– Устроим привал? – предложил он.
– Можно, – Андрей еще раз поглядел на «муравьев». – Только отойдем. Такое зрелище кому хочешь аппетит испортит.
Сяжки шевелились, подергивались тонкие, как у жертв концлагеря, конечности.
Для остановки выбрали стеклянный павильон очередной станции метро, расположенный неподалеку от огромного здания сложной формы. Оно от катастрофы не пострадало, наоборот, обзавелось парой похожих на большие спутниковые антенны выростов на крыше.
– Что там такое, интересно? – спросил Илья, со скрежетом открывая банку тушенки.
– Сходи и посмотри, – посоветовала Лиза. – Гостиница, наверное.
– Да не, не похоже на гостиницу. Ты, подруга, гляди сюда…
Андрей в этот разговор не вслушивался, он смотрел на юго-запад, туда, где над центральной частью Минска поднималась исполинская башня из молочного тумана. С такого расстояния трудно было определить ее размеры, но наверняка внутрь основания убралось несколько городских кварталов, а вершина упиралась в серые облака, что затягивали небо со вчерашнего дня.
В пределах белого марева что-то менялось… и при этом двигалась стрелка «компаса» в голове Андрея. Он чувствовал, как трансформируются его ощущения, чувство направления дает понять, что цель лежит теперь не на юго-западе, а чуть севернее, где-то за правой обочиной.
Это что, она двигается, а он отслеживает ее перемещение?
Либо сдвиг очень велик, в сотни километров, либо объект его устремлений, часть пространства, вырванная с территории ФЭИ в Обнинске, находится в пределах столицы Беларуси.
– Ты чего не ешь? – спросила Лиза, и Андрей вынырнул из размышлений.
– Сейчас, – сказал он, вытаскивая ложку.
Да, похоже, что лабораторию или корпус, где ночью пятого мая проводился некий масштабный эксперимент, зашвырнуло именно сюда. Остается ее найти, проникнуть туда и отыскать ответ на вопрос, что же случилось с этим миром и какая сволочь во всем виновата.
Выглядит просто, но именно что выглядит.
Никто не знает, что ждет путешественников впереди, во что превратился Минск – может быть, его территория покрыта «муравейниками», или здесь водятся «оборотни» вроде того, с каким намучились в Москве?
Ладно, это предположения, а сейчас не до них.
Главное, что казавшаяся бесконечной дорога подходит к некоторому завершению – если идти дальше на запад, то из страсти к путешествиям и из желания посмотреть, что творится ныне в «цивилизованной» Европе.
В то, что там сохранилась обычная жизнь, верится слабо, но все же…
Андрей работал ложкой, неспешно жевал тушенку и испытывал в одно и то же время два противоречивых чувства. Радость возникала при мысли о том, что все было не зря, что они пришли к тому, к чему стремились, а печаль тревожила душу, стоило подумать о возможном прекращении того, к чему привык и от чего получал удовольствие.
Участь странствующего «рыцаря» оказалась не так плоха, он увидел много чудес, пусть большей частью и страшных, и совершил несколько поступков, какие можно счесть достойными мужчины.
«Дракон» в Вязниках, «колдун» во Владимире, «Наставник» в Москве…
– Эй, шеф, не спи! – окликнул Илья. – Чего дальше-то делать будем?
– Пойдем вперед, – ответил Андрей, заглядывая в банку и убеждаясь, что там ничего нет. – Узнаем, что творится в этом городе, и… найдем то, что здесь находится.
Он не был уверен, стоит ли говорить спутникам о своих ощущениях, но решил, что стоит – это их взбодрит.
– Неужели мы добрались? – Брови Лизы поднялись, глаза блеснули. – Ну вот, а я думала, что будем топать, пока не упремся, как монголы Батыя, в самое последнее море. Или даже в Британию поплывем.
– Точно обещать ничего не могу, но, похоже, цель недалеко. – И Андрей посмотрел в ту сторону, где рассеивалась башня из молочного тумана: «стрелка компаса» замерла, и он четко знал, в каком направлении двигаться.
Илья энтузиазма не выказал, по лицевому щитку Рашида вообще было невозможно понять, что он чувствует, и только девушка после этой новости стала выглядеть чуть более довольной.
– Ну что же, посмотрим, – сказала она, поднимаясь, – чего стоят твои обещания.
Выбрались обратно на проспект, и стало ясно, что «муравьи» ушли – в направлении выезда из города трасса выглядела чистой. Миновали воронку, настолько большую, что в ней убралась бы иная пирамида из тех, что появились на Земле после катастрофы.
За обочинами возникла ограда, над ней поднимались деревья – то ли парк, то ли что-то еще. Увидев в металлическом заборе пролом, Андрей насторожился – проделали его, судя по всему, недавно, а значит, что тут есть живые существа, достаточно сильные для таких действий.
