Вряд ли на последующие события повлиял аналитический ум Веденеева. Сам он предполагал, что большую роль сыграли древние инстинкты, которые позволили его предкам выжить среди саблезубых тигров и мохнатых мамонтов. А ситуация была безысходная, тут никаких сомнений не оставалось. Полицейский, который размахивал пакетиком, вдруг озверел, вцепился Веденееву в воротник куртки и потащил его к машине.
– Что тебе, сказали, Веденеев? – приговаривал он. – Что тебе сказали, а? Не понимаешь? А еще самый умный! А ну, марш в машину!
Они еще вдобавок знают, как его зовут! Они устроили на него засаду. Алексей понял, что если поддастся сейчас, то опомнится уже где-нибудь в мордовских краях, в зэковской робе и с правом на пять-семь лет честного труда. Он попытался отпихнуть полицейского.
– Понятые! – заверещал тот. – Сопротивление полиции! Вы – свидетели!
«Пожалуй, пятью годами точно не отделаться», – подумал Веденеев, пытаясь освободиться из цепких рук полицейского. Тот был на голову ниже, но настойчив необыкновенно. Он оставил в покое воротник Алексея и попытался заломить ему левую руку. Не помня себя, Веденеев выхватил из кармана правую руку и стукнул полицейского кастетом по лицу. Удар был несильным, но холодная сталь рассекла кожу на его левой скуле. Брызнула кровь.
Полицейский, не ожидавший от Веденеева такой прыти, шарахнулся назад, споткнулся о бордюр, выложенный вокруг клумбы, и с проклятьями провалился куда-то во тьму. Его напарник кинулся на помощь, но поскользнулся на ледяной корке, замахал руками, потеряв равновесие, не удержался и грохнулся что есть силы о землю. Веденеев не стал дожидаться, пока полицейские поднимутся, и бросился бежать. «Понятые» опешили и не успели вмешаться в происходящее.
Веденеев промчался по двору, выскочил на соседнюю улицу, перебежал ее, перелез через забор запертого на ночь детского садика, потом еще раз и оказался на ярко освещенном углу около супермаркета. Напротив сверкал огнями ночной клуб «Торпеда». Алексей увидел пустое такси и, не раздумывая, рванул на себя дверцу.
– Куда едем? – меланхолично осведомился водитель.
9
Капитан Парфенов, сгорбившись, сидел на заднем сиденье «Опеля» и не слишком дружелюбно разглядывал затылок Веснина, сидевшего за рулем. Машина только сегодня вышла из ремонта и бежала по шоссе довольно уверенно, хотя, по мнению Парфенова, в гудении мотора присутствовал какой-то посторонний настораживающий звук. Веснин утверждал, что с таким звуком мотор работал всегда, и вообще основной урон пришелся на экстерьер его любимого автомобиля, за что Парфенову отдельное спасибо, потому что, хотя дверцу и удалось выправить, все равно «Опель» теперь битый, и с этим ничего не поделаешь, придется по милости родной полиции покупать новую тачку. Досаду Веснина вызывал еще и тот факт, что вместе со своей машиной ему пришлось оплачивать ремонт дроновской «Лады», но иначе Парфенов не соглашался. Все это удовольствие влетело Веснину в кругленькую сумму, к тому же он сам был травмирован при столкновении и теперь сидел за рулем, несколько скособочившись. По большому счету он еще легко отделался, о чем ему неустанно повторял Парфенов.
– По-хорошему я должен был пристрелить тебя сразу, когда ты пытался раздавить меня на своем драндулете, – в очередной раз напомнил он с заднего сиденья. – Ты вообще понимаешь, как ты замаран, гнида? Попытка покушения на сотрудника полиции, наркота – торговля и хранение, осведомительство… Тебя с удовольствием прищучит и та сторона, и другая. По-хорошему ты должен мне подошвы целовать и молиться за мое благополучие, а ты вон что задумал! Хотел развести меня, как школьника! Ты вообще на что надеялся, когда собрался меня убивать, придурок?
