— Я никогда не отрицал. Просто эта не тема для досужего разговора.
— Так ты ответишь? — переспросила девушка. — Мне очень любопытно. Просто в моём представлении, ангелы были несколько другими. И теперь тот выдуманный образ рассыпался в прах.
— Не удивительно. Хотя мне странно, как люди могут верить в такую чушь. В общем, если я откажусь, ты замолчишь и будешь есть? — спросил Габриель, бросая на неё быстрый взгляд.
Оливия смутилась, а потом умоляюще и с долей подхалимства взглянула ему в глаза. В то же время можно было сказать, что с цели её сбить будет довольно проблематично. Парень с минуту понаблюдал за сменой эмоций на личике ведьмы и глубокомысленно изрёк с тяжёлым вздохом:
— По-видимому, нет!
— Конечно, ты можешь не отвечать… у тебя, кстати, это очень хорошо получается. Ты прямо специалист в том, как избегать неприятных тем и игнорировать раздражающие разговоры.
— Я не люблю распространяться о себе. К тому же ранее никто не требовал от меня ответов на вопросы, касающиеся моей сущности, да и некому это было делать. Да и тебе или другим людям знать это не обязательно! Но раз тебе так хочется, спрашивай, я тебя внимательно слушаю.
— А ты точно ответишь?
— Постараюсь, но только и ты тогда ответишь на мои вопросы!
— Договорились! Габриель… скажи, а у тебя есть крылья? Или это тоже лишь красивая сказочка?
— Это всё? — всё так же спокойно спросил парень.
Ливия поняла, что чего-то подобного он от неё и ожидал. Но утвердительно кивнула, хотя в голове уже сформировалось множество вопросов, только девушку отчего-то интересовал именно этот. Она уже мысленно нарисовала Габриелю крылья, и в очередной раз разочаровываться не хотелось.
— Пока да. Итак…
— Крылья… как банально! Да, они у меня есть.
— А ты можешь показать?
Парень нахмурился и недовольно взглянул на Оливию.
— Нет.
— Что же в этом такого? — осторожно спросила она.
Девушка знала, что если архангел поддастся на её уговоры, то зрелище, которое она сможет узреть, не забудет никогда. Хотя в то же время Ливия побаивалась этого, так как «знать» и «видеть» совсем разные вещи. Пропасть между ними станет ещё шире.
— Я не могу этого сделать. Они слишком тяжелы, и чтобы раскрыть их требуется очень много сил. К тому же такая демонстрация ни к чему хорошему не приведёт. Помещение маленькое и я могу повредить крылья.
— Ладно, тогда не стоит, — сказала девушка, не сильно разочарованная отказом.
— Теперь твоя очередь отвечать. Откуда ты вообще узнала о том, кто я в действительности? Сколько я ни жил среди людей, моя сущность всегда была скрыта от их сознания. — Спросил он и устремил на подопечную пристальный взор.
Оливия заёрзала, вдруг почувствовав себя чересчур любопытной особой, сунувшей свой нос куда не следует и теперь постыдно пойманной.
— Я всегда подозревала, что с тобой что-то не так, что ты не совсем человек. Взять хотя бы твои странные, будоражащие душу глаза, которые излучают столько света, будто у тебя внутри два мощных аквамариновых прожектора. Прибавить ещё к этому твоё умение исчезать, и можно делать выводы. Но я воспользовалась своими магическими способностями и вызвала духов.
— Чьи души явились к тебе на зов? Они должны быть очень мудры, чтобы знать всю правду обо мне.
Ливия поняла, что не сильно удивила Габриеля своим откровением.
— Да. Это были души погибших Носительниц. Они мне открыли глаза на происходящее, помогли разобраться.
«Помогли понять, что нам с тобой ничего не светит. Архангел не пара ведьме» — мысленно добавила Ливия.
— Что ещё?
— Рассказали, что это ты спрятал моих родительниц, оградив их от опасности. За это я благодарна тебе. Я не пережила бы если бы с мамой или бабушкой что-то случилось.
— Вот поэтому мне и пришлось их увезти от тебя, чтобы тварь не смогла через родных воздействовать на тебя. Люди становятся слабы, когда под угрозой смерти находятся их любимые, а тебе, Ливия, сейчас надо быть сильной как никогда прежде. Весь мир зависит от твоих действий.
Девушка мгновенно поняла, что это был чрезвычайно рассчитанный удар. Напоминание о её побеге на вечеринку. Укор за необдуманный поступок и желание отомстить своему стражу. Теперь Оливия получила ответ на свой вопрос. Можно сказать с уверенностью, что этот архангел запоминает обиды, нанесённые ему. И он, пока девушка переваривала сие, не очень вдохновляющее на новые подвиги открытие, неспешно допил свой уже порядком остывший кофе и принялся убирать со стола, полностью сосредоточив на этой нехитрой работе своё внимание. Ливия несколько мгновений понаблюдала за ним и решила последовать его примеру. Быстро допив остатки напитка и зажевав их куском тоста, стала помогать. Вместе они справились в считанные секунды.
