– О господи... – прошептала Валя пораженно. – Теперь я понимаю, как ты любишь Илью... Конечно, после такого на собственного мужа совсем наплевать!
– Я... я даже готова умереть за Илью, – мрачно произнесла Лида. – Без него нет мне жизни.
– Как я тебя понимаю! – застонала Валя, покачиваясь на стуле. – Лидка, но я точно так же люблю Ванечку... Слушай, можно придумать замечательную историю!
– Ты опять за свое... – устало вздохнула Лида.
– Нет, погоди, а то ты мне мысль собьешь... Вот представь – жила на свете девушка, то есть, вернее, уже взрослая замужняя женщина. И все у нее было хорошо, она даже не мечтала ни о чем, потому что все у нее было. И вот однажды шла она по улице (ну в магазин или с работы, а может, после работы в магазин...) и увидела одного мужчину. Случайно так взглянула, а потом отвела взгляд – чего на чужих пялиться, когда собственный муж есть. Но ее как будто толкнул кто-то, тихонечко так... Она опять на него взгляд перевела, на незнакомца этого. Смотрит и не может понять – какой он, красивый или нет, добрый или злой... Это она как будто загадку решила разгадать – сначала любопытство ею овладело, а потом еще что-то... Они в одной очереди стояли, и ей, в общем-то, скучно было...
Лида, подперев голову рукой, внимательно слушала подругу.
– Так вот... – таинственным шепотом продолжила Валя. – Пошла она за ним вслед. Зачем – сама не знает, но вроде в этом пока ничего особенного нет, ей по дороге сначала было. В руках авоськи тяжелые – колбаса там варено-копченая, сосиски, пельмени, курица мороженая торчит ногами наружу, ботинки мужа из ремонта, с новыми набойками... Типичная, в общем, картина.
– Она, наверное, некрасивая была, – нахмурилась Лида, – для нее все героини романтических историй непременно должны были выглядеть писаными красавицами.
– Это не важно... Впрочем, довольно симпатичная, если тебе угодно. Только такая, немного замотанная жизнью...
– А-а, – многозначительно кивнула Лида.
– Идет, авоськи из одной руки в другую перекладывает и все на человека того смотрит, который впереди нее идет. А у него бицепсы, у него спина, у него походка... Вроде и красивее люди попадаются, но нет же – привязалась она к нему, загадку хочет разгадать. А потом он на другую улицу свернул – куда женщине вовсе и не надо было идти. Но на нее такой азарт напал непонятный! Бросила она сумки свои, которые ей очень мешали, в какой-то подворотне и уже налегке за мужчиной припустила...
– Ненормальная... – прошептала Лида.
– Да, она сама про себя так и подумала – «я ненормальная, что же я делаю! Меня там муж после работы ждет, голодный...». А он, незнакомец-то, обернулся и посмотрел на нее так... Словом, от этого взгляда она совсем голову потеряла, и страшно ей стало. Но не потому, что он бандитом мог оказаться или маньяком каким, а потому, что по-настоящему страшно бывает, когда собой не владеешь. А он стоит и смотрит, и как будто взглядом ее зовет.
– А она? – замирающим голосом спросила Лида.
– А она минуту, нет, даже меньше минуты колебалась – идти ей или нет. Потом головой потрясла – вот так, словно наваждение какое отгоняя (только наваждением для нее была ее прошлая жизнь!), – и твердым шагом к нему подошла. Обняла – и все. Пропала навсегда. Домой она в тот день не вернулась. Жила с ним, с человеком этим. Говорили они мало, без слов друг друга понимали – такая любовь. Потом муж ее нашел – вернись, говорит, я все прощу! Она – ни в какую. Бросила ему под ноги кольцо обручальное и ушла. Но на этом дело не закончилось. Она в закрытой организации работала, где всякие новые вооружения изобретали, сверхсекретные. И тут выясняется, что новый ее возлюбленный – шпион.
– Американец?
– Нет, русский, но работал на американцев, – на ходу придумывала Валя. – И вот он ей говорит: «Мне надо узнать, что за секретные технологии у вас там используются». Она опять недолго колебалась... Словом, выдала все секреты и маленьким таким шпионским фотоаппаратом все документы у себя на работе перещелкала.
– Сволочь какая! – с восхищением произнесла Лида.
– В общем, разведал он все, что ему надо было, и собирался уезжать. Она, естественно, хочет с ним. Только на самом деле она ему не очень-то была нужна, он ее в основном в шпионских целях использовал, а любить – особо и не любил...
– Валька! – закричала Лида. – Ты опять?! Опять плохой конец придумала!
Валя задумчиво почесала затылок – специально она ничего не придумывала, ее истории начинались и заканчивались, следуя особой, странной логике, которой она и сама не понимала. Просто так получалось – и все.
