Она быстро перелистала книгу.
Страницы были пусты.
Она перелистала книгу во второй и третий раз, поднесла поближе к лампе, на тот случай, если слова будут едва проступать.
По-прежнему ничего.
Кейт судорожно стала искать причину. Удалось ли ей как следует сосредоточиться? Книга должна была отвечать на ее вопросы...
«У меня поистине разжижение мозгов!» — подумала она.
Волшебство фей, как и сами обитатели Волшебной страны, было чрезвычайно своенравным. Все, правда, происходило по справедливости. Сделки всегда выполнялись. Но заключать их надо было очень осторожно, взвешивая каждое слово...
Она посмотрела на книгу. Откашлялась и, чувствуя себя очень глупо, произнесла слова вслух:
— Ты будешь отвечать на мои вопросы? Никакого ответа.
Она пролистала несколько страниц, но все они были чистыми. Пусто.
— Ну, давай же!
Со стола на нее смотрел кожаный переплет. Она снова принялась переворачивать страницы, затем встряхнула том. Вроде она все сделала правильно. Но книга ее не слушалась. Джеки ее убьет, если узнает, что камешек пропал зря.
Но тут улыбка тронула ее губы. Она быстро отыскала карандаш и открыла книгу. Ведь книга будет отвечать на вопросы письменно, значит, так и нужно их задавать.
«Ты будешь отвечать на мои вопросы?» — написала она наверху первой страницы.
Когда она оторвала карандаш от бумаги, под ее вопросом начали возникать слова. Письмо было четким, буквы округлыми. Оно напомнило Кейт почерк Вруика, который был знаком ей по дневниковым записям.
«Что ты хочешь узнать?» — прочла она.
У Кейт вырвался вздох облегчения. Взяв книгу, она уселась в свое кресло и открыла ее на коленях.
«Ты знаешь гругаша по имени Кьюмин из Лохбью? — написала она. — Он не упомянут в списке волшебников, живущих в тех местах».
«Ты искала его имя в индексе?»
«Конечно». И она подчеркнула это слово.
Повисла продолжительная пауза.
«Если этот Кьюмин не упомянут в Анналах, значит, он мошенник и может быть опасен», — ответила наконец книга.
«Как мне быть с ним?»
«Избегай его».
Очень мило. Это она знала и сама. Она перечитала страницу и затем написала.
«Кто ты?»
«Я твой вопросник».
«Я хотела узнать, есть ли у тебя имя?»
«Будет, если только ты мне его дашь».
В одной из книг гругаша Кейт как-то прочитала, как опасно давать имена необдуманно. Получив имя, вещь обретает независимость и индивидуальность. Как и все, что связано с волшебством, это может быть опасным. Но Кейт казалось несправедливым оставлять книгу безымянной.
«Как насчет Караиданкейт? — написала она, что означало на языке фей Друг Кейт. — Караид для краткости?»
«Неплохой выбор», — ответила книга, оценив прозорливость Кейт.
Кейт улыбнулась, взглянув на корешок, где теперь красовалось слово «Караиданкейт».
«Как мне узнать больше об этом гругаше?» — написала она.
«Поймай его отражение в зеркало и покажи мне, — ответила книга. — Может, я узнаю его».
«Как мне показать его тебе?»
«Поймай его отражение и быстро спрячь зеркало, пока в нем не отразился кто-то еще. А потом приложи к одной из моих страниц, тогда я смогу его увидеть».
«Ты Вруик Дирг?» — написала Кейт.
«Я его мудрость. Я друг Кейт Щелкунчика».
Кейт улыбнулась.
«До свиданья, Караид», — написала она.
«До свиданья, Кейт».
Она закрыла книгу и некоторое время сидела в задумчивости. Затем поднялась и подошла к письменному столу. Среди царившего там развала она отыскала небольшое зеркальце и положила в карман. С книгой в руке она отправилась в свою комнату и принялась рыться в шкафу, пока не вытащила из него небольшой рюкзачок, куда как раз помещался Караид. Теперь она и шагу не могла без него ступить.