— Скажи Габриель, а ангелы становятся слабы, если их любимым грозит опасность? Они теряют рассудок? — внезапно даже для самой себя спросила девушка.
— Такое практически невозможно. Потому что такие сильные чувства как любовь, способные повлиять на нашу силу, спрятаны глубоко в нас. Чтобы ангел стал чувствовать подобно человеку, чтобы мог поддаться слабости должно пройти немало времени, времени проведённым им на земле, среди других людей. Но это слишком опасно, как и для самого Воина Света, так и для человека, повстречавшегося на его пути. Так как именно мы отвечаем за ваши жизни. Нам нельзя быть слабыми, мы не должны поддаваться эмоциям. Мы обязаны быть трезвомыслящими… всегда! Чтобы найти выход! — сказал Габриель, глядя ей прямо в глаза. — Но знай, Ливия, если надо, я не раздумывая пожертвую своей жизнью, своим существованием, чтобы спасти тебя. И я рад, что ты теперь всё знаешь обо мне, и между нами не будет недомолвок или тайн.
Оливия кивнула и отвернулась, чтобы незаметно смахнуть набежавшие слёзы. В её ушах гремело его заявление о том, что он без промедления отдаст свою жизнь за неё. Вот только после этого ей самой жизнь станет не нужна, но Габриель никогда об этом не узнает, да и не поймёт наверно. Не ведавший любви не поймёт того, кто любит.
— Тебе уже кажется давно пора в школу.
Девушка взглянула на часы и тихонько чертыхнулась. Она опаздывала уже как минимум на пять минут. Сидни наверняка уже давным-давно сидит в классе и недоумевает, с какой это стати Ливия не явилась сегодня на занятия. Да и объяснение, что она заболталась за завтраком с любимым архангелом, мистер Адамс, учитель английского, вряд ли примет за уважительную причину. Если она хочет успеть хотя бы на второю половину урока, пора бы уже сейчас выбегать из дома и не сбавлять темпа вплоть до порога класса. Но ей так не хотелось расставаться с Габриелем. И тут ей в голову пришла интересная мысль.
— Габриель, — начала неуверенно девушка. — Ты можешь как-то перемещаться?
Парень небрежно облокотился бедром о стол и внимательно уставился на Оливию, ожидая продолжения и пояснения.
«Наверняка размышляет, что за мысль пришла мне в голову» — подумала она.
— Можешь? — настойчиво переспросила девушка.
— Допустим.
— А ты не мог бы меня перенести в школу? Мне очень надо там быть. Ты ведь меня бесчувственную после вечеринки домой как-то доставил.
— Если я архангел, это ещё не значит, что я могу с лёгкостью исполнять роль такси. Нечего было приставать ко мне с вопросами, тогда бы и не опоздала. А если тебе надо, ты ведь ведьма, используй чары. Думаю, ты справишься с этим, раз тебе удалось меня запереть дома, как дворового пса.
«Вот тебе и Небесный Охотник! Виноват не меньше меня, а я всё равно оказываюсь в роли вредительницы» — раздражённо подумала Оливия.
Девушка нетерпеливо мотнула головой, как бы отметая его предложение и, посмотрела парню прямо в глаза, вложив в свой взгляд мольбу.
— На всё надо время, которого у меня, к сожалению нет. Мне не хотелось бы тебя обременять, но я тебя очень прошу… пожалуйста!
Габриель тяжело вздохнул и размеренно произнёс:
— Иди ко мне. Считай, что тебе повезло.
Оливия радостно взвизгнула, поняв, что победила и, закинув рюкзачок на плечи, кинулась к нему. Через миг она буквально повисла у парня на шее, крепко прижавшись к его твёрдому и мускулистому торсу. Тело девушки ответило на это касание трепетом, сладкая дрожь пробежала по позвоночнику. Он был такой горячий. Чувство предвкушения и наслаждения нахлынули и будто крепкое вино одурманили голову. Её руки инстинктивно ещё крепче обхватили его шею. Волос Ливии коснулось лёгкое дыхание, и руки Габриеля уверенно обвились вокруг тонкой талии девушки, заставляя её прижаться к нему ещё плотнее, так что дыхание перехватывало. Теперь их тела буквально слились в единое существо, а сердца стучали в едином ритме. Девушка затихла и не смела поднять глаза на парня, боясь, что в этот миг он сможет выведать чувства, что жгли Оливию изнутри, заставляя её существо сжиматься, будто в приступе агонии. Мысли в голове путались, а уж усомниться в том, надо ли так переплетаться для перемещения, речи вообще ни шло. Хотя когда она была без чувств, такое вряд ли было возможно. Но если ты вновь оказался там, где должен быть, как же можно отказаться от этого и усомниться в своих действиях. Вот Ливия и не сомневалась, потерявшись в объятиях того, кто подарил ей муки и радость любви, вдыхая его чудный и родной запах.
