– Татьяна Александровна, а куда ваш приятель исчез? – осторожно попытался выяснить Антон. – Мы его не сумели найти.
– А что, вы и его искали? – наивно удивилась я.
– В общем-то да.
– А откуда вы его вообще знаете? – вновь задала я наивный вопрос.
– Так получилось, что нам пришлось заняться его поисками. Но он как в воду канул.
– Представления не имею, где его носит. Он на уикенд к тетке за город вроде бы собирался. А поехал или нет, не знаю. Мы с ним с позавчерашнего вечера не виделись.
Произнеся слово «позавчерашнего», я невольно подумала, что, кажется, сто лет с тех пор прошло, как мы в «Парижские тайны» по Ленкиной милости зарулили в честь получения ее «книжных».
– Мы бы и вас, вероятно, не нашли, – польстил моему самолюбию Антон, – если бы наш знакомый не дал ваш номер телефона.
Ой-ой, какие мы наивные и доверчивые. Конечно же, мы проглотим эту ложь. Хотя почему ложь? Конспиративную мою квартиру они без Ленки все равно не смогли вычислить. А Ленка, умница, мирно почивает. И ни о чем не ведает. И ведать не хочет.
Машина плавно притормозила, Валерий заглушил движок.
– Ну, вот мы и приехали. Но вам, Татьяна Александровна, придется потерпеть повязку на глазах, пока мы не приведем вас к подруге.
Я покорно согласилась. Если не хотят, чтобы я видела, куда ведут, значит, пытаться убивать не будут. Если, конечно, не намерены ввести меня в заблуждение с целью усыпления бдительности.
Антон помог мне выйти из автомобиля и повел, предупреждая:
– Вот тут осторожно, Татьяна Александровна, порожек перешагните. Так, молодец, теперь лестница вверх. Хорошо, – приговаривал он. – Теперь сюда. Лестница вниз, осторожно.
Заботливый мальчик. Так о моем драгоценном здоровье печется. Премного благодарна.
У меня сложилось впечатление, что меня сначала провели вверх только для того, чтобы запутать. Поскольку спускались мы по той же самой лестнице, что и поднимались, – держась правой рукой за перила, я едва не поранила руку об одну и ту же торчавшую шляпку гвоздя или шурупа.
Потом пахнуло сыростью, и я сделала вывод, что мы спускаемся в полуподвальное помещение. Вот конспираторы… Комар носа не подточит. Ничего, я по окнам пойму, на каком этаже находится Ленкина темница.
Наконец-то с меня сняли повязку, которая мне уже изрядно надоела. Да, осторожные парни: понять, какой это этаж, с помощью окон оказалось совершенно невозможным по причине полного их отсутствия. Я осмотрелась.
Комната в бордовых тонах была не слишком большой. В одном углу стоял торшер, который отбрасывал тусклый дрожащий свет. У одной стены диван, обтянутый черной кожей. У другой – мягкие полукресла из того же материала. Камин, обложенный золотистой гипсовой плиткой ручной работы. Себестоимость квадратного метра этой экологически чистой рельефной плитки не сравнится ни с каким кафелем. На полу ворсистый ковер, тоже бордовый. Массивный дубовый стол. Словом, во всей обстановке ощущалась некая таинственность, которая невольно рождала смутную тревогу. Подпольный зал заседаний. Антон закрыл дверь на ключ и опустил его в карман.
На диване, прикованная наручниками к резному подлокотнику, мирно дрыхла Истомина. Влажные волосы прилипли к щекам. Я кинулась к подруге и взяла ее за запястье. Пульс замедленный, но наполняемость почти нормальная. Я проверила локтевые сгибы. Никаких следов инъекций не обнаружила. Похоже, и правда Ленка сама избрала состояние временного забытья. Вообще вся эта история была похожа на глупый, нелепый фарс.
