Тёмные глаза Мастера Руфуса ещё раз обвели присутствующих. Кэлл чувствовал, как все замолкают в ожидании следующего имени. Джаспер даже начал вставать со своего места.
— Моим последним подмастерьем станет Кэллум Хант, — провозгласил Мастер Руфус, и у Кэлла словно выбили почву из-под ног.
Некоторые другие претенденты охнули от удивления, а родители в недоумении зашептались, ища имя Кэлла на доске и находя его в самом низу с отрицательным результатом.
Кэлл уставился на Мастера Руфуса. Мастер Руфус уставился на него непроницаемым взглядом в ответ. Аарон, стоявший рядом с магом, ободряюще улыбнулся мальчику, а Тамара наградила его взглядом, полным изумления.
— Повторяю: я выбрал Кэллума Ханта, — произнёс Мастер Руфус. — Кэллум Хант, спустись вниз, пожалуйста.
Кэлл начал подниматься на ноги, но отец усадил его обратно на скамейку.
— Ни за что, — сказал Алистер Хант, вставая. — Это зашло слишком далеко, Руфус. Ты не можешь забрать его.
Мастер Руфус смотрел прямо на них, словно в ангаре больше никого не было.
— Перестань, Алистер, ты не хуже других знаешь правила. Перестань поднимать шум из-за неизбежного. Мальчику требуется обучение.
Маги начали подниматься на трибуны по обе стороны от скамейки, на которой сидел Кэллум. Отец не давал ему встать. Маги, облачённые в чёрное, выглядели так же зловеще, как в описаниях его отца. Казалось, они готовы к бою. Добравшись до скамейки Кэлла, они остановились, дожидаясь первого движения его отца.
Алистер завязал с магией много лет назад и наверняка потерял сноровку. Не было сомнений, что другие маги размажут его по стенке.
— Я пойду, — сказал мальчик, поворачиваясь к отцу. — Не волнуйся. Я не знаю, что творю. Меня исключат. Они поймут, что от меня одни проблемы, и скоро я вернусь домой, и всё наладится...
— Ты не понимаешь, — отец сжал его руку, словно тисками, и поднял мальчика на ноги. Все присутствующие смотрели на них, что было неудивительно. Алистер казался ненормальным, его глаза чуть не лезли на лоб. — Приготовься, нам придётся бежать.
— Я не могу, — напомнил отцу Кэлл. Но тот уже не слушал.
Алистер потащил мальчика по трибунам, перепрыгивая со скамейки на скамейку. Люди уворачивались или вскакивали со своих мест, чтобы уступить им дорогу. Маги на ступеньках помчались за беглецами. Кэлл ковылял за отцом, стараясь удерживать равновесие, пока они спускались.
Когда они добрались до земли, Руфус преградил Алистеру путь.
— Достаточно, — произнёс маг. — Мальчик остаётся.
Отец Кэлла резко затормозил. Он прижал Кэлла к своей груди и обвил его руками, что было странно — отец почти никогда не обнимал его, хотя это объятие больше напоминало борцовский захват. Нога мальчика болела из-за гонки по скамейкам. Он попытался извернуться, чтобы посмотреть на отца, но тот вперил свой взгляд в Мастера Руфуса.
— Неужели ты убил мало моих родных? — поинтересовался Алистер.
Мастер Руфус понизил голос, чтобы зрители на трибунах не могли его слышать, хотя Аарон и Тамара по-прежнему находились в зоне слышимости.
— Ты ничему его не научил, — заявил маг. — Беспризорный нетренированный маг похож на трещину в земле, которая только и ждёт, чтобы разверзнуться, и, если это случится, он убьёт не только себя, но и всех поблизости. Так что не говори мне о смерти.
— Ладно, — ответил отец Кэлла. — Я сам его обучу. Я заберу его домой и подготовлю к Первым Вратам.
— У тебя было двенадцать лет, чтобы обучить его, но ты этого не сделал. Мне жаль, Алистер. Иного выхода нет.
— Посмотри на его результат. Он не проходит. Он не хочет проходить! Правда, Кэлл? Скажи ему! — отец потряс его за плечи. Мальчик не мог ничего ответить, даже если бы хотел.
— Отпусти его, Алистер, — произнёс Мастер Руфус глубоким голосом, полным грусти.
— Нет, — запротестовал отец Кэлла. — Это мой сын. У меня есть права. Я решаю его будущее.
— Нет, — возразил Мастер Руфус, — это решаешь не ты.
Алистер отпрянул, но недостаточно быстро. Кэлл почувствовать, как двое магов схватили его и вырвали из отцовских объятий. Мужчина кричал, а мальчик пинался и вырывался, но это не имело значения, потому что его всё равно подтащили к Аарону и Тамаре. Лица обоих детей выражали полнейший ужас. Кэлл со всего размаха врезал локтем ближайшему магу. Мальчик услышал, как тот задохнулся от боли, но ему тут же заломили за спину руку. Кэлл поморщился и задался вопросом, о чём сейчас думали родители, считавшие, что отправляют своего ребёнка в школу аэродинамики.
