– Ближе, – скомандовала леди Уоррен.
Элен повиновалась, но сама лихорадочно скользила взглядом по прикроватному столику. Поразмыслив, какой снаряд может запустить ей в голову эта больная женщина, она потянулась к самому большому пузырьку с лекарством.
– Поставь на место! – рявкнула леди Уоррен. – Это мое.
– Ой, простите! – залепетала Элен. – Я тоже терпеть не могу, когда берут мои вещи.
Почувствовав, что между ними появилось что-то общее, Элен осмелела и улыбнулась старухе.
Леди Уоррен наконец нарушила молчание:
– Какая ты маленькая. И одеваешься безвкусно. Совсем невзрачная. Я думала, внук выберет себе жену получше.
Тут Элен поняла, что Симона, невзирая на просьбы Ньютона, отказывается навещать больную бабушку.
– Вкус у него превосходный, – сказала Элен. – А жена – просто красавица. Только я – не она.
– Как не она? А кто? – вопросила леди Уоррен.
– Служанка. Меня зовут мисс Кейпел.
Лицо старухи исказилось в гримасе не то потрясения, не то ужаса: она приоткрыла рот и уставилась на Элен.
«Что это с ней? – подумала девушка. – Неужели она меня боится?»
Однако следующие слова леди Уоррен заставили девушку отказаться от этой удивительной мысли.
– Уходи! – гаркнула старуха мужским басом.
Элен испуганно развернулась и побежала прочь, ожидая, что в нее вот-вот полетит пузырек с лекарством. Но не успела она добраться до двери, как старуха вновь ее окликнула:
– Вернись, дурочка!
Дрожа от волнения, Элен подошла к кровати. Леди Уоррен заговорила таким слабым тонким голосом, что разобрать слова было очень трудно:
– Уходи из этого дома. Тут слишком много деревьев.
– Деревьев? – переспросила Элен, сразу вспомнив то загадочное дерево в роще.
– Да, – подтвердила леди Уоррен. – Они тянут к дому ветки и стучат в окна. В темноте они подбираются к дому. Хотят проникнуть внутрь. Уходи.
Элен почувствовала некую связь со старухой, почти родство. Вот ведь удивительно: она тоже стояла в сумерках у окна и наблюдала за нашествием подернутых туманом кустов. Конечно, у нее просто разыгралось воображение – но и у старухи, выходит, был свой «мистер Поук».
В любом случае она решила поддержать беседу и войти в доверие леди Уоррен. Это была ее слабость: хотя она любила добиваться всего сама, еще больше ей нравилось извлекать выгоду из обстоятельств. Поэтому она повторила попытку завоевать старухино сердце.
– Надо же! – сказала она. – Я думала о том же самом.
Однако леди Уоррен расценила эти слова как дерзость.
– Твои мысли меня не интересуют! – завопила она. – Что это ты о себе возомнила? И как тебя зовут?
– Элен Кейпел, – последовал робкий ответ.
– Сколько тебе?
– Двадцать три.
– Не смей врать! Тебе девятнадцать.
Элен удивилась проницательности леди Уоррен. Работодатели еще никогда не ставили под сомнение ее возраст.
– Это не совсем ложь, – сказала она. – Я считаю, что имею право накинуть себе годик-другой, потому что у меня большой опыт. С четырнадцати лет я сама зарабатываю себе на жизнь.
Леди Уоррен это нисколько не растрогало.
– Почему? – спросила она. – Внебрачный ребенок?
– Нет, конечно, – обиженно ответила Элен. – Мои родители венчались в церкви. Но они не могли меня обеспечить. Им не везло в жизни.
– Умерли?
– Да.
– Тогда им очень даже повезло.
Элен, несмотря на подневольное положение, всегда хватало духу спорить, когда речь заходила о ее жизненной философии.
– Неправда! – воскликнула она. – Жизнь прекрасна. Я вот каждый день встречаю с радостью.