– Так откуда я знал? – не слишком смущаясь, ответил Веснин. – Я думал, вы у меня героин отжали, чтобы самому бабла наварить, ну, типа, волк-одиночка. А что, хотите сказать, такого не бывает? Запросто. Вот я и подумал, что вы теперь постоянно с меня тянуть будете, а мне с этого какой кайф? Мне конкретно вас убирать надо было, по-любому. А вы бы как на моем месте поступили?
– Он еще спрашивает, как бы я поступил! Да тебе башку за это оторвать надо! Еще один такой сюрприз, и тебе точно не жить, Синий. Ты это заруби на своем расплющенном носу!
Кроме плеча и одного ребра, Веснин повредил в ту трагическую ночь еще нос – он шарахнулся им о стекло и теперь немного гнусавил при разговоре.
– Да понял я! – воскликнул он. – Вот дела! Чего вы обижаетесь-то? Ничего личного, как говорится, просто бизнес. Времена у нас сейчас сами знаете какие – каждый себе капитал сколачивает. И ваши коллеги в процессе – скажете, нет? И вы, между прочим, герыча мне так и не вернули…
– Ну ты наглец! – Парфенов от удивления даже закурил, хотя выбросил окурок всего минуту назад. – Герыч я ему должен вернуть! Ишь чего захотел! Чтобы ты народ русский дальше травил?
– Так ведь без товара я как перед своими нарисуюсь? Мне ведь веры вообще не будет. Если вообще в живых оставят. А вам какая польза, если меня грохнут?
– Да приятно было бы посмотреть на тебя, на дохлого, – проворчал Парфенов. – Но вообще резон в твоих словах безусловно имеется. Только вот что я тебе скажу, Синий, не умеешь ты вести дела. Вместо того, чтобы отрабатывать свою отраву, ты ерундой занимаешься – за нос меня водишь, покушения на мою жизнь устраиваешь… А потом еще условия какие-то выставляешь. Долг платежом красен, Синий!
– Так я все понял, – безропотно сказал Веснин. – У вас все тузы в рукаве. Сдам я вам Тарантино, так и быть, хотя это мне и западло. Я даже вам еще кое-кого сдам, чтобы вы поняли, что за расклад, и стоит ли вам вообще за стол садиться с вашими тузами…
– Что еще за Тарантино? – пропустив мимо ушей издевательский комментарий, спросил Парфенов. – И кого ты еще хочешь мне слить помимо? Мне нужен твой канал, по которому тебе эту отраву поставляют, и не вздумай мне подсовывать всякое фуфло, вроде твоего дурацкого Чека. Кстати, кто это такой и куда он девался?
– Ну, вообще-то его погоняло Сёма, – неохотно признался Веснин. – Кореш он мой. Так-то он по мелочи работает, в наших с Тарантино делах участия не принимает. Никакой он не курьер. Говорит, вы его знаете – поэтому и бороду нацепил.
– Ни хрена себе! А я смотрю, что-то мне его личность знакомой показалась! Сёма! Вот жук навозный! Да этот мозгляк кошку не убьет. Ты в своем уме, Синий, в киллеры его нанимать?
Веснин пожал плечами.
– Кадровый голод, – важно сказал он. – У нас тоже кризис. Приходится работать с тем, кто есть. А что? Вам же лучше – живой остались.
– Это ты живой остался, благодари бога, – грозно заметил Парфенов. – Но мы отклонились от темы. Ты что-то про Тарантино толковал. Кино, что ли, увлекся?
– Тарантино – мой шеф, – просто сказал Веснин. – Ну, кто вам и нужен. На самом деле товар ему поставляют, а он уже решает, кому и сколько…
– Так, это уже интереснее, – протянул капитан. – Значит, шеф? А не боишься шефа сдавать?
– Да как сказать, – Веснин крутанул головой. – Я на ваше благоразумие надеюсь. Я ведь вот не зря вас сейчас везу. Дом один хочу показать…
– Что за дом?
