- А если мы откажемся биться друг с другом, вы можете предоставить другого противника? - не успокаивался Лебель.
- Откажетесь - умрете оба - кивнул киссан - быстро, взяли оружие и на середину площадки, в круг! Тридцать ударов сердца на выбор, потом - вас без предупреждения расстреляют на месте! Время! Начат отсчет!
Капитан быстрыми шагами подошел к стене с оружием, увидел тонкий, длинный меч со слегка изогнутым на конце клинком, снял его. Потом короткий меч, наподобие тех, что торчали из поясов киссанов - длинная рукоять заканчивалась острым шипом, опасным даже на вид. Им можно рвать плоть а при удачном попадании, например, в голову - убить наповал.
Краем глаза посмотрел - Лебель выбрал то же самое. Усмехнулся - немудрено, что выбрал то же самое, одна школа. Учитель. Хорошо учил! На свою голову...
Выбрал, отошел к центру, замер, щуря глаза от яркого света - вверху, под самым куполом, горел магический огонь, такой же, как и те, что загорелись ночью при попытке бегства из бухты Кисса. Этот свет был немного непривычен, но если забыть, что находишься в помещении, можно представить, что стоишь на солнцепеке солнечным летним полднем.
А через несколько секунд стало не до представлений. В воздухе родился густой, тяжелый гул, будто на небесах ударили в огромный медный гонг.
Буаааа! - прокатилось по залу, и капитану вдруг показалось, что глаза бога войны засветились красными светом, и воздуха над алтарем у его ног замерцал, будто над нагретой светилом каменной дорогой.
Капитан и его противник стояли молча, не решаясь начать бой - когда перед тобой стоит тот, кого знаешь десятки лет, с кем съедены мешки хлеба и кучи соли - попробуй-ка напасть первым...гораздо легче ответить на вероломный удар. А удара все не было и не было...
Щелк! Щелк!
- Начали, иначе умрете сейчас же! - холодный голос распорядителя и болезненный, до крови удар хлыста - не боевого, нет, но и этот оставил на коже вспухающую, сочащуюся кровью полосу, как бумажные, рассекая рубаху и даже куртку.
Капитан не выдержал и дернулся, грязно выругавшись, как портовый грузчик. Теперь было не до изящной словесности!
Шаг вперед, выпад! Опытная рука легко отбила удар, меч скользнул по стали, скрежетнул о каменный пол, высекая искры. Лебель слегка улыбнулся:
- Ты хорош, друг. Очень хорош. Помнишь, как мы с тобой начинали? Ты едва держал меч в руках, и я выбивал его у тебя так же легко, как если бы отнял конфету у ребенка! Теперь ты мастер. Жаль, что все так заканчивается, правда? Эти уроды будут смотреть, как мы убиваем друг друга. Наслаждаться нашей смертью...
- А что поделаешь? Такова жизнь...
Финт, легкий замах, удар слева, снизу вверх! Принял на кинжал, повернулся - укол! Отбил. Шаг вправо, еще вправо, чуть отступил - стойка "Снежный ветер с вершин". Замер.
- Не получилось сойти с корабля - усмехнулся Лебель - не получилось получить свою долю. Впрочем - у всех своя доля, не правда ли? Я передумал, друг.
Капитан молча кивнул, не вникая в слова приятеля, сделал выпад, и противники снова закружили по арене, выбирая место удара, внимательно следя за противником.
Осыпая друг друга ударами, увеличивая темп боя, оба соперника постепенно сдвигались к статуе бога войны, перед которой происходило все действа. Шаг за шагом, шаг за шагом - удары сыпались все быстрее и быстрее, темп возрос настолько, что трудно было различить удары, слившиеся в искристый вихрь. Мастерство обоих бойцов было таким высоким, что долгое время никто не мог взять верх.