Поэтому, когда заросли справа от дороги затрещали, он упал на асфальт мгновенно. Мигом позже рядом шлепнулись Лиза и Илья, а Рашид чуть запоздал.
– Ого… – только и сказал бритоголовый, когда из сплетения стволов и ветвей выдвинулось нечто объемистое, растопырившее большое количество то ли рук, то ли щупалец.
Тварь, слегка напоминавшая убитого в Верее монстра, начала продавливаться через отверстие в заборе. Тот зашатался, металлические прутья толщиной с палец принялись гнуться с противным скрежетом.
– Ну и мерзость, – прошептала Лиза, когда исполинский «колобок» выкатился на обочину.
Он был словно слеплен из человеческих трупов – выпирали головы, торчали руки, ноги и голые кости. Ни глаз, ни носа, ни ушей не имелось, зато был огромный рот, зубы в котором заменяли выстроившиеся в два ряда желтые ребра.
За тварью оставался след из белесой слизи.
– Огонь! – скомандовал Андрей. – Патроны беречь!
Понимал, что эту тушу выстрелами не остановишь, придется лезть за гранатой, а тех осталось мало.
«Колобок» вздрогнул, когда по нему хлестнули плети очередей, с хлопком лопнула одна из человеческих голов, ставшая целью «ремингтона» в руках Рашида. Заросли за оградой зашевелились вновь, и из них явилась еще одна такая же тварь, разве что поменьше.
Первая направилась к людям, но то ли от боли, то ли по какой-то другой причине ее повело в сторону. Массивная туша с грохотом врезалась в «Газель», приткнувшуюся к обочине, та перевернулась, и этой заминки Андрею хватило, чтобы бросить гранату.
Попал удачно, прямо под «колобка», и взрывом того аж подбросило.
Тонкий визг полетел над дорогой, и тварь начала разваливаться, на асфальт посыпались фрагменты человеческих трупов – пласты мяса, обломки позвоночников, куски внутренностей. Катастрофа слепила все это вместе, наделив чудовищным подобием жизни и привычками хищника.
Илья и Рашид палили по второму «колобку», Лиза помогала им, время от времени оглядываясь – она помнила, что есть еще тыл, и если кто явится с другой стороны дороги, то встречать его придется ей.
Третий монстр застрял в проломе, зацепился боком и едва не вырвал кусок собственной плоти. Второй, имевший вместо зубов осколки разбитых черепов, покатился к людям зигзагами, не давая прицелиться.
Какие-то мозги, пусть не совсем полноценные, у этих тварей были.
– Давай-ка я… – Андрей хотел сказать, что сейчас и второго попотчует гранатой, но замолк, поскольку стрельба началась оттуда, где впереди забор прерывался одноэтажным белым строением.
Пули с чавканьем ударили в бок «колобка», сбили его с траектории и заставили подать голос. Свист этого прозвучал еще громче, от него у Андрея заложило уши, а Рашид затряс головой.
– О-х-ха, союзники! – заорал Илья радостно. – Вовремя! Давай, мочим уродов!
О том, кто и зачем пришел им на помощь, времени думать не было – один «колобок» находился в дюжине шагов, другой наконец пролез через дыру в заборе и теперь крутился на месте, выбирая, куда ему двинуться.
Для гранаты дистанция оказалась маленькой, и пришлось забыть, что запас патронов у них ограничен.
Выпущенные с близкого расстояния пули вязли в туше, разбивали кости, выдирали куски мяса. Белесая слизь текла потоками, настоящие воронки отмечали те места, куда угодили выстрелы из «ремингтона», но тварь упрямо перла вперед, не обращая ни на что внимания.
Андрей уже подумал, что надо разбегаться – ведь не разорвется же она на части? – когда внутри «колобка» наконец что-то сломалось. Он перекатился в очередной раз, показался оскаленный рот, заполненный бурлящей слизью, и тут треугольные кривые зубы принялись выпадать.
– Есть! – обрадованно воскликнула Лиза.
Тварь остановилась, с ее боков начали отваливаться разнородные сегменты. Третья, самая большая, попытавшаяся двинуться в ту сторону, откуда палили неведомые союзники, получила гранату из подствольника, и взрывом ее разорвало на части.
– Ху, управились, – сказал Рашид. – Теперь бы понять, кто нам помог.
Андрей мог бы с уверенностью сказать, что «люди», поскольку монстры не пользуются огнестрельным оружием, но решил не торопиться – кто знает, может быть, в Минске и «гориллы» с автоматами бегают?
