– Что ж, придется вам кое-что объяснить, – сказал адвокат. – Как вы думаете, кто положил в кофейную банку три тысячи долларов?
– Я этого не знаю, да это меня и не волнует.
– Напрасно. Я докажу вам, что это не рекламный трюк.
Келси посмотрел на адвоката долгим пронизывающим немигающим взглядом, как бы оценивая ситуацию.
– Хорошо, – произнес он наконец. – Я раскрою вам все свои карты, господин адвокат. Я знаю многих людей и хорошо знаком с молодым человеком по имени Уилмер Джилли. Ему стало кое-что известно, и он решил потребовать денег от людей, чьих имен я сейчас называть не буду. Джилли в какой-то степени зависит от меня. Если кто-то желает иметь со мной дело – хорошо, если же нет – тоже неплохо.
– С вами не хотят иметь дело, – заметил Мейсон. – Убирайтесь! – Вы блефуете, Келси, но мы положим этому конец. Вы пытаетесь оказать давление на девушку и заставить ее признаться, что все происшедшее – рекламный трюк. На самом же деле деньги в банку положил я. Это нетрудно доказать. У меня на руках чек на полученные деньги и заявление банкира о вручении мне их в десяти и двадцатидолларовых банкнотах, номера которых записаны. Ева Эймори не собирается подписывать вашего заявления. Если же вы не оставите своих попыток, мы обвиним вас в вымогательстве и в незаконном получении денег путем обмана властей. – Мейсон подошел к столу, взял лежавшую на нем бумагу и разорвал ее на несколько частей. – Вы хотите что-нибудь сказать, Келси?
Шантажист смотрел на адвоката в холодном бешенстве.
– Нет, – произнес он, – не сейчас. Я сделаю это позднее.
– Скажите это лично мне!
– О'кей, но не думаю, что вам это понравится.
В дверь кто-то постучал.
Мейсон резко открыл ее. На пороге стоял сотрудник Дрейка.
– Звонили из вашей конторы, мистер Мейсон. Вы им нужны, – произнес он.
Адвокат повернулся к шантажисту и, кивнув головой в сторону выхода, приказал:
– Вон отсюда!
– Вы не имеете права! Вы не можете меня выставить!
– Что? Хотите поспорить?
– Конечно, сейчас, когда к вам прибыло подкрепление, это не имеет смысла, – сказал Келси. – Кто этот человек?
– Частный детектив. Вел за вами слежку. Так что у нас достаточно фактов, чтобы обвинить вас в вымогательстве.
Что-то дрогнуло в лице Келси. Какое-то мгновение он был похож на загнанного зверя.
– Покажите ему ваши документы, – повернулся Мейсон к оперативнику Дрейка.
Детектив вынул из кармана бумажник и предъявил свое удостоверение.
– Хорошо, – произнес шантажист. – Хорошо, я уйду. Но у вас ничего нет против меня. Возможно, что-то есть против Джилли, но не против меня.
– Хотите поспорить? – прервал его Мейсон.
– Нет, – Келси сверкнул глазами. – Я думаю...
– Не имеет значения, что вы думаете. Убирайтесь!
Шантажист молча повернулся и вышел из квартиры.
– Одевайтесь, – сказал Мейсон, обращаясь к Еве Эймори. – Вы поедете в контору Пола Дрейка. Там проведете несколько часов, пока мы все не уладим.
– Он угрожал...
– Безусловно, – заметил Мейсон. – Он ведь живет за счет угроз, но все его угрозы – блеф. – Адвокат повернулся к оперативнику. – Отвезете ее в контору Дрейка и оставите там на пару часов. Если вновь заявится этот мужчина и попытается встретиться с ней, я надеюсь, вы знаете, что надо делать в таком случае?
– Это моя работа, – спокойно произнес мужчина.
– Прекрасно.
