– Так я не понял, товарищ капитан, вы-то как здесь оказались? – спросил Данилов, когда вся троица ввалилась на кухню.
Гость не удостоил его ответом. Он мрачно взглянул на Никиту Олеговича – буквально обшарив его взглядом с головы до пят – и демонстративно расстегнул куртку. Под мышкой у него находилась кобура, из которой торчала рукоятка пистолета.
– Капитан Парфенов, – представился он, продолжая сверлить Никиту Олеговича взглядом. – Полиция Ленинского района. С кем имею честь?
Никита Олегович видывал виды и впросак попадал нечасто. Но сейчас он почувствовал себя полным идиотом.
«Откуда взялся здесь этот мачо? – с досадой подумал он. – Как снег на голову. Просто Санта-Клаус с подарками. А эти два идиота для чего тут трутся? Их для страховки взяли, а они яйцами трясут. Называется, сработали по-тихому…»
Парфенов выглядел вполне серьезно – неслабый, тертый мужик с тяжелыми кулаками. Такого на мякине не проведешь. И лучше с ним не связываться, даже если за его спиной нет никого из влиятельных людей. Пусть эти менты позорные сами разбираются между собой.
Никита Олегович вполне радушно улыбнулся мрачному капитану.
– Да я, знаете ли, тут, скорее, случайно. Вот товарищи полицейские поймали меня на улице, попросили быть понятым. А что, какие-то непонятки? Тогда я лучше пойду, ладно? А то мне еще работать…
Парфенов медленно обернулся к Данилову.
– Что за ерунда, Данилов? Какие понятые? Что ты вообще тут делаешь? У тебя постановление на проникновение имеется?
– Послушай, Парфенов, – волнуясь, сказал Данилов. – Я тебе потом все объясню. У меня спецзадание, понял? И тебе лучше в это дело не соваться…
– Вот как? Спецназ, значит? Армия теней? Проникаем в жилища граждан без ордеров и постановлений? А цель-то, цель какая, Данилов?
– Тебя это не касается, – бледнея, ответил Данилов. – Если тебя смущает правомерность нашего нахождения здесь, позвони Баландину – он тебе все объяснит.
– Не буду никуда звонить, – отрезал Парфенов. – Я лучше тебе объясню. Вы с напарником сейчас нарушили кучу законов и при этом прикрываетесь именем начальника. Неумно это, Данилов! Разве может начальник призывать к нарушению закона?
– Тут, между прочим, преступник живет, – подал голос Торопыгин. – В смысле, вот в этой квартире. Нападение на сотрудников за ним, плюс наркота… А это тяжкое преступление. И еще он сейчас в бегах. В розыске он, понятно? Так что у нас все полномочия, капитан, а вот как вы здесь оказались?
– Ты бы, старлей, лучше молчал! – зло скривил рот Парфенов. – У тебя что ни слово, то глупость несусветная. Нет у вас никаких полномочий. Проникли вы в эту квартиру незаконно и будете отвечать за это, обещаю. А я здесь по одной простой причине – ключи мне хозяин квартиры дал, попросил приглядеть. Вы не в курсе, наверное, а я ведь в этом подъезде живу. И ни в каком он не в розыске, я нарочно утром справлялся. Так что вопрос остается открытым.
– Постойте, товарищ капитан! – Данилов взял себя в руки и сделал еще одну попытку договориться. – Мы же все-таки столько лет друг друга знаем… Я это… Можно вас на пару слов?
Парфенов не стал возражать. Они вышли в прихожую, и Данилов, перейдя на абсолютно доверительный, почти дружеский тон, стал объяснять.
– Капитан, ну что вы, в самом деле, неужели вы подумали… Да разве мы без приказа бы позволили себе? Баландин лично нас сюда направил. А то, что Веденеев в розыск пока не объявлен, это тоже распоряжение полковника. Дело это, как бы сказать, деликатное… А на самом деле все так и было – наркота, нападение… Вот смотрите, еще на скуле шрам. Это он меня кастетом…
Парфенов внимательно посмотрел на коллегу, и этот взгляд заставил Данилова смущенно кашлянуть и отвести глаза.
– Ну, допустим, – сказал капитан. – А здесь-то вы что делаете?
– Так он, этот тип, на производстве что-то украл, – принялся с горячностью объяснять Данилов. – Вот ищем.
– Не понял, что ищете? – прищурился Парфенов. – Что-то украл. И это что-то вы, значит, ищете? И как, получается?
– Да нет, не мы, – смешался Данилов. – Черт его знает, что он украл. Товарищ вон знает.
– Какой товарищ? Понятой, что ли? Интересно у вас получается…
– Да ну, это мы для простоты картины сказали, что понятой… Он по договоренности с полковником…
– А так это вы при нем понятые! – усмехнулся Парфенов. – Или шестерки, как будет правильнее? Поздравляю! Растешь по службе, старлей!