Веснин не ответил. Он вывел «Опель» на вершину холма и остановился у обочины. Впереди в сизом предвечернем тумане среди лугов располагался небольшой поселок. За поселком причудливо вилась речка, все еще скованная льдом. Веснин многозначительно поглядел на Парфенова. Тот внимательно пригляделся к пейзажу, но ничего особенного не заметил.
– Где это мы? – спросил он у Веснина.
– А вы еще не врубились, что ли? – удивился Синий. – «Журавлики» это. Местная Рублевка как бы. Не бывали ни разу? Ну, понятно, – вас не приглашают… А скоро и вообще таким, как вы, туда ходу не будет. Они тут собираются фейс-контроль наладить. Шлагбаумы, охрана, то-се… Пока еще есть возможность, попытайте счастья. Только я вас честно предупреждаю – особенно ни на что не надейтесь. Это вам не Бармалеева аллея. Тут вас быстро на место поставят. Не ваш уровень.
– Ты языком поменьше мели, – хмуро сказал Парфенов. – Пока тебя самого на место не поставили. Опять забываешься? И потом, если уровень не мой, какого ты меня сюда привез?
– Так сами просили, – подобострастно сказал Веснин. – Вам же выход на Тарантино нужен. Тарантино товар мне отгружает, но я его каналы не знаю. Он со мной не делится. Это я перед вами кино изобразил – с курьером. А на самом деле курьер имеет дело только с Тарантино. А вот он, между прочим, товар и сюда сбывает. Не простой товар. Это на улицах мы героин толкаем, а для вип-персон у Тарантино чистейший кокаинчик имеется. Ну и навар, конечно, с него куда существеннее. Правда, пока этот рынок все равно у нас не развит – не Москва, вип-персон маловато. Ну да лиха беда начало, как говорится. Вон тот дом с бордовой крышей видите? В нем Тарантино желанный гость. Бывает, он там пять дней в неделю отирается. Как свой стал. Понимаете, о чем я?
– Так чей это дом? Чего ты темнишь? – начал злиться Парфенов. – Сказал «а», так и «б» говори!
– Я и так вам наговорил – дальше некуда, – обиделся Веснин. – От таких разговоров здоровья не прибавляется. Если меня подрежут, вам-то какой прок? Я вам ценную наводку дал, а дальше вы уж сами… По-моему, это справедливо. Я и так по лезвию хожу. Тарантино вот-вот бабки потребует. Вы обещали порошок вернуть…
– Заныл опять! – рявкнул Парфенов. – Ничего я тебе не обещал. А тебе для сохранения здоровья нужно как можно скорее сдать всю эту цепочку и Тарантино в первую очередь. Сам не догоняешь? Мне его с поличным взять нужно, в момент закупки товара, ясно?
– Чего же мне, так и сказать – ты когда, Тарантино, товар брать будешь, – я к тебе ментов подгоню, так, что ли?.. – язвительно отозвался Веснин. – Тут тонко работать нужно, гражданин начальник! Кадры беречь и все такое…
– Кадры! – фыркнул капитан. – С такими кадрами заранее венками запасаться надо. Ладно, пока ты мне и в самом деле не нужен. Ты только скажи, чей это дом, и подвези меня поближе…
– Ей-богу, гражданин начальник, вы смерти моей хотите! – разволновался Веснин. – Ну, поехали, что ли! Только я вас ссаживаю и сразу сваливаю. А то завтра мы уже с вами можем и не встретиться. Будете про меня некролог читать…
Он решительно выжал газ и помчался с горы вниз. Поселок стремительно приближался – аккуратные домики с обширными участками, ровный асфальт на улицах, кое-где живая изгородь, вышка сотовой связи, выкрашенная в красные и белые цвета неподалеку. Возле дома с бордовой крышей стояли два черных автомобиля с затененными стеклами. Еще один, серебристый автомобильчик был виден в приоткрытую дверь гаража. Ни на улицах, ни во дворах людей не просматривалось.
Веснин лихо проскочил нужный дом, еще парочку и только тогда остановил машину.
