— Да.
— Вот и хорошо.
Машина была защищена надежно: корпус усилен заклинаниями, вплетенными в стекло и сталь, сверхбыстрый артефакт — как девушку уверяли ушлые шасы, времени его срабатывания могли позавидовать даже навы, — молниеносно формировал вокруг «Мерседеса» защитное поле, а в креслах скрывались «Дырки жизни», автоматически срабатывающие в случае серьезной опасности. В машине было хорошо, уютно, а вот на улице придется рассчитывать лишь на себя и карманные артефакты.
— Я готовлю «Эльфийскую стрелу», а ты — защиту.
— Договорились.
Девушки прочитали заклинания, оставив не произнесенными лишь последние слова, и вновь переглянулись.
— Идем!
Рывком распахнули дверцы и резко выскочили на улицу. Окажись поблизости какой-нибудь прохожий, он здорово удивился бы столь необычному маневру, но во дворе было пусто.
И тихо.
— Еще пара таких дней, и я точно заработаю паранойю, — нервно усмехнулась Даромила.
— А у меня, наверное, она уже есть, — не стала скрывать Журава.
Продолжая напряженно озираться, девушки вошли в подъезд, вызвали лифт и, лишь оказавшись внутри, позволили себе перевести дух.
— В какой-то момент мне показалось, что за нами следят.
— Поблизости нет магов, — уверенно ответила Даромила.
— Я знаю.
Журава сбросила почти построенное защитное заклинание и надавила на кнопку. Створки дверей медленно пошли навстречу друг другу, и в этот момент между ними появился сутулый чел.
Глава 4
— Ты необычайно… — Арика мягко улыбнулась. — Необычайно силен.
— Удивлена?
— Довольна.
— Хочешь еще?
— Чуть позже.
— Тебе нужно только сказать.
— А ты будешь терпеливо ждать, пока я захочу?
— Конечно.
— Замечательно. — Арика внимательно посмотрела на Сантьягу, вновь улыбнулась и нежно провела рукой по черным волосам нава. — Ты замечательный.
— Спасибо.
— Я рада, что мы вместе.
— Я тоже.
Комиссар ответил с таким жаром, так сильно вспыхнули при этом черные глаза нава, что трудно было поверить в то, что всего несколько дней назад фавориткой главного боевого мага Темного Двора была зеленоглазая люда Горина — статная белокурая красавица, не побоявшаяся открыто заявить о симпатии к Сантьяге. Их роман длился почти пять лет, а рассыпался в одно мгновение, после того, как комиссар увидел Арику Томба, дочку известного шасского купца. Невысокая, по шасским меркам — чересчур худая, не отличающаяся красотой — правильные черты нивелировались длинным и острым носом, Арика легко завоевала сердце Сантьяги — взяла его с такой непринужденностью, словно оно принадлежало ей по праву. Несчастная Горина покинула Тайный Город, а маленькая шаса переехала в большой дом, который Сантьяга выстроил в укромном уголке сектора Темногс Двора.
— Мы созданы друг для друга.
— Я в этом не сомневаюсь.
— Когда я смотрю на тебя, то вижу величие.
— Когда я смотрю на тебя, Арика, я вижу смысл моей жизни.
— Ты такой милый…
— Просто я люблю тебя.
Арика довольно рассмеялась.
Но кто упрекнет ее за это? Кто не поймет радость женщины, похитившей ветреное сердце одного из могущественнейших иерархов Тайного Города? Сантьяга буквально ест из ее рук, исполняет любой каприз, позволяя новой фаворитке гораздо больше, чем всем предыдущим подругам, вместе взятым.
— Князь — твой отец? — неожиданно спросила девушка.
— Не совсем, — поморщился комиссар. — В семье Навь взаимоотношения выстроены несколько сложнее, чем кажется со стороны.
— Но он много позволяет тебе…
— Меньше, чем кажется.
— Я рада, что наши мысли совпадают, — задумчиво произнесла Арика.
— Что ты имеешь в виду?
— Яне лгала, когда говорила о твоем величии. Я вижу его, чувствую, ощущаю… — Девушка прижалась к наву. — Я вижу себя рядом с великим воином, рядом с повелителем мира.
— Мы прячемся в Тайном Городе, любовь моя, — грустно вздохнул комиссар. — Хотел бы я поверить тебе, но это невозможно.
