— И что бы это значило?
— Некто встретит важного в своей жизни человека. То есть, например, идешь ты на экзамен, а по дороге какая-нибудь служанка масло на лестнице разлила. Ты поскальзываешься…
— А потом у медичек, поломанные конечности баюкая, думаешь: какая важная служанка в моей жизни появилась, можно сказать — судьбоносная! — в голос заржала Агнешка.
— Тихо ты! — шикнула я, продолжая читать. — «Сильная черта на третьем месте. Благородный человек до конца дня непрерывно созидает. Вечером он бдителен. Опасность. Но хулы не будет».
— Записать бы для памяти, — прошептала водяница.
— Обойдешься, — строго возразила я. — «Сильная черта на четвертом месте. Точно прыжок в бездне. Хулы не будет».
— Сколько их всего, черт этих?
— Шесть. Погоди…
— Первая, пятая и шестая нужна. Быстрее! Не медли, Лутоня.
От напряжения испарина выступила у меня на лбу.
— «В начале сильная черта. Нырнувший дракон. Не действуй. Возгордившийся дракон. Будет раскаяние…»
— Дальше!
До нашего слуха уже доносился звук шагов.
— «При действии сильных черт смотри, чтобы драконы не главенствовали. Тогда будет счастье…» Все! Назад!
Мы успели отскочить от стола и даже поправить растрепавшиеся локоны, когда хозяин кабинета снова осчастливил нас своим присутствием.
— Главное, что хулы не будет, — прошептала водяница, встречая дона Акватико нежной улыбкой.
Я не успела ответить, только подумала про себя: «Хула — это как раз не самое страшное. Главное, чтоб дракон оказался символичным иносказанием, а не настоящим валашским господарем. Потому что иначе предрекаемое счастье ждет меня только с его поражением. А это мне совсем не нравится».
Гранд воды привел с собой аж четверку слуг, которые с муравьиной скоростью и трудолюбием сервировали для нас уголок письменного стола. Непорядок в бумагах от внимательного взгляда хозяина кабинета не укрылся.
— Как говорил великий хинский полководец Сун Цзи, — хищно улыбнулся дон Акватико, — «Война любит победу и не любит продолжительности».
Я разозлилась. Потому что на столе нас ожидали виноград и сыр и темные бутыли, покрытые тонкой изморозью, и миндальные порожные в шапках сахарной пудры, а мне предлагали какую-то бессмысленную беседу, сдобренную щепоткой интриг. Поэтому я прямо взглянула в желтые глаза и проговорила со значением:
— Также ему приписывают изречение: «Бывают дороги, по которым не идут, и бывают армии, на которые не нападают».
И цитатку я ввернула на том самом мандаринском диалекте, чтоб ни у кого из присутствующих никаких сомнений не оставалось. Да, грешна, да, в чужих бумагах рылась. Стыд мне и позор! Можно теперь чего-нибудь пожевать?
— Эксито! Точное попадание! — хлопнул в ладоши гранд воды. — Донья Лутеция, я сражен наповал вашим умом. Клянусь, будь я лет на двадцать моложе…
В ответ я склонила голову, решив скользкую тему ухаживаний не поддерживать, и достала из рукава синюю подвеску.
ГЛАВА 7,
в которой происходит объяснение, ведется расследование и проверяются как границы женской дружбы, так и мужского терпения
Das Wasser ist Konig, sogar das Feuer hat Angst vor dem Wasser.
(Вода — король, даже огонь ее боится).
Немецкая пословица
Много ли человеку надо для счастья? Мне, как оказалось, надо немного. Вкусная еда и ни к чему не обязывающая беседа с доном Акватико подняла мое настроение на недосягаемую для мелких неприятностей высоту. Маячивший в ближайшем будущем ужин тоже радовал.
— О чем задумалась? — вопросила Агнешка, растягиваясь на кровати. За время нашего отсутствия в комнате прибрали, заправили постель, освежили воду в умывальных кувшинах и заменили цветы. Теперь на прикроватном столике красовался букет кремовых роз.
Я пожала плечами. Сносить очередные насмешки над моим здоровым аппетитом не хотелось.
— Тебя нисколько не расстроило, что дом воды не в состоянии снять твой пояс?
— Я и не надеялась, что все так просто будет. Все же несколько толковых советов я получила.
— Ага. Той же глубины и обтекаемости, что и хинские предсказания.
Я присела на краешек постели.
— А то, что дон Акватико пригласил здесь погостить, тебя тоже ни капли не тревожит? — продолжала гнуть свою линию водяница.