– Шустрей, гражданин начальник! – взмолился он. – Если какая-нибудь сука срисует мой номер… Мне не жить!
– Таким, как ты, жить необязательно, – сказал Парфенов, но из машины вышел.
Веснин тут же рванул с места и умчался куда-то в туман. Капитан сообразил, что этот сукин сын так и не сказал, кому принадлежит дом с бордовой крышей.
– Хитрожопая тварь! – пробормотал он себе под нос. – Это уж как пить дать, опять решил меня подставить. Все надеется, что отправит меня на тот свет и освободится от обязательств. Не на того напал!
Парфенов побрел назад, с любопытством разглядывая планировку и архитектуру местной Рублевки. «А ведь я про эти Журавлики тысячу раз слышал, но даже и не задумывался, где они у нас. Так, приблизительно… Чудно! Еще хорошо, что пока тут КПП не поставили».
Он подошел к дому под бордовой крышей. Участок окружал стильный невысокий забор. Въезд был свободный – никаких ворот не просматривалось. Такая любезность была на руку Парфенову. Небрежным шагом он прошествовал к дому и еще раз огляделся. Над домом из каминной трубы вился легкий сизый дымок. Капоты обоих автомобилей были холодные – судя по всему, гости явились сюда уже давно. Парфенов подергал дверцы, но они оказались заперты.
Зато была не заперта входная дверь. Парфенов прошел через коридорчик и оказался в просторном холле, посреди которого стоял выложенный из серого камня камин. Огонь в нем почти погас, и какой-то невысокий плотный гражданин в тонком белом пуловере и темных брюках, присев на корточки, пытался оживить его, подбрасывая в жерло камина аккуратные круглые чурбачки из сухого дерева. Человек, кажется, был пьян, и собственные руки его не очень-то слушались. Лица его Парфенов не видел, потому что человек сидел к нему спиной, а вот результаты его деятельности – угасающее пламя – видно было отлично.
– Привет! – радушно сказал Парфенов, подходя ближе. – Помощь требуется?
Человек медленно-медленно, как замороженный, обернулся на голос. У него была круглая, коротко остриженная голова, нос пуговкой, до синевы выбритые круглые щеки и бесцветные диковатые глаза. Тонкая шерсть пуловера живописно обтягивала рельефную мускулатуру. Парфенов узнал этого человека. Ступин, боксер, некогда чемпион города в полусреднем весе, а позднее успешный бизнесмен, специализирующийся на игровых автоматах. Когда игорный бизнес прижали, он имел неприятности с законом, но сумел вывернуться. Чем он занимался теперь, капитану было неведомо.
– Ты… кто… такой?.. – с усилием произнес Ступин, всматриваясь в Парфенова. – Я… тебя… знаю?.. Ты… кто?..
– Да какая разница? – махнул рукой капитан. – Главное, я тебя знаю. Я ведь помню, как в две тысячи втором ты нокаутировал Варданяна в первом раунде. Ударчик был классный!
Ступин заморгал и невольно приосанился.
– Все… равно… не… помню… – пробормотал он, рассматривая Парфенова мутным взглядом. – Ты Женькин хахаль, что ли?
– Ну вроде того, – улыбнулся капитан, который до этой минуты не подозревал о существовании Женьки. – А домик у тебя ничего. Давно обосновался?
Ступин снова заморгал, зашевелился и стал с натугой подниматься. Парфенов подумал, что, кроме спиртного, тот, пожалуй, накачался еще какой-то дрянью. Между тем Ступин выпрямился и покачивался, собираясь с мыслями. В правой руке его были зажаты каминные щипцы, и это Парфенову совсем не понравилось. Он знал, как быстро и непредсказуемо меняется настроение у наркоманов.
– Ты чего гонишь? – мрачно спросил Ступин, глядя в медленно разгорающийся огонь. – Где это я… обосновался? Я тут… не живу… И вообще, какое твое дело?
– Вот как! А чей же это дом? – с интересом спросил Парфенов, оглядываясь на лестницу с деревянными перилами, уходящую на второй этаж.