— Ты готова? — спросил парень. — Не бойся, это абсолютно не страшно.
«Бояться? Как это глупо… единственного чего мне действительно стоит сейчас страшиться, так это того, что ты выпустишь меня из объятий» — пронеслось в её голове.
— Я не боюсь… — шепнула Оливия в ответ и уткнулась ему в грудь.
В следующий миг действительность поплыла перед глазами, и девушка прикрыла их, сосредоточив внимание на том, кого так крепко прижимала к себе. Лишь он и то сумасшедшее чувство, что вызывал в ней, заполнили её сознание до краев. Другая реальность потеряла, какое-либо значение. Стала абсолютно бесцветной и ненужной.
Ноги девушки коснулись твёрдой поверхности, но она не торопилась открывать глаза и убирать голову с груди парня, желая продлить дивные ощущения. Когда потом может выдаться такой случай.
— Ливия… — раздался тихий шёпот Габриеля.
Действительно, или ей показалось, что голос парня прозвучал более хрипло, чем обычно? Правда или нет, что его дыхание стало более частым? Неужели он так же реагирует на её близость и является кем-то более живым, чем бесчувственный чурбан, каким хочет казаться? — эти и множество других волнующих существо Ливии вопросов вихрем пронеслись в голове девушки вместе с надеждой, что не всё столь безнадёжно для них.
Ресницы Оливии затрепетали, и она, откинув голову назад, приоткрыла глаза. Её взгляд тут же скрестился с ослепительными, ещё более яркими, чем ранее глазами. В них светилось столько разных оттенков эмоций, что можно было с лёгкостью потеряться в этом хороводе. Девушка задохнулась, не отрывая от него взор. Происходившее напоминало чудо. Габриель медленно склонил голову и его дыхание коснулось её призывно раскрывшихся губ. Сердце застучало, словно в лихорадке, а затем замерло в ожидании. И когда их губы разделяло менее дюйма, где-то рядом громко хлопнула дверь. Очарование этого мгновения было тут же безвозвратно потеряно.
Габриель тряхнул головой, словно освобождаясь от наваждения, и выпустил девушку из объятий, сделав шаг назад. Теперь между ними было небольшое, но всё же расстояние. Ливию же затрясло как в лихорадке от дикого разочарования, хотелось взвыть и сотворить с тем, кто нарушил сказочное мгновение, что-нибудь в высшей степени ужасное. Этот подлец, кто бы то он ни был, сам того не ведая совершил великое злодеяние по отношению к ней. Ещё секунда, и она бы смогла испить поцелуй любви до дна. Теперь же остаётся только взять себя в руки и не зарыдать от отчаяния. Габриель же вновь надел на себя маску безразличия и наносного спокойствия, будто он на миг не поддался человеческим чувствам.
— Ливия, тебе пора в класс.
Она согласна кивнула. Парень подал ей рюкзачок, который Оливия уронила, и, развернув к классу, легонько подтолкнул вперёд. Это было очень кстати, так как ноги девушки будто налились свинцом и отказывались идти. А за дверью кабинета была тишина и слышен только мистер Адамс, начавший свой длинный диалог. Прежде чем постучаться и войти в класс, Оливия обернулась, желая взглянуть на Габриеля, но того уже и след простыл.
Глава 36
Шумно переговариваясь, ребята собирались домой: складывали учебники и тетради, делились друг с другом планами на уикенд. Кто-то уже вслух рассуждал о том, как проведёт Рождество, до которого ещё был практически целый месяц. Оливия так далеко не заглядывала, её жизнь была сейчас слишком напряжённой и находилась в опасности, чтобы составлять какие-то планы на будущее. К тому же, в эти мгновения голова девушки была забита другими размышлениями, далёкими от мыслей окружающих. Она думала о том, как ей набраться храбрости и встретиться с Габриелем лицом к лицу, при этом сделав вид, что ничего такого между ними не произошло. Вот только Ливия была не совсем уверена, что способна на этот подвиг и действительно сможет сыграть абсолютное равнодушие и безразличие, когда на самом-то деле её будто магнитом тянет к нему. Это он может сохранять полнейшую невозмутимость и когда нужно отмахнуться от любых порывов, пылких чувств. В конце концов, они для него чужды и внове, так как ощутить их вкус у парня не было возможности. В отличие от неё. Оливию до сих пор буквально трясло от воспоминания, как его горячее, но такое свежее и лёгкое дыхание касалось её губ, как крепко Габриель прижимал её к себе, и она буквально плавилась, словно сливочное масло на раскалённой сковороде. Как же после такого накала страстей играть равнодушие? Она была уверена, что если до этого парень мог и не понимать, что Ливия испытывает к нему, то уж после того, как она повисла у него обомлевшая на шее, просто обязан был догадаться. К тому же, это было очевидно. Любой, знавший Оливию достаточно хорошо, мог бы сразу определить, что она влюблена до безумия, лишь посмотрев на её сияющее лицо, когда девушка была в объятиях Габриеля. Правда, сама же она не была до конца уверена, что хочет, чтобы объект воздыханий знал об испытываемых ею чувствах. Ливия была бы просто сломлена, если бы после этого парень оттолкнул её, тогда о продолжении борьбы с Ангелиусом не было бы и речи. А он мог так поступить. Ведь смог же тем утром. Зачем архангелу заморочки смертных? Так что перед ней теперь стоит невероятно сложная задача: соврать Небесному Охотнику, да так, чтобы он поверил. Для начала надо бы самой поверить в эту ложь, а с этим у девушки уже сейчас возникли неразрешимые проблемы. Все выдуманные реплики и линия поведения при встрече казались нереально глупыми и наносными.