Адвокат повернулся, прошел по коридору, быстро сбежал по лестнице, прыгнул в машину и помчался на аэродром, к вертолетной площадке.
Бэнкрофт и Делла Стрит уже ожидали его.
– Давно вы здесь? – спросил их Мейсон.
– Всего несколько минут, – ответил Бэнкрофт. – Пилот сказал, что над заливом туман редеет.
– Ну что ж, полетели.
Они сели в вертолет, который быстро набрал высоту, пролетел над городом и его пригородами, затем несколько снизился и двинулся над открытой местностью.
Над заливом еще висел туман, который таял по мере их приближения. Пилот сбавил скорость, и вертолет неподвижно завис над заливом.
– Вон яхт-клуб, – закричал Бэнкрофт. – А там обычно стоит «Жинеса».
– Покажите мне топливный причал, который ваша жена опознала ночью, попросил Мейсон.
– Вон там, немного правее, – показал Бэнкрофт летчику.
Вертолет медленно полетел над заливом.
– Смотрите! Прямо по курсу, – неожиданно воскликнул Бэнкрофт. Похоже, это она.
– Где?
– Примерно в миле отсюда.
Летчик сбавил скорость. Наконец вертолет повис над яхтой, стоявшей на якоре у песчаного берега залива.
– Это ваша яхта? – спросил Мейсон.
Бэнкрофт утвердительно кивнул головой.
– Похоже, что она на якоре?
– Да, это так.
– Вы не знаете, какова здесь глубина?
– Если судить по наклону якорной цепи и по тому, что примерно двенадцать-пятнадцать ее футов видно над водой, то глубина здесь десять-двенадцать футов.
– Обратите внимание, – сказал Мейсон, – к яхте до сих пор привязана шлюпка.
– Да, я заметил это.
– Мне кажется, будет лучше, если мы поднимемся на нее вместе с представителем шерифа, – продолжал адвокат.
– Контора шерифа – недалеко отсюда, – заметил пилот. – Если хотите, я могу там приземлиться. В вертолете установлен аэрофотоаппарат. Мы можем сделать несколько фотоснимков.
– Хорошо, – сказал Мейсон, – только, пожалуйста, никому не говорите потом о фотографиях.
Через несколько минут вертолет опустился на площадку у конторы шерифа.
– У нас есть причины полагать, – обратился Мейсон к помощнику шерифа, – что вчера вечером похитили яхту мистера Бэнкрофта. После длительных поисков мы ее в конце концов обнаружили. Она оказалась на якоре, поблизости отсюда. Похититель, возможно, еще на ней, так как шлюпка до сих пор привязана к яхте. Не желаете ли взглянуть?
– Да, – ответил помощник.
– Катер у вас есть?
– Да.
– Ну что ж, тогда поехали, – сказал Мейсон.
– Я буду ждать вашего возвращения, – заявил Мейсону пилот вертолета.
Помощник шерифа быстро довез адвоката и его клиента до причала, где они сели в катер и вышли на нем в залив.
– Мы скажем вам, когда сбавить скорость, – сказал Мейсон помощнику шерифа.
– Яхта примерно в четырех милях отсюда, у песчаного берега залива, пояснил Бэнкрофт.
На большой скорости они шли по заливу. Подойдя к песчаным берегам, снизили скорость.
– Там, впереди, случайно, не ваша яхта? – спросил помощник шерифа.
– Да, это она, – ответил Бэнкрофт.
– Есть кто-нибудь на «Жинесе»? – крикнул помощник шерифа, когда они подошли к яхте. – Есть кто-нибудь на борту? – повторил он.
Ответа не последовало.
– Подождите здесь, – сказал он, обращаясь к Мейсону и Бэнкрофту. – Вы утверждаете, что яхту похитили?
Миллионер не произнес ни слова.
Помощник шерифа подошел на катере к «Жинесе», привязал его к шлюпке, легко поднялся на борт яхты.