Закинув рюкзак за спину, она на цыпочках спустилась по лестнице и, выскользнув в переднюю дверь, обошла дом снаружи.
Приблизившись к окнам кухни, Кейт прижалась к стене. Затем вытащила из кармана зеркальце и направила на то место, куда Джеки усадила гругаша, в надежде, что он по-прежнему сидит в том же углу. Кейт подержала так зеркальце несколько секунд, затем, прикрыв свободной ладонью, сунула в карман. Поднявшись к себе, она осторожно вытащила зеркальце и прижала его к пустой странице под словами «До свиданья, Кейт».
По привычке она сосчитала до десяти, прежде чем убрать зеркальце. На странице, словно рисунок пером, стали появляться очертания кухни.
Кейт завороженно следила за тем, как проявлялась картинка. Когда изображение стало четким,
Кейт различила лицо гругаша на фоне кухонной стены и затылок Джеки. Она вгляделась в лицо незнакомца. Казалось, что на его голову падает тень. Поворачивая книгу в разные стороны, она поняла: одно изображение накладывается на другое — и это была голова собаки.
Она вздрогнула и отложила книгу. Прошло несколько минут, прежде чем она собралась с духом, чтобы снова взять карандаш.
«Теперь ты узнаешь его, Караид?»
Ответа ждать пришлось долго.
«Нет, — наконец появилось на странице. — Но я знаю, что это за гругаш. Он крадет удачу у обитателей Волшебного мира для своей магии. Остерегайся его, Кейт».
«Он опасен для нас?»
«Он опасен для всякого живого существа».
«Как его остановить?»
«Вы должны узнать, где он прячет свое сердце, и уничтожить его».
Кейт долго смотрела на проступившие слова. Гругаш, прячущий сердце. «Такое бывает только в сказках», — подумала она, но тут же поняла, как нелепа эта мысль. Ведь она уже около года живет в самой настоящей волшебной сказке.
«Где нам найти его сердце?» — написала она.
«Я не знаю, — ответила книга. — Оно должно быть в таком месте, которое он считает самым надежным. Чтобы выяснить, где оно, вы должны понять этого гругаша. Но будьте осторожны, чтобы он не украл вашу удачу».
Кейт нервно сглотнула. «О Джеки, — подумала она, — во что мы ввязались с тобой на этот раз?»
Глава 8
К половине второго в клубе не осталось никого, кроме Хенка и персонала. Он сидел за маленьким столиком у импровизированной сцены, представлявшей собой свободное от столов пространство, где играли в этот вечер два музыканта из группы «Mountain Ash». Они убрали инструменты и подсели к Хенку, чтобы выпить по последней кружке пива перед тем, как отправиться по домам.
Мик Калли, гитарист, был невысоким, коренастым брюнетом с веселой улыбкой. Его товарищ Тоби Финнеган играл на скрипке и губной гармошке, густая борода и копна русых волос делали его похожим на леприкона.
— Наверное, Джонни уже не придет, — сказал он Хенку. — Жаль, а то бы мы сыграли с ним на пару.
Хенк кивнул.
— Джонни сейчас переживает не лучшие времена, у него дед умер.
— Жаль Тома, — сказал Тоби. — Прекрасный был скрипач.
— Надеюсь, он передал Джонни свое мастерство, — добавил Мик.
— Джонни — талантливый музыкант, — сказал Хенк. — Только в последнее время он как-то странно себя ведет.
— Это понятно, — заметил Тоби. — Ведь, кажется, кроме Тома, у Джонни никого не было?
— Да, Джонни тяжело переживает смерть деда. Лучше бы он, я просто не знаю...
Хенк понял, что чуть не разболтал приятелям о вчерашнем происшествии, что было бы совершенно лишним.
— Вылез из этого болота? — спросил Мик.
— Что-то в этом роде.
— Не всем охота сидеть здесь всю ночь, — раздался голос за их спинами.