– Ладно, я не буду рассказывать, – вздохнула она.
– Нет уж, теперь до конца! – возмутилась Лида. – Что же это – на самом интересном месте обрывать!
– А закончилось все очень плохо, – продолжила Валя печально. – Женщина почувствовала, что он не любит ее. И стало ей так все не мило, так противно, что было уже все равно, что с ней потом будет. Она собой не владела. В общем, она и его выдала, и себя – как будто в бездну прыгнула. Их расстреляли – обоих. Вот. Конец фильма...
– Пирогова!!!
– Что же это такое? – В комнату заглянула Лидина мама. – Кто же это шумит тут так?
– Добрый вечер, теть Ань...
– Двенадцатый час, девочки! – укоризненно воскликнула Анна Михайловна. – Лида, ты орешь на весь поселок...
– Мам, у нее опять история плохо закончилась!..
* * *В середине июля установилась в средней полосе необычайная жара, от которой страдали все от мала до велика, природа и люди. Трава пожухла, земля потрескалась, высоко, в ослепительно-синем небе, вибрировал воздух, звеня от зноя.
Друзья проводили все свободное время у реки, где жара ощущалась не так остро – в любой момент можно было залезть в Иволгу и немного остыть. Валя была с Иваном, Лида – с Ильей, и, казалось, о прошлом было забыто. Илья вел себя как бойфренд Лиды, Лида счастливо улыбалась, Валя тоже счастливо улыбалась, потому что рядом был Ваня, а Илья вроде как не предпринимал новых попыток к сближению. Они были просто друзьями...
– Иволга... – задумчиво произнесла Лида. – Вы не находите, что название нашей речки звучит почти как Волга?
– Старо... – отмахнулась Валя. – Мы уже сто раз шутили по этому поводу!
– Нет, но я все равно не понимаю, как от одной буквы может столько зависеть. Всего лишь «и» в начале, и это уже не могучая река, по которой пароходы плавают и все такое, а какая-то обыкновенная подмосковная речушка, на которой и судоходства-то нет!
– Сейчас не пароходы, а теплоходы, – рассеянно поправил ее Илья. – Вань, подкинь бутылку – вон она, рядом с тобой лежит...
По дороге на пляж они всегда останавливались у колонки с водой и набирали полную большую пластиковую бутылку – на немилосердном солнце всех одолевала жажда.
– В отличие от дождя река – это символ женского начала, – вспомнила Валя. – Мне дед говорил.
– Почему? – пожал плечами Илья, отпив из бутылки.
– Река течет из-под земли, из родников. Она там «рождается». Между прочим, в древние времена родник считался священным местом. Обозначение речной воды – волнистая горизонтальная линия. К тому же речная вода, в отличие от дождевой, может выступать как символ течения времени, жизни. Вода утекает вместе с навсегда ушедшими в прошлое мгновениями. Такова правда жизни... – печально, распевно произнесла Валя, но не потому, что ее волновало уходящее время, а потому, что слова, которые произнес когда-то дед, показались ей очень красивыми, она их даже наизусть запомнила.
– Ты болтушка... – усмехнулся Илья. – И еще ты – легкомысленная...
– Ванечка, я легкомысленная?
– Нет, ты очень хорошая, – с комической интонацией произнес Иван. – Ты говори, говори... Я тебя иногда просто как музыку слушаю.
– Вот и ты!
– Эх, молодежь... – снисходительно произнес Илья, сел и закурил. Сейчас он был похож на античного бога (правда, общую картину несколько портила сигарета, зажатая в пальцах) – широкие плечи, втянутый живот, ноги с хорошо развитыми икрами, что нечасто встретишь даже у спортсменов. Он действительно красив – равнодушно, краем сознания опять отметила про себя Валя. Но не потому, что он ей нравился, просто она привыкла наблюдать за всем окружающим, словно вела какой-то внутренний дневник, в который заносила свои впечатления.
Ее обожаемый Ванечка был как-то тоньше, проще – эта трогательная юношеская худоба, выступающие ключицы, выгоревшие светлые волосы, бесчисленные веснушки, мягкий абрис губ... Но именно это и сводило с ума Валю, все его недостатки были для нее достоинством. В нем не было никакой загадки, любой сторонний человек при одном взгляде на Ваню сразу бы понял, что это воспитанный и добрый молодой человек, неспособный на антиобщественное поведение. Но отсутствие загадки и было для Вали загадкой!
– Дай сигаретку... – королевским жестом протянула руку Лида. Илья бросил ей пачку.
– Господи, ты прирожденная актриса... – вздохнула Валя, любуясь на свою подругу. – Как у тебя все красиво получается!
– Что именно? – царственно спросила Лида – ей нравились комплименты.