— Кэлл! — Его отца удерживали два других мага. — Кэлл, не верь ни единому их слову! Они сами не знают, что делают! Они ничего о тебе не знают!
Алистера потащили к выходу. Кэлл не верил, что всё происходит на самом деле.
Вдруг в воздухе что-то сверкнуло. Он не заметил, как отец высвободил руку из захвата магов, но, видимо, ему это удалось, потому что по направлению к Кэллу летел кинжал. Он летел прямо и куда дальше, чем положено по законам физики. Мальчик не мог оторвать глаз от оружия, направлявшего к нему остриём вперёд.
Он знал, что должен что-то предпринять.
Он знал, что должен уклониться.
Но почему-то не мог этого сделать.
Его ноги словно приросли к полу.
Клинок остановился в считанных сантиметрах от Кэлла, перехваченный в воздухе Аароном. Он сделал это с такой лёгкостью, словно сорвал яблоко с низкой ветки.
Мгновение все лишь молча смотрели. Маги вытолкнули отца Кэлла за двери ангара. Он исчез из виду.
— Держи, — произнёс голос рядом с Кэллом. Он принадлежал Аарону, который протягивал мальчику кинжал. Кэлл видел подобное оружие впервые. Оно было сверкающего серебряного цвета, металл украшали замысловатые завитки. Рукоятка напоминала птицу, раскинувшую крылья. Причудливым шрифтом вдоль лезвия было написано «Семирамис».
— Видимо, он твой, — заметил Аарон.
— Спасибо, — поблагодарил Кэлл, принимая кинжал.
— Это был твой отец? — тихонько спросила Тамара, не поворачиваясь к нему лицом. В её голосе слышалось холодное неодобрение.
Некоторые маги смотрели на Кэлла, словно считали его сумасшедшим, и понимали, как он таким стал. Мальчик чувствовал себя увереннее с кинжалом в руке, даже если раньше он использовал нож только для того, чтобы делать бутерброды или резать отбивные.
— Да, — ответил ей Кэлл. — Он хочет меня защитить.
Мастер Руфус кивнула Мастеру Милагрос, и она вышла вперёд.
— Мы приносим извинения за этот инцидент. Мы благодарим, что вы остались на местах и сохранили спокойствие, — сказала она. — Мы надеемся, что церемония продолжится без дальнейших проволочек. Следующей подмастерьев выбираю я.
Толпа снова затихла.
— Я выбрала пятерых, — объявила Мастер Милагрос. — Первым будет Джаспер де Винтер. Джаспер, пожалуйста, спустись и встань рядом со мной.
Джаспер поднялся со скамейки и занял своё место рядом с Мастером Милагрос, наградив Кэлла взглядом, полным ненависти.
ГЛАВА 4
К тому времени, как все Мастера выбрали себе учеников, солнце начало садиться. Многие дети ушли из ангара в слезах, включая — к радости Кэлла — Кайли. Он бы не раздумывая поменялся с ней местами, но, раз это было запрещено, мальчику хотя бы удалось насолить ей своим треклятым зачислением в школу. Это был единственный плюс, который он мог найти в ситуации, и чем ближе становился момент отправления в Магистериум, тем сильнее Кэлл цеплялся за эту мысль.
Предостережения отца о Магистериуме всегда были раздражающе расплывчатыми. Пока Кэлл стоял и ждал окончания процедуры отбора — обожжённый, заляпанный кровью и пропитанный синими чернилами, — боль в его ноге только усиливалась, и мальчику не оставалось ничего другого, кроме как мысленно повторять отцовские предупреждения. «Магов не волнует никто и ничто, кроме продвижения их исследований. Они крадут у родителей детей. Они чудовища. Они ставят на детях опыты. Именно из-за них умерла твоя мать».
Аарон пытался заговорить с Кэллом, но тому говорить не хотелось. Он играл с рукояткой кинжала, который заткнул за пояс, и пытался выглядеть угрожающе. В конце концов, Аарон сдался и заговорил с Тамарой. Она много знала о Магистериуме от своей старшей сестры, которая, по словам девочки, была лучшей во всём. Рьяное желание Тамары затмить сестру было не совсем здоровым. Что касается Аарона, он, кажется, был рад просто поступить в волшебную школу.
Кэлл прикинул, стоит ли предупредить их, но потом вспомнил полный ужаса голос Тамары, когда девочка увидела его отца. «Забудь», — приказал он себе. Их могут съесть виверны, летящие со скоростью 20 миль в час5 и движимые жаждой мести.