— Мне без разницы, где время коротать. Понадобится — сбегу, и никакие запреты меня не остановят. Завтра у меня встреча с одним юношей, стражником из Квадрилиума. Бланку опять же навестить надо бы.
— Проводим дознание по всем правилам?
— Ах, брось! Если бы они существовали, правила эти, а то ведь просто тыкаюсь туда-сюда, как слепой щенок.
Голубые очи Агнешки были задумчивы.
— Должны же уложения для дознаний существовать. Убийства, лиходейства разные в больших городах каждый день, наверное, происходят. И люди должны быть специально для розыска обученные, и приемчики всякие.
— Есть городская стража, альгвасилы, суды. Алькальд, наконец.
— Мало, да все не то… Знаешь, Лутеция, сдается мне, человек, который процесс дознаний каталогизирует, еще не появился.
— Время еще не пришло.
Княжна нравилась мне все больше и больше — ее светлый строгий ум вызывал восхищение.
Агнешка вскочила с постели и позвонила в колокольчик.
— Подайте принадлежности для письма, — велела прислуге. — И уберите цветы, их аромат мешает сосредоточиться.
Я повела носом. Пахло скорее приятно.
— Доньи желают напитков? — осведомилась молоденькая служанка, послушно подхватывая вазу.
— Вина, — решила я. — Нет, лучше воды или сорбета лимонного принесите. Если уж нужна свежая голова…
— Мы можем сварить для доний каффа, — улыбнулась в ответ девушка. — Дон Акватико предпочитает этот напиток всем прочим, когда занят в кабинете.
Я чуть не взвизгнула от радости.
— Да, да, да! Вы просто умница! Несите! — И, видя недоумение подруги, пояснила: — Тебе должно понравиться. Его варят из специальных коричневых зерен, и даже лекари считают, что каффа способен очистить ум и придать бодрости. Он не очень популярен в Элории, но это всего-навсего дело времени. Как только король подпишет указ о новом морском торговом пути, через грузовой портал, каффа наводнит сначала столицу, а затем…
Я запнулась под укоризненным взглядом княжны. Да что ж это у меня сегодня язык за зубами не держится? Нашла кому про торговые аферы рассказывать — магичке да аристократке. У-у-у, болтушка рутенская, мало тебя в детстве пороли!
— В общем, тебе обязательно нужно попробовать, — закончила я невпопад. — Это вкусно.
Круглый поднос с чашечками, плошкой с тягучим медом и изящной медной далла — сосудиком с носиком и длинной ручкой, в котором каффа получается самым вкусным, стоял перед нами на месте вазы уже через пару минут. Рядом лежали писчие принадлежности.
— За работу! — провозгласила я, разливая по чашкам густую коричневую жидкость. — Сначала с медом попробуй, а то горьковатый вкус может отпугнуть с непривычки.
Княжна сняла пробу, удовлетворенно кивнула и взялась за перо.
— Дело номер один, об убийстве студента Квадрилиума Игоря Стрэмэтурару, объявляю открытым.
Писала Агнешка споро, разделяя в два столбика известные нам факты и домыслы. Отдельной строкой вносила список имен тех, с кем необходимо было переговорить в первую очередь. Мой «главный свидетель» ждал меня в зазеркалье, но о его существовании никому рассказывать не хотелось.
— Что могло послужить причиной убийства? — спросила водяница, проводя внизу листа жирную черту.
— Так их обычно только две, — с готовностью ответила я. — Алчность да ревность. Первую мы сразу можем вычеркивать. Богатством покойный похвастаться не мог, все его достояние — ворох дамских подвязок.
— Ну, тогда еще третья причина вырисовывается, — встрепенулась Агнешка. — Кто-то мог захотеть навсегда закрыть рот нашему герою-любовнику.
— При наших вольных студенческих нравах? Брось! Разве что Игорь замужнюю даму в счет своих побед внес.
— Или наградил кого-то ребенком… Нет! — От резкого движения локоны Агнешки взметнулись золотистой волной. — Любая столичная финтифлюшка знает, что делать надо, чтоб случайно не понести.
Я этого не знала, но на всякий случай утвердительно промычала.
— На тебе, Лутеция, будет допрос стражников. Ты умеешь с парнями из Нижнего города разговоры разговаривать.
— Хорошо. К завтрашнему вечеру тебе отчет предоставлю. В произошедшем убийстве еще одна странность имеется.
— Ты про обескровливание и болиголов? — понимающе улыбнулась водяница. — Не смотри так удивленно, любое слово, в Квадрилиуме сказанное, своего слушателя найдет. Мне твой разговор с ректором до последней буковки передали. Так что подготовиться удалось — парочку книг по данной теме я достала. Если удастся до своей комнаты в университете добраться…
— Еще чего! — возмутилась я. — Бросить меня здесь хочешь? Назначили опекуншей, будь добра соответствовать.
