— Относится, — смиренно кивнул спец по эксклюзиву.
— У меня до сих пор твой полонез Огинского в ушах торчит! — Максимыч засунул палец в ухо, энергично потряс, как после купания, пытаясь вытряхнуть злосчастный полонез. — Я тебя еле отмазал! Знаешь, сколько дают за кинддепинг?
Сергей поморщился:
— Ну, не было же никакого кинддепинга.
— Чертям в аду расскажешь!..
…Действительно. Ну кто, кроме чертей, будучи в здравом уме и трезвой памяти поверит, что красивая восемнадцатилетняя девица из высшего общества добровольно удрала с тридцатипятилетним малохольным прохвостом из строительной фирмы? Как на грех, отец девицы уже давно тянул с оплатой готового дома. Изыскивал несуществующие недоделки, грозил неустойкой, судом… Скажите, вот вы бы не воспользовались ситуацией? Ну и мы, естественно, воспользовались. В конце концов наше терпение иссякло. Через несколько дней после исчезновения Риты издерганный стервозный папаша получил задушевное голосовое сообщение в стиле «если хотите вернуть дочь, оплатите счет».
Отцовские нервы сдали. На следующий день «Галактика» получила свои деньги. Все бы ничего, но у безутешного родителя хватило ума сохранить сообщение. А честно возвращенный домой ребенок и не подумал выгораживать преступника перед воинственно настроенным папашей. Девочка злилась. Считала, что ее цинично использовали. Она, правда, тоже использовала своего похитителя — не так цинично, зато не один раз. Но где вы видели справедливость в этом мире?..
Собственно, вместо голосового письма вполне можно было отправить простое безголосое. Но ведь мы не ищем легких путей.
Звездец. Адвокаты только руками разводили.
Циклон взял короткий тайм-аут. Директор тяжело вздохнул:
— Думать нужно все-таки иногда головой. А не только этим, как бишь его, креативом. Меломан хренов. Можешь объяснить, зачем нужно в каждом построенном доме оставлять эти дурацкие музыкальные визитные карточки? Что за детский сад-то, в самом деле? Призрак оперы, черт бы тебя задрал!..
…И опять несправедливо. Совсем не в каждом. Только у избранных. Грех не воспользоваться, если вам в свое время на память от благодарного клиента досталась совершенно замечательная программка. Грубо говоря — вирус, но вирус практически неуловимый. Шутка гения.
Вот реалии: есть готовый дом. И, естественно, обслуживающий его системный блок.
И есть заказчик, который истрепал вам все нервы. Очень хочется перед уходом сделать ему какое-нибудь доброе дело. Возьмем хоть тот самый случай про девушку Риту. Отец получает сообщение, что у него украли дочь. И практически одновременно с этим в готовом доме не только телефоны и видеофоны, но абсолютно вся бытовая техника начинает на полную громкость исполнять полонез Огинского — единственную вещь, которую возлюбленное дитя умело играть почти сносно. Акцентирую: почти. Для родителя сойдет (вы уже догадались, что полонез записан в исполнении Риты?), а насчет других жителей квартала… ну, совсем без жертв ни одно дело не обходится.
Аншлаг. Программисты только руками разводят.
Сергей поморщился:
— Скажите, какие мы нежные.
— Заведешь когда-нибудь своих детей — поймешь. То есть, не заведешь, а вырастишь. Душу вложишь… в это отребье… О чем я? Вложишь душу, а не только, тьфу, креатив!.. Короче, ваш с Огинским полонез стал последней каплей. Не удивлюсь, если отец Риты тебя задушит при случайной встрече. Голыми руками.
— Да ну.
— Не «да ну», а точно. Кто вот тебе давеча нос по физиономии размазал, не знаешь?
— Гопники. Им на пиво не хватало.
— А может, кто-то счеты сводит?
— Тогда бумажник зачем взяли?
— В качестве бонуса!
…Впрочем, буря потихоньку шла на убыль. Циклон почти иссяк…. Иссяк? Или — почти?..
— Всю жизнь я решаю твои проблемы, — с кривой гримасой протянул директор. Выглядело так, будто и зубы до кучи разболелись тоже. — Как началось в детстве, так с тех пор и… У меня уже голова наполовину седая. А я, между прочим, на год младше тебя.
— Седина женщинам нравится. Мне, что ли, навести?
— Опять вы о чем-то своем, Сергей Макарыч… Все, хватит. Мы не берем этот заказ. Мое последнее слово.
— Я уже платформу выписал.
— Что?!
— И оплатил.
…Сумрачное небо полыхнуло. В этом заключительном феерическом выбросе сошлись все молнии Алекто.
— Печать фирмы — сюда, и — пошел вон.