– Ладно, капитан! – недобро посмотрел на коллегу Данилов. – Про службу не будем. Вы-то много выслужили на своей долголетней и беспорочной? Наверное, давно пора бы подполковником быть, а вы все в капитанах…
– Зато не в шестерках у бандитов!
– Мы люди подневольные – что сказали, то и робим. А если уж на то пошло, так это и Баландина надо в шестерки записать.
– Что, такой серьезный господин с вами?
– Послушайте, капитан! – невольно повышая голос, заговорил Данилов. – Ну что вам неймется? Ну, допустим, этот мужик тоже не самая большая шишка, но тот, кто его послал…
– И кто же его послал?
– Ну, как раз это и не вашего ума дело, – развел руками Данилов. – Если уж так любопытно, справьтесь у полковника. Может быть, он вам расскажет. А мы не уполномочены.
– А если я сейчас арестую вашего благодетеля? – спросил Парфенов.
– Сделаете большую глупость, – с некоторой тревогой ответил Данилов. – Чего вы этим добьетесь? И вообще, зря вы с этим Веденеевым… Я вам честно говорю, запалился он по полной. Не сегодня-завтра в розыск его объявят, а дальше, как обычно, арест, суд, и будет срок мотать как миленький. У нас полицейских бить по лицу не разрешается.
– Так то полицейских, – буркнул Парфенов. – А вы с дружком Торопыгиным просто пара мелких пакостников. Я ведь в курсе, что вы затеяли. И наркотики ваши – стопроцентная подстава. Вас давно из полиции гнать надо.
– За такие предъявы, капитан, обычно морду бьют, невзирая на звания, – мрачно заметил Данилов, которого уже утомил этот бессмысленный разговор. – Извиняюсь, конечно, если чем обидел.
– Да ты не извиняйся, – хмыкнул Парфенов. – Ты бей, если кишка позволит. Только что-то я сомневаюсь в этом. Но я тебе серьезно советую – рапорт подай и вали куда-нибудь на рынок. Будешь с ларечников дань собирать. Для тебя самое то.
– А ты Баландину посоветуй, – злобно сказал Данилов, переходя с уважительного «вы» на более демократичное обращение. – Может, прислушается.
– Обязательно посоветую, – пообещал Парфенов. – А сейчас выметайтесь отсюда на хрен, пока я вас лично с лестницы не спустил.
Данилов кое-что знал о крутом нраве капитана, поэтому невольно отступил на шаг, но предупредил:
– С огнем играешь, Парфенов! Хорошенько подумай, стоит ли овчинка выделки. Как бы тебя самого за укрывательство под статью не подвели. Подумай!
– Даю минуту, – сказал Парфенов, играя желваками. – Время пошло.
Данилов метнул в его сторону злобный взгляд, но испытывать судьбу не стал. Он быстрым шагом прошел на кухню, что-то буркнул там и тут же двинулся обратно. Торопыгин и Никита Олегович гуськом шли за ним. Последний, выходя из квартиры, дружелюбно улыбнулся Парфенову.
Дав троице спуститься вниз, Парфенов быстро сам сбежал по лестнице и выскочил из подъезда. Он успел заметить, в какую машину уселся Никита Олегович, и запомнил ее номер. «Завтра ты у меня будешь как на ладони, – мстительно подумал он. – И уж я постараюсь, чтобы тебя в понятые больше не приглашали. Я тебе другую роль подыщу».
13
Дронов подкараулил Веснина ранним утром во дворе напротив подъезда, в котором располагалась квартира Синего. Торговец наркотой подъехал на своем уже не новом «Опеле» к дому, не торопясь выбрался наружу, включил сигнализацию и, помахивая ключами, намеревался подняться на крыльцо, но тут увидел сидящего на невысокой металлической оградке Дронова. Память у Синего была цепкая. Дронов с любопытством наблюдал, как лениво-сонное выражение лица Веснина меняется на угрюмо-растерянное. Он бросил быстрый взгляд налево-направо, будто собирался позвать на помощь, но потом как-то сразу сник.
Вид у него вообще был не очень – похоже, Веснин всю ночь зависал на какой-то не слишком благопристойной тусовке и сильно устал. Наверное, он рассчитывал сейчас на калорийный завтрак и умиротворяющий сон до обеда, а никак не на встречу с назойливым полицейским.
– Ну, чего опять, начальник? – скучным голосом проговорил он, отворачивая в сторону физиономию. – Вроде разобрались уже. Чего вы меня опять пасете?
– На что намекаешь, Синий? – не слишком дружелюбно поинтересовался Дронов, который тоже чувствовал себя не очень бодро. Он уже дважды наведывался в этот двор вечером и вынужден был встать пораньше, чтобы выполнить просьбу Парфенова. – Кто это с кем разобрался?
