы Владимир Соломонович, видный, представительный и к тому же чертовски богатый мужчина, обратил на нее внимание. Но Горенштейн не давал Рите повода думать, что интересуется ею как женщиной.
– Ты все придумал!
– Это ты слепа почище Алины! Мужик в тебя влюблен. Вам, женщинам, интересны только собственные эмоции. Вы полагаете, что мужчины неспособны на глубокие переживания. Как же, вы такие ранимые, такие нежные… А мы – твердокаменные, бездушные глыбы льда!
– Значит, Горенштейн в меня… влюблен, а ты не ревнуешь?
– Ты же со мной, а не с ним.
– Этого достаточно?
– Вполне. Я тебя слишком хорошо знаю, Марго. Если бы ты меня разлюбила, то сразу ушла бы. Ты не умеешь врать, ловчить и изворачиваться. Вспомни Митьку – ты не смогла оставаться с ним ни минуты после того, как переспала со мной, а ведь за час до этого чуть ли не готовилась к свадьбе![2] Так что мой ответ – нет, я не ревную. И тебе не советую.
– Знаешь, – заговорила она спустя несколько минут, – я не могу относиться к подобным вещам так, как ты. У меня характер другой!
– Ну да, – согласился Игорь. – Беспокойный.
– Вот именно. Поэтому я хотела бы… Где ремень, что подарила тебе мама?
– Боже мой! – воскликнул Байрамов, закатив глаза. – Опять этот ремень! Да что с ним такое, понять не могу? Как, спрашивается, его носить, если он разукрашен, словно рождественская елка? Я в нем похож на Бориса Моисеева или Сергея Зверева… или еще черт знает на кого! Что обо мне подумают?
– А какая разница? Ну, сделай мне приятное!
В ее голосе появились умоляющие нотки.
– Ты этого и добиваешься? – с подозрением спросил Байрамов. – Чтобы все сочли меня человеком нетрадиционной ориентации?
– Для меня этот ремень – вроде как талисман. Если ты станешь носить его постоянно – ну или по крайней мере поносишь пару недель, – я не буду так волноваться за тебя.
– Ты – самое ужасное существо из всех, кого я знаю!
– Ремень?
– Да ладно, ладно! Хорошо, я буду его носить, иначе ведь ты меня со света сживешь!
Рита не смогла сдержать удовлетворенной улыбки.
– Ты уже достаточно отдохнул? – невинно поинтересовалась она.
– Ну, как дела? – весело спросила Рита, закрывая за собой дверь в офис. Было начало восьмого, и она, откровенно говоря, не надеялась застать Светлану на работе. Девушка подняла от компьютера красные от напряжения глаза, и Рита почувствовала укол совести: пока она прекрасно проводила время в роскошном номере отеля, помощница неотрывно пялилась в экран, выполняя ее задание!
– А у вас, похоже, дела идут отлично, – с завистью заметила Света. – Хорошие новости?
– Ничего важного.
Она не собиралась признаваться, что на несколько часов совершенно забыла о сложном деле и о двух людях, отчаянно нуждающихся в помощи.
– Я нашла несколько десятков домов в непосредственной близости от Питера, которые подходят под описание Алины. Ну, если, конечно, это можно назвать описанием, – добавила Света недовольно.
– Это все, что мы имеем, – сказала Рита. – А как насчет сцены и звукоизоляции?
– Ищу. Ни один из домов первоначально не имел подобного оборудования. Это значит, что его заказывали после строительства.
– Да, это сильно расширяет зону поиска, – вздохнула Рита. – Сейчас полно фирм, которые могут удовлетворить любое желание заказчика, каким бы странным оно ни казалось… А пока, дорогуша, завязывай-ка ты с компом, а то зрение посадишь! Сейчас мы выпьем чаю на дорожку, и ты отправишься домой.
– Но…
– Но…
– Никаких «но»: вырубай шарманку!
Света подчинилась. Рита поставила чайник и выложила на стол яблочный штрудель, купленный в фойе гостиницы «Эмеральд».
– А чего это Кира филонит? – поинтересовалась она, уписав пару кусков штруделя за компанию со Светой. – Бросил тебя одну…
– У него зачеты в институте, а он ничегошеньки не успевает! С этой командировкой пропустил несколько занятий, а на них как раз баллы выставляли. Приходится нагонять.
Рита снова испытала чувство вины: ну вот, парень из-за нее учебу запустил!