Они повернулись к официантке по имени Джинетт, сурово на них смотревшей. Хотя напустить на себя грозный вид голубоглазой блондинке с мягкими чертами лица было довольно трудно.
Тоби улыбнулся, глядя на нее, и допил свою кружку.
— Тебя подвезти? — спросил он Хенка.
Хенк помотал головой и тоже допил пиво. Попрощавшись хором, они вышли. Мик с Тоби отправились к машине. А Хенк в раздумье остался стоять на Бэнк-стрит. Он знал, что Джонни вряд ли захочется идти в бар после концерта и разговора с Джеми, но Хенку не хотелось оставлять друга надолго наедине со своими мыслями. Квартира Джонни на Третьей авеню находилась как раз по дороге к дому Хенка в центре города, поэтому он решил проведать приятеля. Когда Хенк дошел до дома Джонни, то обнаружил, что окна на первом этаже темные. Был ли он все еще с Джеми? Может, они нашли более увлекательное занятие, чем рассказывать сказки о хобгоблинах, живущих в канализации? Это было бы здорово. У Джонни уже несколько лет не было постоянной подруги. Хотя Хенку казалось, что Джеми не совсем подходит его приятелю. Она была взбалмошная, любила вечеринки, а Джонни скорее можно было назвать домашним мальчиком.
Хенк уже собрался повернуть к дому, как вдруг испугался, что после беседы с Джеми Джонни мог вернуться в парк Винсента Масси, чтобы дождаться свою таинственную незнакомку. И это было на него больше похоже.
Хенк достал ключ, открыл дверь, поставил свою концертину и вывел велосипед Джонни. Он надеялся, что Джонни не заявится вскорости домой и не решит, что кто-то обокрал его квартиру. После недолгого размышления Хенк уже был готов поспорить, что Джонни отправился на поиски своей феи.
Через пятнадцать минут он катил по велосипедной дорожке, ведущей через парк, прислушиваясь, не раздаются ли где-то звуки скрипки или шаги. В такую ночь было приятно гулять. Туман живописно клубился над рекой, в парке стояла тишина. Можно сказать, волшебная. Теперь Хенк начинал понимать, почему вчерашняя встреча с незнакомкой могла произвести на Джонни такое впечатление.
Хенк проехал насквозь через весь парк и повернул обратно. Теперь он уже сомневался, что Джонни пошел сюда, они могли разминуться с Джонни у самого дома.
Он чуть не проехал мимо человека, сидевшего на плоском камне у самой воды. Заметив силуэт, он затормозил и соскочил с велосипеда.
— Джонни?
Ответа не было. Поставив велосипед на подножку, он направился к человеку. Галька шуршала под ногами, от реки тянуло сыростью.
— Джонни, — снова позвал он. Наконец человек обернулся.
— Это ты, Хенк?
— Да. — Он прошел по пляжу и сел рядом с Джонни. — Что ты здесь делаешь, дружище?
— Она, наверное, подсыпала мне какую-то дрянь.
— О чем ты? Кто?
— Джеми. Мы были внутри холма, Хенк. — Джонни повернулся и посмотрел на приятеля. — Прямо под землей. Она постучала по камню, открылась дверь, и мы вошли внутрь. А когда поднялись, их была уже целая толпа: люди-прутики, тролли и прочие существа. Сестра Джеми погибла, и обитатели Волшебной страны собрались здесь. А прошлой ночью я встретил сестру Джеми. Но теперь она мертва. Джеми плакала... Мне еще не доводилось слышать такого плача, Хенк. Боже, надеюсь, я никогда не услышу его снова...
Хенк дотронулся до его плеча:
— Пойдем-ка домой, приятель.
— Она подсыпала мне какой-то галлюциноген, верно? Должно быть, когда угощала пивом внутри этого холма. Ведь такого не может быть. Она рыдала, словно банши, Хенк. Как будто мир сошел с ума. Наверное, я на какое-то мгновение потерял сознание, а потом все исчезли. Это наркотик, да?
