— Но ты же не догадался, ты не ответил на последний вопрос, и ты обещал! — стоял на своем Бильбо.
— Не догадалссся! — всхлипнул Голлум. И вдруг из темноты донеслось пронзительное шипение: — Что у него в кармансссах? Ссскажи! Сссначала пусссть ссскажет!
У Бильбо, насколько он сам мог судить, не было особых причин скрывать отгадку. Голлум все понял раньше него — и неудивительно, ибо Голлум дрожал над своим сокровищем год за годом и все время боялся, что его похитят. Но Бильбо не хотел больше медлить. В конце концов, он выиграл, причем выиграл достаточно честно, рискуя своей головой.
— Загадки нужно разгадывать самому! — объявил он.
— Зззагадка была нечессстная! — прошипел Голлум. — Просссто вопроссс, а не зззагадка, прелесссть.
— А на вопросы ты и сам не отвечаешь, — возразил Бильбо. — Я тебя первым спросил: что ты потерял? Скажи!
— Что у него в кармансссах? — Долетавшее шипение сделалось громче и яростней. Бильбо взглянул в ту сторону и к своему ужасу увидел две маленькие блестящие точки — устремленные на него светящиеся глаза Голлума. По мере того, как в душе Голлума росло подозрение, глаза его разгорались, мерцая бледным огнем.
— Что ты потерял? — продолжал настаивать Бильбо.
Глаза Голлума вспыхнули зеленым пламенем. Два пылающих огонька с угрожающей скоростью приближались. Голлум был в лодке — он как безумный греб к темному берегу. Он был в таком исступлении от своей потери и подозрений, что никакой меч больше его не пугал.
Бильбо понятия не имел, что привело в неистовство это негодное создание. Он только успел сообразить, что все пропало: теперь Голлум точно собрался его убить. Не теряя ни минуты, Бильбо развернулся, бросился, не разбирая дороги, в темный проход, который привел его к этому озеру, и побежал вверх по туннелю, ведя по стене левой рукой.
— Что у него в кармансссах? — раздалось сзади пронзительное шипение. Послышался всплеск: это Голлум выскочил из лодки. «Правда, что же это такое?» — подумал Бильбо, тяжело дыша и спотыкаясь на бегу. Он сунул левую руку в карман.
Кольцо было очень холодным. Оно легко скользнуло ему на палец.
Шипение уже раздавалось чуть ли не за спиной Бильбо. Обернувшись, хоббит увидел горящие глаза Голлума, похожие на две маленькие зеленые искры, летящие вверх по туннелю. В ужасе Бильбо рванулся вперед, но тут споткнулся и повалился ничком, так что меч оказался под ним.
В то же мгновение Голлум его догнал. Но прежде, чем Бильбо успел хоть что-нибудь предпринять — перевести дух, вскочить ноги или взмахнуть мечом, — Голлум проскочил мимо, словно и не заметил хоббита, и побежал дальше, ругаясь себе под нос.
Что бы это значило? Голлум хорошо видел в темноте. Даже сейчас, оказавшись у Голлума за спиной, Бильбо различал впереди бледный свет, исходивший от его глаз. Хоббит с трудом поднялся, вложил в ножны клинок, который опять начал немного светиться, и осторожно двинулся следом за Голлумом. Ничего другого просто не оставалось. Не ползти же обратно к озеру. Может, Голлум, сам того не желая, покажет дорогу к выходу.
— Проклятущщщий, проклятущщщий Бэггинссс, — шипел Голлум. — Пусссть провалитссся! Оно исссчезззло! Что у него в кармансссах? Мы догадываемссся, догадываемссся, моя прелесссть. Он нашшшел его, нашшшел мой подарочек на день рожденья.
Бильбо навострил уши. Он постепенно и сам начал догадываться, что произошло. Чуть ускорив шаги, он догнал Голлума и пошел за ним, держась на безопасном расстоянии. Голлум по-прежнему бежал вперед не оборачиваясь, только вертел головой из стороны в сторону (Бильбо замечал слабые отблески на стенах туннеля).