– Кира целый день смотрел записи с Алининых концертов, – продолжала Света.
– Нашел что-нибудь?
– Сказал, ничего. А что вы ожидали найти?
– Если б знать!
Рита и в самом деле понятия не имела, что они ищут. Ей казалось, что причина происходящего с Алиной кроется где-то в ее прошлом, – ничего более логичного она придумать не могла. Когда Света ушла, Рита уселась за монитор. Девушка, к счастью, отличалась педантичностью, поэтому составила выборку по загородной недвижимости в виде таблицы. Рита поняла, почему в голосе Светланы, когда она рассказывала о проделанной работе, не было энтузиазма: в таблице значилось сорок два дома в разных местах, от Парголово до Лисьего Носа! Алина ведь даже не могла сказать, в каком направлении ее везли похитители, так что, похоже, предстояло перелопатить гору информации, причем без особой надежды на успех. Пока Рита вчитывалась в таблицу и рассматривала прилагаемые фотографии (умница Светка!), в дверь постучали.
– Войдите! – крикнула она. Кто бы это в такое время? Почти все люди, работающие в бизнес-центре, где располагалось агентство Риты, разошлись. Клиент вряд ли появился бы в столь поздний час.
– Это я, Маргарита Григорьевна, – услышала она знакомый голос.
Охранник с проходной вошел, неся в руках небольшой сверток.
– Вам тут посылочку передали. Я ее просветил – вроде все нормально.
– Спасибо, Денис, – поблагодарила Рита.
Она разорвала упаковку. Внутри лежал прозрачный бокс с диском.
– Ну, Владимир Соломонович… – пробормотала она, едва веря в то, что держит в руках пропавшую запись с камеры наблюдения. В очередной раз она убеждалась, какой Горенштейн непостижимый человек. Казалось, запись исчезла с концами, а Владимиру Соломоновичу понадобилось всего несколько часов – и вот она, у нее в руках! Как ему удалось заполучить ее – одному богу известно, но Рита дала себе слово, что обязательно выяснит, как только они встретятся.
Дрожа от возбуждения, она вставила диск в плеер и нажала на «пуск». Через несколько минут Рита уже садилась в свой «Фольксваген», одновременно набирая номер телефона Ирины Шуминой.
Рите Шумина не нравилась с самого начала – ровно настолько, насколько нравилась Алина, но сегодня Ирина выглядела иначе, чем всегда. Она казалась опустошенной, затравленной и несчастной. Странно было видеть эту женщину, обычно такую уверенную, даже самоуверенную, в подобном состоянии. Рита вспомнила их первую встречу. Шумина ворвалась в кабинет, как ураган, сметающий на своем пути все препятствия. Тяжелый запах ее духов кружил голову, блеск украшений слепил глаза… Сейчас Ирина вовсе не походила на даму, благодаря которой Рита оказалась втянутой во всю эту историю. В теплом фланелевом халате голубого цвета, делающем лицо женщины еще бледнее, Шумина выглядела как обычная тетка под пятьдесят, ничем особенно не примечательная. Весь ее гонор куда-то подевался, она сутулилась, словно на ее плечах лежал непосильный груз. Отсутствие косметики придавало помятому лицу выражение беззащитности. И еще она сильно напоминала Рите кого-то еще… Кого же? Кого?
– Вы пришли, – безразлично произнесла Шумина, пропуская Риту в квартиру. Она не казалась ни удивленной, ни испуганной.
Квартира не могла равняться с домом Алины и Павла ни по размеру, ни по роскоши, но Рита поняла, что хозяйке небезразлично ее жилище. Повсюду зеркала – на стенах в коридоре, в гостиной, на панелях шкафа-купе. Даже на потолке люстра свешивалась с зеркального панно, украшенного стразами. Мягкая мебель, никаких острых углов и яркие, насыщенные цвета.
Рита присела на диванчик в виде полураскрытых улыбающихся губ – просто жуть, могильный памятник хорошему вкусу! Ирина осталась стоять. На журнальном столике были две бутылки «Джека Дэниэлса», одна из которых была полупуста. Так как рядом находился всего один стакан, Рита поняла, что Ирина гостей не ждала.
– Зачем вы пришли? – без особого интереса спросила Шумина.
– Я могла бы отправиться сразу к следователю, – ответила Рита. – Но решила сначала побеседовать с вами.