— А где я еще, по-твоему, о кровавых обрядах узнаю?
— Отправим за книгами кого-нибудь из слуг. Я сейчас…
Колокольчик музыкально тренькнул.
— Подожди! — остановила мой порыв Агнешка. — У меня есть ученый человек на примете.
Давешняя молоденькая служанка почтительно застыла на пороге.
— Нам хотелось бы знать, когда нас пригласят на ужин.
Я хмыкнула. Кажется, мой нечеловеческий аппетит становится заразным.
— Не позднее чем через три четверти часа. Доньи прикажут помочь им переодеться? Я могу позвать еще двух горничных.
Мы с Агнешкой переглянулись. Голубые глаза водяницы тщательно осмотрели мой немаркий, неброский и… еще десяток «не» туалет. Переодеться? Разве вот в скатерть завернемся, причем обе в одну. А служаночка явно получала удовольствие от нашей растерянности. И в ее взгляде читалось едва заметное презрение к двум университетским замарашкам. К слову, а чего это мы оделись так… простенько? На свидание же вроде отправлялись. Ну, хорошо, только я отправлялась, Агнешка всего лишь в сопровождении шла. Но все равно… Я еще раз взглянула на платье княжны, такое же неброское, как и мое, но с едва заметной обтрепанной бахромой по подолу, там, где ткань постоянно соприкасается с обувью. И туфельки совсем сбиты… Нет, это не похоже на скромность, скорее на бедность. Я ужасно разозлилась на свою невнимательность, а еще больше — на высокомерие здешней прислуги.
— Дон Акватико любезно пригласил нас с княжной Брошкешевич погостить в замке, — произнесла я таким холодным тоном, что казалось, изо рта вырывались не слова, а клубы морозного воздуха. — Будьте добры завтра на рассвете отправить в Квадрилиум двух — нет, лучше трех слуг, чтоб они доставили наши вещи не позднее восьми часов утра. Вашей… компетентности достаточно для организации этого процесса?
Девушка открыла рот. Заковыристые слова, я уверена, раздавались сейчас в ее голове набатным колоколом. Бам! — компетентности — бом! — организации — ба-бам! — процесса…
Служанка пролепетала нечто утвердительное.
— К ужину мы переоденемся самостоятельно, — продолжала я морозить несчастную. — И очень надеюсь, что слуга, долженствующий нас к нему сопроводить, явится вовремя. Мы с княжной Брошкешевич любим пунктуальность.
Бах! Это слово было финальным аккордом. Ошарашенная служанка вывалилась за дверь, а я повернулась к водянице.
— Не дергайся! Времени мало.
— Что ты задумала?
— Ответную любезность. Ты надо мной сегодня много колдовала, теперь и мне позволь.
— Это же не стихийная магия! — испуганно вскрикнула Агнешка, когда я начала плести морок.
— Именно поэтому она у меня все еще есть. Не бойся, ни один из здешних грандов, я уж не говорю о простых мэтрах, наш обман не раскроет.
Хорошо рассмотреть свой морок я не могла, но очень уж четко представлялось мне, как должна выглядеть ляшская водяница по завершении волшбы, поэтому наводила я его вдохновенно. Агнешка была настолько хороша собой, что никаких изменений в ее внешность вносить не требовалось. Я занималась только платьем. Пустила по плечам и подолу серебристый позумент, чуть изменила цвет ткани — с серого на серовато-голубой. От смены тона глаза водяницы засияли, как яркие звезды. И мантилья ее стала из серебряного кружева, и туфельки украсились драгоценными пряжками. Княжна ошарашенно глядела на подол своего, еще полчаса назад бывшего скромным, платья, поднимала руки, чтобы рассмотреть кружевные манжеты, доходящие до кончиков пальцев. Потом ее лицо озарила улыбка.
— Спасибо, Лутеция…
Как я могла забыть народную мудрость, что встречают по одежке? Вот теперь никто из дома Акватико не скажет, что юная водяница приживалкой к ним пришла. Вот так-то! Знай наших!
— Не за что, — легко ответила я. — Обращайся, если что.
В этот ночной час главный кордобский храм Источника был почти пуст. Большая часть служителей спала, лишь один из них стоял на страже перед мерцающей завесой, прикрывающей вход к порталу. Служитель был дипломированным элорийским магом, мэтром земли. Он стоял, прислонившись к резной мраморной колонне, и мечтал о том сладком миге, когда явится его сменщик и можно будет, наконец, вытянуться на удобной лежанке. Звук неторопливых шагов по мраморному полу раздался подобно грому небесному. Мэтр обернулся на звук, развевая подол янтарной мантии.