— Подарочек мой на день рожденья! Пусссть провалитссся! Как мы его потеряли, моя прелесссть? Ясссно, ясссно! Когда мы в поссследний раззз ходили сссюда, когда сссхватили мерзззкого мелкого писсскуна. Ясссно, ясссно. Пусссть провалитссся! Оно нассс бросссило, посссле ссстольких лет! Оно исссчезззло, голлум!
Голлум вдруг сел и залился слезами, и по туннелю разнеслись жуткие булькающие и свистящие всхлипывания. Бильбо остановился и прижался к стене. Какое-то время спустя Голлум перестал плакать и снова забормотал: теперь казалось, будто он сам с собой спорит.
— Бесссполезззно иссскать, ничего не получитссся! Мы не вссспомним сссейчассс всссе мессста, куда мы забиралисссь. И незззачем. Оно в кармансссах у Бэггинссса. Мерзззкий пролаззза нашшшел его, мы не сссомневаемссся.
Нет, мы только догадываемссся, прелесссть, только догадываемссся. Мы не узззнаем, пока не изззловим мерзззкого Бэггинссса и не придушшшим. Но он не зззнает, что может делать подарочек, он же не зззнает? Он просссто держит его в кармансссах. Он не зззнает, он далеко не ушшшел. Он потерялссся, мерзззкий пролаззза, не зззнает, как выбратьссся. Он сссам сссказззал.
Сссказззал, да. Но он хитрющщщий. Не сссказззал разззгадку. Не хочет сссказззать, что у него в кармансссах. Он всссе зззнает. Сссумел войти — зззначит, зззнает, как выйти. Он побежал к зззадней двери. Ясссно, к зззадней двери.
Там его сссцапают гоблинсссы. Ему там не выбратьссся, прелесссть.
Ссс, ссс, голлум! Гоблинсссы! Сссцапают, а есссли подарочек с ним, есссли с ним нашшша прелесссть, то ее зззаберут гоблинсссы, голлум! Они догадаютссся, что оно может делать. Нам плохо придетссся, голлум! Гоблинссс наденет его, и гоблинссса ссстанет сссовсссем не видно, сссовсссем. Даже нашшши оссстрые глазззки не сссмогут его увидеть, он подкрадетссся, исссхитритссся и сссцапает нассс, голлум, голлум!
Хватит болтать попусссту, прелесссть, поссспешшшим! Есссли Бэггинссс пошшшел туда, надо бежать туда побыссстрей! Посссмотрим! Осссталосссь недалеко. Ссскорей!
Голлум вскочил и, шаркая лапами, припустил вперед. Бильбо поспешил следом, по-прежнему не забывая об осторожности, хотя его главной заботой теперь было не споткнуться еще раз, не хлопнуться наземь и не наделать шума. Его сердце переполняли изумление и надежда. Оказывается, кольцо, которое он подобрал в туннеле, — волшебное! Оно делает невидимым! Конечно, он слышал о подобных вещах в старых сказках, но как-то трудно поверить, что ты сам, совершенно случайно, нашел такое кольцо. Однако верь-не верь — а ведь глазастый Голлум промчался мимо, проскочил просто на расстоянии вытянутой руки и не заметил его.
Они бежали все дальше и дальше: Голлум, шлепая лапами по камням, — впереди, шипя и бранясь, Бильбо — сзади, без единого звука, как умеют ходить хоббиты. Вскоре они добрались до того места, где по сторонам туннеля открывались боковые проходы, которые Бильбо заметил еще на пути вниз. Голлум сразу принялся считать их:
— Один ссслева, есссть. Один сссправа, есссть. Два сссправа, есссть, два ссслева, есссть. — И так далее.
Чем больше поворотов отсчитывал Голлум, тем медленнее он шел и тем сильнее дрожал и хныкал — ведь он уходил все дальше от своего озера, и ему делалось страшно. Тут могли оказаться гоблины, а свое кольцо он потерял. Наконец он остановился у небольшой дыры слева.
— Сссемь сссправа, есссть. Шшшесссть ссслева, есссть! — прошептал он. — Это ззздесссь. Ход к зззадней двери. Выход ззздесссь!
Он заглянул в дыру и отшатнулся.