Наконец, церемония закончилась, и все высыпали на парковку. Родители со слезами на глазах обнимали и целовали своих детей, передавали им чемоданы, сумки и пакеты с гостинцами. Кэлл стоял в сторонке, засунув руки в карманы. Его отца не было рядом, чтобы попрощаться, и у мальчика не было с собой багажа. Если он походит пару дней в одной и той же одежде, от него будет разить ещё хуже, чем сейчас.
Их ждали два жёлтых школьных автобуса, и маги начали делить учеников в соответствии с их Мастерами. В каждом автобусе сидело несколько групп. Подмастерьев Мастера Руфуса разместили вместе с учениками Мастера Милагрос, Мастера Рокмейпла и Мастера Лемуэля.
Пока Кэлл ждал своей очереди, к нему подошёл Джаспер. Его сумки выглядели такими же дорогими, как одежда, и на багаже были вытеснены его инициалы — ДДВ. Мальчик смотрел на Кэлла с ироничной ухмылкой.
— Это место в группе Мастера Руфуса, — сообщил Джаспер, — было моим, а ты его отнял.
Хотя Кэлла должно было обрадовать раздражение Джаспера, мальчику надоело, что все ведут себя так, будто оказаться учеником Руфуса было великой честью.
— Слушай, я ничего для этого не делал. Я даже не хотел, чтобы меня выбирали, ясно? Я не хочу ехать в эту школу.
Джаспера трясло от злости. Вблизи Кэлл потрясённо заметил, что сумка мальчика, хоть и казалась модной, была дырявой, и её уже несколько раз аккуратно латали кожаными заплатками. Запястья Джаспера на пару сантиметров торчали из рукавов, и Кэлл понял, что одежда тоже досталась ему с чужого плеча, или он из неё почти вырос. Мальчик готов был поспорить, что и его имя было придумано, чтобы соответствовать монограмме на сумке.
Может, раньше его семья была богатой, но теперь, похоже, у них почти не осталось денег.
— Ты врёшь, — в отчаянии возразил Джаспер. — Ты что-то сделал. Самый лучший Мастер Магистериума не мог выбрать ученика случайно, так что можешь не надеяться обдурить меня. Когда приедем в школу, я обязательно верну себе это место. Ты будешь умолять о возвращении домой.
— Стой, — сказал Кэлл. — Если попросить, меня отпустят домой?
Джаспер уставился на Кэлла, словно тот только что произнёс несколько предложений по-вавилонски.
— Ты не представляешь, как это важно, — проговорил он и так крепко ухватился за ручку сумки, что у него побелели костяшки. — Не представляешь. Мне противно ехать в одном автобусе с тобой.
Он повернулся к Кэллу спиной и направился к другим Мастерам.
Кэлл всегда ненавидел школьные автобусы. Он никогда не знал, с кем сесть, потому что у него никогда не было друзей по маршруту следования автобуса — или вообще друзей как таковых. Другие дети считали его странным. Даже во время Испытания, даже среди людей, мечтавших стать магами, мальчик выделялся своей странностью. По крайней мере, в этом автобусе было достаточно мест, так что ему достались оба сидения. «Наверное, дело в том, что от меня пахнет горящей резиной», — подумал мальчик. Но он всё равно чувствовал облегчение. Он просто хотел побыть один и обдумать всё случившееся. Кэлл сожалел, что отец не выполнил его просьбу и не подарил ему на прошлый день рождения телефон. Мальчик просто хотел услышать отцовский голос. Он просто хотел, чтобы последнее воспоминание об отце было не о том, как его, кричащего, выволакивают из ангара. Он просто хотел знать, что делать дальше.
Когда автобус выехал на дорогу, со своего места поднялся Мастер Рокмейпл и начал рассказывать о школе. Он объяснил, что студенты Железного курса останутся в школе на всю зиму, потому что опасно отпускать домой не до конца обученных магов. Мужчина также сообщил, что всю неделю ученики будут работать со своими Мастерами, посещать лекции других Мастеров по пятницам и раз в месяц участвовать в каком-то важном испытании. Кэллу было сложно сосредоточиться на деталях, особенно, когда Мастер Рокмейпл начал перечислять Пять Принципов Магии, каждый из которых так или иначе касался равновесия. Или природы. Или ещё чего-то. Кэлл старался обращать внимание на объяснения, но слова растворялись в воздухе прежде, чем он успевал их запомнить.
Через полтора часа автобусы сделали остановку, и Кэлл понял, что у него не было не только багажа, но и денег. Мальчик сделал вид, что ему не хочется есть и пить, пока все остальные покупали шоколадные батончики, чипсы и газировку.
Когда дети снова загрузились в автобус, Кэлл сел позади Аарона.
— Ты знаешь, куда нас везут? — спросил у него Кэлл.