Леди Уоррен фыркнула и продолжала допрос:
– Спиртное?
– Нет.
– Мужчины?
– Нет, с ними мне не везет еще больше.
Леди Уоррен не посмеялась над шуткой вместе с Элен, а продолжала сверлить девушку взглядом – казалось, в щелках старушечьих глаз застыл черный лед, а в паутине ее разума варился некий замысел.
Тишину нарушало лишь тиканье часов и треск огня в камине. Когда пламя потухло, Элен, желая разрядить обстановку, спросила:
– Добавить угля?
– Нет. Подай мне зубы!
Элен от неожиданности подпрыгнула, но быстро сообразила, что леди Уоррен имеет в виду вставную челюсть – та лежала в чашке на прикроватном столике. Девушка тактично отвернулась, пока леди Уоррен с достоинством выуживала челюсть из дезинфицирующего раствора и вставляла ее в рот.
– Элен, – ласково произнесла леди Уоррен, – я хочу, чтобы ты спала сегодня у меня.
Внезапная перемена ошеломила Элен. Из-за зубного протеза леди Уоррен не могла сомкнуть губы, и они вытянулись в неестественную улыбку, придававшую ей вид восковой статуи.
– Тебе было страшно смотреть на меня без зубов, – сказала она, – но теперь можешь не бояться. Этой ночью я хочу за тобой присмотреть.
Элен взволнованно облизнулась.
– Но с вами будет новая сиделка.
– А, совсем забыла! Очередная потаскушка. Ладно, пусть приходит, я с ней разберусь. Но ты сегодня будешь спать в моей комнате. Видишь ли, дорогая, тебе грозит опасность.
Леди Уоррен изобразила на лице улыбку, напомнившую Элен оскал крокодила.
«Я не смогу провести с ней целую ночь», – подумала девушка, прекрасно понимая, что ее страх надуман. Глупо же бояться прикованной к постели старушки!
– К сожалению, я не могу ослушаться мисс Уоррен, – сказала она вслух.
– Да что она понимает! Моя падчерица – дура набитая. Она не видит, что деревья все время рвутся внутрь. Подойди-ка, Элен.
Девушка подошла к кровати, и старуха крепко стиснула ее руку.
– Хочу попросить тебя об одолжении, – прошептала леди Уоррен. – Достань мне кое-что с антресоли. Встань на стул.
Элен была рада угодить. Она залезла на тяжелое кресло, поднялась на цыпочки и потянулась к дверце.
Шаря рукой в темной нише, она засомневалась, надо ли выполнять старухино поручение. Леди Уоррен наверняка решила с ее помощью добыть запретный плод. Неспроста же у нее такой красный нос! Может, там спрятана бутылка бренди…
– Что вам подать? – спросила Элен.
– Маленький твердый предмет, завернутый в шелковый платок, – прозвучал обезоруживающий ответ.
Тут Элен нащупала искомое.
– Это? – Она спрыгнула на пол.
– Да, – нетерпеливо ответила леди Уоррен. – Дай сюда.
Не успела Элен подойти к кровати, как ее осенило. Даже сквозь несколько слоев ткани содержимое свертка прекрасно прощупывалось: револьвер! Элен вспомнила слухи про кроликов и случайно убитого мужа.
«А вдруг он заряжен? – испугалась она. – Я ведь даже не знаю, где у него дуло. Нельзя давать ей оружие. Миссис Оутс меня предупреждала».
– Дай сюда, – нетерпеливо приказала леди Уоррен и протянула к свертку трясущиеся руки.
Элен сделала вид, что не расслышала. С нарочитой небрежностью она положила револьвер на кофейный столик – на безопасном расстоянии от больной старухи – и шагнула к кровати.
– Вам нельзя так волноваться, – успокаивающе проворковала она. – Поберегите сердце.
К счастью, ей удалось отвлечь внимание леди Уоррен.
– Что говорит обо мне врач? – спросила та.