– Почему?
– Хочу дать вам шанс.
Ирина взяла стакан и дрожащей рукой налила себе из бутылки.
– Я вас не понимаю, – сказала она, но при этом ее голос срывался.
– Понимаете. Признаюсь, мне не до конца известно, что произошло, но не хотелось бы делать преждевременные выводы. Если вы расскажете, что случилось в тот вечер, когда погиб Павел, я постараюсь помочь. Алина приходила в офис мужа, но она была не одна. Вы ее сопровождали. Вы сами привезли Алину к Павлу.
– Павел не должен был там находиться, – тихо произнесла Ирина. – Мы все рассчитали!
– Зачем вам понадобилось туда идти? Это связано с разводом?
– Да. Алина хотела порыться в компьютере Павла на предмет счетов. Он ведь никого и близко не подпускал к бухгалтерии, а адвокат потребовал предоставить отчет. Алина не сомневалась, что в отчете информация будет… скажем так, несколько искажена. Мы надеялись, что Павел не успел все уничтожить. Очевидно, он тоже понял, где кроется для него настоящая опасность. Узнав о том, что Алина подает на развод, Павел рассвирепел и кинулся домой. Но она уже была у меня, и он ее там не нашел. Зато нашел в офисе.
Мы успели скачать на диск часть его «черной» бухгалтерии, когда ворвался Павел. Он так орал, что мы с Алиной перепугались не на шутку. Но муж криками не ограничился. Он ударил Алину в бок так сильно, что та согнулась пополам, а потом, подбежав к ящику стола, вытащил пистолет и принялся трясти им перед ее носом. Орал, что убьет и никто не догадается, что это сделал он, потому что все газеты пишут о неизвестном маньяке, охотящимся за знаменитой Алиной Каюровой. И самое страшное, он не шутил: я хорошо знаю… знала Павла, и он слов на ветер не бросал!
– Ирина, – мягко заговорила Рита, когда в речи Шуминой образовалась пауза, в течение которой женщина снова наполнила бокал, – в каких отношениях вы находились с Павлом Каюровым?
– Мы… были любовниками.
– И как давно?
– С самого начала. С того дня, как я стала работать с Алиной.
– Алина знала?
– Разумеется. Она не возражала. Алина не любила Павла. Они прожили много лет вместе, но их связывал только бизнес. Поначалу она, наверное, испытывала к нему и другие чувства: восхищение, уважение, доверие. Но не любовь. И в тот день… в тот день Павел искал у меня поддержки! Не понимаю, на что он рассчитывал? Он предложил мне стать его соучастницей в убийстве Алины. Говорил, что деньги, заработанные ими за долгие годы, станут нашими. Что больше никто не будет стоять между нами и мы поженимся – в общем, всякую чушь, которую в таких случаях мужчина говорит женщине, чтобы заставить ее поступить по-своему.
– Ну, это логично, – заметила Рита. – Павел имел право рассчитывать на вашу лояльность. Разве вы не желали того, что он предлагал?
Ирина промолчала.
– Что было потом?
– Он разъярился. Я никогда не видела Павла в таком гневе. Наверное, он был готов убить нас обеих. Павел схватил Алину и начал душить. Она билась в его руках, но не могла освободиться. До того как напасть, ему пришлось положить пистолет на стол, чтобы обе руки оказались свободны. И я взяла его.
Ирина сделала большой глоток из стакана.
– Я не собиралась стрелять, видит бог! Я только хотела, чтобы он отпустил Алину. А он не отпускал… Павел заметил оружие в моих руках. На его лице появилось такое выражение… я даже не могу описать – как будто он вдруг увидел что-то невероятно смешное!
– Очевидно, он не думал, что вы пустите пистолет в ход? – предположила Рита.
– Он был так уверен в себе! И во мне. Думал, что я дурачусь! Павел действительно предполагал, что из них двоих я выберу его! Он выпустил Алину и пошел на меня. Не знаю, что он собирался сделать – отобрать пистолет или… Понимаете, я раньше не стреляла, только в кино видела, как это делается. Наверное, я слишком сильно надавила на курок…
– На спусковой крючок, – машинально поправила Рита.
– Да, наверное… Выстрел оказался тихим. Я полагала, что хлопок будет громче. В фильмах всегда такой грохот! Павел рухнул на пол. Алина закричала. Она же ничего не видела и не поняла, кто стрелял.