Из пусковой трубы с не особо громким хлопком вырвался огненно-белый сгусток, похожий на шаровую молнию. Верзила снова нырнул за стену, не увидев, как реактивный снаряд влетел в окно первого этажа. Термобарический заряд, заполнив все помещение газообразной взрывчаткой, сдетонировал. Огромной силы взрыв разрушил все внутренние перекрытия, и особняк сложился, как карточный домик. И тут же на его развалинах запрыгали первые, вначале несмелые языки пламени.
– Васильич, ты живой? – донесся снизу встревоженный голос Краткого.
– А фигли мне будет, – отозвался Сервант и тут же добавил, хватая несколько труб одноразовых гранатометов «Муха»: – Держи, Фенимор Купер, сейчас будем раскатывать «чебуреков» под орех мускатный…
Бронегруппа «краповых беретов» наконец пробилась к центральной площади, но тут их шквальным огнем встретили боевики Анзора, засевшие в монолитной коробке сельсовета. Все открытое пространство простреливалось со всех сторон, не давая спецназовцам поднять головы. Кроме того, расставленные перед зданием джипы выглядели как возможное укрытие для наступающих, хотя на самом деле были всего лишь коварными ловушками. Но на такую туфту поймать «краповые береты» было невозможно.
– А-а, паскуды, они бивак тут запорожский устроили, – наблюдая сквозь прицел за блестящими лаком и хромом иномарками, взревел оператор-наводчик головного БТРа, чумазый парень с сочным южным говором, свойственным выходцам с Кубани. – Сейчас я вам устрою барбекю.
Коническая башня бронетранспортера, увенчанная длинным рифленым стволом крупнокалиберного пулемета Владимира, медленно развернулась. Сперва влево, затем тяжелый ствол дрогнул и немного опустился. В следующую секунду из раструба «КПВТ» вырвался сноп огня короткой очереди.
Джип подпрыгнул на месте от попадания тяжелых бронебойно-зажигательных пуль и загорелся ярким пламенем. А через минуту все пять внедорожников пылали погребальными кострами. Расстилавшийся вокруг густой дым стал надежной защитой от прицельного гранатометного выстрела.
Склонившись к механику-водителю, наводчик быстро растолковал свой замысел, тот понимающе кивнул.
– Ну, все, Мыкола, вперед, – хлопнул водителя по плечу стрелок.
БТР взревел, как рассвирепевший бык, и, сорвавшись с места, помчался в сторону горящих машин. Последовал удар, и тяжелая боевая машина опрокинула внедорожник набок, затем, натужно рыча, уперлась острой мордой в днище импортного вездехода и стала толкать в сторону огрызающегося огнем здания.
Сотню метров они прошли меньше чем за минуту. Плотно впечатав горящий кусок металла во входную дверь, сразу же откатились назад, чтобы без промедления то же проделать с остальными машинами.
– Уф-ф, прямо как сталевар, – охнул механик-водитель, после того как пятый внедоржник влип в стену поселковой администрации. Все здание было обложено кострами. Боевики не сразу разобрались, что происходит, а когда сообразили, было поздно. Их укрепление превратилось в огромную печь крематория…
Двое морпехов, Тарас и Чет, держа возле себя пленного Муртазу, находились поблизости от Христофорова. Бойцам Сервант приказал строго-настрого оберегать жизнь руководителя операции.
Бой в поселке разгорался с неимоверной силой. Оглушительная канонада взрывов и трескотня выстрелов постепенно смещались к центру.
Война меняет психологию людей. Для бывшего выпускника военного училища Чета это была первая боевая операция, а для охраняемого им чеченца нет.
Муртаза, бывший все время начеку, заметив, что его конвоир на мгновение отвлекся, подхватил с земли небольшой камень и в стремительном прыжке бросился на морпеха, прицелившись острым краем в его висок.
Чет в последнее мгновение почувствовал угрозу и дернул головой. Камень угодил ему прямо в лоб и рассек кожу.
– Падла, – угрожающе двинул челюстью морской пехотинец, разворачивая к нападающему ствол автомата.
Чеченец, словно волк, отпрянул в сторону и нырнул в ближайший кустарник. Стрелять ему вслед Чет не имел никакой возможности, глаза заливала кровь…
Муртаза Валибеков действительно ощущал себя волком. Он бежал практически на четырех конечностях, не отрываясь от земли, то и дело запинаясь за кочки и камни, падая и вновь поднимаясь, он упорно продолжал свой бег. Смерти он сейчас не боялся, он ее хотел. Но хотел умереть не жалким трусом, предавшим товарищей, а вайнахом, чтобы тейпу не было стыдно за него.
Его мысли вертелись только в одном направлении. «Захватить оружие у врага не получилось – ерунда. В тайнике есть что взять, а потом вернусь, чтобы забрать с собой жизнь ненавистного чекиста. Никто не посмеет сказать, что я трус и предатель».
Выбравшись за пределы поселка, Валибеков на одном дыхании перемахнул через небольшой холм, у подножия которого разросся куст дикого кизила. Здесь земля всегда была влажной из-за того, что холм надежно прикрывал ее от солнца. Пальцы чеченца, как когти дикого зверя, погрузились в дерн, срывая зеленый пласт, под которым были доски, прикрывающие вырытую нишу. Муртаза на ощупь нашел пальцами петлю из нейлоновой веревки и, ухватившись за петлю, потянул ее на себя. Крышка люка легко поддалась… Он не услышал щелчка детонатора, потому что взрыв прогремел сразу. Направленный заряд шрапнели превратил чеченца в кусок окровавленного мяса…
Во время допроса он сам рассказал Христофорову о тайнике, а полковник, будучи офицером старой профессиональной школы, ни одно донесение не оставлял без внимания и потому в тот же день передал эту информацию в оперативный штаб ФСБ на Северном Кавказе. Там тоже занимались своим делом профессионалы на должном уровне, и уже через сутки группа спецназа аккуратно распотрошила тайник, оставила «сюрприз» и так же аккуратно его закупорила…
Крупномасштабный бой в поселке Горный всполошил все командование военной группировки в Чечне. Сразу же была выслана бригада оперативного назначения из Грозного, а с ближайших к поселку застав направлялись бронегруппы для усиления штурмовой группы.
– Только смотрите, не зацепите в горячке трейлеры, груз не должен быть поврежден, – орал в микрофон радиостанции Христофоров, зная, что фугас находится в титановой оболочке и может выдержать попадание малокалиберного артиллерийского снаряда и прочие механические воздействия. На это больше чем тридцать лет тому назад рассчитывали американцы для своего внутреннего пользования, а тут русские, да еще в боевом азарте. Такие запросто разнесут Великую Китайскую стену, не то что титановый термос…
– Все будет в полном порядке, товарищ полковник, – бодро ответил командир «краповых беретов». Первые минуты растерянности растаяли, как утренний туман. – Хлопцы предупреждены, будут действовать так же осторожно, как действуют проктологи в клинике для олигархов.
– Ну, капитан, смотри у меня! – рявкнул Христофоров. Он хотел еще добавить заезженную казарменную шутку типа «Никогда не станешь майором», но передумал…
Алим и Данила, вжавшись в землю, проворно работали локтями, пробираясь вперед по-пластунски под свист пуль. Они походили на солдат Второй мировой войны, которые получили приказ взорвать вражеский дот. Только теперь огневую точку представляло не мрачное сооружение из серого железобетона, а небольшой кирпичный коттедж. Снайперы «краповых беретов» выбили всех стрелков, которые находились на верхних этажах, и теперь только из подвала продолжал остервенело строчить пулемет.
Во время той далекой войны смельчаки обычно тащили за собой ящик, а то и два с тротилом. У пулеметчика и его напарника, кроме пары автоматов и светошумовых гранат, ничего не было, но это никак не могло остановить морских пехотинцев. Они оба достаточно долго прослужили в бригаде «Барс» по контракту и даже успели повоевать во Вторую чеченскую войну и цену каждому вражескому выстрелу знали хорошо.
Наконец они добрались до коттеджа. Сквозь грохот выстрелов разведчики даже различили похожую на птичий клекот арабскую речь.
Лицо казаха Алима с раскосыми глазами исказила злобная гримаса.
– Сейчас я вам устрою. – Он вытащил из подсумка «Зарю», намереваясь выдернуть предохранительную чеку, но его остановил второй номер:
– Подожди, есть идея получше.
Пластмассовый шар светошумовой гранаты Данила ловко обмотал детонирующим шнуром. Обычно эту мягкую взрывчатку они использовали для подрыва замков и дверных петель во время штурма домов, теперь же назначение ее было другим. Моток получился размером с крупный апельсин.
Морской пехотинец подполз к торчащей из земли асбестовой трубе, служившей воздушным колодцем подвала, выдернул чеку и осторожно опустил клубок в черное жерло трубы.
Бум-м! Взрыв грянул с такой силой, как будто внутри подземелья взорвался склад боеприпасов. Пулемет замолк, и раздались нечеловеческие вопли боевиков.
Бум-м! Взрыв грянул с такой силой, как будто внутри подземелья взорвался склад боеприпасов. Пулемет замолк, и раздались нечеловеческие вопли боевиков.
– Ходу! – рявкнул Алим. Двое морских пехотинцев вскочили и бросились к вывороченному окну. В два прыжка они вломились в помещение и тут же наткнулись на труп боевика с раскроенным от попадания снайперской пули черепом. Еще один террорист сидел в углу на корточках, намертво сжимая трубу одноразового гранатомета, – меткий выстрел настиг и его.
Рассматривать, какую жатву собрала смерть, у морских пехотинцев не было времени. Прикрывая друг друга, они спустились в подвал. Здесь картина была еще хуже, все помещение заволокло сизым дымом, стоял удушливо-кислый запах сгоревшей взрывчатки.
У дальней стены лежал опрокинутый пулемет, возле которого на коленях стояли двое мужчин в камуфляжной одежде. Держась за окровавленные лица, они раскачивались из стороны в сторону, воя по-звериному. Лежащий у ног одного из бандитов окровавленный комок оказался его глазом, это и подсказало разведчикам, что случилось. Усиленная детонирующим шнуром «Заря» при взрыве ударной волной ослепила бандитов.
– Поделом, – выдохнул Данила, и два автомата, будто сговорившись, дуэтом дали короткую очередь, оборвав вой на верхней ноте…
Через час прибыло подкрепление, еще через сорок минут все было кончено. Из полусотни домов частично или полностью были разрушены семнадцать. Именно там наиболее ожесточенно отбивались боевики.
К радости большого начальства, никто из местных жителей не пострадал. Еще когда «краповые береты» уничтожали секрет боевиков, все мирное население собралось в мечети на окраине поселка, куда не залетела ни одна пуля.
Едва бой закончился, Владимир Христофоров со всех ног бросился к трейлерам. Машины сперва обследовали взрывотехники, потом началась выгрузка. В прицепах обнаружили теплые одеяла, матрасы, консервы. В общем, все необходимое для обустройства зимовья в бункерах под коттеджами. И, как понял Христофоров, в богатом поселке была организована тайная база оставшихся непримиримых. Но жизнь распорядилась по-другому, полностью разрушив далеко идущие планы террористов.
Заканчивали выгрузку при свете заходящего солнца. Потом тщательно обыскали тягачи и прицепы, но фугаса нигде не было…
Часть III. Операция «Каспийский монстр»
Стремясь к влекущей цели, люди часто готовы идти на риск, – готовы поверить в возможность удачи.
Р. Сабатини, «Хроника капитана Блада»
Глава 1. Неординарный ход
Три грузовых «Мерседеса», переваливаясь на ухабах и выбоинах грунтовой дороги, грохотали и жалобно скрипели рессорами.
Отставной полковник Дюк Ларрсен сидел в кузове головной машины, закрыв нижнюю часть своей англо-саксонской физиономии большим клетчатым платком, прозванным в народе «арафаткой». Его глаза настороженно поблескивали в прорези брезентового навеса, наблюдая за тем, как мимо колонны проплывает рыжий безжизненный пейзаж.
Все вышло именно так, как он и рассчитывал, границу перешли тропой кочевников. Дальше вышли на «точку», где их уже ждали машины и проводники. Военный разведчик Ларрсен потратил больше десяти лет на создание своей агентуры в Иране, государстве, входящем в список «врагов США». Кропотливая работа всегда приносит свои плоды, особенно когда весь процесс заблаговременно проводился исключительно на перспективу.
Колонна двигалась уже двое суток, останавливаясь лишь на короткие привалы, с тем чтобы заправить машины, поменяться водителям, да и бойцам размять затекшие ноги.
Все это время Ларрсен практически не смыкал глаз, готовый в любой момент умереть (яд в капсуле был вшит в краешек воротника его куртки), лишь на короткие мгновения он выпадал из реальности, но буквально тут же пробуждался.
Мысли бывшего полковника были направлены в одно русло: «Отдохну, когда доберемся до места, а там пусть всем этим табором занимается Эйнс». Он обвел тяжелым взглядом собравшихся. Смуглолицые боевики с мрачными лицами покачивались в такт движению, сжав между коленей приклады своего оружия. Для этих людей уже не существовали ни Аллах, ни шайтан, они давно лишились душ, убивая как соплеменников, так и единоверцев. Теперь они были кем-то наподобие бойцовых псов, которые боятся не столько смерти, сколько того, как бы не потерять хозяина, который всегда накормит и даст ночлег.
«Зеленый берет» Генри Эйнс оказался высококлассным профессионалом, и своих подопечных он выдрессировал в лучших традициях…
Дорога среди рыжих скал была похожа на ландшафт Марса. Она сперва завернула петлей и тут же резко пошла вниз. Заезженные «Мерседесы», пронзительно визжа тормозами, осторожно пошли на спуск. Сквозь разрез в брезентовом тенте Дюк разглядел темно-зеленое зеркало Каспийского моря – их рейд подходил к завершению.
Неожиданно мысли отставного полковника переключились на замысловатые зигзаги, которыми была наделена проводимая операция. «У этих русских вечно все через задницу», – с раздражением подумал он о Самуиле Сосновском. Профессионал высокого класса, он привык выполнять порученное задание с максимальной эффективностью и в кратчайшие сроки. Здесь же все происходило с точностью до наоборот, заряд к цели везли окружными и наиболее опасными маршрутами, штурмовая группа сперва следовала мимо объекта атаки, чтобы, получив фугас, вернуться обратно. «Загадочная русская душа, воистину загадочная». Впрочем, полковник в отставке не мог не признать, что олигарх действительно обладал феноменальным мышлением. Доставить заряд в Иран на дирижабле, причем впоследствии использовать этот летательный аппарат для эвакуации из зоны техногенной катастрофы, – это было действительно гениальное решение. Когда взгляды всех СМИ и спецслужб будут обращены к полыхающей и плавящейся зоне Персидского залива, они спокойно высадятся в казахской бескрайней степи, а затем, добравшись до столицы, вылетят в США.
Впрочем, возвращаться на родину Дюк Ларрсен не собирался, ему больше нравился суровый климат Норвегии (свою служебную карьеру он начинал именно там, на американской базе электронной разведки). Все свои сбережения Ларрсен перевел в национальный банк Осло, а заодно и приобрел большой дом в пригороде, где и собирался провести остаток дней.
«После моей акции мир кардинально изменится, человечеству придется крепко задуматься о своем существовании. Либо люди изменятся, либо еще больше усугубят свое положение и исчезнут», – время от времени Дюка, что называется, пробивало на философские размышления. Таким образом тысячи загубленных жизней убийца пытался прикрыть «комплексом Нерона», дескать, видя в гигантских разрушениях истинное благо человечества. Польза от пролитой крови и страданий…
Автоколонна наконец спустилась к морскому побережью, оставив позади обрывистые края горного плато, нависшие над узкой песчаной полосой.
Свернув вправо, «Мерседесы» зашуршали широкими колесами по песку. Проехав два километра, колонна остановилась. Вокруг были полуразрушенные глинобитные постройки, среди которых ветер гонял клубы пыли.
Пейзаж выглядел настолько безжизненным, что со стороны казалось, будто грузовики остановились посреди заброшенного древнего кладбища.
– Приехали, всем выгружаться, – снаружи донесся голос Генри Эйнса. «Зеленый берет» стоял в стороне от машин, широко расставив ноги и заложив руки за спину.
Боевики из отряда «Скарабей» действовали четко и сноровисто, как дрессированные шимпанзе в цирке.
Выбравшись наружу, они открыли борта грузовиков, стали вытаскивать ящики с боеприпасами, продовольствием, тюки со сложенными палатками.
Ларрсен остановился возле «зеленого берета» и стал внимательно наблюдать за действиями боевиков. Полевой лагерь вырастал прямо на глазах.
Сперва по периметру были выставлены посты охранения. Три «ветерана» Второй мировой войны, германские пулеметы «МГ-42», прозванные «мясорубка Гитлера» за скорострельность и точность, обеспечивали надежное прикрытие стоянки.
Затем затянули маскировочными сетями грузовики, так что их невозможно было разглядеть с воздуха, и только после этого занялись установкой палаток.
Первым возвели штабной шатер, его установили между двух уцелевших высоких стен, которые давали густую тень во время полуденного солнцепека.
Ларрсен, подхватив свой рюкзак с личными вещами, обратился к Эйнсу:
– Генри, я, пожалуй, позволю себе пару часов сна. Знаете, что-то меня сморило после нашего ралли.
Диверсант ничего не сказал, только понимающе кивнул…
Последние дни все мировые СМИ только и твердили о бое в чеченском поселке Горный. Кадры документальной хроники демонстрировали разрушенные взрывами дома, возле которых до сих пор лежали убитые боевики.