Андрей мог бы с уверенностью сказать, что «люди», поскольку монстры не пользуются огнестрельным оружием, но решил не торопиться – кто знает, может быть, в Минске и «гориллы» с автоматами бегают?
Ни одного человека из тех, кто стрелял, так и не было видно, маскировались они хорошо.
– Ты их чувствуешь? – спросил Соловьев.
– Да… четверо, по первому впечатлению – обычные, – отозвался «колдун».
– Эй, хватит валяться! Вставайте и идите сюда! – донесся крик со стороны белого строения.
Понятно, один как минимум на крыше.
Андрей поднял руку, давая спутникам понять, что разговаривать будет он.
– Зачем?! – спросил он. – Может быть, вы и нас свинцом попотчуете?!
В этот раз, в отличие от многих предыдущих встреч, не чувствовал, что имеет дело с одним из своих, с таким же «рыцарем», как и он сам, и это заставляло действовать осторожно.
– Это было бы глупо! – ответили ему со смехом. – Мы могли просто не влезать! Минут через десять от вас бы не осталось ничего, «лангольеры» сожрали бы все без остатка.
Название прозвучало странно, Андрей вроде бы его слышал, но не помнил где.
– Ждите здесь, – сказал он спутникам. – Я схожу, посмотрю, с кем мы столкнулись, – и в полный голос добавил: – Я иду!
Поднявшись на ноги, зашагал медленно, давая чужакам рассмотреть себя. Поскользнулся на слизи, вылившейся из трупа первого, самого большого «лангольера». Когда же обогнул воронку, маленькую, с бочку размером, навстречу из-за раскидистой ели, росшей перед белым зданием, вышел человек.
Невысокий, не особенно молодой мужчина в камуфляжной куртке и штанах, с автоматом на плече.
– Привет, – сказал он, с любопытством глядя на Андрея. – Откуда вы взялись такие?
– Издалека.
– Оно и понятно, – невысокий кивнул, – за кольцевой «насекомые» мельтешат. Пашей меня кличут.
Протянутая рука оказалась твердой.
– Тут кладбище, – сказал Паша, ткнув пальцем в сторону ограды, – после того дня на нем всякая пакость завелась, сначала мертвяки ходячие, затем они слипаться начали, и «лангольеры» появились. Сам видел, вот те крест, как один из могилы выбирался, небольшой, с футбольный мяч. Они жрут и растут, а жрут все подряд, что им попадется.
– Это я понял, – Андрей почесал подбородок. – А вы сами местные?
– Местнее некуда. – Минчанин засмеялся, обнажив желтые зубы курильщика. – Город после того дня, – «тем днем» здесь именовали катастрофу, – никто не покинул, и в него никто не пришел, с этой стороны по крайней мере. Мы проспект под присмотром держим – так, на всякий случай, вдруг что интересное появится.
Говорил этот парень много, даже чрезмерно много, но в остальном выглядел вполне нормальным – религиозной галиматьи не нес, агрессии не проявлял, хотя к «рыцарям» точно не относился.
– Понятно, – сказал Андрей. – А что там дальше, в центре города?
– Э, ну ты и вопросы задаешь! – рассмеялся Паша. – Это разве только старшой знает. Если хотите, пойдем к нам в гости, встретитесь с ним, поболтаете, он, глядишь, и расскажет.
– В гости?
– Ага, мы тут недалеко обитаем. – Минчанин махнул рукой куда-то за кладбище. – Вы сами издалека, наверное, и вас интересно будет послушать, мы-то здесь сидим и вообще ничего не знаем, вот те крест.
Это напоминало те ситуации, в каких Андрей и его спутники оказывались не раз, попадая в тот или иной город – их зовут к себе, привечают, а потом для чужаков находится дело, с которым местные по каким-то причинам справиться не в состоянии. Повторяющиеся элементы сценария, части глобального сюжета, где свобода выбора не предусмотрена даже для главного героя.
Он должен поступать так, как от него ждут, иначе перестанет быть героем.
Но в данном случае Андрей, хоть и чувствовал легкое раздражение, не собирался отказываться от приглашения: разумнее выяснить у аборигенов, что происходит в центре города, и лишь затем соваться туда самим.
Да и интересно узнать, кто такой «старшой», сумевший объединить жителей этой окраины Минска.
– Мы должны посовещаться, – сказал он. – Но я думаю, что мы согласимся.
– Давайте, совещайтесь, мы ждем, – и Паша, вновь заухмылявшись, поправил автомат на плече.
Андрей вернулся к спутникам и вкратце пересказал им, что узнал.
– В гости – это можно, – с энтузиазмом заявил Илья. – Давно нормальных людей не видели, я уж и забыл, как они выглядят, все какие-то уроды или придурки попадаются.
– Я не против, – коротко сказала Лиза, а Рашид кивнул.
