Мысль о гимнастике как пришла, так и ушла. Зато выросло увлечение легкой атлетикой. И, хотя Джекки не знала, сможет ли она когда-нибудь принять участие в Олимпийских играх, сама мысль об этом уже вдохновляла ее. К тому же ей очень нравилось не сидеть без дела дома, а ходить на тренировки в спортивный центр. Больше всего ей хотелось узнать, смогут ли эти тренировки дать какой-то эффект.
– Я стала все больше и больше времени уделять тренировкам, и мои результаты начали расти. Сначала я была последней, потом стала уже шестой, но это было не так важно для меня. Важнее было другое – я прогрессировала.
И уже вскоре Джекки начали замечать.
– Люди стали говорить мне, что я талантлива и могу добиться большого успеха. Но тогда я даже не понимала, что это означает. Я была очень легкомысленной – например, я хотела победить одну девочку только лишь потому, что она засматривалась на мальчика, который нравился моей подружке. Как-то после тренировки помощник главного тренера сказал мне: «Джекки, ты знаешь, мы очень рассчитываем на тебя и ждем от тебя больших результатов». Я не забуду эти слова никогда. Ведь в меня поверили!
Это вдохновило Джекки, и она решила уделять тренировкам еще больше времени.
– Когда я училась в средней школе, я как-то рассказала своим подружкам, что планирую когда-нибудь выступить на Олимпиаде. А они сказали мне, что я, должно быть, сошла с ума. Тогда я ответила им: «Я не буду больше с вами встречаться». Ведь, по сути, мы были бандой, и я понимала, что в этом не было ничего хорошего.
К счастью, в тот год была принята 9-я статья [48] , которая сделала обязательным совместное обучение мальчиков и девочек в публичных школах Соединенных Штатов. Таким образом, теперь девочки могли заниматься спортом и посещать спортивные секции в одно время с мальчиками.
– В мой первый год учебы в средней школе мы могли приходить на тренировки только после того, как закончатся тренировки у мальчиков, то есть после 18.30. Моей маме, которая была очень строгой женщиной, это совсем не нравилось. Ведь после учебы мне приходилось ехать домой, а вечером снова возвращаться в школу на тренировку. Поэтому мама настаивала на том, чтобы я вообще прекратила заниматься спортом. Она считала, что я обязана быть дома еще до того, как на улицах зажигаются фонари. Но, слава богу, все изменилось. И теперь благодаря принятой 9-й статье к закону мы могли тренироваться днем. Это было совсем другое дело.
Моя мама абсолютно не понимала, зачем я хожу на эти тренировки и чем я там занимаюсь. Зато понимал папа. И если бы он не убедил маму в том, что я занимаюсь хорошим делом, то мне, скорее всего, пришлось бы бросить спорт. Хотя ее все равно не интересовало мое увлечение спортом. Она даже не знала о моих первых успехах. Моя мама очень много работала и хотела только одного – чтобы я получила образование и нашла себе достойную работу. Она не верила в то, что я смогу добиться чего-то, занимаясь спортом. Помню, как однажды мы с братом сказали ей, что когда-нибудь поедем на Олимпийские игры. Наша мама была очень наивной, поэтому просто ответила нам: «Хорошо, ребята. Тогда я сяду в автобус и приеду посмотреть на вас».
Мы с Джекки рассмеялись, а затем она продолжила свой рассказ:
– Даже когда я установила юниорский рекорд в семиборье и моя фотография промелькнула в журнале «Спортс иллюстрейтед», реакция моей мамы не изменилась. «Что это у нас тут такое?» – спросила она. И все. Никогда не забуду. Мы были с ней в продуктовом магазине, и один из работников этого магазина, увидев меня, вдруг воскликнул: «О, а я вас видел на фотографии в журнале!» Мама спросила меня: «А что делает твоя фотография в журнале?» – словно подумала, что я попала в какую-то неприятность.