– Вот это... – Валя протянула руку как будто за сигаретой, потом сделала вид, что непринужденно затягивается. Наклонила голову, приняла позу, словно девушка на отрывном календаре. Все засмеялись. – Ты, Лидка, все делаешь так изящно, непринужденно... Честное слово, так только в кино курят!
– А что же, я должна как какая-нибудь доярка тетя Глаша бычки смолить? – захохотала Лида.
– Ты похожа на одну актрису... – наморщил лоб Иван. – Ну на ту самую...
– На Мэрилин Монро, – подсказала Валя. – Я, Ванечка, ей это уже тыщу раз говорила.
– Да, точно! – обрадовался Иван.
– Эх, молодежь... – повторил снисходительно Илья, слушая их болтовню. Его замечание опять вызвало общий смех.
– Илюшка, ты такой забавный... – весело произнесла Лида и звонко чмокнула его в щеку. – Скажи это еще раз!
– Все, лимит исчерпан, – усмехнулся он, и темная прядь упала ему на лоб, тень легла на глаза.
– А ты знаешь, на кого похож? – оживилась Валя. – Ты похож на Демона.
– На демона? – удивилась Лида. – Нет, Валька, ты не права...
– Нет, на того Демона, которого Врубель нарисовал. В Третьяковской галерее висит, – пояснила Валя.
– Какая ты у нас высокообразованная, культурная девушка, – сказал Илья, и непонятно было, то ли он подсмеивается над Валей, то ли хвалит ее.
– Очень! Она у нас луч света в темном царстве! – захихикала Лида. – Ой, а вода-то в бутылке закончилась...
– Как? – переполошилась Валя. – А я пить хочу... Это ты, Илюха, всю воду выхлестал!
– Я схожу, – тут же вызвался Иван.
– Один? Нет, пошли вместе... – сказала Валя.
– Да мне нетрудно...
– Нет-нет, я хочу с тобой!
Она накинула на себя синий в горошек сарафан, сунула ноги в тапочки. Иван натянул шорты, и они, взявшись за руки и с улыбкой глядя друг на друга, побрели к колонке.
– Бутылку-то возьмите! – крикнула им вслед Лида. – Во что воду набирать будете...
– Ах да, точно!..
– Эх, молодежь... – пробормотал Илья, глядя им вслед.
– Ты чего? – спросила вдруг Лида.
– А что?
– У тебя такое лицо... Как будто ты чем-то недоволен, – хмуро произнесла Лида.
– Я всем доволен.
– Тогда улыбнись!
Илья незамедлительно оскалил зубы.
– Ты похож на волка... – Лида положила ему голову на колени, посмотрела снизу вверх. – Валька не права, никакой ты не Демон, ты – волк... И я хочу приручить тебя.
* * *До колонки надо было идти минут пятнадцать, не меньше.
– Уф, как печет... – пробормотала Валя, вытирая лоб.
– Бедная девочка... Зачем пошла?
– Я хотела с тобой.
– Я тоже хотел с тобой, только неудобно тебя мучить, – улыбнулся Иван, пожимая ей руку.
– А я и не мучаюсь! Я тебя люблю. Вот представь – мы идем по пустыне, по Сахаре, например, и нас страшно мучит жажда. Мы на грани смерти... А впереди, над бесконечными барханами, дрожат сказочные миражи... – таинственным голосом произнесла Валя.
– Да... Оазисы всякие мерещатся. Вон видишь – дворец? А рядом пальмы растут...
– А вон караван, верблюды бредут друг за другом!
Они шли и фантазировали, точно совсем маленькие дети.
На краю поселка стояла колонка. Брызгаясь и обливаясь водой, они напились, хохоча, потом набрали воды в бутылку.
– Валя...
– Что?
– Не торопись, давай немного отдохнем...
– Давай... – зачарованно произнесла она.
Лес был рядом, так близко. Он манил их своей прохладной тенью, и тащиться обратно по солнцепеку совсем не хотелось. По узкой тропинке они углубились в него.
Иван повернулся к Вале, обнял ее, прижался к ней так крепко, как только мог.
– Ой, ты меня сейчас задушишь... – пискнула Валя. – Ты, Ванечка, хитрый, ты специально меня сюда заманил...
– Где же нам быть вдвоем, как не здесь?
– Нет, идем дальше, – потянула она его за руку. – Тут еще люди могут ходить...
Летали мошки над травой, пахло малиной и горькой полынью. Было тихо, только где-то высоко, в зеленой листве, щебетали птицы. Тропинка давным-давно кончилась, а они все брели куда-то, держась за руки.
– Мне страшно... – шепотом произнесла Валя. – Ванечка, мне так страшно!
– Вернемся? – тоже шепотом произнес он.
– Нет.
– Чего же ты боишься? Людей? Медведя, который может вылезти из кустов?