— В Магистериум, — ответил Аарон, и в его голосе отчётливо слышалось беспокойство о психическом здоровье Кэлла. — Ну, в школу, понимаешь? Где мы будем подмастерьями.
— Но где она находится? Где расположены туннели? — не унимался Кэлл. — И как думаешь, нас будут на ночь запирать в комнатах? Может, на окнах даже будут решётки? Ой, нет, стой... Там же нет никаких окон, верно?
— Ээээ... — промямлил Аарон, протягивая мальчику пакетик «Лейз» со вкусом сырно-чесночного хлеба. — Хочешь чипсов?
Тамара наклонилась к ним через проход.
— Ты что, правда псих? — спросила она. Вопрос звучал не как оскорбление, а как искреннее желание обсудить эту тему.
— Ты же знаешь, что мы все умрём, когда приедем туда, правда? — проговорил Кэлл достаточно громко, чтобы его услышал весь автобус.
Его заявление было встречено оглушающей тишиной.
Наконец, Селия подала голос.
— Все мы?
Некоторые ребята засмеялись.
— Ну, конечно, не все, — объяснил Кэлл. — Но некоторые. Это ничего не меняет.
Все снова уставились на Кэлла, кроме Мастера Руфуса и Мастера Рокмейпла, которые сидели в самом начале автобуса и не обращали внимания на то, чем занимаются дети. За этот день Кэлла обзывали сумасшедшим чаще, чем за всю его жизнь вместе взятую, и его это уже порядком достало. Только Аарон не смотрел на Кэлла, как на умалишённого. Вместо этого мальчик хрустел чипсами.
— Так кто тебе это сказал? — спросил Аарон. — Что все мы умрём?
— Мой отец, — ответил Кэлл. — Он учился в Магистериуме, так что знает, каково там. Он говорил, что маги будут ставить на нас опыты.
— Тот дядька, который кричал на тебя во время испытания? Который бросил кинжал? — уточнил Аарон.
— Обычно он так себя не ведёт, — заступился за отца Кэлл.
— Ну, ты сам сказал, что он учился в Магистериуме, и он вполне себе жив, — вклинилась в разговор Тамара. Она понизила голос. — И моя сестра там учится. И некоторые наши родители тоже были подмастерьями.
— Да, но моя мама умерла, — возразил Кэлл. — А папа ненавидит всё, связанное со школой. Он даже отказывается говорить о ней. Он убеждён, что из-за этого мама и умерла.
— Что с ней случилось? — поинтересовалась Селия. У неё на коленях лежал открытый пакетик с мишками Гамми со вкусом корневого пива. Кэлл хотел попросить у неё одного мишку, потому что они напоминали ему о мороженом, которое он теперь не получит, а еще она казалось милой девочкой. Она задала вопрос, потому что хотела рассеять его беспокойство насчёт магов, а не потому, что считала его буйнопомешанным. — Она родила тебя, значит, умерла не в Магистериуме, правильно? Наверное, она сперва выпустилась оттуда.
Её вопрос выбил Кэлла из колеи. Он построил свою версию событий из разрозненных фактов, но не особо задумывался о хронологии. История включала какую-то битву, являвшуюся частью какой-то магической войны. Отец не особо вдавался в подробности. Он больше внимания уделял тому, что всё это было виной магов.
«Когда маги идут на войну, а это бывает часто, их не волнует, сколько людей умрёт».
— Война, — проговорил он. — Она умерла на войне.
— Ну, это всё равно как-то размыто, — возразила Тамара. — Но если мы говорим о твоей маме, то наверное, это была Третья Магическая Война. Война с Врагом.
— Я лишь знаю, что она умерла где-то в Южной Америке.
Селия ахнула.
— Значит, она умерла на горе, — подытожил Джаспер.
— На горе? — нервно спросил Дрю, сидевший сзади. Кэлл узнал в нём мальчика, задававшего вопрос о школе пони.
— Ледяная расправа, — сказала Гвенда. Кэлл вспомнил, как она поднялась, когда назвали её имя, улыбаясь, словно наступил её день рождения, а косички с бусинками плясали вокруг её лица. — Ты что, ничего не знаешь? Ты никогда не слышал о Враге, Дрю?
Лицо Дрю застыло.
— О каком враге?
Гвенда раздражённо вздохнула.
— О Враге Смерти. Он последний Макари. Из-за него и началась Третья Война.
Дрю всё ещё выглядел озадаченным. Кэлл тоже не совсем понимал, о чём говорила Гвенда. Макари? Враг Смерти? Тамара оглянулась и заметила их непонимающие взгляды.
— Большинство магов могут черпать силу из четырёх стихий, — пояснила девочка. — Помните, Мастер Рокмейпл говорил, что мы обращаемся к воздуху, воде, земле и огню, чтобы творить магию? И его рассказ о магии хаоса?