…сдать оружие!!!.. Блин, о чем это я?..
Сергей вытащил из кармана печать, демонстративно швырнул на стол и вышел из кабинета, не оборачиваясь.
В коридоре достал телефон:
— Карен? Смета будет через неделю… Раньше? — оглянулся на дверь шефа, тяжело вздохнул:
— Не, раньше не получится.
…А пока с этого недоумка очередной раз срывают офицерские… тьфу, это опять не из той оперы… Короче, пока сыр-бор, я вам скажу мысль.
Есть такая порода существ: ультракрайние позитивисты. Открытые и доверчивые к обстоятельствам: сначала говорят ситуации «да», потом снова «да» и еще раз «да». До тех пор, пока говорить «нет» не станет поздно. Привет старине Юнгу… В переводе на трансгалакт: если какой-то шаг может быть сделан, он должен быть сделан. Независимо от того, куда шагаем.
Как правило, это очень решительные и креативные особи. На нашу с вами голову.
3. Всё по-русски, серия вторая
Какого-то — бря какого-то года с утра пораньше алектианские зеваки имели счастье наблюдать беспрецедентную акцию.
Вам знаком дух заброшенного провинциального селения, где любое новое лицо — сенсация, а любой нестандартный жест — событие? А тут, ни много ни мало, группа безнадежных пациентов сумасшедшего дома (полтора десятка единиц, вроде того) мотается по плато между низеньким складским бункером и южным лифтом, с огроменными коробками и ящиками в обнимку. Такое зрелище — тема для разговоров не на один месяц. То здесь, то там на почтительном удалении (а вдруг эти психи — буйные?) пара-тройка переговаривающихся горожан. Вот сухопарая леди шла по своим делам — остановилась, засмотрелась, укоризненно покачала головой. С другой стороны, ей навстречу — джентльмен с каким-то кабелем через плечо. Чуть даму с ног не сбил, загляделся на шоу века. Извинился, поздоровался, так и зависли оба в первых рядах амфитеатра. Беседуют тихонько, хмыкают скептически. Вот еще один мэн остановился, на опасном расстоянии от умалишенных. Вроде сказать чего-то хотел, но передумал. Махнул рукой, пошел дальше.
Черт с вами со всеми. Можете хмыкать, недоумевать, осуждать, и что вам там еще заблагорассудится. Все равно на вашем занюханном марсе будут цвести наши яблони. Работа у нас такая. Dixi.
В десять часов утра по местному времени первые упаковки с будущей платформой легли на девственную землю долины Алекто.
На всякий случай напоминаю: на Алекто задекларированы изменчивые сейсмические условия. Это значит, что в дальнейшем мы будем, как цыганский табор, кочевать по долине. С платформой, материалами, всем скарбом, женщинами, детьми, овцами, курами… ой, это уже, кажется, не о том. Платформа и материалы — никуда не денешься, а из остального скарба — только женщина, и то непонятно зачем. Одной на всех все равно не хватит.
Но женщина — ничего, вполне. Ноги стройные, хоть и не от ушей. Худенькая, но не плоская.
— Что за нововведение? — поинтересовался Сергей.
Напарник в это время задумчиво рассматривал горизонт. Отозвался, не оборачиваясь:
— Повариха.
Глазастая. И какая-то дикарская черточка в лице. Полинезийская? Латиносская?..
— Где надыбал такую роскошь?
— Сама напросилась на Алекто.
Прямо-таки пожирает взглядом нашего маэстро. Сожрала бы совсем, но он вовремя слинял. Удрал вниз, в долину. Недоеденный. А когда спустились мы, уже укатил в прерии. Вот она теперь и шарит по сторонам голодными глазами. Ищет… Похоже, классический вариант: записи всех композиций в чемодане. Фотография в бюстгальтере, с левой стороны.
— Неудачное приобретение.
— Ага.
— Такие готовить не умеют.
— Ага.
— И к полевой жизни не приспособлены.
— Ага… Сереж! Ты прогноз уточнял?
— В этом квадрате подвижек не будет еще десять дней.
— А метеопрогноз?
— Так… они бы сказали, наверно.
Валера обернулся:
— А оно им надо?..
Вслед за этими словами небо легло на землю, а земля встала на уши.
