Затем она направила их соединенные руки к красной свече, бросая смесь в пламя и говоря,
И пламя, что бушует словно меч,
Всю правду о Лэнкфорде рубит с плеч.
С жадностью пламя поглотила смесь, взмыв так высоко, что Дракону пришлось отдернуть руку, чтобы избежать ожога.
В это время в Доме Ночи Тауэр Гроув пятнадцать молодых недолеток замерли. Приближался рассвет, и поэтому семеро из них уже спали, и в их сон ворвалось убеждение с запахом лавра и кедра.
И будущее, что готовится для тебя
Никак не коснется Дракона бытия…
* * *
Салли Маккензи хихикала со своей соседкой по комнате, Изис, и болтала о том, насколько привлекателен Дракон, когда она внезапно запрокинула голову и сказала Изис, — Я — я думаю, мы должны изменить наше мнение.
Пусть он и храбр и силен,
Между нами и ним стоит заслон.
Изис прекратила смеяться, пожала плечами и кивнула в знак согласия. Девочку задули лампы и уснули, чувствуя себя слегка не в своей тарелке.
* * *
Два увлеченных мальчика внезапно подумали:
Желания Ланкфорда таковы,
Его прикосновений не узнаешь ты.
Один недолетка тихо плакал, уткнувшись в подушку. Второй смотрел на полную луну и думал, полюбит ли его кто-нибудь когда-нибудь.
* * *
Четыре из шести недолеток доделывали свои дела на кухне, когда внезапно на секунду застыли на месте. Камелия посмотрела на Анну, Аню и Беатрис и сказала:
Мой разум все твердит о том,
Не быть с Драконом мне вдвоем.
Анна глубоко вздохнула и уронила фарфоровую кружку, которую держала в руках. Она разбилась в полной тишине.
Любовь искала я в его объятиях,
Но поняла, что обманусь в своих исканиях.
Затем заговорила Аня, наклонившись, чтобы помочь Анне собрать осколки кружки.
Я участи такой себе не пожелаю,
* * *
В роскошном жилом корпусе Дома Ночи Тауэр Гроув Верховная Жрица Пандея ложилась в кровать со своей супругой, когда красивое лицо Дианы отобразило удивление и она сказала:
Скрыта от наших глаз с тобой судьба,
Что недолетке Ланкфорду дана.
— Диана? С тобой все в порядке? — Пандея коснулась щеки своей супруги и посмотрела в ее глаза.
Диана покачала головой, словно кошка, избавляющаяся от воды. — Все хорошо. Я — это просто странно. Эти слова не были моими.
— О чем ты думала, перед тем как сказала их?
Она пожала плечами. — Полагаю, я думала, вернулись ли все Воины уже с Игр, и я думала, что Дракон заставил всех гордиться нашим Домом.
Верховная Жрица кивнула, внезапно все поняв. — Это заклинание Анастасии. Оно показало правду о Драконе всем тем, кто думал о нем, когда оно совершалось.
Диана ухмыльнулась. — Я едва ли похожа на озабоченную недолетку.
Пандея улыбнулась. — Конечно, нет, любовь моя. Это показывает силу заклинания молодой Анастасии. Мы можем быть уверены, что завтра за ним не будет бегать толпа озабоченных недолеток.
— Мне почти жалко этого юношу.
— Не надо. Если кому либо из недолеток и суждено было любить его, немного реальности не должно было стереть эту любовь. И кроме того, то что нам было открыто сегодня, показывает, что у Дракона воистину великое будущее.
Диана обняла свою супругу и сказала, — Или, в крайней случае, очень интересное.
* * *
В Чикагском Доме Ночи, где недавно закончились Вампирские Игры, Аврора, красивая молодая вампирша, остановилась на середине письма, которое она писала недолетке, согревшему ее постель и сердце, после того как он победил каждого фехтовальщика, выступавшего против него. Дракон Ланкфорд завоевал титул Мастера Меча вместе с признанием Авроры. Теперь она отложила перо, подняла тонкий лист бумаги к пламени ближайшей свечи, понимаю всю правдивость слов, которые она прошептала:
Увлечена была я только им,
Другой вампир мне сможет показать весь мир.
И о чем она думала? Дракон был всего лишь лёгким увлечением и не более того.
* * *
И, наконец, внутри грозного кирпичного здания, служившего тюрьмой города Сент Луис, Миссури, порывы ветра проникали все ниже…ниже…и ниже…в тайную комнату, по которой Шериф Джессе Биддл ходил взад вперед перед существом, которого он держал пленником в серебряной клетке. Он не сколько разговаривал с ним, сколько разговаривал при нем.