— Невозможно поверить мне? — притворно удивилась шаса.
— Тебе я верю, — поправился нав.
— И на что ты готов ради меня?
— На все.
— А значит, ты можешь получить все.
— Арика…
— Я знаю, что говорю, — твердо произнесла девушка. — Я — скромная шаса, рожденная скромным шасом. Но я хочу встать выше, и я верю, что мой мужчина способен поднять меня над всеми.
— И даже над князем? — растерялся Сантьяга.
— В том числе — над князем, — уверенно ответила Арика. — Твой повелитель слишком долго прятался в Тайном Городе, он потерял внутреннюю силу, потерял напор, когда-то позволивший навам захватить мир. Его устраивает нынешнее прозябание…
— А меня…
— А меня — нет. Я хочу величия для своего мужчины, я хочу быть рядом с тем, кто правит Землей. Став комиссаром, ты доказал князю, что силен. Пришло время доказать это самому себе.
— Это сложнее, — пробормотал Сантьяга.
— Но ты знаешь, что способен на все.
— Править миром?
— Сейчас эта цель близка, как никогда.
Комиссар потряс головой:
— Ты шутишь?
— Я вижу возможности.
— Какие?
Арика поднялась с кровати и медленно прошлась по комнате, Сантьяга не сводил с худенькой фигурки девушки влюбленного взгляда.
— Только что закончилась большая война, — деловым тоном произнесла шаса. — Чуды растерзаны, челы празднуют победу, но нет никаких сомнений в том, что они едва стоят на ногах. Челы, разумеется, воодушевлены, но обескровлены.
— Самое время для удара, — прищурился комиссар. — Какая же ты умница.
— Но нам мешают зеленые.
— Которые могут понять, что это и их шанс. — Сантьяга тоже встал на ноги. — А поскольку именно чудь когда-то вынудили зеленых искать этот Тайный Город нужно стравить их между собой.
— Два Великих Дома должны погибнуть, и это позволит нам без труда разобраться с челами.
— Нужна небольшая провокация. Я соберу отряд и совершу набег на чудов.
— И оставишь доказательства того, что драку затеяли зеленые.
— Чуды сейчас нервные — запылают с одного уголька.
— И мой мужчина покорит мир…
— Чушь!
— Барон, держите себя в руках.
— Извините, ваше величество, но я потрясен трусостью воеводы.
— Не нарывайся, — прошипела Забела.
Но Боеслав лишь хмыкнул и упрямо продолжил гнуть свою линию:
— Чуды несут нам прямую и явную угрозу! Рыжие прекрасно понимают, что Зеленый Дом не испытывает к ним теплых чувств, и постараются объединиться с навами. А одновременного удара двух Великих Домов мы не выдержим.
— Чуды измотаны и не представляют серьезной боевой силы, — едва сдерживая гнев, произнесла Забела. — Мы можем прихлопнуть их за одну ночь…
— Так сделай это! Хватит слов!
— Но я хочу напомнить слова, которыми встретил отступающих людов князь Темного Двора: «Мы в Тайном Городе, а здесь получают укрытие все, кому оно требуется. Мы помним о том, что вы сокрушили Темный Двор, но приглашаем в убежище…»
— Довольно! — Жрица Малуша поднялась с кресла и выразительно покачала головой: — Я полностью разделяю удивление барона Боеслава: и это воевода Дочерей Журавля? Наш лучший боевой маг, призванный оберегать покой Зеленого Дома? Воистину, настали черные времена Люди! Времена трусости и страха!
Королева в изумлении уставилась на жрицу. Василиса ожидала подобной агрессивности от кого угодно: от горячей Забелы, от жрицы Ядраны, славящейся ненавистью к нелюдам, от любящих подраться баронов, но только не от Малуши. Ее старая подруга Малуша всегда отличалась хладнокровием и выдержкой и не могла произнести те слова, что громыхали сейчас под сводами малого тронного зала.
— У нас есть превосходная возможность отомстить Ордену за пережитые унижения. За смерть наших предков. За страдания женщин и детей. Мы можем навсегда стереть Чудь с лица Земли, и мы обязаны это сделать!
— Да! — дружно рявкнули бароны.