– Удостоверились, Татьяна Александровна? Мы пытались, честно говоря, привести ее в чувство. И водой поливали, и по щекам шлепали. Увы, спит как младенец. А теперь вы расскажете нам, где находится перстень, который похитил ваш добрый знакомый. Как только мы его заимеем, мы с вами прощаемся. И с вашей подругой тоже. А пока, сами понимаете, вам придется составить компанию своей подруге. То есть вам придется помечтать тут, вот в этой самой комнате. Курить можно. Кондиционеры работают. Так где перстень? Куда вы его спрятали?
Ага, перстень. Хотела бы я и сама знать, где находится это чудо ювелирного искусства. И что в нем такого, что кандидат в мэры им так сильно интересуется.
Я вздохнула и присела в одно из кресел. Достала сигарету. Интересно, сколько человек, кроме Антона и Валерия, в доме? Но не все сразу. Поживем – увидим. А сейчас терпеливо будем ждать начала операции, сигнала от моих помощников.
– Ну же, Татьяна Александровна. Наступил момент истины. Говорите, где перстень. Мы его изымаем и прощаемся с вами навсегда.
– Вообще-то этот самый перстень я видела только на пальце у приятеля Истоминой, – при этом я кивнула в сторону спящей подруги. – Сама я его и в руках-то не держала. И Ленка тоже, – это было сказано преднамеренно: пусть ребята не думают, что мы перстень распотрошили и узнали, что в нем. Если в нем, как я предположила, действительно что-то есть. – Я просто знаю, куда его спрятал Костя. Ну, тот самый, который так нелепо погиб.
– Не тяните кота за хвост, – не выдержал более импульсивный Антон.
Он как будто понял мою задачу – тянуть время. И все же: пока меня не нашли, я должна тянуть время.
– Странно, – глубокомысленно заявила я.
– Что странного? – голос Антона зазвучал еще более раздраженно.
– Странно, что вы начали преследовать нас из-за перстня. Даже Костю убили. Что ж в этом перстне такого, кроме бриллианта, разумеется, что из-за него владеющий им попадает в историю?
Вопрос ребятам не очень понравился. А терпение Антона иссякло окончательно. Он гневно поднялся с кресла и приблизился ко мне вплотную.
– Кончай трепаться, девушка, – вот, даже на «ты» перешел. – Тебе же русским языком сказали: отдашь перстень – уйдешь отсюда подобру-поздорову. На своих ногах. А не отдашь…
Его лицо пылало. Кулаки непроизвольно сжались. Ситуация обострялась. Дразнить зверя, кажется, не стоит.
– Слушайте внимательно. Я же сказала, что и в руках его не держала. Знаю лишь, как им распорядился Костя. Знаю, где он находится…
Я понесла «пургу» о липовом местонахождении перстня. Со всеми возможными подробностями. Длинно и правдоподобно. Продолжая тянуть время. И заодно усыплять бдительность. А также готовя мизансцену к очень скорым событиям.
Я извлекла из сумочки ручку и листок из блокнота, принялась чертить план, где якобы запрятан злополучный перстень. Вручила его «тюремщикам». Они принялись уточнять некоторые нюансы. Я поднялась из кресла, оставив там сумочку.
Сейчас они уйдут, и останусь я одна, запертая в комнате без окон.
– Ведите себя тихо, и все будет хорошо. Антон вас посторожит. Только уж не обессудьте, придется нам и на вас надеть наручники, – сообщил Абрамов и открыл барсетку. Bay! Это нам не подходит совершенно.
Я притворно вздохнула:
– Ребята, вы извините. Я вас обманула.
Оба, как по команде, повернулись в мою сторону:
– То есть? – лицо Саранцева стало багровым. – Ах ты…
Он успел замахнуться на меня, но не успел ничего предпринять. Потому что…
– Граждане преступники Саранцев и Абрамов, руки за голову. Выходить по одному! Особняк окружен. Не создавайте себе лишних проблем!