Сложенные друг на друга упаковки с материалами рассыпались и покатились в стороны. Люди метнулись вдогонку. Это было ошибкой: ящики весили не намного меньше людей, однако ж их сносило… Новая сотрудница, прижавшись к скале, расширенными глазами смотрела, как двое строителей — здоровый бородатый мужик и совсем молодой худенький парень — рванули догонять убегающую в степь коробку и уже через два десятка шагов начали шататься, спотыкаться, падать. Младшему явно не хватало веса, попытался зарыться в песок — выдернуло и оттуда, повезло волоком. Бородатый орал, протягивая руку…
Сквозь вой и грохот было совсем не слышно рычание подъехавшего вездехода. Он неожиданно появился в клубах песка возле тех двоих. Арамов высунулся наружу, что-то крикнул, скрылся в салоне. Вынырнул снова в ветрозащитных очках, повис на поручне, удерживая дверь открытой, пока здоровяк и мальчишка забирались внутрь. Ветер отдирал от поручня миниатюрную фигурку маэстро. В салон несло песок.
Те, кому повезло оказаться со своей ношей поближе к тоннелю, успели нырнуть в него. Бросили ношу там, вернулись в надежде спасти еще чего-нибудь. Их опрокидывало, иногда поднимало в воздух и швыряло об землю. Сергей, то падая, то поднимаясь, удерживаясь за что подвернется, орал, отплевывая песок:
— Никита, брось коробку, хватай женщину! Тимка, не высовывайся из машины! Макс! Кто полегче — бросайте все и ползите в тоннель! Не вставать!..
Неизвестно, слышал ли кто-нибудь что-нибудь из этих распоряжений. Люди ориентировались чутьем. Инстинкт самосохранения — самый мудрый командир.
Со стороны вездехода орал маэстро:
— Прочь от стены! Камни!..
Начался камнепад. Буквально за мгновение до этого повариху оторвало от казавшихся спасительными скал и повезло в степь… таки да, повезло. Булыжник, рухнувший на бывшее убежище девушки, сплющил первый (и единственный пока) готовый составной блок.
Мечутся выдернутые с корнем кусты, пучки травы. И — песок, песок, песок…
— Сергей, бросьте эту корягу, она смертельно ядовитая! И не вздумайте тереть глаза, без глаз останетесь! Что же вы, вашу мать?..
— А вы? — рявкнул Сергей. — Вы знали про ураган?..
— Да весь поселок знал!..
Вот суки! Значит, спасение утопающих… Ладно. Запомним.
Сергей отпустил смертельно ядовитую корягу, рухнул, пополз к ближайшему ящику, изредка открывая глаза, чтобы не потерять направление. Песок забивал рот, ноздри, уши. Слезы текли ручьем.
С другой стороны к той же самой упаковке полз второй контуженый удав.
Дальше — больше. Небо раскололось. Осколки унесло ветром. Земля набрала обороты и взмыла вверх. Звездные войны, летучие тарелки, глаза выпрыгивают из орбит и в прыжке обрастают ресницами. Сальвадор Дали вместе с Пикассо подыхают от зависти.
Если бы не хребет, разметало бы по всей планете. И материалы, и людей.
…Стихия бушевала около получаса. Потом устала и опустила крылья. Пошел дождь, не так чтобы очень сильный. Глаза промыть.
Люди, еще не веря рухнувшему на них счастью, начали потихоньку выползать из тоннеля. На месте давешней площадки — цепочка мелких барханов и две зарывшиеся на ребро недоунесенные ветром коробки.
Антракт.
Мужики обескуражено бродили кругами. Возле скал, вдаль — в степь, вперед — назад, в поисках разграбленных здешним метеобожеством материалов. Все теоретически возможные матери и самые изысканные сексуальные действия не сходили с языка.
Посреди площадки на разодранной ветром коробке пребывала в ступоре новая сотрудница. Сжавшись в комок и обнимая руками плечи. Глаза в пол лица. Вот ведь бес попутал девчонку напроситься на этот объект…
— Эй, — окликнул начальник.
Обернулась. Глаза — таки да, очень большие и абсолютно бессмысленные.
— Как вас зовут?
— Ч-что?
— Звать вас как, спрашиваю?
— Сэнди.
— Очнитесь, Сэнди. Работать пора. Все на нервах, все голодные. Ваш инструментарий тоже пострадал?
— Н-не знаю.
Сергей вытащил купюру:
— Проверьте. И купите в городке чего не хватает. Сдача — вам, за моральные издержки.
Некоторое время девушка сидела, с непониманием уставившись на бумажку. Потом вдруг осознала ее достоинство и резко вышла из ступора:
— Вы с ума сошли! Куда так много?
— Сэнди! Приятно познакомиться, я — ваш начальник. А психическое здоровье начальства под сомнение не ставят.
Сергей направился к рабочим, удрученно, как над гробом, стоящим над изуродованным куском платформы, который собрали всего час назад.
— Вылечить можно?
— …!
— Ясно. Лерыч! Где Валера?
— Погнал за новым энергоблоком. Этому … настал.
— А тут теперь заваривать до …
— Список, ребята. Все части, которые не лечатся — пишите список. Валерке. Он комплектацию знает. Чего есть в запасных, а чего нужно докупать.