– Мейсон, – тихим голосом произнес Бэнкрофт, обращаясь к адвокату, я собираюсь сделать заявление.
– Какое?
– Если Джилли мертв, я заявлю, что застрелил его...
– Перестаньте, – прервал его Мейсон. – Неужели вы не понимаете, что власти штата без сомнения попытаются возбудить дело против вашей жены. Вам следует осознать всю сложность ситуации. Вы можете заявить, что жена ваша была в истерике, что вы заставили ее принять сильное снотворное, даже настояли на этом, чтобы дать ей возможность успокоиться. Помните, что они не смогут найти револьвер, из которого был произведен выстрел, так как ваша жена уронила его во время прыжка в воду.
– Но разве они не в состоянии разыскать место, где она прыгнула, послать туда водолаза и найти револьвер? Ведь там неглубоко.
– В любом случае ваша жена должна молчать. Она и без того далеко зашла. Я не думал, что так обернется дело, но в нынешней ситуации – это единственный выход. Если понадобятся ее показания, я дам ей знать об этом. Но помните, что ваша жена поднялась на яхту с Ирвином Фордайсом. Полиция же обнаружила яхту, когда того там уже не было, но на палубе лежал труп Джилли. Они не смогут выдвинуть против вашей жены никаких обвинений, пока не найдут Фордайса и не допросят его.
– А что произойдет, если им удастся это сделать?
– Тогда дело окажется чрезвычайно запутанным, – ответил Мейсон. – Вам следовало прошлой ночью позвонить мне, а затем в полиции изложить весь рассказ вашей жены о том, как в целях самообороны она выстрелила, не зная точно, убила противника или нет.
– Она уверена, что убила его. Он упал и не двигался. Очевидно, он был сражен наповал. Она...
В этот момент вернулся помощник шерифа и произнес:
– Положение очень сложное. На борту яхты – труп мужчины. Он, вероятно, был убит всего несколько часов назад. Очевидно, пуля попала ему прямо в сердце.
– Это усложняет положение, – сказал Мейсон.
Представитель власти подозрительно посмотрел на адвоката.
– Это усложняет положение, – сказал Мейсон.
Представитель власти подозрительно посмотрел на адвоката.
– Странно, – заметил помощник шерифа, – почему владельца похищенной яхты сопровождает один из ведущих адвокатов штата по уголовным делам?
Мейсон усмехнулся.
– Это долгая история.
– Может быть расскажете?
– Нет.
– Мы добудем необходимые факты. Так или иначе, но мы это сделаем.
– Когда был убит этот мужчина? – прервал его Мейсон.
– Очевидно, несколько часов тому назад, пока еще не ясно. Сейчас я должен сделать доклад шерифу, наложить арест на яхту, затем мы отправимся на пристань, где с помощью технического персонала тщательно осмотрим судно. Предупреждаю вас, что все, что вы потом скажете, может быть использовано против вас.
– Вы уберете яхту отсюда? – спросил Мейсон.
– Мы вынуждены это сделать, – ответил помощник шерифа. – На пристани дактилоскописты, фотографы и эксперты осмотрят яхту.
Мейсон хотел что-то сказать, но сдержался.
– Это в вашей власти, – произнес он наконец.
– Может быть, хотите сделать какое-нибудь заявление? – спросил помощник шерифа.
Адвокат отрицательно покачал головой.
– А вы? – обратился помощник к Бэнкрофту.
– Подождем результатов осмотра яхты, – ответил за миллионера Мейсон. – Все происшедшее для нас чересчур неожиданно.
– А мне кажется, – заметил помощник шерифа, – что вы, напротив, очень подготовлены к подобным неожиданностям.
13
Только в шесть часов вечера Бэнкрофт и Мейсон вышли из конторы шерифа. Деллу Стрит отпустили через несколько минут после того, как яхта была доставлена к пристани.
Сидя в машине, миллионер вслух предавался своим размышлениям.