Оба преступника затравленно осмотрелись. Они не могли понять, откуда раздается этот спокойный, зловеще звучащий для них голос. А раздавался он из динамиков, встроенных в мою сумочку. Да, да: сумочка «говорила» голосом Кортнева. Главное – внезапность. Я всегда строю на нее, родимую, расчет. Ребята никак не ожидали подобного поворота событий. Они не успели принять решения. Все произошло мгновенно.
И тут раздался взрыв. Прямо у меня под ногами. И следом еще один. Я во весь голос закричала:
– Ложись!
И оба парня тут же упали на пол. А поскольку стояли они совсем рядом друг с другом и со мной, мне не составило труда вкатить обоим по дозе снотворного из той самой ручки, которой только что чертила план.
Все просто, ручка тоже с секретом. Она выстреливает микроскопические капсулы с транквилизатором. Так что часа на два я мальчиков из строя вывела. И тут у Валерия в кармане зазвонил сотовый. Я вздрогнула и замерла. Он продолжал звонить, настойчиво. Я извлекла его и просто отключила. Вот и ладненько. Кто б ни хотел услышать ваш приятный голос, уважаемый Валерий Александрович, придется ему подождать. Немного. Часика два, не больше.
Теперь ключ. У Антона. Ага, вот он, в кармане брюк. Отлично. О-о, у нас даже пушки имеются. Придется позаимствовать на время. У нас троих с собой такой роскоши нет.
Осторожно приблизившись к двери, я вставила ключ в скважину. Прислушалась. Вроде бы тихо. Но тишина бывает обманчивой. Неслышно повернула ключ. И рывком распахнула дверь. Подошедший к двери человек – видимо, он услышал голос Кортнева или просто заподозрил что-то неладное – рухнул как подкошенный. Парнишка в камуфляжке, совсем молоденький. Зеленый, как кузнечик. Жалко губить молодые жизни. Наклонившись к нему, я потрогала пульс. Жить, кажется, будет. Слава богу. Брать тяжкий грех на душу, убив столь юного мальчика, мне отнюдь не хотелось. Я ж не кровожадная.
Не успела я разогнуться, как получила по голове. Но, благо, вскользь. Нападавший не ожидал, что именно в этот момент я начну разгибаться. Для него же хуже. Я резким движением ноги нанесла удар в пах и, вскочив, довершила начатое резким рубящим ударом по шее. Так, готово. Кто на новенького?
Осторожнее, Татьяна Александровна, голубушка, тут и головушку буйну сложить недолго. Держа пистолет на изготовку, я двинулась вверх по лестнице. Так и есть: они водили меня по ней сначала вверх, а потом вниз. По одной и той же. А вот и просторный холл. Мягкий боковой свет освещал роскошно обставленную гостиную, украшенную современной мебелью и великолепно выполненными искусственными цветами.
Сквозь приоткрытую дверь доносились едва слышные голоса. Там, кажется, пока не подозревали о моем путешествии по этому монументальному зданию в стиле модерн. Да, похоже, мне выпала честь побывать в гостях у самого господина Шлюпкина. На его загородной вилле. Наверное. Во всяком случае, вполне вероятно.
Я осторожно прокралась к выходу, пригибаясь, как разведчик. Осмотрелась. Никого. Надо думать, эти господа, что в комнате чаи распивают, должны были во дворе бдить. Хорошо, что сейчас не лето и на улице торчать долго не всем хочется. Так и инструкции чаще нарушаются. В данном конкретном случае – на мое счастье.
Уже полностью стемнело. Ночь обещала быть морозной, небо очистилось от тяжелых серых туч.
И хорошо, что дом обнесен не бетонной стеной, как это любят наши «отцы», а чугунной оградой. Стоило мне лишь показаться на пороге под фонарем, висевшим над крыльцом, как темное пятно на снегу за кустами, росшими вдоль изгороди, задвигалось.
Димка лихо перемахнул через забор и короткими перебежками, стараясь не производить шума, приблизился к крыльцу.