– О, его-то я меньше всего боюсь... – она покачала задумчиво головой. – Мы недавно с Лидкой на эту тему разговаривали. Знаешь, что страшнее всего? Так вот – мы уже не можем вернуться. Это – рок. Неизбежность.
– Какая же ты фантазерка! Рок, неизбежность... Одни только слова!
– Но ты же тоже не хочешь возвращаться? – строго спросила она.
– Нет.
Они остановились на маленькой поляне, около маленькой осинки.
– Ты дрожишь. Я тоже весь дрожу...
Он взял в ладони ее голову, посмотрел прямо в темные, болотного цвета глаза, которые горели лихорадочным блеском, поцеловал – долго и серьезно, точно давал клятву.
– Я тебя люблю.
– И я тебя люблю, – опять задрожала она. – Только ты не останавливайся... Пусть будет, как будет. Возьми меня!..
* * *– Куда это они пропали? – с раздражением сказал Илья, вылезая на берег. Капли воды блестели на его плечах, отражая солнце, вода капала с волос и щекотала ему лицо. – Сто лет уже прошло...
– А чего ты так разволновался? – лениво спросила Лида. – До колонки далеко.
– Да, далеко, но не полдня же туда идти!
– Им – полдня, – резонно заметила Лида.
– Это еще почему? Они что, инвалиды на костылях?
– Они не инвалиды, они очень даже здоровые люди. Вот именно потому, что они такие здоровые, они так долго и не возвращаются.
– Ерунда какая...
– Ничего не ерунда. Они, наверное, за каждым кустом останавливаются и целуются, – хихикнула Лида. – Илюша, тебя что, так жажда мучает? Ну брось, иди ко мне... Очень даже хорошо, что их так долго нет.
Илья стоял на берегу и пытался мокрыми пальцами прикурить очередную сигарету. Слова Лиды, казалось, никак на него не подействовали.
– За каждым кустом... – фыркнул он.
– Ну, может, и не только целуются, – медленно произнесла Лида. – Дело-то молодое...
Илья отбросил сигарету, которая так и не зажглась, и с изумлением посмотрел на Лиду.
– Ты о чем? – холодно спросил он.
– О том. О том самом...
– Ерунда какая! – презрительно повторил он.
Лида заерзала на широком полотенце, которое служило ей подстилкой, и постаралась принять наиболее эффектную позу. Иногда это действовало на Илью, иногда – нет. Сейчас ему определенно были безразличны все Лидины старания – он смотрел куда-то вдаль, на другой берег реки, и лицо его выражало высшую степень отстранения. Лиде это очень не понравилось.
– Мне кажется, ты неравнодушен к Вальке, – вдруг насмешливо произнесла она.
– Что?
– Что слышал.
Илья усилием воли стряхнул с себя оцепенение и сел рядом с Лидой.
– Фу, ты мокрый... – оттолкнула она его от себя.
Но он и не подумал пересаживаться. Взял ее руку, с интересом стал рассматривать.
– Какие хорошенькие пальчики... – задумчиво произнес он. – Длинные и тонкие. Такими, наверное, на арфе хорошо играть.
– Скажешь тоже – на арфе! – засмеялась Лида.
– И ноготки такие красивые... и лак с блестками!
– Деев, не заговаривай мне зубы. Скажи честно – нравится тебе Валька или нет?
Илья минуту молчал, легкими движениями поглаживая загорелую Лидину руку, потом посмотрел ей прямо в глаза. Внутри у Лиды все замерло – когда он вот так на нее смотрел, ей казалось, что она способна все для него сделать, о чем бы он ни попросил. И она вспомнила Валькин рассказ о женщине, которая потеряла голову из-за шпиона. «Это она про меня придумала, – мелькнула в ее голове мысль. – У меня совершенно такой же характер, как у той героини... Правда, страшно, когда собой не владеешь. Страшно и... хорошо!»
– Нет.
Лида вздохнула и прижалась лбом к его плечу. Она почувствовала облегчение, как будто с души камень свалился. Не может быть, чтобы Илья лгал, глядя ей в глаза. Но тут же снова напряглась – а что, если он сам пока не понимает, какие чувства испытывает к Вальке? Или не хочет признаваться – не только ей, но даже себе?
* * *Прошло несколько дней.
Валя бродила по саду и улыбалась. В таком блаженно-счастливом состоянии она пребывала почти все последнее время. «Господи, я, наверное, на идиотку сейчас похожа... – подумала она, поймав себя на том, что улыбается. – Я влюблена... И все так серьезно!»
Дело в том, что не было ничего такого в их отношениях с Иваном, что могло бы ее огорчить или заставить сомневаться – в нем, или в себе, или в том, правильно ли они поступают. Ни тени сомнений! Полная гармония.