— Мы не сссмеем туда идти, прелесссть, не сссмеем. Там гоблинсссы. Полно гоблинсссов. Мы чуем их. Ссс! Как нам поссступить? Чтоб им пропасссть, чтоб им упасссть! Надо обождать ззздесссь, прелесссть, надо чуть-чуть подождать, посссмотреть.
На этом все застопорилось. Хоть Голлум в конце концов вывел Бильбо на нужную дорогу, но Бильбо не мог туда свернуть! Голлум, сгорбившись, сидел прямо у входа в этот низкий туннель и, свесив голову между колен, поглядывал из стороны в сторону. Его глаза холодно поблескивали.
Бильбо тихо, как мышь, отделился от стены, но Голлум сразу же подобрался, потянул носом, глаза его полыхнули зеленым огнем. Он еле слышно угрожающе зашипел. Голлум не мог видеть хоббита, но теперь он был настороже, и ему помогали слух и чутье, обострившиеся от жизни во тьме. Пригнувшись, он скорчился на полу туннеля, упершись в камень плоскими ладонями, вытянув шею и поводя носом у самой земли. Бильбо едва различал Голлума в темноте — черную тень, чуть заметную в слабом свете горящих глаз, — но чувствовал, что Голлум напряжен, словно натянутый лук, и изготовился для прыжка.
Бильбо замер, затаив дыхание. Он был в отчаянии. Он должен выбраться, пробиться к выходу из этой кошмарной тьмы, пока есть силы. Придется драться. Пронзить мечом гадкую тварь, убить, погасить эти глаза. Это значит — убить Голлума. Нет, бой будет нечестный. Бильбо невидим. Голлум безоружен. И сам Голлум еще не пытался его убить, по крайней мере, пока. К тому же Голлум брошенный, одинокий, несчастный. Бильбо вдруг представил себе такую жизнь, и жалость, смешанная с ужасом, захлестнула его душу: череда нескончаемых однообразных дней, ни света, ни надежды на лучшее, только жесткие камни, холодная рыба, все тайком, шепотом... Все это в одну секунду пронеслось в голове хоббита, и он содрогнулся. И тут охваченный новым порывом, словно обретя решимость и силу, Бильбо прыгнул.
По человеческим меркам прыжок не ахти какой, но то был прыжок во тьму. Бильбо пролетел над головой Голлума: семь футов в длину, три в высоту. Ему было невдомек, что он едва не разбил себе лоб о низкий свод туннеля.
Голлум откинулся назад, пытаясь ухватить хоббита, — но не успел: руки его цапнули пустоту, а Бильбо, который сумел устоять на ногах после такого прыжка, стремглав кинулся вниз по туннелю. У него не было времени оборачиваться, чтобы взглянуть, как там Голлум. Шипение вперемешку с проклятиями поначалу слышалось прямо у хоббита за спиной и вдруг прекратилось. Раздался пронзительный, леденящий кровь вопль, исполненный ненависти и отчаяния. Голлум сдался. Дальше идти он не смел. Он проиграл: упустил добычу и потерял единственное, чем дорожил, — свое сокровище, свою «прелесть». От его крика у Бильбо едва сердце не выскочило из груди, но хоббит продолжал бежать со всех ног, не останавливаясь. Сзади эхом долетел еще один вопль, едва различимый, но полный угрозы:
— Вор! Вор! Вор! Бэггинссс! Ненависсстный, ненависсстный, навсссегда ненависсстный нам Бэггинссс!
И все смолкло. Однако и тишина показалась Бильбо зловещей. «Если гоблины так близко, что он их почуял, — подумал хоббит, — то они, верно, услышали его крики. Осторожнее, Бильбо, а то как бы опять не попасть в беду».
Туннель был низкий и вырублен кое-как. Но хоббит мог идти даже не пригибаясь. Пробираться вперед было бы не так трудно, если бы не противные колдобины на полу, о которые Бильбо, несмотря на все старания, еще пару раз споткнулся, поранив и без того сбитые пальцы. «Низковато для гоблинов, по крайней мере, для крупных», — подумал он. Бильбо не знал, что даже самые большие гоблины, горные орки, обычно бегают, наклонившись вперед и едва не касаясь руками земли.