Я приложила палец к губам, призывая его к молчанию. И указала кивком головы в сторону особняка, где в маленькой комнате курили и шутили охранники. Двое их или трое, я не знала.
Он кивнул и продемонстрировал гранату со слезоточивым газом. Так без единого выстрела мы атаковали и обезвредили всех.
Ленка продолжала спать. Она лишь тихо охнула, когда Димка взял ее на руки. Застонал один из охранников за дверью бордовой комнаты. Пришлось ему маленько добавить. Так, беззлобно, совсем слегка, чтобы не поднял шума и дал нам уйти без проблем.
Мы спустились все по той же лестнице, по которой меня минут сорок назад вели с завязанными глазами. Вишневая «десятка» «близнецов», привезших меня, одиноко стояла около ворот.
Я сначала хотела снять «жучок», но тут же передумала, решив, что пока это делать рано. Было бы большой глупостью не попытаться узнать, как будут развиваться события дальше. Хоть Ленка и спасена, однако история не закончилась.
– Ты подожди тут, Тань, я подгоню машину, – Кортнев осторожно опустил мою подругу на снег, когда мы отошли от дома шагов на пятьдесят.
Глава 8
Виктор Иванович выскочил из машины и бросился ко мне:
– С вами все в порядке, Танечка? Я так волновался. Ой, а что с подругой вашей, Леной? – Он, весь в волнениях за мою драгоценную жизнь, не сразу обратил внимание на лежавшую на снегу Истомину.
– Спит.
– Боже мой! Они что-нибудь с ней сделали? Что-нибудь ввели? Давайте, Дима, я вам помогу.
– Я сам.
Виктор Иванович кинулся услужливо открывать заднюю дверцу.
Я уселась с Ленкой на заднее сиденье. Опустила ее голову к себе на колени. Разбудить ее мне пока что не удалось. Не помог даже нашатырь, который я извлекла из аптечки. Ленка стонала, охала, пыталась увернуться, но в себя не приходила. Бормотала лишь нечто бессвязное.
– Тань, а может, Елене «Скорую» вызвать? – спросил Кортнев.
Я вновь проверила Ленкин пульс. Разумеется, мы не доктора. Определить с точностью до ста процентов состояние человека не можем. Возможно, он прав. Но только не «Скорую». Надо просто заехать в больницу. Кстати, мне вполне по силам сделать так, что о моей подруге на совесть позаботятся. В одной из больниц Тарасова работает мой хороший знакомый. Вот к нему-то и поедем.
* * *Моя «ласточка» как вихрь несла нас в город. Время от времени я поглядывала назад, опасаясь, что кто-то из подручных Шлюпкина сменит выведенных из строя бойцов и прыгнет нам на хвост.
Димка вел машину мастерски. Бывают люди, которые за рулем просто боги. Он относился именно к ним. Не как на ишаке, вцепившись обеими руками в руль, не нервничая во время препятствий в виде машин, ведомых нерадивыми водителями, а красиво. И лихо. Люблю быструю езду. Успокаивает расшалившиеся нервы.
А нервы у меня сегодня на пределе. Кинуться в неизвестность не так просто, как кажется со стороны. Все могло быть иначе. Но, слава богу, обошлось. И Димка молодец. С гранатой его идея мне очень даже понравилась.
– А ты где ее взял, бродяга, гранату-то? – улыбнулась я.
Он как бы равнодушно пожал плечами:
– Мы, когда тебя эти мерзавцы увезли, в одно местечко тепленькое заскочили. Как раз по пути оказалось. И купили. В наше время заиметь гранату со слезоточивым газом совсем не проблема. Точно так же, как изготовить петарду с дистанционным управлением, ту самую, которая окончательно деморализовала противника. Правда, Виктор Иванович?
– Конечно. Ведь Дима бывший сапер. И вы знаете, Танечка, мы с ним очень подружились. Хороший парень.
– Молодец, Кортнев. Если бы не ты, не знаю, что бы я делала.