– Ну, чего опять, начальник? – скучным голосом проговорил он, отворачивая в сторону физиономию. – Вроде разобрались уже. Чего вы меня опять пасете?
– На что намекаешь, Синий? – не слишком дружелюбно поинтересовался Дронов, который тоже чувствовал себя не очень бодро. Он уже дважды наведывался в этот двор вечером и вынужден был встать пораньше, чтобы выполнить просьбу Парфенова. – Кто это с кем разобрался?
– А что, не в курсе? – оживился Веснин. – Так вы справьтесь у своего главного. К нему один человек подходил. Разговор был.
– А, ты насчет своего стука в пользу наркоконтроля? Был такой разговор. И я действительно в курсе. А вот интересно – твой главный тоже посвящен в твою тайну? Или ты еще не успел его просветить?
Веснин занервничал. У него даже руки затряслись. Чтобы не звякали ключи, он поспешно сунул их в карман.
– Вам-то какая радость, если я спалюсь, начальник? – с грустью спросил он. – Жил себе человек, жил, – нет, обложили со всех сторон, как волка. Куда бежать? И главное, вы, менты, как-нибудь договорились бы между собой, а то пока вы цапаетесь, мне Тарантино как раз глотку и перережет. Стукнет кто-нибудь, и хана. Вы хоть бы обо мне подумали!
– Думаем, Синий, – серьезно ответил Дронов. – Я вот всю ночь думал. Даже спать не ложился.
– Что, всю ночь здесь сидели? – засомневался Веснин. – Да ну! Нет, ну, я готов помогать, только вот боюсь, что пацаны из наркоконтроля обидятся, на вас всю злость выместят… А что, там народ серьезный…
– Да ты за нас не бойся. Ты больше о себе думай. Мне, кстати, понравилось, как ты это сказал – с перерезанным горлом, мол…
– Типун вам на язык! – обиделся Веснин и опять с тревогой оглянулся по сторонам. – Так вы чего хотели? Спрашивайте, а то светимся тут у всех на виду. Если по курьеру, то я пока не в курсе. Тарантино мне не говорит ничего. Я и этим то же самое сказал…
– Нет, сегодня другая тема, Синий, – успокоил наркоторговца Дронов. – Сегодня нам позарез наводка нужна. Ты многих засранцев знаешь, наверное. Такие погоняла тебе известны – Тюха, Цыган, Кощей? Если известны – колись сразу. Эти уроды нам срочно нужны.
– Да известны, наверное, – осторожно сказал Веснин. – Только я с такой шпаной предпочитаю не связываться. Тюха и Кощей вообще отморозки. Они на игле сидят плотно. За дозу человека подрежут без вопросов. А Цыган при них вроде шестерки. Этот вроде пока на наркоту не повелся, но точно не знаю. Говорю, с этими я не связываюсь. Всегда норовят на халяву проехаться. Они наркоту в другом месте достают, у таких же придурков, как сами. Те герыча пополам с содой или со стиральным порошком толкают. Как они все до сих пор живы, не представляю…
– Значит, живы пока? И где же эти твари обитают?
– Да ну, ей-богу, не знаю! – развел руками Веснин. – Говорю, я от таких подальше. Что же вы думаете, я с кем попало компанию вожу? У меня свой дресс-код, так сказать. А от этих только и жди беды.
– Ну да, а ты у нас счастье приносишь, – усмехнулся Дронов. – Только ты зубы мне не заговаривай. Я зря, что ли, тут терся? Будешь вилять, получишь кучу неприятностей.
– Да зачем мне вилять? Правду я… Ну так, слышал, что Цыган с Калиной крутит. Проститутка, у нее квартира однокомнатная где-то в районе бутика «Сирена». Точно я не знаю, матерью клянусь. Но ее адрес вам любая проститутка скажет. Вот вроде Цыган у нее сейчас живет. Типа любовь у них. Мало ей панели… А эти двое где – тут я не при делах. Скитаются по хатам, наверное. Да вы Цыгана найдите – он их сразу продаст.
– Ладно, поищем, – сказал Дронов, поднимаясь. – Только ты, Синий, не расслабляйся и на друзей своих из наркоконтроля не кивай. Ты теперь с нами дружишь. Наша дружба, можно сказать, кровью скреплена. Не забыл еще, как капитана убить хотел?
– Да ну, скажете тоже, – забормотал Веснин. – Сразу уж убить! Так, пошумели в состоянии аффекта… Все же живы…
– Пока, – заметил Дронов.
Это можно было расценивать и как слова прощания, потому что Дронов тут же повернулся и ушел, оставив Веснина в глубокой растерянности, которую тот, поднявшись наконец в квартиру, снял хорошей дозой неразбавленного виски и беспробудным сном до обеда.