Зал замер. Мастера единоборств пожирали глазами бойцов - боевые искусства, возведенные в религию, составляли основу жизни этих людей, и то, что сейчас происходило, было не развлечением, или, вернее, не только развлечением - жертва богу войны, вот что это такое! Два человека, пусть и не по своей воле, отдавали себя в руки божества, свою жизнь, и свою смерть, чтобы после восхождения на Колесо жизни возродиться могучим воином - как завещано богами!
Распорядитель тоже замер, стоя возле алтаря бога, он слегка прикрыл глаза, испытывая почти что физическое наслаждение, ведь нет ничего краше, чем два бойца, бьющиеся за свою жизнь!
Заглядевшись, он подпустил бойцов ближе, чем нужно.
Меч Лебеля скользнул в сторону и одним движением вскрыл ему горло так чисто, будто работал забойщик скота.
- Прощай друг! - Лебель отступил назад и опустил меч - я тебя любил, хоть ты и стал совсем уж сволочью! Не поминай меня дурным словом, и позаботься о моих, если выберешься из этой помойки! И постарайся сделаться лучше...если сможешь.
Свистнули болты, с глухим стуком воткнувшись в тело морехода. Он замер с улыбкой на лице, покачнувшись, упал лицом вниз, при падении разбив себе лоб и запятнав камень арены темной кровью.
- Прощай, друг! - грустно ответил Ульдир - прощай. Ты как всегда...нелеп. Но я тебя не забуду.
Капитан отступил назад, ожидая всего - стрелы, меча, копья или дротика. Но ничего не происходило. На трибунах шептались, и только через минуту открылась дверь, через которую несколько минут назад на арену привели Ульдира и его соперника. Вошел отряд киссанов, тела мертвецов подхватили и вынесли вон, уложив на деревянные носилки. К Ульдиру никто не подходил, пока не появился человек с серебряными лучами на рукаве. Он остановился перед пленником и бесцветным голосом сказал:
- Ты жив. Твой противник мертв. Ты будешь жить.
- А как же убийство вашего человека? - спохватился капитан - и ведь не я же убил соперника?! С этим как?
- Наш человек виноват сам - пожал плечами новый распорядитель - он был плохим бойцом, если допустил, чтобы его убили. Убийца наказан. Две души отлетели к богу войны. Бог удовлетворен!
Будто в подтверждение слов киссана над ареной разнесся тот же самый густой медный звук, что и вначале поединка - буууаааа! - и зал зашумел, не в силах противиться возбуждению.
- Видишь, жертва принята. Можешь идти. Там тебе объяснят, что с тобой будет, и как ты будешь жить дальше. Иди!
Капитан кивнул, и побрел к выходу. В его душе царило смятение. Ему хотелось и плакать, и смеяться одновременно. Он, подонок, клятвопреступник и негодяй - выжил, а Лебель, человек, которого он недостоин, отдал за него свою жизнь! Почему?! Зачем?! К чему эти выкрутасы богов?
Но это можно будет обдумать потом. Пока - наслаждаться жизнью! Воздух сладок, а лепешка, которую он позже съест, будет слаще любой самой сладкой еды, потому что живому все хорошо, и все сладко!
Жить! Жить! Жить! Как хорошо жить....
Глава 4
Ужас!
За что? За что ей такая доля?! Чем она прогневала богов, что ей достались такие испытания?! Жила честно, никого не обманывала, так - за что? Нет, не может быть, чтобы все так закончилось, не может быть! И Серг не помог...стоял, и смотрел, как ее уводят. И никто, никто не может помочь, кроме нее самой! Никто, никто!
Занда слушала то, что говорил распорядитель, и все было как во сне - слова знакомые, но смысл их ускользал, улетал, проваливался куда-то вглубь мозга, не задерживаясь на поверхности, не позволяя понять, принять решение. Она стояла, опустив руки, пальцы дрожали, ноги тряслись, из глаз катились слезы...смерть!
Это смерть!