В голове у Ступина соскочило какое-то колесико, и он убежденно заявил:
– Ты Вербицкий из управления спорта! Я понял! Ты всегда был стукач и сука!
Как ни странно, голос его окреп, и паузы между словами пропали. Вряд ли мозг его при этом стал работать лучше, потому что он понес совершенную околесицу, сутью которой был какой-то иррациональный страх перед Вербицким из спортуправления. Этот неизвестный Парфенову человек вызывал у бывшего боксера животную ненависть. Он являлся для него олицетворением мирового зла. Возможно, это был просто побочный эффект опьянения – то ли обычного, то ли наркотического. Капитана не интересовали причины, но он догадывался, что должно последовать за устным вступлением. Так оно и вышло. У Ступина выступила на губах пена, он захлебнулся в ругательствах и вдруг что есть силы махнул каминными щипцами.
Хватка у него сохранилась неплохая. Выпад получился молниеносный, и если бы Парфенов не подготовился, щипцы вполне могли бы разнести ему череп. А так он пригнулся и без промедления боднул Ступина головой в живот. Боксер споткнулся о каминную решетку и зашатался, пытаясь обрести равновесие. Опытный боец, он не выпустил из руки щипцов и был по-прежнему опасен. Поэтому Парфенов врезал ему без жалости в челюсть, сбил на пол и, не давая подняться, сложил ладони в замок и еще дважды ударил сверху вниз по затылку, словно костыль заколачивал. Ступин ткнулся круглой головой в пол, обмяк и замер неподвижно. Щипцы вывалились из разжавшихся пальцев.
Парфенов брезгливо отшвырнул их ногой в дальний угол и одернул на себе куртку.
– Что за мода пошла набрасываться на служителей закона! – укоризненно заметил он, разглядывая отдыхающего на полу Ступина. – Но как бы то ни было, а приятно завалить чемпиона города, хотя бы и бывшего!..
Надо было что-то делать дальше, и капитан стал осторожно подниматься по ступенькам, раздумывая над тем, какой сюрприз ждет его наверху. Ему очень не хотелось, чтобы там его встретили чем-нибудь похожим на каминные шипцы.
Однако ничего страшного не произошло, хотя маленькая неожиданность поджидала и там. Словно по наитию Парфенов вышел к распахнутой двери туалетной комнаты, где на сверкающем полу сидела, свесив голову на грудь, молодая женщина в коротком черном платье. Длинные белокурые пряди закрывали лицо, и Парфенову пришлось взять девушку за подбородок.
Блондинка была без чувств. Дыхание едва прослушивалось. На локтевом сгибе просматривался свежий след от инъекции. Шприцов поблизости Парфенов не обнаружил, значит, укололась девушка в другом месте.
– Хорошенькое дело! – сказал капитан, почесывая в затылке. – Косвенные признаки наркопритона налицо. И что же мне со всем этим делать? Насколько я понимаю, красавица, документов при вас не имеется?
Красавица молчала, погруженная в беспробудный сон. Да Парфенов и сам видел, что документами тут и не пахнет. Он вздохнул и пошел проводить дальше осмотр. На втором этаже располагалась масса комнат, большинство из которых были пустыми, но в одной из спален Парфенов обнаружил парочку, неистово занимавшуюся любовью. Впрочем, при ближайшем рассмотрении оказалось, что энергию источает в основном мужчина, а его партнерша находится почти в таком же состоянии, что и блондинка в черном платье, которую только что видел Парфенов. На этой девушке вообще ничего не было, и глаза у нее были открыты, но вряд ли она понимала, что происходит вокруг, – настолько бессмысленным казался взгляд этих больших серых глаз. Она что-то нечленораздельно говорила, в то время как лысоватый, слегка расплывшийся мужчина лет сорока елозил и пыхтел на ней, охваченный безумной страстью. Зрелище было не самое приятное, и капитан не без злорадства покашлял, пытаясь вернуть сладострастника к действительности. Это ему удалось, но реакция мужчины оказалась довольно неожиданной.