— Понятия не имею, Джонни. Вставай, я отведу тебя домой.
— Но она не могла подсыпать их в пиво, — произнес Джонни, глядя в туман. — Она угощала меня им уже внутри холма, чего тоже не могло быть, верно?
— Раз ты так считаешь. Слушай, Джонни...
— Значит, это было в ресторане. Или все действительно случилось на самом деле. Я ничего не понимаю.
Хенк помог ему встать. Когда они дошли до велосипеда, Джонни потянул друга обратно.
— Моя скрипка, — сказал он. — Я забыл ее внутри холма.
Хенк осмотрел то место, где он нашел Джонни. Инструмента он там не увидел. Черный футляр было бы трудно не заметить на светлых камнях.
— Ты уверен, что принес ее сюда?
— Абсолютно. Я всюду ношу ее с собой.
Это была правда. Хенк не припоминал, чтобы Джонни отправился куда-нибудь без своего инструмента. На концерте он был со скрипкой.
— Мне подарил ее Том, — сказал Джонни. — Она старинная. Это действительно прекрасный инструмент. Подарок деда. Не хочу оставлять ей скрипку.
Он стал взбираться на холм, оттолкнув руку друга, пытавшегося его остановить. Хенк поднял велосипедную подставку и пошел рядом с Джонни.
— Здесь, — сказал Джонни. — Я помню это место.
Они вышли на небольшую прогалину, и Джонни остановился. Хенк положил велосипед на траву. Обернувшись, он посмотрел на огни университета, расплывавшиеся в тумане.
— Мне только нужно вспомнить, по какому камню она стучала, — сказал Джонни, ползая на четвереньках по сырой траве. — Два быстрых удара, затем пауза и еще один. Но я забыл, по какому именно камню.
На прогалине было несколько валунов. Джонни подходил к каждому и стучал. Хенк шел за ним, теперь уже не на шутку обеспокоенный. Неужели его другу и впрямь подсыпали наркотики, потому что тот явно был не в себе.
— А больно, — пожаловался Джонни, постучав по очередному камню. — Значит, это не сон, — добавил он, пососав костяшки пальцев.
Хенк быстро обошел прогалину, но скрипки так и не обнаружил.
— Слушай, если твою скрипку забрала Джеми, то она обязательно ее тебе вернет, — сказал Хенк. — Завтра мы позвоним Грегу, узнаем, где она живет, и заберем инструмент. Идет?
— Она живет здесь, — сказал Джонни, ударив по дерну кулаком. — Внутри холма.
— Но мы попробуем застать ее по другому адресу. Ведь в городе у нее тоже есть квартира?
— Да. По крайней мере, она так говорила.
— Пойдем, Джонни, — ласково сказал Хенк. Он дал Джонни руку и помог встать на ноги. — Идем домой.
— Я знаю, что веду себя как идиот, — сказал он. — Но эта ночь и впрямь была сумасшедшей.
— С каждым бывает. — Хенк внимательно посмотрел на приятеля. — Послушай, а ты сам вечером не принимал наркотики?
Джонни покачал головой:
— Нет, если только она не подсыпала мне их в чай.
— Где вы пили чай?
— В «Саус-Гарден».
— А когда ты пришел сюда? Джонни потер виски:
— Я понимаю, что это, должно быть, просто сон. Но все казалось таким реальным.
— Может, к утру что-нибудь прояснится.
— Очень на это надеюсь, — ответил Джонни.
— Как ты мог их отпустить? — Данробин Финн почти кричал. — Вокруг так неспокойно. А ты даже не дал им провожатого?
Финн был выше Хэя, но на полголовы ниже своего родича Малла. Финн возвышался над сидящим Коричневым Человеком, тыча ему в грудь своим узловатым пальцем.