– Что ваша воля к жизни его восхищает! – ответила Элен.
– Ну и дурак. Я свое уже отжила. Но помирать пока не собираюсь – надо подготовиться.
Она прикрыла глаза: блестели лишь узенькие черные щелки. Ее высохшее лицо было похоже на поношенное одеяние, и говорила она слабым, погасшим голосом:
– У меня осталось одно дело. Я все медлю, откладываю. Но такими делами никто не любит заниматься, верно?
Элен сразу решила, что речь идет о завещании.
– Конечно, – поддержала она. – Люди часто такое откладывают.
И, не в силах устоять против соблазна сунуться в чужие дела, дала совет:
– Но рано или поздно все должны это сделать. Долг есть долг.
Леди Уоррен не слушала. Временное помрачение быстро прошло; ее взгляд упал на маленький сверток на столе, и она насторожилась.
– Дай сюда, – повторила она.
– Нет, – ответила Элен. – Не дам.
– Чего ты испугалась, дуреха? Это очечник.
– Знаю. Но я не могу вам его дать, потому что подчиняюсь указаниям мисс Уоррен. А она сказала, что мне следует только сидеть и смотреть.
Леди Уоррен, судя по всему, не привыкла к возражениям. Ее глаза вспыхнули, она начала задыхаться и скрюченными пальцами схватила себя за горло.
– Позови… мисс… Уоррен! – выдавила она.
Элен выбежала из комнаты, почти радуясь старухиному приступу – не пришлось подавать ей револьвер. У самой двери она еще раз посмотрела на хозяйку дома: та неподвижно лежала на подушках.
А в следующее мгновение леди Уоррен подняла голову. Одеяло зашевелилось, из-под него показались ноги в носках, и старуха выскользнула из постели.
Глава 6. Видение
Элен поспешила в комнату мисс Уоррен. От страха и возбуждения у нее колотилось сердце. Впервые в жизни она не знала, чего ждать. В отличие от других домов, где она работала, у «Вершины» было загадочное прошлое.
Да, миссис Оутс безжалостно лишила крайнее «дерево» в роще ореола таинственности, убедив Элен, что за стволами прятался какой-то деревенщина, влюбленный в местную красотку. И все же дикий дремучий ландшафт и зловещие слухи об убийстве разжигали воображение.
Старуха с ее заигрываниями и сверкающей искусственной улыбкой тоже не давала Элен покоя. Даже если она больная немощная женщина, это еще не значит, что она не могла отправить на тот свет мужа. Пусть она и осталась без жала, но не утратила жажды крови. Доказательство тому – история с револьвером.
Тут мысли девушки вернулись к насущным вопросам: ручка двери в комнату мисс Уоррен опять прокрутилась у нее в руке.
«Будет время – обязательно починю», – пообещала она себе.
Мисс Уоррен сидела за письменным столом и читала при свете зеленой лампы.
– Что-то случилось? – усталым голосом спросила она.
– Извините за беспокойство, – начала Элен, – но леди Уор…
Не успела она договорить, как мисс Уоррен встала с кресла и, покачиваясь, словно жираф, пошла к выходу. Элен последовала за ней в Синюю комнату. Леди Уоррен с закрытыми глазами лежала в постели и тяжело дышала. Завернутый в платок револьвер по-прежнему был на овальном столике, стоявшем в противоположном конце комнаты.
Однако внимательная Элен заметила какую-то перемену в комнате, осмотрела ее еще раз и наконец поняла, в чем дело. Когда она уходила, постельное белье было скомкано. Теперь же пуховое одеяло аккуратно лежало на кровати, словно его коснулась заботливая рука больничной медсестры.
– Мисс Кейпел, принесите кислородный баллон! – велела мисс Уоррен, склонившись над обессиленным телом мачехи.
Элен всегда охотно бралась за эксперименты с незнакомой утварью и без промедления приволокла баллон. Со знанием дела она открутила крышку и успела глотнуть свежего, будто бы горного воздуха, прежде чем подать мисс Уоррен маску.