— Мне нужно узнать, как использовать твою силу. Мне нужно выступить против вампиров. Они слишком вульгарные. Как будто они думают, что они нормальные — как будто у них есть право быть здесь! — кричал он. — Я ненавижу их. Я ненавижу их всех. Особенного этого смазливого крысеныша. Ты только бы видел, как он сегодня сходил с лодки. Весь такой важный после победы. Ты знаешь, как он зовет себя? Дракон Ланкфорд! Он не дракон. Он все тот же ублюдок, который бродил здесь, размахивая своим ярким сверкающим мечом, как будто он лучше все — всех людей. Какой надменный сукин…
Вопль существа был ужасающим. От него у Биддла мурашки забегали по спине.
— Заткнись или я снова оболью тебя соленой водой. И ты сгоришь, как и полагает нормальному цыпленку!
Глаза, очень сильно похожие на человеческие, на лице огромного ворона, посмотрели на него. Хотя существо и было всего лишь наполовину голодным, его глаза засияли красным цветом.
Сквозь призму твоего Драконом уввввввлеченья,
Судьбы его я видеть лишь могу сввввввеченье.
Биддл с отвращением посмотрел на создание.
— И что тебе от того?
Таких как ты и я сражает,
Ключ его любви, что ярко так пылает.
— Что ты несешь отвратительное чудовище?»
И если вдруг Дракон захочет ярко возгареть,
Ему это поможет темноту твою стереть.
Биддл остановился. Он схватил существо, когда то высасывало последние силы умирающего Индийского Шамана. Старый краснокожий сумел набросить на существо странную серебряную клетку, но Шаман был слишком слаб — уже почти умирал — чтобы оправиться от нападения существа, когда Биддл пришел ему на помощь. Последними словами старика стали: —Зажги зубровку, чтобы изгнать его. Обложи клетку бирюзой. Брось его в емкость с соленой водой, чтобы он уже не смог никогда забрать чужую силу…
Биддл быстро решил, что он будет сам не сам, если потратить свое время, выполняя инструкции старого индейца. Он начал уходить, оставляя тело и существо в клетке для следующего прохожего.
Затем создание посмотрело на него своими красными глазами. Человеческими глазами.
Испытывая отвращение вперемешку с удивлением, Биддл поближе подошел к существу, чтобы лучше разглядеть его.
И затем Биддл увидел их. Движущуюся темноту внутри теней, окружающих существо.
Он подошел ближе к клетке.
И затем Биддл почувствовал это. Сила, исходившая от существа через клетку и по полу к мертвому человеку, и затем она остановилась, растворившись в крови, вытекавшей на землю из его рта.
Что-то в этой пульсирующей темноте заставила Биддла двигаться, подойти ближе, коснуться. Повинуясь импульсу, Биддл встал между клеткой и мертвым человеком, вставая на пути нитям темноты.
Поддавшись воспоминаниям, Биддл закрыл глаза в экстазе. Боль была холодной и острой и мгновенной, но также были сила и наслаждение, которые наполнили его, в то время как темнота проникала в его кожу и его душу.
Биддл не уничтожил существо.
Он поместил его в клетку и кормил кровью, но только изредка. Потому что осле кормления он становился сльнее — также как и Биддл. А что если он сможет вырваться из серебряной клетки?
Теперь же Биддл уставился на полутень существа и пытался убедить себя, что он не держал в заточении себя самого.
Затем существо, забив крыльями, заговорило странным голосом, вкладывая в него больше выразительности, чем за последние две недели, и повторило:
Дано нам правду ночи в разуме иметь:
И если вдруг Дракон захочет ярко возгареть,
Ему это поможет темноту твою стереть.
Биддл ближе пододвинулся к клетке. — Темноту. Ты имеешь в виду то, из чего ты сделан — то, что окружает тебя. — То, что я иногда вытягиваю из тебя, подумал он, но не сказал.
Красный взгляд существа встретил его, и Биддл понял, что неважно сказал он это или нет. Оно знало.
Да и чтобы власть свою тебе не затерять,
Надо Анастасию свою, Дракону потерять.
Дракон все еще стоял и смотрел на яркие точки пламени, исчезающие из его вида, затем он улыбнулся Анастасии и сказал, — Кажется, твое заклинание сработало.
— Наше заклинание, — сказала она мягко, и подарила ему еще одну улыбку. — Наше заклинание было сильным. — Анастасия замолчала на мгновенье, а затем спросила: —Ты закроешь круг со мной?
— Наше заклинание, — сказала она мягко, и подарила ему еще одну улыбку. — Наше заклинание было сильным. — Анастасия замолчала на мгновенье, а затем спросила: —Ты закроешь круг со мной?