Поначалу туннель шел вниз, но затем стал круто подниматься, и хоббит поневоле замедлил шаг. Наконец подъем прекратился, туннель повернул. За углом обнаружился новый короткий спуск, — и там, внизу, за следующим поворотом Бильбо различил слабый проблеск. Не красный, как от огня или факела, нет, — белый проблеск дневного света. Хоббит бегом кинулся туда.
Он мчался со всех ног, в последний раз свернул за угол и выскочил в большой грот, залитый светом, который показался ему ослепительно ярким после долгого странствия в темноте. На самом деле в гроте было довольно сумрачно: рассеянный свет проникал сюда из-за большой каменной двери, распахнутой настежь.
Бильбо замигал, а потом вдруг увидел гоблинов. Вооруженные стражники с обнаженными мечами сидели у самой двери, зорко охраняя выход из подземелья и ведущий к нему туннель. Они настороженно посматривали по сторонам.
Они первыми заметили Бильбо. Да, заметили! Случайно ли так вышло, или же это кольцо выкинуло последнюю шутку перед тем, как признать нового хозяина, — только на пальце у хоббита его сейчас не было. Радостно завопив, гоблины бросились на Бильбо.
Внезапная острая боль утраты пронзила хоббита, словно страдания Голлума эхом отозвались в его сердце. Забыв про все и даже не подумав обнажить меч, Бильбо в страхе сунул руки в карманы. Кольцо по-прежнему было там, в левом кармане, и тотчас скользнуло ему на палец. Гоблины застыли как вкопанные. Они больше не видели Бильбо. Он исчез! Гоблины опять завопили, еще громче прежнего, но далеко не так радостно.
— Где он? — орали одни.
— Удрал назад в туннель! — кричали другие.
— Туда! — вопили третьи. — Сюда!
— Стеречь дверь! — рявкнул капитан гоблинов.
Раздались свистки, забряцало оружие, лязгнули мечи. Гоблины забегали взад-вперед с проклятиями и бранью, наскакивая друг на друга, падая и постепенно зверея. Поднялся ужасный крик, началась страшная сумятица, все смешалось.
Бильбо перепугался до смерти, но, тем не менее, сообразил, что произошло, и, спрятавшись за большую бочку, из которой пила стража, поспешил убраться с дороги, чтобы его не сбили с ног, не затоптали и не схватили, случайно наткнувшись.
«Надо бежать к двери, надо бежать к двери», — твердил он себе, но никак не мог решиться. Наконец Бильбо собрался с духом. Дальше все было как в игре в жмурки, только куда страшней. Гоблины метались туда-сюда, бедный маленький хоббит едва успевал уворачиваться. Один гоблин, который сам не понял, обо что споткнулся, сбил его с ног, Бильбо пополз дальше на четвереньках, успел проскользнуть между ног капитана гоблинов, вскочил и бросился к двери.
Кто-то из стражников прикрыл ее, хоть и не до конца. Бильбо налег на дверь, но даже с места ее не сдвинул. Тогда он попытался протиснуться в щель и застрял! О ужас! Пуговицы зацепились за косяк. Хоббит уже видел, что там, за дверью: несколько ступенек сбегали вниз, в узкое ущелье меж высоких хребтов, озаренное ярким солнцем, только что выглянувшим из-за тучи, — но Бильбо не мог вырваться из тисков!
Внезапно один из гоблинов завопил:
— У двери тень! Снаружи кто-то есть!
У Бильбо потемнело в глазах. Он рванулся что было сил. Пуговицы так и разлетелись во все стороны! Разодрав куртку и жилет, Бильбо вырвался на волю и скатился по ступенькам, пока ошарашенные гоблины подбирали красивые медные пуговицы, разбросанные у порога.
Разумеется, они тут же ринулись в погоню за беглецом и с криком и улюлюканьем рассыпались по всему склону между деревьев. Но гоблинам не по нраву солнечный свет: у них слабеют ноги и кружится голова. Не сумев отыскать Бильбо, который с кольцом на пальце бесшумно и быстро спешил вниз по ущелью, прячась в тени под деревьями и стараясь не выбегать на солнце, гоблины вскоре, рыча и ругаясь, поплелись назад стеречь дверь. Бильбо спасся!