Благодаря их совместным усилиям леди Уоррен постепенно пришла в себя. У Элен закралось подозрение, что это был очередной спектакль, сопровождаемый тщательно продуманными стонами, вздохами и трепетанием век.
Леди Уоррен распахнула глаза и посмотрела на Элен.
– Отпусти ее, – слабым голосом сказала она.
Мисс Уоррен переглянулась со служанкой.
– На сегодня вы свободны, мисс Кейпел.
Забыв о своей роли, леди Уоррен накинулась на падчерицу, как базарная торговка:
– Насовсем, дубина! Пусть собирает чемодан и уезжает сегодня вечером.
Потом она вновь закрыла глаза и пробормотала:
– Врача, позови врача.
– Он скоро придет, – заверила ее мисс Уоррен.
– Почему он всегда опаздывает?! – возмутилась старуха.
– Он приходит поздно вечером, чтобы узнать, как у тебя прошел день, – ляпнула мисс Уоррен первое, что пришло в голову.
– Да он просто бездельник! – огрызнулась ее мачеха. – Хочу другого врача. Бланш! Эта девочка – не жена Ньютона. Почему его жена не приходит меня проведать?
– Ты слишком слаба, чтобы принимать посетителей.
– Не ври. Я знаю: она меня боится.
Похоже, эта мысль пришлась леди Уоррен по душе: ее лицо расплылось в улыбке. Элен, наблюдавшая за всем с безопасного расстояния, подумала, что старуха – воплощение зла. В этот момент она почти поверила в историю об убитом ею сэре Роджере.
Вдруг она заметила в углу узкую койку для сиделки.
«Ни за какие деньги не стала бы работать здесь сиделкой!» – с содроганием подумала она.
Тут мисс Уоррен вспомнила, что Элен все еще в комнате, и подошла к ней.
– Дальше я сама справлюсь, мисс Кейпел.
Ее ледяной тон вынудил Элен сказать что-нибудь в свое оправдание:
– Вы только не подумайте, что это я ее разозлила! Она переменилась так неожиданно… Я ей явно понравилась. Во всяком случае, она несколько раз просила меня ночевать сегодня у нее.
Мисс Уоррен недоверчиво на нее посмотрела, но ответила вежливо:
– Я знаю, что вы добры и отзывчивы.
Она взглядом указала Элен на дверь, и та уже собралась уйти, но страшные сомнения не давали ей покоя. Опыт подсказывал, что не стоит вмешиваться, но все-таки она сочла своим долгом предупредить мисс Уоррен:
– Я должна вам кое-что рассказать, – тихо проговорила Элен. – Леди Уоррен попросила меня достать ей одну вещь с верхней полки над шкафом.
– Почему я непременно должна это знать? – спросила мисс Уоррен.
– Потому что это револьвер.
Новость произвела нужный эффект. Мисс Уоррен удивленно посмотрела на Элен:
– И где он теперь?
– На столе.
Женщина схватила маленький сверток, как хищная птица – добычу. Длинными бледными пальцами она развернула складки шелкового платка и демонстративно протянула его Элен. Внутри лежал большой очечник.
Девушка взглянула на него – и едва не упала от волнения. Ох, что будет!
– У него была другая форма, – заявила она. – На ощупь у него были выпирающие детали.
– На что вы намекаете?
– Когда я пошла за вами, леди Уоррен могла спрятать револьвер, а вместо него завернуть в платок футляр.
– Вы в курсе, что у матери больное сердце и она давно не встает с постели?
Увидев скептический взгляд мисс Уоррен, Элен поняла, что ее не переубедить. Подвижные черты ее лица как будто сковал сильный мороз.
– Извините, если я ошиблась, – промямлила Элен. – Просто я подумала, что не должна ничего утаивать.