Сергей обернулся и увидел расширенные от ужаса глаза клиента. Перепугался тоже:
— Какого случилось, Карен? Опять ураган идет?
— Вы… только что дали поварихе полумиллионную банкноту на мелкие расходы.
— Тьфу, господи! Я-то думал.
— У вас так много денег?
— У меня так много пижонства, — буркнул Сергей. — Инфаркт вы мне устроите, вот что.
…Есть очень полезная штука: шоковая терапия. Вроде электрического стула, только многократная.
* * *Практически весь остаток дня собирали и реанимировали то, что расшвыряла и потрепала стихия. На ночь выставили на объекте охрану и вернулись на плато, выжатые как сухофрукты. Перед сном Сергей вышел подышать воз… простите, изобильными алектианскими испарениями. В одиночку. Напарник завалился спать с больной головой (своей собственной, как это ни печально).
Новолуние. Две луны из четырех нынче взяли выходной, да и остальных двух, похоже, кто-то силком вытащил с больничного. Тьма-тьмущая, одним словом. Хуже, чем днем. Лишь гуляющий свет прожекторов выхватывает из темноты дома, предметы, людей. Совершенно нечаянно на секунду осветил знакомое лицо. Тут же уполз, остался виден только силуэт… Мишель? Какого он делает здесь, на плато, когда его место на объекте? Да не, не может быть. Почудилось…
Сергей сделал несколько шагов к прогалу между домами, где ему померещился охранник. И вдруг — лазерный луч, в том самом направлении.
В освещенном квадрате под окном дома сухощавый человек убирает излучатель в карман безрукавки…
Сергей бросился к горожанину, ударил под дых, попытался отобрать оружие. Мужик оказался крепче: через пару секунд строитель лежал на земле лицом вниз. Местный заломил ему руки за спину.
— Ты пьяный или псих?
— Сам псих, — прохрипел Сергей. — Не успеешь избавиться от трупов, не надейся! Сейчас здесь будет вся бригада!
— От каких трупов?
— От наших! Моего и того парня, которого ты грохнул!
— Кого я грохнул? — оторопело проговорил мужчина, отпуская соперника. — У тебя с головой как?
Сергей воспользовался послаблением, извернулся, схватил мужика за горло и… опять оказался ничком на земле.
— Остынь, — ровным голосом сказал горожанин. — Успокойся, и пойдем вместе посмотрим, в кого я стрелял.
Поднялся на ноги. Включил фонарь, бесстрашно развернулся спиной к противнику и быстро пошел вперед. Сергею ничего не оставалось, как догонять.
Там, где давеча виднелся силуэт, снова пробежал прожектор. На земле корчилось что-то. Горожанин осветил это что-то фонарем.
Гигантский — метра полтора, не меньше — агонизирующий таракан.
Сергей нервно сглотнул:
— Это?!..
— Показалось, — спокойно отметил мужчина. — Бывает. Когда они поднимаются вертикально, в потемках можно перепутать с человеком.
— Тут такое водится?
— Еще и не такое водится. Вы недавно здесь? Не советую разгуливать без сопровождающего, если у вас нет оружия.
Пошел к дому. Обернулся, язвительно добавил:
— Тем более вы защищаться не умеете. Только нападать.
Если и было побуждение извиниться, оно тут же испарилось.
…они подошли и окружили бесшумно…
Откуда опять страх?
Мы ведь определились: все уже произошло. То, что сейчас — посмертные миражи, последние конвульсии сознания. Бытие без формы и смысла. Перетекающая, трансформирующаяся субстанция… Так вот какая она, жизнь после смерти. Жизнь?.. Наверно, ведь я двигаюсь, чувствую. Я мыслю, значит… кто это говорил?
…они источали мягкие запахи…
А то, что раньше — было ли оно жизнью? Или тоже бред, только привычный? Тот же страх, та же серость. Это не выбор, они ходят парой: нет серости без страха, нет страха без серости. Смерть, переходящая в смерть. Сейчас будет следующая, что с того? Череда смертей, уходящая в бесконечность.
…запахи шелестели, как слова:
«…чужой…»
«…незнакомый…»
«…боится…»
«…голоден…»
* * *Утро… туманное…[4]. Просыпаться сегодня определенно не стоило. Поскольку на объекте — продолжение ночных кошмаров. Арт-композиция как после вчерашней стихии. Все, что нажито непосильным трудом… тьфу, блин. Раздрай полный. Собранные накануне блоки хаотично разметаны по площадке, что не разворочено — то покорежено.
И лежащий без движения охранник. Один.
— Живой?..
— Дышит. Башка в крови вся. …!..