А Дронов занялся не самым благодарным делом – обошел всех известных ему проституток, задавая один и тот же вопрос о местожительстве их коллеги по кличке Калина. Блиц-опрос принес свои плоды, и примерно через час листок с адресом непутевой Калины лежал у Дронова в кармане. Ему, правда, не понравился ни адрес, ни характеристика, которую выдали Калине сестры по профессии. Они объявили ее алкашкой, стервой и дешевой шлюхой, что в устах девушек легкого поведения звучало особенно уничтожающе. А жила она за товарной станцией на улице 9-й Тупик в двухэтажной деревянной развалюхе на десять семей, и визит в тот район ничего хорошего предвещать не мог, о чем Дронов и поведал Парфенову, явившись в отдел.
– Визит все равно придется нанести, – заявил капитан. – Это реальная зацепка. Если, конечно, этот Веснин не соврал. Поганый человечишко! Но в любом случае тебе туда не идти. Пойду я. Понимаешь, я тут прикинул – у нас складывается такая картина, что я как бы наступил мэру на хвост, ну, в смысле, эта история с Веденеевым, а ты, наоборот, идешь ему навстречу, ну, в плане его дочери. Хороший полицейский и плохой полицейский. Классическая схема. Но мы как бы каждый сам по себе. Связи между нами не просматривается. Улавливаешь?
– Не улавливаю, – честно сказал Михаил. – А при чем тут мэр и Веденеев?
– На Веденеева Куприянов наехал. Из фирмы «Фарм-А». Дошло до того, что подключили полицию. Даже в квартиру незаконно проникли. Участвовали в этом непотребстве Данилов, Торопыгин и еще один хрен, Васильчиков, который, как я позже выяснил, оказался начальником службы безопасности в фирме. А фактический хозяин «Фарм-А» – Варламов, наш дорогой мэр. Конечно, такому человеку трудно отказать. Я их немного пугнул, и теперь жди в отношении меня репрессий. А ты будешь как бы сам по себе. И хорошо бы, если бы они твое инкогнито не раскусили как можно дольше. Это вполне возможно, если Варламова беспокоит репутация. Он не станет посвящать всех подряд в эту историю. Возможно даже, предельно сузит круг посвященных.
– В каком смысле? – забеспокоился Дронов.
– Да не паникуй! Я надеюсь, что он пока не станет тревожить наше с тобой начальство. Тем более, что он не знает, из какого мы с тобой района. Возможно, его как раз и устроит наш вариант со сдачей поставщика наркотиков. Ты получаешь чертового Тарантино, а Варламов дочку, и безо всякого скандала, заметь. Мы свое слово сдержим. Главное, ты пока ни с кем, кроме Киселева, в контакт не вступай, напускай побольше таинственности, это хорошо бьет по мозгам. Когда противник в тумане, кажется, что его в сто раз больше. В общем, давай, занимайся переговорами, а я покатил к проституткам. И будь осмотрительным!
Дронову совсем не улыбалось соваться в те сферы, где запросто можно было сломать шею, но о том, чтобы выйти из игры, он даже не мог помыслить. Михаил уважал Парфенова и испытал бы жгучий стыд, если бы капитан назвал его слабаком. Это можно было назвать психологической зависимостью, и Дронов наедине с собой даже бунтовал, но только наедине и только мысленно. Вот и сейчас, готовясь к встрече с Киселевым, он вел мысленный диалог с Парфеновым. «А мы, часом, не заиграемся, Алексей Сергеевич? А вдруг мэр решит разобраться с нами через начальство? Перешерстят весь личный состав… Нет, ну, конечно, я никакой наводки им не дал – ни имен, ни координат отдела. Бабу вы прихватили в Журавликах. С Киселевым мы встречались на его территории, около офиса фирмы. Сразу нас не вычислят, тем более что официально дело не заведено… Но если захотят, они нас найдут, конечно. Правда, им понадобится время. Долго это и муторно. Если только прямо на хвост сядут… Правильно вы говорите, Алексей Сергеевич, нужно действовать осмотрительно».
Дронов так и старался действовать. Как и в прошлый раз, позвонил Киселеву с левого телефона, хозяин которого, человек не самый праведный, давно отошел в лучший мир и земного адреса не имел. О встрече договаривался с большой осторожностью, памятуя о безграничных возможностях вероятных партнеров. Да и разговор получился непростой. Услышав в трубке голос Дронова, директор Киселев выказал явное волнение.
– Да-да, я понял, с кем разговариваю! Предполагаю, что нам следовало бы встретиться, чтобы обсудить все в приватном порядке. По телефону это не совсем удобно. Вы со мной согласны?
– Только в том случае, если вы в принципе готовы дать положительный ответ, – жестко сказал Дронов.
Он был в этот момент не самим собой, а как бы передатчиком, транслирующим мысли Парфенова, и в таком качестве было совсем не сложно выдерживать твердость.