И в возгласах поддержки заключалась вторая странность: никогда раньше бароны не поддерживали жриц с таким воодушевлением. Тем более — Малушу, которая считалась верной сторонницей Василисы. Ее выступление всегда сопровождались картинными зевками, ироничными комментариями, а то и свистом. Сейчас же бароны смотрели на жрицу…
«Как на королеву, — ошарашенно поняла Василиса. — Мои бароны смотрят на Малушу так, как должны смотреть на меня!»
Без преувеличения.
Серенькая Малуша, ставшая жрицей лишь благодаря давней подруге, преобразилась на глазах: громкий голос пылающий взгляд, уверенные жесты… Она казалась идеалом, воплощением самых великих героинь Зеленого Дома неудержимой воительницей из древних легенд, и мужчины смотрели на нее с обожанием. Бароны готовы были идти за Малушей. Убивать ради нее. Умирать ради нее.
— Мы должны стравить навов с рыжими, добить победителя, а затем атаковать челов!
— Да!
— Мы вернем себе власть над Землей!
— Да!!
— И среди нас не будет места трусливым…
Яростный взгляд Малуши уперся в Забелу, а затем жрица медленно повернулась к Василисе.
Королева похолодела.
Не подруга стояла сейчас перед троном, не подруга… Новая Малуша буквально излучала невиданную внутреннюю силу. И жестокость. И взгляд новой Малуши не обещал Василисе ничего хорошего.
«Что происходит?!»
Бароны едва сдерживаются, недовольны тем, что кто-то осмелился перечить их любимице. Жрицы в недоумении, перешептываются, бросая злые взгляды на Малушу. Забела явно растеряна.
И совершенно непонятно, что делать?
— Ваше величество, срочное послание из Цитадели!
Никогда раньше фата Росана, личный секретарь Василисы, не позволяла себе прерывать совещания королевского совета. И никогда еще Василиса не была столь рада ее появлению.
— Подожди за дверью, — зло бросила Малуша, напрочь позабыв о присутствии королевы. Или же не обратив внимания на такую «мелочь».
— Что случилось, Росана? — царственно осведомилась Василиса, проигнорировав… пока проигнорировав очередную выходку жрицы.
— Князь Темного Двора просит о личной встрече, — с поклоном ответила фата.
— Мы заняты! Росана, вон!
— Князь будет ждать вас через четверть часа.
— К чему такая спешка?
— Не знаю, ваше величество. Но нам сообщили… — Фата выдержала короткую паузу. — Нам сообщили, что Сантьяга арестован.
И Василиса, которая не отрываясь смотрела на Малушу, с удивлением увидела, как вздрогнула жрица.
* * *Интерфакс. Москва, 1-я Тверская-Ямская улица,
9 июня, четверг, 09:09
— Долгожданное возвращение легендарной марки! Первая российская винокурня, основанная по указу самого Петра Первого, вновь радует ценителей изысканным виски. Сенсация!
Плакаты, рекламные ролики и непрерывная скороговорка диктора зомбировали собравшихся журналистов, разогревая их перед началом пресс-конференции.
— Торжество исторической справедливости! Настоящий российский виски вновь выходит на рынок! Лучшее односолодовое, вкус которого ценили Петр Первый и Франц Лефорт! Александр Меншиков и Яков Брюс.
Несмотря на то что у них была всего одна ночь, братья Томба использовали ее на сто процентов. И даже на сто десять.
Набросав предварительную концепцию и согласовав ее с полусонным Сиракузой, Варек и Марек дружно приняли стимуляторы и продолжили работу. Разбудили директора «Шась Принт» и, пообещав неприличные даже по меркам шасов сверхурочные, заполучили свое распоряжение лучших специалистов фирмы, способных создать «подлинный» документ любой эпохи Одновременно подняли связи в информационных агентствах, а поскольку предварительные договоренности были достигнуты еще днем, матерящимся редакторам ничего не оставалось, как подтвердить явку журналистов, и в зале «Интерфакса» не осталось места не то что для яблока — даже для вишенки. Вся пишущая братия от серьезных игроков до «желтой» прессы, все телеканалы и самые известные сетевые ресурсы. Подтянулись даже британцы, возбужденные появлением нахального конкурента, поговаривали, что островное посольство готовит официальную ноту протеста… Другими словами, Сиракузу и Копыто готовились слушать все, а договоренности с выпускающими редакторами, и устные дружеские, и подкрепленные весомыми аргументами в конвертах, гарантировали, что новости и статьи увидят свет сразу же после пресс-конференции.