Еще раньше этим вечером у него возникло дурное предчувствие, он направился в Башню, где не застал ни Кейт, ни Джеки. Хоб, которого Финн встретил во владениях Тома Кокла, сообщил ему, что видел их с Данробином Маллом. Ночь была наполнена дурной молвой и тревожными предзнаменованиями, что только усиливало его опасения. Когда он узнал о смерти Пэка и о черной собаке, следившей за его друзьями, опасения переросли в ярость.
— Проклятие, — пробормотал он, поворачивая назад. — Что же вы все за недоумки!
— Она Джек, — сказал Хэй.
— И что из того? — не унимался Финн.
— Ну... она убила великанов. Она сражалась с Воинством и победила.
— Без вашей помощи.
— Ты слишком резок, родич, — сказал Малл. — Хэй ведь сенешаль лэрда и...
— Безмозглый тупица, вот он кто.
Хэй в ярости поднялся со своего кресла, но Финн подошел ближе и пихнул его обратно.
— Пойми, она ведь не из волшебных созданий, ни она, ни Кейт, — сказал Финн. — Она делает важную работу, распределяя удачу над Кинроуваном, она сердце нашего королевства, но не знает она гораздо больше, чем знает.
— Но и нам мало что известно о смерти Пэка, — сказал Малл. — Как и об этой черной собаке.
Хэй кивнул.
— Она взяла на себя обязанности Вруика. А как раз для таких случаев мы одеваем и кормим гругаша.
— Кроме того, мы должны были отнести тело Пэка ее родичам, — добавил Малл. — Теперь, когда все в Бэллимореске, у нас не хватает народу.
В душе Финн понимал, что их доводы были отчасти справедливы. Никто из двора не знал Джеки и Кейт так же хорошо, как он. Все считали, что если Джеки и Кейт не гругаши, то по крайней мере волшебницы. Никто из них не видел, сколько усилий им приходится тратить на какое-нибудь элементарное колдовство. Они даже толком не умели пользоваться камешками Керевана. Они не знали, что для того, чтобы дать какой-нибудь простенький совет, Джеки и Кейт приходилось перерывать десятки томов в библиотеке Вруика.
«Лучше им этого и не знать, — решил Финн. — Пусть все остается как есть, а то еще лэрд пожалеет о том, что позволил занять Башню гругаша двум смертным». Он только надеялся, что Джеки и Кейт добрались до дому невредимыми.
— В окрестностях Кинроувана не появился какой-нибудь новый гругаш? — спросил он наконец.
— Двору об этом ничего не известно, — ответил Хэй, качая головой.
— Но ты-то сам видел черную собаку? — Этот вопрос был адресован Маллу.
Родич Финна кивнул.
— И она не оставила следов, в точности как вокруг тела Пэка.
«Вот проклятие, — подумал Финн. — Собака знает их запах». Теперь хоб был по-настоящему встревожен.
Он вытащил из кармана красный колпак и натянул его на голову. Кивнув на прощание сенешалю и своему родичу, он вышел из дворца по тоннелю, который вывел его к каналу Риде. Финн огляделся, принюхиваясь к воздуху. Наверху маячил огромный массив Национального художественного центра. Хоб выбрался из тоннеля и осторожно скользнул мимо ресторанчика на набережной.
Через несколько минут быстрой ходьбы он оказался под Биллингз-Бридж. Уверившись, что вокруг никого нет, хоб постучал по каменной опоре.
— Эй, Гамп, — позвал он и постучал снова.
На третий раз от каменной стены отделился огромный троу. Он был не менее семи футов ростом, с длинными черными волосами, в которых запутались веточки и ракушки. Его лицо казалось высеченным из камня подмастерьем скульптора, который только начал овладевать азами ремесла. Две несимметричные щели для глаз, плоский мясистый нос, квадратный подбородок, огромные уши.
Большинство троу принадлежали к Неблагословенному двору, но были и такие, как Гамп, которым злые пути оказались не по душе. Они жили в Благословенных королевствах, не принося клятвы верности правителям, но все же были не столь обособленными, как фиана сидх.