Глава 6 ИЗ ОГНЯ ДА В ПОЛЫМЯ
Бильбо спасся от гоблинов, но понятия не имел, где находится. Он потерял капюшон, плащ, еду, пони, пуговицы и друзей. Он шел куда несли ноги, пока солнце не стало склоняться к западу — За горы. Тени хребтов легли перед Бильбо, и хоббит в изумлении оглянулся. Затем он посмотрел вперед: склон за склоном сбегали вниз, кое-где сквозь деревья виднелись луга и долины.
— О небо! — вскричал Бильбо. — Кажется, я за Горами! Я вышел по ту сторону Туманных Гор! Но где же, о где же Гандальв и гномы? Только бы они не остались в плену у гоблинов!
Он двинулся дальше, добрался до конца небольшой долинки и начал спускаться по склону, однако все это время его мучила одна крайне неприятная мысль: а не должен ли он теперь, когда у него на пальце волшебное кольцо, вернуться в ужасные, ужасные, ужасные подземелья и разыскать там своих друзей. Но едва Бильбо уверился, что это его долг и нужно идти назад, — и почувствовал себя совершенно несчастным, — как вдруг услыхал голоса.
Хоббит остановился и навострил уши: на гоблинов, кажется, непохоже. Тогда Бильбо осторожно двинулся дальше. Каменистая тропка, по которой он шел, вилась вниз, слева была скалистая круча, справа — покатый откос, ниже по склону изрезанный лощинами, заросшими кустарником и невысокими деревьями. В одной из лощин в кустах кто-то разговаривал.
Бильбо подкрался поближе. И вдруг заметил красный капюшон меж двух больших валунов: за камнями прятался Балин, стоявший на страже! Бильбо готов был захлопать в ладоши и закричать от радости, но сдержался. Хоббит еще не снял кольцо, опасаясь каких-нибудь неприятных неожиданностей по пути, и Балин не видел Бильбо, хотя глядел в его сторону.
«Ну, сейчас я их удивлю», — подумал хоббит, пробираясь через кусты на краю лощины. Гандальв тем временем спорил с гномами. Они обсуждали приключившееся в подземелье и думали, что теперь делать. Гномы недовольно ворчали, а Гандальв убеждал их, что нельзя идти дальше, оставив мистера Бэггинса в руках гоблинов, даже не выяснив, жив ли он, и не попытавшись его спасти.
— В конце концов, он мой друг, — говорил маг. — И он ничем не хуже прочих. Я за него в ответе. И как вас угораздило его потерять!
Гномы с раздражением вопрошали, зачем вообще было тащить с собой этого хоббита, почему он не мог держаться рядом со всеми и почему маг не выбрал кого-нибудь посмышленей.
— Пока от него больше хлопот, чем пользы! — сказал кто-то из гномов. — И еще возвращаться в эти кошмарные туннели его искать! Да ну его!
— Да, я его взял, а я не беру с собой ничего лишнего! — сердито бросил Гандальв. — Или вы помогаете мне его разыскать, или я ухожу, — и выбирайтесь отсюда, как знаете. Уверяю вас, если мы сможем его найти, вы мне еще не раз «спасибо» скажете до конца приключения! Он что, мешал тебе на спине? Почему ты его сбросил, Дори?
— Вы бы его тоже сбросили, — огрызнулся Дори, — если б гоблин вдруг ухватил вас за ногу в темноте, а потом еще подножку поставил и огрел сзади!
— А что же ты не подобрал его после этого?
— О небо! Вы еще спрашиваете! Кругом тьма хоть глаз выколи, гоблины нападают, кусаются, все валятся друг на друга, молотят кого попало! Вы мне чуть голову не оттяпали Гламдрингом, Торин рубит Оркристом направо-налево. Вдруг вы устраиваете свой фейерверк, и кто не ослеп от вспышки, тот видит, что гоблины с визгом улепетывают, а вы тут же кричите: «Бегом за мной!» И все должны были бежать за вами! Мы думали, что все так и сделали. Вы же прекрасно знаете, что нам некогда было пересчитывать друг друга, пока мы прорывались мимо стражников в нижнем гроте, а потом удирали от них сломя голову. И вот все примчались сюда — кроме Взломщика, чтоб ему пусто было!