К тому же каждый репортер получил не только папку материалов, включающую в себя и красочные буклеты, и DVD-диск, но и бутылку «сенсационного» напитка в подарочной упаковке. Этот факт настолько обрадовал журналистскую братию, что появление Вани и Копыто было встречено бурными аплодисментами, отдаленно напоминающими овацию.
— Спасибо, спасибо, спасибо… — Сиракуза подтолкнул оробевшего уйбуя к нужному стулу, уселся сам и широко улыбнулся: — Здравствуйте, дорогие друзья и спасибо, что собрались на нашу пресс-конференцию посвященную, не побоюсь этого слова, историческому событию…
— Мы будем делать виски! — гордо добавил Копыто.
— Производить великолепный односолодовый виски по старинному шотландскому рецепту, — вернул себе слово Ваня, с наслаждением наступая каблуком на уйбуйскую ногу.
Короткий писк сочли технической помехой.
— До сегодняшнего дня наш проект развивался втайне, мы хотели сделать сюрприз, и он удался: я с гордостью объявляю об открытии, а точнее, о возрождении легендарной московской винокурни «МосВис»! И появлении новой торговой марки великолепного виски — «Красный Кувалд»! Восхитительное качество которого вы уже могли оценить.
— Превосходное качество! — подтвердили из заднего ряда.
— Благодарю.
— Но почему вы говорите о возрождении? Разве «МосВис» уже существовала?
Варек был уверен в лояльности приглашенных журналистов, но полагаться на «авось» не стал и заранее распределил между наиболее доверенными репортерами «правильные» вопросы. Варек очень хотел провести пресс-конференцию на высочайшем уровне.
— Если позволите, отвечу я. — Томба чуть подался вперед. — Исследования, проведенные по заказу Федора Федоровича Копытова, — короткий кивок на тупо улыбающегося уйбуя, — известного московского бизнесмена и мецената, полностью подтвердили невероятную на первый взгляд гипотезу о существовании на Руси традиционной шотландской винокурни. Она располагалась на территории современного Лефортова и снабжала своей продукцией жителей Немецкой слободы, среди которых было много шотландцев. Достаточно вспомнить семейство Гордонов, Якова Брюса и предков известного поэта Лермонтова…
— «Белеет парус одинокий» все учили? — неожиданно поинтересовался Копыто. — Так вот, мне говорили, что это рекламная текстуха про этикетку «Катти Сарк», чтоб вы знали.
Кто-то хихикнул, но в целом аудитория восприняла спорное заявление достаточно сдержанно. Уйбуй же гордо посмотрел на Ваню: смотри, мол, тоже шутковать могу, и тут же получил еще один удар каблуком.
Тут необходимо отметить, что бизнесмен и меценат чувствовал себя под прицелом объективов не очень уютно, а если быть точным — совсем неуютно.
Во-первых, Сиракуза велел Копыто напялить деловой человский костюм и стянуть шею галстуком. Во-вторых, пришлось загримировать многочисленные татуировки которыми уйбуй гордился и которыми мечтал похвастать на всю страну. Ну а в-третьих, Копыто элементарно робел, но не признался бы в этом даже под угрозой колесования.
— Как видите, — протянул Варек, — господин Копытов прекрасно изучил историю вопроса и даже… э-э… сумел отыскать весьма интригующие совпадения.
— А с чего начались изыскания?
— Отличный вопрос, благодарю. — Томба молниеносно вернулся к деловому тону. — Толчком к возрождению «МосВис» стали находки, сделанные во время прокладки Лефортовского тоннеля. В культурном слое XVIII века строители обнаружили остатки комплекса непонятного назначения. Почти год лучшие академик бились над загадкой, пока однажды, во время научной конференции в Верхнем Волочке, фотографии комплекса не увидел наш замечательный Федор Федорович, который без труда опознал в развалинах силуэт классической шотландской винокурни.
— Чо, я их не видел, что ли?
— Извините, а что уважаемый Федор Федорович делал на конференции? — ехидно поинтересовался кто-то из пишущих.