Жар залил щёки, окрасив их лёгким багрянцем. Что теперь ей было делать со всем этим, Оливия не знала. Сердце окончательно вышло из-под контроля здравого смысла и исполняло свою сольную партию гимна любви. Она тяжело вдохнула и спрятала пылающее от стыда лицо в ладонях, мысленно уповая на то, что в данный момент Габриель не стоит где-нибудь рядом, созерцая её подавленность и растерянность, чтобы потом начать выспрашивать.
Рядом раздалось деликатное покашливание, заставившее девушку вздрогнуть от неожиданности.
«Габриель…» — пронеслась испуганная мысль.
Чтобы проверить, действительно ли её догадка верна, она, не отнимая рук от лица, чуть раздвинула пальцы и посмотрела на стоящего рядом человека через образовавшиеся щелки. Как только Оливия это сделала, то смогла облегчённо перевести дух, так как это была всего лишь Сидни.
— А, это ты… — сказала она, отнимая ладони от пылающего лица.
— Вообще — то, да! А ты кого-то… — Сидни не договорила, а лишь удивлённо присвистнула, взглянув подружке в лицо. — Лив, мне пожарных вызывать?
— Да ну, тебя… — пробормотала девушка и, схватив рюкзак, пулей вылетела из класса.
Сидни рассмеялась и бросилась за ней вдогонку.
— Ливия, подожди! Просто твоё лицо сейчас примерно такого же оттенка, что и волосы. Удивительно! Я никогда за тобой не замечала способности краснеть! — неслись ей в след слова подруги, которая пыталась её перехватить. — Да подожди! Не несись, как паровоз! У меня сейчас сердце выскочит! Ты жаждешь моей смерти?
Ливия бегом преодолела территорию школьного двора и выскочила за ворота, но затем, всё же сжалившись над запыхавшейся Сид, притормозила. Хотя, признаться, у неё не было никакого желания всю дорогу до места их расставания выслушивать шуточки подружки. Ей и без того проблем хватало, да и настроение было не то.
— У меня аллергическая реакция на крем. Точка. Так что и не думай прикалываться! — предупредила она.
Губы Сид растянулись ещё шире в ослепительной улыбке, при этом демонстрируя её ровные и белые зубки. Оливия мгновенно определила, что подружка находится в самом радужном своём настроении и призвать её к адекватности, будет напрасным делом. Чем или кем это вызвано, девушке было не известно, так как сегодня был один из тех редких дней, когда у них с Сидни был совместным лишь один урок. К сожалению, самый первый, английский с мистером Адамсом. Так что подружка видела, как она, всё ещё находясь под шквалом эмоций, буквально ввалилась в класс и, не реагируя на возмущение учителя, заняла своё место. Благо после урока Сидни не приставала с вопросами, скоренько умчавшись на встречу к Грэгу. Сейчас же Ливии не хотелось, чтобы она восполняла их общение допросом.
— Всё так неинтересно… я то думала это всё любовный жар, одна секунда и пожар! — пропела Сид, лукаво поглядывая на девушку из-под своих густых ресниц.
Оливии тут же захотелось её чем-нибудь хорошенько стукнуть. Но обошлась девушка лишь взглядом, в который вложила предупреждение. Мысленно она понадеялась, что неугомонная подружка примет его во внимание и не будет приставать с издёвками. К тому же, ей очень не хотелось, чтобы хоть что-нибудь из сказанного Сидни на столь щекотливую тему достигло ушей вездесущего Габриеля.
— Ладно, ладно! Не злись! Вижу, что ты сегодня не в духе, — примирительно сказала Сид. — Кстати, надеюсь, что тебе не помешает помочь мне в одном деликатном деле…