Однажды в одном из своих интервью Джекки сказала:
– Триумф в спорте наступает благодаря преданности, решительности и желанию. В легкой атлетике можно добиться успеха и личной славы не только благодаря победам и поражениям, но и благодаря знанию того, как нужно к ним готовиться. А готовиться нужно таким образом, чтобы в конце дня, независимо от того, где вы находитесь – на беговой дорожке или в офисе, – вы знали, что сегодня сделали все возможное для того, чтобы когда-нибудь достигнуть своей конечной цели.
Олимпийская неудача
В 1988 году мне наконец-то удалось осуществить свою мечту – попасть на Олимпийские игры. В то время я учился на втором курсе университета. Показав один из лучших результатов сезона в мире на дистанции 200 метров, я попал в тройку лучших спринтеров страны и в сборную Соединенных Штатов. В том же году я отлично пробежал 200-метровку в квалификационном раунде чемпионата Национальной ассоциации студенческого спорта, и меня стали считать одним из фаворитов олимпийского забега. Однако на одной из тренировок при прохождении виража я вдруг почувствовал резкую боль в нижней части левой ноги. Остановившись, я понял, что не могу ступать на ногу. Оказалось, что у меня усталостный перелом [49] .
До олимпийского старта оставалось еще около шести недель, но, поскольку я не мог ступать на ногу, о полноценных тренировках не могло быть и речи. Пытаясь хоть как-то поддержать свою спортивную форму, я стал ходить в бассейн. В конце концов я начал поправляться и за две недели до старта вернулся на беговую дорожку. Конечно, я понимал, что это рискованно, но все же надеялся на то, что смогу войти в форму и попасть в состав олимпийской команды.
Хотя по квалификационному результату я проходил на обе дистанции – 200 и 400 метров, из-за моей травмированной ноги было решено поставить меня лишь на более длинный 400-метровый забег. К сожалению, тренировки в бассейне не смогли заменить мне работу на беговой дорожке, и я потерял свою былую форму. Я пытался не отчаиваться, но уже прекрасно понимал – я не готов. Я не смог выйти даже во второй раунд предварительных забегов.
Я был просто раздавлен. Ведь в тот год я сделал огромный шаг вперед, показал отличные результаты и впервые в своей жизни почувствовал, что могу в составе олимпийской команды сражаться на самом высшем уровне. И вдруг все мои мечты рухнули.
В аэропорту меня встретила мама. По пути домой в машине я не смог сдержаться и заплакал. В следующий раз я заплачу только в 1996 году в Атланте, когда я буду стоять на верхней ступеньке олимпийского подиума после победы в забеге на 400 метров.
Глава третья Техника и генетика
Любому спортсмену мирового уровня (включая и меня), который занимается динамичным видом спорта, помимо физических способностей необходимо обладать должной подготовкой. И, поскольку в наши дни спорт становится все более популярным, а труд спортсменов становится все более оплачиваемым, очень важную роль играют врожденные способности человека. Лучше всего это объясняет известный олимпийский девиз «Быстрее, выше, сильнее!». Ведь для того чтобы выиграть олимпийскую медаль, вы должны двигаться быстрее, прыгать выше и быть сильнее.
К сожалению, непонимание того, что такое атлетичность и биомеханика, приводит многих спортсменов к мысли о том, что они недостаточно одарены. Существует мнение, что человек, который с рождения физически одарен, может добиться большого успеха в любом виде спорта. Но это, конечно, неправда. Многие физически одаренные люди добиваются успеха в одном виде спорта, но не могут сделать ничего существенного в другом.
Про себя могу сказать, что я не был атлетически одарен с рождения, поскольку, например, в баскетболе у меня не получалось ничего хорошего. Я мог неплохо играть в защите, но когда я бросал мяч в корзину, то чаще мазал, чем попадал. Несмотря на свой рост под метр девяносто и беговые способности, в баскетболе мне нечего было делать.
Также я отвратительно играю в гольф. Я вступил в гольф-клуб 16 лет назад. За эти годы, несмотря на то что я никогда не занимался регулярно и все мои игры носили спонтанный характер, я все же заставлял себя брать уроки игры в гольф. Но это особо не помогало. Инструктор по гольфу и мои друзья советовали мне проводить больше времени на поле для гольфа для того, чтобы улучшить свою игру. Но, несмотря на то что мы с друзьями проводили на поле абсолютно одинаковое количество времени, их игра становилась все лучше и лучше, а моя нет. В конце концов, я просто осознал, что мне не дано играть в гольф, как, например, Тайгеру Вудсу [50] , которому, по всей вероятности, это было дано с самого рождения. В итоге я решил прекратить свои тщетные попытки научиться игре, которая, честно говоря, мне никогда и не нравилась.