Ее погубитель, довольно улыбаясь, выбрал себе недлинный тяжелый меч, похожий на те, которыми пользовались моряки для боя на палубе, такой же широкий, короткий кинжал, больше похожий на меч. Отошел к центру, поигрывая клинками, привычно щупая рукояти, прилаживая их к своей широкой ладони.
Ему было жаль девчонку. Зачем ей погибать просто так? Вначале бы попользоваться...вон, какая красотка! Глаз не отвести! Сиськи торчком! Глазищи - как блюдца! Кожа гладкая, как у младенца! А зад, зад какой! Ммммм...поставить бы ее...
Убить ее легко. Она и не дернется. Три года, десятки абордажей - как может эта кукла противостоять опытному бойцу? Жаль, жаль...
Боль! Ожог!
Занда взвигнула, перекосилась, выгибая спину - удар хлыста рассек кожу на шее, оставил рубец на лопатке...ощущение было такое, будто к коже приложили раскаленный стальной прут. Слезы из глаз,, ручьем, но...она очнулась. Боль вышибла из мозга мысли о смерти, оставив лишь ярость.
Так, загнанная в угол комнатная собачка, отчаявшаяся, визжащая, трясущаяся, кидается на гонителя и кусает, рвет его, не думая об опасности, ведомая лишь одним единственным желанием, инстинктом - выжить, а чтобы выжить - убить! Убить!
Занда не была дурой, ее практичный женский ум был так же искушен в коварстве, как и ум любой самки - зверя ли, человека - ведь нет силы, нет скорости, нет тех свойств, что присущи мужчинам! И что остается? Как сохранить потомство? Саму себя? Прятаться. Хитрить. Путать след.
И она сделала свой выбор.
Занда посмотрела в глаза парня, криво усмехавшегося и пожиравшего глазами прелести соперницы (О, Занда знала этот взгляд! Взгляд похотливых мужланов, мечтающих залезть ей под юбку, завалить, впиться своими погаными мокрыми губами!). Отошла к стене с оружием, и стала медленно раздеваться.
Она сняла куртку, бросив ее на пол, потом рубаху, обнажив упругие груди с темными, крупными сосками, собравшимися в "ягодки" от прохладного ветерка. Потом сбросила сапоги и стянула штаны, оставшись совсем нагой.
Фигура Занды была совершенна. Длинные прямые ноги, упругая гладкая кожа без единого пятнышка, ни лишних волос, ни прыщиков, ни какого-то несовершенства - воплощенная в живое, горячее тело богиня Любви, да и только!
Занда шла к оторопевшему противнику, протянув к нему руку, и негромко, вполголоса, твердила:
- Возьми меня! Я тебя хочу! Ну! Ты всегда успеешь меня убить! Возьми! Я хочу мужчину! Я хочу умереть под мужчиной! Я хочу почувствовать в себе твою плоть! Скорее, возьми меня!
Зрелище было настолько завораживающим, настолько потрясающим, что зал замер - перестали шептаться бойцы, широко раскрыв глаза, замерли колдуны, открыв рты от неожиданной картины происходящего, гонг бога войны давно прозвучал, но и распорядитель замер, не понимая, что делать и лишь наблюдая за странной девицей, прекрасной, как восход над морем.
Занда улыбалась, ее ноги ступали легко, как по лугу, покрытому мягкой травой, взгляд был зовущим, и полные, красные губы обещали внеземное блаженство всем, кто в них вопьется долгим поцелуем, кто вкусит прелесть юной, прекрасной девушки.
Выпад!
Нож, который Занда скрывала за спиной, в правой руке, вонзился в пах противника, по дороге пропахав бедро так, что распорол бедренную артерию. Фонтан крови брызнул далеко, даже если бы Занда стояла на расстоянии трех метров от мужчины, ее накрыло бы красной пахучей капелью. Но она была рядом, на расстоянии вытянутой руки от зажавшего рану человека, и кровь, хлещущая из артерии залила ее кровью с ног до головы, сделав похожей не на воплощение богини Любви, а на бога Войны в женской ипостаси.