– Как вы думаете, они уже допросили мою жену? – спросил он Мейсона.
– Разве вам не понятно, почему они нас так долго держали? Они, безусловно, уже допросили и вашу жену, и вашу падчерицу, и ваших слуг.
– Я очень просил жену не давать никаких показаний. В случае чего заявить, что она будет говорить только в моем присутствии.
– Вам следовало бы позвонить мне вчера вечером, – напомнил ему Мейсон. – Вместо этого вы стали давать жене советы. По правде говоря, я не доволен всем происшедшим.
– Я вас не понимаю.
– Мне кажется, – пояснил Мейсон, – что вы мне не все рассказали.
После некоторого молчания Бэнкрофт произнес:
– Да, Мейсон, вы вынуждены играть вслепую. Прокуратура попытается обвинить во всем мою жену, но они не смогут ничего доказать, и мне кажется, что они не смогут возбудить дело и против меня. Вы же должны доказать, что никто из нас не имеет никакого отношения к событиям вчерашнего вечера. Пускай полиция попытается сделать невозможное.
– Иногда полиции, – заметил Мейсон, – необычайно везет.
– Я знаю, но мне кажется, что вряд ли с теми фактами, что у них имеются, они смогут что-нибудь доказать. А вот как только у них окажутся отпечатки пальцев Джилли, они сразу же узнают, что он бывший заключенный и, возможно, шантажист.
– И затем свяжут его смерть с письмом шантажистов, обнаруженным в кофейной банке, – заметил адвокат. – Что тогда?
– Тогда, – сказал миллионер, – у них будут только голые факты: наличие трупа шантажиста и подозреваемой женщины, его возможной жертвы. Им, однако, не удастся доказать, что у моей жены или у меня были какие-либо личные контакты с Джилли.
– Что ж, будем надеяться, – произнес Мейсон.
– Обычно, – продолжал Бэнкрофт, – когда человек невиновен, он честно и откровенно все рассказывает в полиции. Иногда ему верят, иногда – нет. Если же он виновен, он молчит и дает возможность полиции самой добывать все необходимые факты.
– Ну и что?
– А то, – пояснил Бэнкрофт, – почему бы невиновному не воспользоваться теми лазейками, которые открыты для виновного. Своим молчанием и своей надеждой на то, что они сломают шею, прежде чем добьются каких-либо результатов, мы даем полиции возможность делать шаг за шагом.
– У меня нет выбора, – заметил Мейсон. – Если бы вы позвонили мне вчера вечером, когда вернулась домой ваша жена, мы бы выдвинули версию о самозащите, и она была бы достаточно убедительной. Сейчас слишком поздно выдвигать эту версию, если, конечно, ваша жена не пытается кого-то покрыть. Таково положение дел.
– Что ж, но все-таки придется воспользоваться моей стратегией.
– Хорошо, но я сделаю это только при одном условии, – неожиданно произнес адвокат.
– Каком?
– Если вы мне откровенно расскажете, что в действительности произошло вчера вечером?
– Я же рассказал вам.
– Нет. Вы кое-что опустили. Вы что-то скрыли. Мне же нужно знать правду.
– Вы не сможете защищать нас, если будете все знать.
– Человек всегда имеет право на защиту в суде, – сказал Мейсон, каковы бы ни были обстоятельства. Я не смогу защищать вас, если _н_е б_у_д_у_ все знать.
– Хорошо, – произнес Бэнкрофт. – Я думаю, вам все равно станет о них известно. Насквозь промокшая, моя жена приехала домой и затем рассказала мне следующее: она решила предоставить Ирвину Фордайсу нашу яхту, так как была уверена, что на ней его никто не будет искать и что мы сможем избавиться от него, по крайней мере до свадьбы, а, возможно, даже до тех пор, пока все не утрясется. Филлис приехала к нему домой, привезла его в порт, поднялась с ним на яхту, вновь поехала в город – на этот раз за деньгами, и потом опять вернулась к лодке. На яхте есть провизия. Мы всегда хранили на ней много консервов, так что без захода в порты на яхте можно было спокойно добраться до Каталины или Энсенады и вести беззаботную жизнь яхтсмена.