Волна неожиданного наслаждения накатила на него, и, не доверяю своему голосу, Дракон просто кивнул.
— Хорошо, я рада. Это правильно, что мы сделаем это вместе. Анастасия запрокинула голову и сказала, — Спасибо тебе, дух, за то, что присоединился к нашему кругу сегодня. — Затем она наклонилась и задула фиолетовую свечу.
Дракон подошел к зеленой свече, и прочистив горло, сказала, — Спасибо тебе, земля за то, что присоединилась к нашему кругу сегодня. — Он задул свечу.
По очереди вместе они поблагодарили воду, огонь и воздух. Затем юная преподавательница посмотрела на него, взяла его за руки и сказала, — Спасибо тебе, Брайан Дракон Ланкфорд за то, что присоединился к моему кругу сегодня.
В этот самый момент Брайан Дракон Ланкфорд понял, что Анастасия была не просто красивым вампиром и талантливой жрицей. Она была самым красивым вампиром и самой восхитительной жрицей, которую он когда-либо видел. И не задумываясь, он наклонился и поцеловал ее улыбающиеся губы.
Глава 6
Его поцелуй стал таким неожиданным, что Анастасия застыла не в силах пошевелиться от удивления. Она просто стояла там, пока он прижимал свои губы к ее.
Пойми она, что он собирается поцеловать ее, она бы отпрянула назад. Но она не поняла, поэтому она и не отошла.
И затем произошло самое странное. Его прикосновения были не такими, как она представляла. Он должен бы быть слишком настойчивым или слишком неуклюжим или слишком требовательным. Но он не был. Он был милым и сильным и слегка нерешительным, потому что, как она поняла, его тоже удивил этот поцелуй.
Все равно Анастасия пыталась отпрянуть. Она должна была отойти. И она сделала бы это, если бы не вспомнила полностью изменившегося вампира с добрыми, доверчивыми глазами и очаровательной мальчишеской улыбкой, и поцелуй, который очень походил на этот — только этот она могла ощутить в полной мере. Моя родная…он назвал ее моя родная, и ее сердце ответило ему еще до того, как разум начал думать, и именно это произошло и сейчас. Ее тело отвечало прикосновениям Брайана, несмотря на то, что кричал разум. Поэтому она наклонилась к нему, и поцеловала его нежно, отвечая на его поцелуй.
Пока ее разум не соображал, а ее тело было занято чувствами, что-то странное и холодное колыхнуло подол ее юбки и приподняло ее волосы, заставляя настоящую жизнь вмешаться в их поцелуй. Находясь в смятении от странного чувства, накрывшего ее, Анастасия начала отдаляться от Брайана, когда услышала звук крыльев за спиной.
Звук ввел ее в ужас, как ничто до этого.
Чистый страх прошел сквозь нее. Анастасия посмотрела на Брайана.
— Что-то ужасное приближается! — Произнесла она.
Изменения, произошедшие в нем, были мгновенными. Из мечтательного, нежного недолетки он превратился в Воина — меч наготове, тело в напряжении.
— Оставайся здесь, рядом с валуном, позади меня. — В этот раз он не повалил ее резко на землю. Вместо этого он быстро помог ей опуститься на землю в безопасное место и повернулся лицом к тому, что скрывалась в предрассветных сумерках.
Ее сердце бешено стучало, Анастасия стояла позади него, всматриваясь в сероватые сумерки. Ее наполняло плохое предчувствие, она ждала, когда оно нападет.
Все было тихо.
Никакие злобные чудища из кошмаров не нападали на них. Мародеры не толпились. Ничего плохого не происходило. Вокруг них были только луг и отдаленный запах реки.
Она увидела, как его широкие плечи начали расслабляться, и подготовилась к язвительной насмешке. Но когда он повернулся к ней, она увидела лишь настороженность в его взгляде.
— Ты знаешь, что это было? — спросил он.
— Нет. — Трясущейся рукой она поправила волосы. — Но честно, я не претворялась.
— Я знаю это, — сказал он. — Мастер Меча не только хорошо обращается с клинком. Он хорошо читает язык тела и реакцию. Ты боялась. — Он потянулся к ней, взял ее руку и помог ей встать на ноги. На несколько секунд ее руку была в его руке. Он сжал ее руку, перед тем как выпустить ее, а затем Брайан дотянулся до кубка, наполненного вином и стоящего в центре алтаря. — Выпей это и поешь немного. Это поможет. К тому же ты должна придти в себя после такого мощного заклинания.
В то время как она по глотку пила вино и жевала хлеб с сыром, Брайан быстро собрал вещи с алтаря, осматриваясь по сторонам.
— Ты чувствовал его? Холод? — спросила она.
— Нет.