Мужчина забыл о нападении, лишь - боль, жгучая, лишающая разума, накрывающая, как темное полотно. А еще - слабость. С кровью вылетала жизнь, и этой жизни вылетело уже столько, что назад ее было не вернуть.
И парень упал, потеряв сознание. При ранении бедренной артерии человек умирает от потери крови за считанные минуты, иногда - гораздо раньше. За сорок секунд.
Конечно, Занда этого не знала. Конечно, ей повезло, как иногда, очень, очень редко везет тем, кого боги выбрали в свои любимцы. Вероятно, ей пока рано было покидать этот мир.
Впрочем, так оно и бывает. Есть удачливые, бесстыдно удачливые люди, которые выбираются из безнадежных, смертельных ситуаций, практически не прилагая никаких усилий, и есть просто люди, для которых и десятой части выпавших на долю "везунчиков" приключений хватает, чтобы навсегда завершить свой жизненный путь.
Была ли Занда "везунчиком"? Может да, а может - нет. Это как посмотреть... Весы, и на одной чашке весов удача, на другой - невезение. Сейчас девушка выиграла жизнь, перевесит ли эта удача все неприятности, происшедшие с ней до этой минуты, и, возможно, после нее? Игры богов причудливы, непредсказуемы и безумны - на человеческий взгляд.
Буууаааа!
Густой звон гонга прокатился над ареной, и зал зашумел! Некоторые из зрителей, таких спокойных, таких выдержанных, вскочили с мест, закричали, осеняя себя каким-то знаком. А глаза статуи бога Войны светились красным светом и тонкие губы божества будто улыбались, глядя на лужу темной крови, расползающейся из-под свежего трупа.
Распорядитель подошел к замершей девушке, непонимающе моргающей глазами, и тихо сказал:
- Ты будешь жить. Возьми одежду и выходи. Воля бога превыше всего! Вошли двое - вышел один!
И тихо добавил, с легкой усмешкой:
- Поздравляю...не ожидал.
***
- Четверо. Всего четверо - Морна обвела взглядом зал, остановив его на двух мореходах, понуро сидящих у стены - Пятьдесят на пятьдесят...
- Пятьдесят на пятьдесят...и что думаешь делать? Попытаешься меня убить?
- А ты как думаешь? Ты меня пожалеешь?
- Я? - Сергей задумался, и пожал плечами - я как-то и не думал. Решил - в последний момент что-нибудь придумаю. Что-нибудь хитрое. Как обычно...
- Что-то я не вижу, что можно такого придумать...хитрого. Эти твари обставили все так, что и не дернешься - Морна прикрыла глаза и откинулась на стену каземата, опершись на нее спиной - тебе не кажется, что нас оставили на сладкое? Что хотят стравить именно нас с тобой?
- Кажется. Вот только каким образом они вычислили среди всех этих людей сильнейших? Случайность?
- Почему-то мне думается, что эти твари не оставляют дело на случайности. Как вычислили? Вопрос интересный. Вообще-то мне кажется, что за нами наблюдают.
- Следили за моими упражнениями? Как я пытался добраться дл окна?
- Само собой. Кстати, все может быть и гораздо проще - допросили оставшихся в живых, и вот, результат.
- Все гениальное - просто, сказал один человек.
- Умный человек. Не мы, болваны. Были бы умными, не ввязались бы в это безобразие. И не сидели бы сейчас в проклятой темнице.
- Встали! - в двери появился киссан, холодно и надменно взирающий на пленников - все встали! За мной!
- Может, попробуем? - кивнула Морна - когда еще представится случай?
- Они оружие должны выдать. Выдадут - там посмотрим. Морна, я тебя убивать не хочу.
- Как будто я мечтаю тебя убить! Не глупи. Но и жертвовать собой я пока не готова. Будем надеяться, что не придется делать выбор.