— Кто здесь? Храм закрыт и возобновит свою работу с рассветом.
— Я информирован о часах работы, но дело мое не терпит отлагательств. — Из тьмы выступила огромная фигура посетителя. — Доброй вам ноченьки! Меня зовут дон Хуан, и я извиняюсь за неудобства, которые причинил своим визитом.
Громила неловко поклонился, снимая шляпу, которая размерами соперничала с колесом телеги.
— Имею честь разговаривать с мэтром Тодо? Мне рекомендовали вас как человека, который может мне помочь.
В огромной ручище, как по волшебству, появился увесистый кошель.
Хитрые глазки мага земли загорелись вожделением.
— Кто? Кто меня вам рекомендовал?
Дон Хуан склонился к самому уху стража и прошептал заветные слова. Через несколько минут кошель перекочевал в складки янтарной мантии.
— Еще столько же вы получите после моего возвращения, — ворковал дон Хуан, тесня мага к арке портала.
— Так, говорите, обратно ждать вас на рассвете?
— Именно так я и планирую.
— В Романию и обратно?
— Именно. И надеюсь, причины моего поведения вас не интересуют.
Мэтр Тодо размышлял в этот момент вовсе не об этом, а о том, что он скажет сменщику, делиться с которым вовсе не хотелось. Борьба между жадностью и честностью завершилась поражением последней, и маг по-деловому вопросил:
— Только вас или еще кого-то?
— У меня при себе только пара почтовых голубей. Это важно?
— Да, придется немного перенастроить пентаграмму. Переброска живых существ…
— Приятно иметь дело с мастером! — Еще две монетки поменяли владельца. — Видимо, о том, что мне хотелось бы сохранить события сегодняшней ночи в тайне, я могу даже не упоминать?
Мэтр Тодо кивнул.
— Я обязан открыть двери храма с первыми лучами солнца. Вы должны успеть до рассвета.
Дон Хуан отнесся к предупреждению со всей серьезностью.
Ночь шла своим чередом. Теплый ветерок ворошил документы, покрывающие письменный стол. Дон Акватико сидел в удобном кресле и внимательно рассматривал расположившегося напротив человека. Встреча этих двоих представлялась лишь пустой формальностью. Вопреки обыкновению, собеседникам сегодня друг от друга ничего не было нужно. Гость и хозяин. Вежливое приветствие, витиеватый ответ — и все, каждый из них отправится заниматься тем, что его действительно интересует.
— Рад приветствовать вас в своем скромном жилище, князь.
— Безмерно благодарен за ваше любезное приглашение, — ответил валашский Дракон, криво улыбнувшись. — Вижу, вы в добром здравии.
— Да уж, время идет… С нашей последней встречи вы возмужали, я постарел, и только Кордоба стоит, как и стояла.
— Неужели? Мне показалось, что ее величие несколько пошатнулось.
— Ах, вы говорите о недавнем землетрясении? Вам ли не знать, что в местах скопления силы такое случается.
Взгляд синих глаз князя рассеянно перебегал с предмета на предмет, остановившись, наконец, на подвеске, лежащей на столе у пузатой серебряной чернильницы.
— Вижу, донья Ягг уже засвидетельствовала вам свое почтение?
— Вы имеете в виду донью дель Терра? Да, мы мило с ней побеседовали буквально полчаса назад.
— Ах вот как…
— Она поведала мне о последних мгновениях моей бедной сестры и передала эту вещицу. На удивление, подвеска полна силы…
Дон Акватико провел ладонью над синим сапфировым шариком. Комнату заполнили сполохи разноцветных радуг. Дракон саркастически изогнул бровь.
— Донья дель Терра при всем желании не смогла бы черпать силу из этого артефакта.
— Мне показалось, она его наполнила. Сила ветра благородной Лутеции необычайно сильна, даже сейчас, когда ее способности ограничены таким варварским способом…
Застывшее лицо князя побледнело. Дон Акватико с удовольствием подумал, что в этом мире существуют вещи, способные взволновать эту глыбу льда.
— Кстати, — гранд воды сменил тему разговора, — для нас большая удача, что вы решили нанести нам визит именно в это время. Нас взволновали слухи о недоразумении, возникнем у доньи дель Терра на континенте. И мы намеревались отправиться в Шегешвар, чтобы вы подтвердили отсутствие претензий на руку моей будущей невестки. В этом случае вам не пришлось бы покидать своих владений.