Стоило им двинуться в ту сторону, где ждали местные, как Паша вновь выступил из-за ели. Улыбка на его лице, правда, несколько увяла, когда он разглядел, кто шагает среди прочих.
– Это вот кто? – спросил он, подозрительно глядя на «колдуна». – Человек?
– Человек, – твердо ответил Андрей. – Он один из нас, и мы идем либо все, либо никто.
Минчанин засопел, задумчиво почесал в затылке.
– А, ладно, – сказал он после паузы. – Нехай старшой разбирается… Колян, пошли!
Из-за белого здания вышел парень, вооруженный таким же, как у Паши, «АКСУ». Двое из тех бойцов, что стреляли по «лангольерам», так на глаза и не показались, остались там, где сидели.
Им предстоит и дальше быть на посту, следить за окрестностями.
– Житуха, конечно, совсем не такая, как раньше, – болтал шагавший рядом с Андреем Паша, заинтересованно поглядывая на Лизу, – да только человек такая тварь, что ко всему приспособится, вот и мы справились, хотя поначалу совсем хреново было, особенно в первые дни…
Кладбище закончилось, справа открылся жилой район, слева – обширная стройка за забором. Дойдя до перекрестка, повернули туда, где высились не тронутые катастрофой здания в окружении зеленых деревьев.
Андрей слушал Пашу вполуха – скорее всего, тот не скажет ничего нового, все выжившие прошли через первые, наиболее мерзкие дни, хотя может упомянуть нечто интересное, относящееся именно к Минску…
* * *Для жилья белорусы приспособили школу.
Вырубили вокруг березы, окна нижнего этажа заложили кирпичами, устроили наблюдательные посты на крыше – короче говоря, сделали все, чтобы потенциальный враг не застал их врасплох. Устроили некое подобие «замка», укрепленного убежища, что позволит выживать и контролировать расположенные вокруг территории.
Пока шли, Паша успел много о чем рассказать – и как в первый день забил «собаку» молотком, и о том, как добыл в ментовской машине автомат, и как прибился к «старшому», собиравшему вокруг себя людей.
Если верить всему, то прятавшийся за столь неприметным прозвищем человек был помесью Ильи Муромца с Дедушкой Лениным и Дедом Морозом – и добр, и непобедим в бою настолько, что и «гориллу» на кулачках одолеет, и умеет все, начиная рытьем бомбоубежищ и кончая плетением корзин.
Андрей даже заподозрил, что местный вождь обладает способностями вроде тех, какими наделен король Смоленска.
– О, вот и старшой, – сказал Паша, едва они вошли на территорию школы, и в голосе его прозвучало детское обожание.
Мужчина, вышедший на крыльцо, чтобы встретить гостей, выглядел хрупким и слабым, но принадлежал он к той же породе, что и Андрей. Смотрел спокойно и уверенно, а по гладкому лицу трудно было определить, сколько лет его хозяину, тридцать или пятьдесят.
– Привет… вам, – проговорил он с еле заметной паузой, и у Соловьева не осталось сомнений – он тоже «опознан», стоящий на крыльце знает, с кем его свела судьба. – Проходите и чувствуйте себя… как дома. Все разговоры потом, сначала отдых и трапеза.
В школе Андрея посетило ощущение дежавю – словно он вновь очутился в Москве, в районе Соколиная Гора, и встречает их не хрупкий старшой, а усатый Виктор Саныч…
Помещение им отвели на втором этаже, окнами на школьный стадион, а через десять минут явился улыбающийся Паша и сообщил, что «баня готова, желающие могут мыться».
Под баней, как вскоре стало ясно, подразумевался обычный душ, но с горячей водой, что по нынешним временам могло считаться роскошью. Зато в школьной столовой гостей кормили не очень здорово – какой-то баландой из непонятно чего.
Похоже, хорошего повара среди выживших минчан не нашлось.
– Все как всегда, как обычно, – сказал Андрей, когда они вернулись к себе. – Вскоре позовут меня разговоры разговаривать, на жизнь жаловаться будут, о помощи просить… Хотя о чем просить, если у них свой «рыцарь» есть, ничуть не хуже меня, и к тому же местный?
– Это и может составлять проблему, – загадочно высказался Рашид, но что именно он имел в виду, выяснить не удалось – дверь приоткрылась, и в комнату заглянул тот же Паша.
Когда он сообщил, что старшой зовет Андрея к себе, тот ощутил себя пророком.
Да, не хватало только, чтобы его побили камнями…
Минский «рыцарь» ждал гостя, вопреки ожиданиям, не в директорском кабинете и вообще не в здании школы, а во дворе, возле крыльца, и на этот раз был при оружии – на плече его висел «АКСУ».