– Продолжайте, – сказал Мейсон, когда Бэнкрофт замолчал. – Расскажите мне о том, что произошло:
– После того как Филлис раздобыла деньги и вернулась к яхте, там не было никаких признаков Фордайса. Вместо него на борту оказался Джилли, который явно собирался убить мою жену. Тогда она выхватила револьвер из сумочки, полагая, что он поднимет руки. Он же двинулся на нее. В этот момент яхта наскочила на мель. Филлис невольно нажала на курок. Джилли замертво упал у ее ног. Филлис прыгнула за борт, поплыла к берегу, а затем помчалась в машине домой, где и рассказала мне о происшедшем. И вот тогда-то я совершил ошибку. Она была в истерике. У меня есть сильный наркотик, который я иногда принимаю в случае острой боли в желудке. Я заставил ее принять это лекарство, чтобы она заснула. Я сказал ей, что мы обо всем расскажем в полиции утром, когда она почувствует себя лучше.
– Что было потом? – спросил Мейсон.
– Я поехал в порт.
– И поднялись на яхту?
– Дело в том, что яхты не оказалось там, где Филлис ее бросила.
– Что вы намеревались делать потом?
– Я хотел выйти в открытый океан и сбросить там тело Джилли. Вам я ничего не собирался говорить. Никто не смог бы установить связи Джилли с моей женой или со мной лично.
– Итак, вы не нашли вашей яхты?
– Да, она исчезла. Вы же помните, что был прилив, а когда яхта наскочила на мель, был отлив. Прилив снял яхту с мели и вынес ее в открытый океан, и я не смог ее обнаружить из-за сильного тумана. Я был абсолютно беспомощен. Я искал яхту два или три часа, а затем, совершенно изможденный, вернулся домой.
– Хорошо. Я очень рад, – сказал Мейсон, – что вы наконец рассказали мне всю правду, но вы уже сожгли все мосты. Если бы ваша жена сразу же отправилась в полицию, она могла бы там все рассказать. Ее действия рассматривались бы как самозащита. Все звучало бы довольно убедительно.
– А разве она не может этого сделать сейчас? Она же не знала, что у меня было на уме.
– Конечно знала, – мрачно заметил Мейсон. – И не пытайтесь убедить меня в обратном.
– Ну, хорошо, – согласился Бэнкрофт. – Она все знала. Я ей рассказал о том, что собираюсь сделать, и приказал молчать и ничего не говорить, что бы ни произошло.
– Будем надеяться, что она последует вашему совету. Придет время, и она все расскажет, а пока давайте представим это дело так, как будто это работа шантажистов, а ваша жена пожертвовала собой в чьих-то интересах. Сейчас поезжайте домой. Там вы узнаете, что пока нас держали в конторе шерифа, был подписан ордер на обыск в вашем доме, который уже проведен... В чем дело?
– О боже! – воскликнул Бэнкрофт. – Одежда жены, пропитанная морской водой!.. Она бросила ее в чулан. Я не подумал об этом...
– А ваша жена? Что она скажет полиции?
– Ничего. Она мне обещала, что в мое отсутствие, что бы ни произошло, даже появление полиции, она не произнесет ни слова.
– Ей придется трудновато, – заметил Мейсон.
– Не беспокойтесь, – заверил его миллионер, – она выдержит.
– А ваша падчерица?
– Она ничего не знает о происшедшем.
– Хорошо. Я поехал в свой офис. Отправляйтесь домой. Держите меня постоянно в курсе событий.
14
Когда Мейсон вернулся в контору, его уже ждала Делла Стрит: