Все эти горы коробок мы сложили в кабинете Аннушки с надписью на каждой — что там и для кого сей агрегат предназначен. Рядышком пристроили отдельную стопку с тем, что выбрали для себя и друзей, с просьбой — это тоже переправить в ВШБ. Писала записку Аннушке я, так как Карел сказал, что он не умеет убалтывать. Вот отчет — это легко, а заговаривать зубы — это не к нему.
Ну а нас ждало очередное путешествие. Так странно, я прожила в Межреальности два года, но совсем не знала мира. Межгород — да, по нему мне много приходилось ходить. А вот что творилось за стенами столицы, я не имела ни малейшего представления. Глупо, наверное, ведь я вроде как планировала остаться жить в той реальности. А Дарколь, в которой мы всего-то два месяца, успели объехать, облететь, обскакать, обплыть. Столько всего видели, посетили множество городов и городков, деревенек и железнодорожных станций.
Полет на комфортабельном дирижабле занял несколько дней. Кормили хорошо, каюты были хоть и маленькими, но вполне удобными для жизни: узкая койка с багажным отсеком под ней, откидной столик, шкафчик для вещей. Даже в иллюминатор можно было выглядывать и следить, над какой местностью сейчас пролетаем. Направление было не слишком популярным у народа — степи, что там смотреть? — и лишь несколько человек двигалось по одному с нами маршруту, но дальше. Они летели в отдаленный южный край, как я поняла, похожий на халифат. Не очень я разобралась с геополитикой Дарколи. Впрочем, нам не до того было.
Приземляться нам снова предстояло на парашютах, потому что в том краю, где находилось нужное нам место, посадки дирижабля не предполагалось. Багаж мы сложили так, чтобы самое ценное надеть на себя, а один большой баул должен был лететь вниз на собственном парашюте. Меня уверили в кассе, когда я покупала билеты, что это обычная практика. Просто нужно доплатить не только за третий парашют, но и за маленькое устройство, состоящее из двух частей, которое не позволит вещам упорхнуть в неизвестном направлении. Они будут пикировать вниз вместе с владельцем второй части этого техномагического устройства, пульта, как я его назвала.
Технику, как настоящий мужчина, изъял Карел. Впрочем, он вообще все изъял, особенно подвеску, которая едва не убила меня. Он мне так и не разрешил больше к ней прикоснуться после нашего возвращения с пиратского острова. Спрятал все у себя и сказал, что не позволит мне убиться по собственному желанию или по глупости. А я и не возражала.
— Пей! — скомандовал напарник, когда стюард сообщил нам, что мы почти добрались до пункта нашей высадки.
— Да я уже смелая! — храбро сообщила я, косясь на парашюты, стопкой лежащие у наших ног.
— Ну да, ну да… — покивал он и рыкнул: — Быстро пей свою успокаивающую настойку! Мимо ведь пролетим!
Я настолько опешила от такого поведения, что даже не возмутилась, а послушно вытащила из своего пояса с кучей кармашков флакон с настойкой и лизнула пробку. Убрала бутылек назад и только потом шепотом спросила:
— А ты чего это на меня кричишь?
— Нервы! Ты мне весь мозг уже вынесла за эти дни, — буркнул он и начал пародировать меня: — А если шар лопнет? А если тросы, держащие вагончик, порвутся? А если пол провалится? А если мы упадем? А мы совсем разобьемся или успеем слевитировать? А другие тогда погибнут?
— Ну и вовсе я не таким противным голосом говорила, — обиделась я и подставила спину стюарду, чтобы он помог мне надеть парашют. На лицо мужчины я старалась не смотреть, но даже так видела, как он кусает губы, чтобы не рассмеяться. — И вообще, просто честно признай, что у тебя не хватило аргументов опровергнуть мои вполне оправданные опасения и успокоить меня так, чтобы это звучало убедительно.
Стюард таки не выдержал и довольно громко хрюкнул.
— Кира, угомонись! — устало попросил Карел и занялся своим парашютом. — Это не первый твой полет на дирижабле, но ты по-прежнему невыносима.
Я запыхтела оскорбленным ёжиком и отвернулась. Ну да, не первый. Но страшно-то, как в первый раз! Ну вот не верю я в эти хлипкие конструкции. Не верю и все тут! То ли дело самолет, пусть даже не «Боинг», а «Ил» или «Ту». Да я даже на «кукурузник» согласна, там хотя бы понятно, как оно работает. Ладно-ладно, любимый напарничек. Я посмотрю на тебя, когда мы окажемся на Земле и полетим куда-нибудь на самолете. Я тебе всё-ё-ё тогда припомню!
Настойка исправно сработала, «волшебный пендель» под зад от злодея с добрыми карими глазами воспринялся спокойно, а там уже и ветер в лицо, раздувающий щеки. Эх! Хорошо!
Приземлилась я на пахучие степные травы, перекатилась, подтягивая стропы парашюта, чтобы не уволок меня куда подальше, и встала. Неподалеку барахтался Карел, которому повезло меньше, и его накрыло куполом. А вот так тебе и надо, злыдня! Будешь знать, как меня обижать. Я фыркнула и побрела к приземлившемуся в стороне баулу с вещами. Нужно его разобрать и переложить в седельные сумки. Кстати, о седлах.
Притормозив, вызвала Диану, и пока моя серебристая лошадка, одурев от счастья, носилась вокруг, смешно вскидывая ноги, и громко ржала, я дошла до багажа. Успела даже немного его разобрать, когда ко мне наконец-то подошел Карел.
— Ки-ир, — позвал он. — Злишься?
— Не-а, — фыркнула я и, прищурившись, посмотрела на него снизу вверх. — Но потом отомстю, и мстя моя будет страшна.
Он рассмеялся и принялся мне помогать.
Спустя пару часов мы, сверяясь с компасом, доехали туда, куда было нужно.
— Тут! — сообщил Карел, останавливая своего Мрака.
— Да ну? — со скепсисом протянула я, рассматривая практически плоскую невысокую сопку. В другом месте, а не в степи, ровной как поднос, мы даже не заметили бы эту возвышенность.
— Компас говорит, точно тут, — отозвался напарник, спрыгивая на землю. — Давай обустраивать стоянку. Вряд ли мы за сегодня управимся, а уже темнеть начинает.
Лагерь разбивать Карелу пришлось одному, что для него было уже привычно. Эта обязанность всегда ложилась на него по умолчанию еще с нашей первой ночевки на природе на острове русалок в реальности Лаэтра. Я же отправилась бродить вокруг сопки и сканировать ее.
Нет, все же хорошо, что в этом мире с магией напряженка. То есть плохо, конечно, но в чем-то хорошо. Вот в Межреальности мы бы постоянно сталкивались с нечистью и нежитью, а тут тишь да благодать. Ни тебе упырей, ни зомби, ни всяких гадостных гардебрилов. Не живут нечисть и нежить в мире, где магии, считай, не осталось.
— Там внутри что-то железное и очень большое, — сообщила я Карелу, закончив обход.
Он сидел у маленького костерка, в котором горели камни, используемые тут вместо сухого спирта и каких-нибудь туристических брикетов. И не спрашивайте, как камни могут гореть. С магией я уже разобралась, технику тоже почти понимаю (все же я из технической реальности), но смешение их в одну кучу ставило меня в тупик.
— Гипотезы есть? — деловито спросил напарник, приладив над огнем походный котелок.
— Ха! Да сколько угодно! Только они все у меня бредовые, — устроилась я рядом с ним на седло, снятое с Дианы.
Мы решили на ночь не отправлять наших призрачных скакунов в их загадочный мир, а оставить попастись на воле. Тут ведь вокруг нас прямо лошадиный рай: огромная просторная степь, заросшая травами. Бегай не хочу…
— Мне не привыкать, — улыбнулся друг.
Пламя костра отбрасывало на его лицо блики, отчего оно выглядело загадочным. То чеканный римский профиль, то ироничный, полный сарказма мефистофельский лик, то одухотворенный портрет утонченного аристократа из какой-нибудь старинной галереи. Я даже залюбовалась. Красивый у меня напарник, даже посмотреть приятно.
— Кира-а!
Глава 15
О наследии прошлого, которое скрывала степь, и тайне Механического бога
Я похлопала ресницами, возвращаясь в реальность.
— Да! Так вот… Учитывая, что бог у нас, то есть у Дарколи, Механический, то допустим следующее. Некое существо прилетело на эту планету на космическом корабле, потерпело крушение и застряло тут. Двигатель, например, повредился, или топливо закончилось. Может, оно летало на… уране, или плутонии каком-то там, или еще какой-нибудь радиоактивной дряни.
— Плуто… что? — уточнил Карел.
— Ой, эта такая штука… Сейчас! — напряглась я, вспоминая уроки химии в школе. — Плутоний (номер забыла) — это радиоактивный нуклид химического элемента плутония с атомным номером каким-то и массовым числом тоже каким-то. Не помню. Плутоний используют в качестве ядерного топлива в ядерных реакторах на тепловых и, особенно, на быстрых нейтронах. Также при изготовлении ядерного оружия и в качестве исходного вещества для получения трансплутониевых элементов. О! — отбарабанила, сама не особо понимая, что к чему.
Когда-то все это вызубрила к уроку, думала, что по прошествии лет забыла, как и многое другое, не пригодившееся в жизни. Ан нет, живы еще воспоминания, хотя номер элемента потерялся…
— Плуто… что? — уточнил Карел.
— Ой, эта такая штука… Сейчас! — напряглась я, вспоминая уроки химии в школе. — Плутоний (номер забыла) — это радиоактивный нуклид химического элемента плутония с атомным номером каким-то и массовым числом тоже каким-то. Не помню. Плутоний используют в качестве ядерного топлива в ядерных реакторах на тепловых и, особенно, на быстрых нейтронах. Также при изготовлении ядерного оружия и в качестве исходного вещества для получения трансплутониевых элементов. О! — отбарабанила, сама не особо понимая, что к чему.
Когда-то все это вызубрила к уроку, думала, что по прошествии лет забыла, как и многое другое, не пригодившееся в жизни. Ан нет, живы еще воспоминания, хотя номер элемента потерялся…
Карел вытаращился и сдавленно хмыкнул, выслушав мои откровения.
— Ты сама-то понимаешь, о чем мне рассказываешь? — осторожно спросил напарник. — Вас этому где учили?
— Так в средней школе и учили, на уроках химии. Шутка ли, десять лет в наши головы информацию вбивали… Знаешь, сколько у нас предметов было? У-у-у!
— Жуть! — передернулся он.
— А еще у плутония, номер которого я забыла, период полураспада двадцать четыре с чем-то тысячи лет. М-да… — Тут я с подозрением пристально уставилась на сопку. — Слушай, если вдруг я права, то мы с тобой сейчас сидим на радиоактивной куче гадости и облучаемся.
— Кольцо твое спокойно? — скосил Карел глаза на мой перстень, определяющий яды и всякие вредоносные добавки артефакт. Достался он мне в качестве благодарности за очистку крови мамы Неллины, эльфийки из школы, и с тех пор я его не снимала никогда, даже в душ в нем ходила и спать ложилась.
— Спокойно, только… вдруг он не умеет определять радиоактивное излучение? — занервничала я.
— Давай ты не будешь меня запугивать, а? Я ведь понятия не имею, что такое радиоактивное излучение и чем оно чревато. — Я открыла рот, чтобы просветить его, но напарник предостерегающе поднял обе руки, останавливая: — Не надо!!! Ты мне уже рассказывала про кулинарные изыски вашей реальности, до сих пор передергивает, как вспомню. Тебе бы книги ужасов писать, Кирюш. Предлагаю другую гипотезу, не такую страшную.
— Ну-ка?
— Например… некое существо, этот самый Механический бог, путешествовал по мирам, его занесло в Дарколь, и он по каким-то причинам решил тут остаться. Жил он ранее, как и ты, в технической реальности, и магический мир ему сильно не понравился. Представь, что он был не маг, но хорошо разбирался в технике и имел с собой какие-нибудь сложные инструменты, а не швабру, как это вышло с тобой. И вот эти его инструменты или приборы могли… мм-м… магию блокировать. Или не саму магию, а только ее источники. И вот он, желая уравнять свое могущество с силами местных жителей, что-то такое сотворил, от чего магия иссякла. Чем не вариант?
— Твоя версия мне нравится больше, — фыркнула я. — А то моя какая-то уж больно странная…
Дальше мы, как обычно, устроили мозговой штурм, высказывая самые дикие предположения, ухахатываясь над некоторыми из них и отметая в сторону, чтобы тут же выдвинуть на их место еще более невероятные идеи.
К ночи стало ужасно холодно. Открытое пространство степи быстро теряло тепло, и наш крохотный костерок уже не спасал. Так что когда Карел улегся, закутавшись в одеяло, я сделала бровки домиком, прижала к груди свой шерстяной пледик и изобразила очень-очень несчастного котенка, глядя на друга с жалобным видом.
Он тяжко вздохнул и приоткрыл край своего одеяла, позволяя мне нырнуть к нему под бок. Я обрадованно пискнула, укрыла его вторым слоем и пристроилась рядышком. Это была уже не первая наша совместная ночевка. Когда мы возвращались из лесов, в которых добыли второй ключ к поиску нашего загадочного объекта, я, оценив прелести отдыха в тепле, наглым образом использовала своего напарника в качестве обогревательного прибора. Он ворчал на мой произвол и говорил, что я злыдня. На это я совершенно справедливо возражала, что не злыдня, а ведьма. А ведьмочки любят уют и тепло.
— Нахалка, — пробормотала большая грелка, подтаскивая меня к себе, чтобы согреть мою озябшую спину.
— Не жмотничай! Ты уже большой, вон сколько у тебя тепла, — удовлетворенно выдохнула я, подгребла его вторую руку под голову вместо подушки и смежила веки.
Завтра нас ждал тяжелый день.
Всю ночь мне снилась сущая белиберда. Я блуждала по каким-то железным коридорам, заглядывала в круглые окошки, похожие на иллюминаторы, искала что-то. Но зато утром, когда проснулась, моими первыми словами было:
— Карел, точно тебе говорю, тут зарыта какая-то космическая фиговина. Надо копать!
— И тебе доброго утра, — буркнул напарник, потянулся и ответил: — Копать так копать. Только сначала нужно разобраться, в каком конкретно месте.
С местом было сложно. Нам пришлось чуть ли не обнюхать этот холм, сканируя его и пытаясь понять, где может находиться вход. Ведь отрыть все целиком мы не могли. Магию приходилось экономить, следовательно, работать ручками по максимуму, а не использовать стихию земли.
Но в итоге нам таки удалось отыскать с другой стороны возвышения место, в котором, по нашему мнению, скрывалась дверь. Копали лопатками по очереди. Большая часть работы, конечно же, легла на мужские плечи, но и мне пришлось помахать инструментом. И наконец мы отрыли… железную дверь, покрытую чеканными узорами. Причем у меня возникло ощущение, что они были нанесены намного позднее, не при первичном изготовлении.
— М-да, — вытер пот со лба Карел.
— А я говорила! Говорила! — обрадованно воскликнула я, подпрыгивая на месте и изображая из себя аборигена дикого племени. — Давай открывать! Ключ доставай!
Ключ, найденный на острове, не подошел к скважине, что озадачило. С отмычками тоже не заладилось… Ни у Карела, ни у меня не вышло открыть замок, поэтому пришлось сделать перерыв. Магии в двери не присутствовало совсем, что затрудняло понимание проблемы. Будь там какие-то защитные чары, были бы идеи, в каком направлении двигаться, а так… Как отпирать вход, было совершенно неясно.
— Может, пошаманишь? — с сомнением посмотрела я на напарника.
— А толку? — дернул он плечом. — Во-первых, сейчас день, и Дрогуши не видно. Во-вторых, нам не из чего развести большой костер. И в-третьих, магией не фонит. Тут что-то другое…
Он достал из сумки кругляш с выпуклым узором и принялся исследовать дверь.
— Карел, только мне кажется, что вот эти узоры и нашлепки были припаяны к двери не сразу? — ткнула я пальцем в один из завитков.
— Нет, не только тебе. Работа разная, — отозвался напарник. — Да и материал тоже разный. Основной… гм… фон из какого-то неизвестного мне металла. И видишь, сварка тут плотная и герметичная. А вот эти украшательства были напаяны сверху и несут исключительно декоративную функцию. Только я не могу понять, для чего и кем это было сделано.
Карел снова принялся ощупывать и рассматривать в очках дверь, а я маялась от любопытства рядом с ним. Спустя некоторое время, удовлетворенно хмыкнув, напарник вложил кулон в большой круглый глаз какого-то зверя страшной наружности. Что-то щелкнуло, заскрипело и заскрежетало, артефакт провалился внутрь, а рядом с замочной скважиной скользнула в сторону маленькая заслонка, которая до этого сливалась с рисунком так, что мы ее не заметили. И вот это отверстие визуально подходило под тот ключ, что у нас имелся.
— Проверь, — велел напарник.
И, о чудо! Добытый путем камлания под Дрогушей старинный ключ с бородкой подошел! Три оборота, снова противный скрежет, звук отодвигаемых засовов, и дверь, дрогнув, чуть приоткрылась.
Мы с напарником переглянулись с торжеством в глазах. Неужели все? Сейчас войдем и что-нибудь найдем? То, что было тщательно спрятано, зашифровано и закодировано? Трудно поверить, что лишь упертые практиканты «вышибалы» искали это загадочное нечто, но нашли именно мы!
Первым вошел Карел. Включил фонарик и медленно двинулся вперед, и лишь потом вошла я. Луч света скользил по гладким металлическим стенам, цокали по полу подошвы наших ботинок. А я шла и ощущала дежавю. Я уже была здесь сегодня ночью, во время своего сумбурного сновидения. Вот и двери с круглыми окошками из толстого стекла, ведущие в какие-то помещения. Я подергала одну, но оказалось заперто.
— Кирюш? — тихо позвал Карел.
— Я видела это место сегодня во сне, — отозвалась я. — Но что искала, найти не успела, проснулась.
Напарник помедлил, но ничего не сказал и двинулся дальше.
Коридор оказался кольцевым, мы прошли его весь и снова очутились у двери, ведущей в степь. Из этого следовал вывод, что нужно таки попасть в одно из запертых помещений, а еще лучше — во все. Где-то должна быть лестница или лифт, но мне гораздо больше нравилась мысль, что тут имеется рубка управления, потому что не оставалось сомнений: моя бредовая на первый взгляд гипотеза об инопланетянине, прилетевшем в Дарколь и застрявшем тут, верна. Именно об этом я и сообщила вполголоса.