Длинный коридор вывел в не очень большую комнату с каменными скамьями, похожую на раздевалку какого-нибудь спортзала - только шкафчиков не было, да скамьи не из того материала. Чем напоминала? Было в ней что-то такое... "раздевалочное". А может просто в голове проскочили аналогии с соревнованиями - кровавыми смертельными, но все-таки соревнованиями. Вот и показалось это помещение раздевалкой "спортсменов".
- Ты, и ты! Пошли! - киссан указал на двух мореходов, они покорно поднялись на ноги и побрели на выход, понуря головы и не глядя друг на друга.
- Вот и все! - выдохнула Морна, сцепив руки так, что побелели костяшки - вот и все...
- Хватит тебе причитать! Все, да не все! Ничего не все! - вдруг рассердился Сергей - пока мы живы, ничего не потеряно! Слушай меня внимательно, Морна. Есть у меня одна задумка, только я не знаю, как она сработает. Догадка кое-какая. Скажи, ты считаешь, что победишь меня? Давай начистоту! Считаешь?
- Нет - вздохнула Морна - но я попытаюсь. Я пока что не могу позволить себе умереть. Бой - дело непредсказуемое, и менее сильный боец может победить сильнейшего. Я тебе уже об этом говорила. Или не тебе? Да какая разница, кому... Что ты предлагаешь?
- Морна, я убью тебя, если мы начнем сражаться по-настоящему. И ты это знаешь. Ты попытаешься меня достать, но не сможешь. Я быстрее тебя. Гораздо быстрее. Ты давно как следует не тренировалась, ведь так? Так. Смотри, сейчас я попытаюсь дотронуться до твоего подбородка. Готовься, и попытайся меня остановить.
Шлеп!
- Вот так. Поняла?
- Поняла - Морна побледнела, на миг закрыла глаза - это было быстро, очень быстро.
- Я колдун, Морна. Мужчина в женском теле - если ты не поняла. И это тело колдовским способом трансформировано. Я быстрее обычного человека в несколько раз. Понимаешь?
- Почему же ты не ушел, ведь мог же? Сбежать в лес...ну да, да...куда бежать?
- Некуда бежать. Я рассчитываю, что на бой придут посмотреть высшие чины колдунов, и хочу заинтересовать их информацией о Гекеле, убедить, что он угрожает всем - им в том числе. И у меня есть догадка, что сам Гекель выходец с Киссоса.
- Уверен? Не может быть! Они никогда не покидают Киссос! Вернее, не так - они всегда возвращаются на остров!
- Все сходится. Древние знания, боевые искусства, которых нет на материке, древние знания волшебства - откуда, если не с Киссоса? Это наш единственный шанс, Морна.
- Так говори, что делать, раз единственный шанс...
***
Бууааа...
Звон гонга, призывающий к смерти.
Клинки в руках - у Морны тяжелый, длинный клинок, способный одним ударом разрубить пополам человека в кольчуге, у Серг - семидесятисантиметровый, узкий, слегка изогнутый. Кинжалы - куда же без них? Оба бойца спокойны, собраны, как будто предстоит не смертельный бой, а тренировочный спарринг.
Встали в стойки, постояли несколько секунд, начали сближаться короткими приставными шагами. Шаг, за шагом, шаг, за шагом...
Бросок!
Встали, спина к спине, готовые к бою, к смерти.
- В чем дело? Сражайтесь, или умрете! - голос распорядителя был холоден и суров - вошли двое, выйдет один! Это закон!
- Нет! Мы не будем биться! - Сергей крикнул во всю силу легких - мне нужно поговорить с высшими! Это важно! Это касается судьбы мира!
- Все, что происходит, касается судьбы мира - со снисходительной усмешкой заметил распорядитель - десять ударов сердца, и если не начнете бой, умрете оба! Время пошло!
- Да послушайте вы! - Сергей завопил так, что сам едва не оглох, а эхо от крика заметалось по самым дальним уголкам амфитеатра - колдун по имени Гекель собирается захватить мир! Он готовит...