Мне вообще почему-то плохо давались все игры, которые были так или иначе связаны с мячом. Помню, как-то я был в гостях у своего лучшего друга Рея Крокетта. Рей был звездой американского футбола и дважды выиграл Суперкубок в составе «Денверских Мустангов» [51] . Его четырехлетний сын, которого звали Дэррил, подошел ко мне и попросил поиграть с ним. Мы стали катать друг другу по полу мяч. Потом он сказал мне: «Дядя Майкл, бросьте мне мячик!» Я попытался бросить мяч Дэррилу, но… я всегда был (и остаюсь) плохим специалистом по бросанию мячей.
Мне вообще почему-то плохо давались все игры, которые были так или иначе связаны с мячом. Помню, как-то я был в гостях у своего лучшего друга Рея Крокетта. Рей был звездой американского футбола и дважды выиграл Суперкубок в составе «Денверских Мустангов» [51] . Его четырехлетний сын, которого звали Дэррил, подошел ко мне и попросил поиграть с ним. Мы стали катать друг другу по полу мяч. Потом он сказал мне: «Дядя Майкл, бросьте мне мячик!» Я попытался бросить мяч Дэррилу, но… я всегда был (и остаюсь) плохим специалистом по бросанию мячей.
Моя очевидная неспособность владеть мячом привела меня к мысли о том, что, возможно, я стал легкоатлетом мирового уровня, самым быстрым человеком в мире и многократным олимпийским чемпионом исключительно благодаря своему труду. Такая история могла бы произвести впечатление на кого угодно, но это было не совсем так.
Просто я имел склонность к одному виду спорта и не имел к другому. Например, я всегда очень хотел бегать на лыжах, хотя знал, что лыжный спорт очень дорогостоящий вид спорта, а мои родители не могут позволить себе такие траты. Поэтому с лыжами мне пришлось подождать. Даже тогда, когда я смог позволить себе это в финансовом плане, я все равно не имел права вставать на лыжи из-за ограничений, прописанных в моем профессиональном контракте. Только после своего ухода из большого спорта у меня наконец-то появился этот шанс. Впервые я встал на лыжи, когда в 2002 году приехал в качестве зрителя на зимние Олимпийские игры в Солт-Лейк-Сити. Я взял обучающий двухчасовой урок, и к полудню того же дня я уже катался на лыжах самостоятельно. Во второй раз я уже начал кататься по склону горы. Через шесть лет, несмотря на то, что я никогда не работал с тренером по лыжам, и на то, что встаю на них лишь несколько раз в год, я с уверенностью могу заявить, что на лыжах я катаюсь очень неплохо.
То же самое я могу сказать и о видах спорта, которые связаны с колесами. Здесь я тоже чувствую себя, как рыба в воде. Когда я был маленьким, я очень любил гонять на скейтборде и велосипеде. Два года назад я купил скейтборд своему сыну на его день рождения. Я перестал увлекаться им еще в детстве, приблизительно в возрасте 13 или 14 лет, но когда мы с сыном вышли на улицу опробовать его подарок, я решил прокатиться. И что вы думаете? Оказалось, что в сорок лет я могу исполнять на скейтборде такие трюки, которые никогда раньше даже и не пробовал сделать.
Дар от рождения
Если попробовать дать краткое определение, то для того, чтобы стать олимпийским чемпионом, необходимо быть одаренным и иметь талант к тому виду спорта, которым вы занимаетесь. Ну и крепкое здоровое тело, конечно. У Яна Торпа нога 50-го размера, а у Майкла Фелпса [52] – 47-го. Вдобавок к этому оба этих спортсмена имеют врожденные природные способности, которые отличаются от способностей обычного среднего человека, поэтому они прекрасно подходят для плавания. В 2008 году на Олимпиаде в Пекине я наблюдал за выступлениями Фелпса, который тогда в общей сложности выиграл 16 олимпийских медалей, 14 из которых были золотые. Со стороны казалось, что он сделал это без особых затруднений. Фелпс, который, вероятно, является самым одаренным пловцом в истории, смог сделать то, что до него в плавании не удалось сделать еще никому.