— Ты слышал крылья?
— Нет. — Он посмотрел на нее. — Но я верю, ты чувствовала и слышала это.
— Некоторые индейские племена верят, что птицы — это плохое предзнаменование. Особенно черные птицы, — сказала она.
— Я предпочитаю думать, что Никс хочет, чтобы мы сами делали свои предзнаменования, — сказал он. Затем он улыбнулся и указала на поляну с цветами недалеко от них и красивую синию птицу с оранжевым пятном на груди, которая парила над ней. — Это определенно не плохое предзнаменование.
Анастасия снова заулыбалась. — Нет, это птичка прекрасна.
— Она парит над огромными желтыми цветами. Это должно означать что-то хорошее.
— Это подсолнухи. Мои любимые цветы, вообще-то, — сказала она, с обожанием смотря на них, отчего Дракон нахмурился.
— Разве это не семечки?
Она покачала головой, показывая пренебрежение от того, что он был не осведомлен в флористике. — Это не семечки. Они ассоциируются с любовью и страстью. Они сильные и прекрасные и плодородные — их семена кормят всех от птиц до людей.
— Итак, ты бы сказала, они хорошая примета.
— Да, — сказала она.
— И на этой второй хорошей примете, давай пойдем. Мы здесь на открытой местности, и уже почти рассвет.
Она кивнула, и все еще потягивая вино, она вдвоем покинули луг. Брайан нес ее корзину в одной руке, в другой он держал меч.
— Спасибо, что поверил мне, — сказала она, после того, как они немного прошлись в тишине.
— Пожалуйста, — сказал он.
Она посмотрела на него. — Ты не такой, каким я тебя представляла.
Он посмотрел на нее и улыбнулся. — Я ниже, не так ли?
Анастасия улыбнулась в ответ. — Да. Определенно, ты ниже.
Через некоторое время Брайан спросил, — Тебе нравится это ниже?
Она продолжила улыбаться.
— Кажется, ты не ненавидишь меня, — сказал он.
Она нахмурилась. — Я уже говорила тебе это.
— Да, но заклинание подтвердило это.
— И как оно сделала это? — спросила она.
— Оно должно было раскрыть правду обо мне, и все обо мне, — он запнулся, раздумывая, затем продолжил, — и обо всех моих злодеяниях.
Она почувствовало, что покраснела и отвернулась от него.
— Ну, если бы я на самом деле был таким — надменным и самодовольным и не думающим о других — ты бы увидела правду обо мне, и я бы не понравился тебе.
На этот раз она посмотрела на него. — Нет, ты неправ. Тот факт, что правда о тебе раскрыта, не означает, что человек, увидевший это автоматически невзлюбит тебя — даже если ты надменный и самовлюбленный.
Он засмеялся. — Думаю, то, что ты сказала только что было милым, но это звучало иначе.
— И думаю, ты гораздо лучше разбираешься в чарах и ритуалах, чем сказал мне, — ответила она.
— Думаю, тебе стоит посмотреть мои отметки.
— Я сделаю это, — сказала она.
— Ты удивишься тому, что найдешь, — сказал он.
Она посмотрела на него. — Да. Возможно.
Солнце начинало подниматься над горизонтом на востоке, когда они достигли двери, ведущей в преподавательский корпус в главном здании. Брайан протянул ей корзину.
— Спасибо, — сказала она. — Я — ну— думаю, увижу тебя на занятиях.
— Не в этом семестре. Я изучал Чары и Ритуалы в прошлом семестре. Но ты увидишь меня.
Анастасия глубоко вздохнула и сказала, — Дракон, что касается поцелуя …
Он поднял руку, останавливая ее. — Нет, — сказал он быстро. — Не говори мне, что это было ошибкой.
— Ты недолетка. Я профессор.
— Дело в этом? Это единственная проблема?
— Этого достаточно, — сказала она твердо.
Она не разубедила его. Вместо этого она увидела медленную триумфальную улыбку, разрастающуюся на его лице. — Хорошо, потому что это временная проблема. — Он взял ее руку, поднял ее и поцеловал ее ладонь. Затем, все еще улыбаясь, он приложил кулак к сердцу, показывая уважение, и поклонился ей, говоря, — Счастливо встретиться, счастливо проститься и счастливо встретиться снова, Профессор Анастасия.
Не дожидаясь его ответа, он чмокнул ее в щеку, повернулся и ушел, счастливо насвистывая.
Дракон был прав — она была удивлена, посмотрев его отметки. — Он почти идеальный студент, — пробормотала она себе под нос, просматривая его файлы. Она была также удивлена тому, как другие недолетки относились к нему, особенно те, которые приходили за любовным зельем.