– Я-то ладно. А вот если бы не Виктор Иванович, то нам точно не удалось бы так просто справиться с поставленной задачей.
Словом, полная идиллия: кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку.
– Куда? – обратился ко мне Кортнев.
– Сначала с Леной надо разобраться. Доставим ее в больницу.
* * *Усталый доктор, принявший с рук на руки мою многострадальную подругу, поворчал по воду неразумной молодежи, расцвета наркомании и так далее. Потом все же дал нам возможность объяснить случившееся с Ленкой.
Хоть он и знаком с моей деятельностью и последствиями, кои порой случаются, я не сказала ему, к кому в гости попала против своей воли Истомина. Лишь вскользь упомянула, что ее там могли бы попытать немножко. Поэтому она себя и обезопасила столь изуверским способом. Правда, когда врач узнал, что перед пленением Ленка полураздетая полночи бродила по морозу, потом пила для профилактики водку, да еще ко всему прочему не имела возможности как следует выспаться, он, кажется, успокоился за здоровье Истоминой.
– Я думаю, Таня, что ничего страшного произойти не должно. Организм молодой, крепкий. Промывание мы, конечно, сделаем, системку поставим. Хотя пульс не угрожающий.
Я попросила разрешения позвонить через пару часов и вернулась в машину, где меня ждали верные, заботливые друзья в лице Кортнева и Валентинского.
– Поехали, Димка. Завезем Виктора Ивановича домой. А тебе пока придется оставаться в подполье. Предлагаю в качестве убежища все ту же конспиративную квартиру.
Виктор Иванович заерзал на сиденье:
– Тань, а может, сначала пообщаемся немного, бренди выпьем. Я должен убедиться, что с Леной будет все в порядке. И кроме того… – он замялся, а я уже знала, что Валентинский скажет дальше. Все-таки насколько же хорошо я его знаю! Он не обманул моих ожиданий и спросил: – А кроме того, Таня, вы ведь не сняли «жучок»? Я прав? Мне бы очень хотелось узнать, что же дальше-то будет…
Я невольно рассмеялась:
– Вы в своем репертуаре. Понятно – волнуетесь за свое гениальное изобретение.
Он немного обиделся даже:
– За аппарат, Танечка, я, разумеется, волнуюсь. Но я также понимаю, что когда-никогда его все равно обнаружат, если уж он поступил в эксплуатацию. И тогда придется его списывать. Транслирующее устройство у меня запасное есть. Но ведь разве только в этом дело? Просто мне очень не хочется с вами расставаться. Я так рад, так счастлив…
И его понесло по кочкам. По цветистым расшаркиваниям Валентинский большой мастер. И я перестала слушать. Стала думать о своем, о том, что предстоит сделать вскоре, о планах на ближайшее будущее.
Ясно же как божий день, что на этом глупая история не закончится. И надо было решить, как довести ее до логического конца, как поставить жирную точку. А Валентинский… Ничего с ним не поделаешь. Ладно, придется послушать его трескотню в течение пары часов. Заслужил. Если бы не он, мне пришлось бы гораздо хуже.
Так что пусть пенечек наш старый побудет в молодежной среде, это полезно для профилактики здоровья. Но о профилактике ни слова вслух. Иначе ни я, ни Димка уже не сумеем вставить не только ни одного слова, но даже междометия.
Мы заскочили в супермаркет и приобрели бутылку любимого Виктором Ивановичем напитка. И отправились кутить в мою небольшую, точнее сказать, тесную кухню.
Прибор Валентинского я поставила на холодильник и включила: будем совмещать приятное с полезным.
Монитор ожил, когда бутылка была опорожнена наполовину и когда мы с Кортневым знали буквально все о грандиозных возможностях китайской и тибетской медицины. Я как раз шутливо сказала Кортневу, что добрейший человек Виктор Иванович помянет наши с ним грешные души, когда будет отмечать свое стопятидесятилетие. Димка расхохотался. И в этот момент…