– Понимаю: вы хотели сделать как лучше, – сказала мисс Уоррен. – Но домыслы и фантазии до добра не доводят. Полагаю, вы, как и все молодые девушки, любите ходить в кино, – добавила она с мрачной усмешкой.
Учитывая обстоятельства, Элен было очень обидно услышать упрек от мисс Уоррен. Ей показалось, их разделяет не только пространство, но и время. «Какая она древняя», – уныло подумала девушка и, сжавшись, вышла из Синей комнаты.
Досадовала она не столько потому, что ей не поверили, сколько потому, что мисс Уоррен легкомысленно отнеслась к ее сообщению о револьвере.
«Клиент всегда прав, – напомнила себе Элен, спускаясь по лестнице. – Одно утешает: теперь леди Уоррен на меня озлобилась и больше не заикнется о том, чтобы я спала в ее комнате».
Несмотря на упадок духа, чувство долга не изменило Элен. Мистер Оутс все еще задерживался, и она решила взять на себя его обязанности – накрыть на стол.
При звуке ее шагов дверь гостиной открылась, и оттуда выглянула Симона. Глаза ее горели от страсти и нетерпения. В то же мгновение из-за ее плеча, словно удав, выглянул муж.
Симона ничуть не смутилась, только с улыбкой пожала плечами.
– Ну точно как хвост! – воскликнула она, закрывая дверь.
Заинтригованная любовной драмой, Элен вошла в столовую. Впервые ей стало немного жаль Симону.
«Если бы за мной кто-нибудь так ходил, я бы с ума сошла», – подумала она.
Все понимали, что ревность Ньютона дошла до точки кипения. Вероятно, с отъездом Стивена он стал бы прежним, но пока молодой супруг твердо решил не оставить Симоне шансов попрощаться со студентом наедине.
Стивен принимал внимание Симоны с невозмутимым равнодушием, и оттого одержимость Ньютона в глазах Элен граничила с манией. Муж бегал за женой, студент, напротив, от нее отмахивался. Красотка звала его на свидание, а он предпочел чистить лук на кухне в компании миссис Оутс.
Столовая была самой изысканной комнатой в доме: потолок и огромный камин отделаны резным деревом, на больших окнах – плотные малиновые шторы, стены оклеены темно-красными обоями.
Элен подошла к ореховому серванту, где хранили хрусталь и серебро, и достала из ящика скатерть. За годы работы она научилась накрывать на стол практически не глядя. Машинально раскладывая ложки и вилки, она предавалась размышлениям. Да, хозяйка ей не поверила, но Элен теперь не сомневалась: пока ее не было, старуха с проворностью обезьяны переложила вещи и поправила постель.
«Миссис Оутс наверняка права, – подумала девушка. – Леди Уоррен вполне может ходить. Она встала и потом попыталась замести следы – только вот явно перестаралась. Надо будет обсудить это с доктором Пэрри».
Доктор Пэрри был умен, молод и чужд условностей. Когда он впервые увидел Элен, то сразу же, без обиняков поинтересовался ее благосостоянием – девушка решила, что из медицинских соображений. Он задал ей несколько личных вопросов; доктора как будто искренне беспокоило, что нынешнее окружение не идет ей на пользу.
Больше всего Элен нравилось, с какой охотой он сплетничает о пациентах.
– Сердце леди Уоррен в ужасном состоянии, – рассказывал он Элен. – Хотя сердце – непредсказуемый орган. Старуха может забраться на вершину Сноудона, и ничего ей не будет, а в другой раз чихнет – и это ее прикончит. Впрочем, иногда мне кажется, что она не так уж беспомощна и полна сюрпризов.
Элен вспоминала его слова, снуя между столом и сервантом. У нее до сих пор горели уши от насмешливого голоса мисс Уоррен.
«Во всяком случае я ее предупредила, – убеждала сама себя Элен. – Теперь это ее заботы. Интересно, где сейчас револьвер? Ноги моей больше не будет в Синей комнате!»