Другой, безусловно одаренный от природы спортсмен, Дейли Томпсон, который никогда не отличался своей сдержанностью, как-то признался мне в интервью:
– Майкл, за всю свою жизнь я встречал лишь пару спортсменов, которые были талантливее меня и были больше одарены природой, чем я, – сказал он. – За всю свою жизнь я встречал лишь пару спортсменов, которые, вероятно, работали больше, чем я. Но я не встречал ни одного, кто обладал обоими этими качествами.
Отчасти он добился таких успехов благодаря тому, что был идеально сложен физически. Он не слишком высокий и не слишком низкий, не слишком маленький и не слишком большой. Он идеальный. У него просто идеальные пропорции тела. Когда я смотрю на Дейли, мне почему-то сразу представляется скульптура Давида [53] . Он как образец.
Помимо своей комплекции он обладал еще тремя врожденными способностями. В большинстве видов спорта, будь то футбол, баскетбол, бейсбол или семиборье, важнейшую роль играет скорость. Также очень важна сила. Если соединить эти два качества, получится взрывная сила – способность резко и мощно начинать движение. Именно это было у Дейли. Он не был самым быстрым и не был самым сильным, но он обладал, пожалуй, самой мощной взрывной силой из всех спортсменов за всю историю спорта. И эта способность была дана ему с рождения, она просто была заложена в его ДНК. Вот что сделало его таким великим.
Безусловно, он никогда не смог бы полностью реализовать эти способности без огромного труда. Дейли никогда не был стратегом, он был просто высококлассным тружеником. Как ни странно, но я думаю, что он мог бы и сегодня конкурировать с ведущими мировыми спортсменами, несмотря на то что он всегда испытывал недостаток в технике. Дейли говорил:
– Я готов физически, я много работал, я могу прыгнуть выше вас, я могу пробежать быстрее вас, поэтому сейчас я просто выйду и обыграю вас.
Однако, как оказалось, недостаточно иметь врожденные способности и много тренироваться. В наши дни, для того чтобы бороться за медали высшего достоинства, помимо этих двух качеств, необходимо обладать еще одним – техникой. Вы должны идеально понимать то, как правильно следует выполнять вашу работу с технической стороны.
Конечно, перед тем, как выбирать, следует удостовериться, подходит ли ваша комплекция для того вида спорта, который вам нравится. Пятикратный олимпийский чемпион и многократный чемпион мира Крис Хой с раннего детства начал заниматься спортом.
– Я всегда любил спорт, в любом его виде, – говорит Крис, ныне сэр Кристофер, посол Олимпийских игр 2012 года в Лондоне. – До 17 лет я занимался регби, легкой атлетикой и греблей.
У него неплохо получалось во всех видах спорта, которыми он занимался, но лучше всего в гребле, которая ему очень нравилась.
– К сожалению, с греблей у меня так ничего и не получилось, – вспоминает Крис. – Дело в том, что помимо физиологии, в этом виде спорта очень важную роль играет рост. Мой рост был 185 сантиметров. А лучшие гребцы в мире имеют рост около двух метров и выше, это большие парни. Я понимал, что если я хочу заниматься греблей, то мне придется свыкнуться с мыслью, что я буду легковесным гребцом. Но даже для легковесного гребца мой рост был слишком мал. Зато мой рост идеально подходил для велосипедного спорта. До 14 лет я занимался дисциплиной BMX [54] , участвовал во многих международных соревнованиях. Затем переключился сначала на горный велосипед (МТВ) [55] , а потом на шоссе.
В конце концов, приблизительно в возрасте 17 лет я окончательно остановился на велотреке. Когда я впервые проехал на велосипеде по велотреку, я испытал невероятное ощущение. И понял, что это именно то, что мне нужно.
Но не стоит думать, что можно добиться больших успехов в спорте только благодаря тому, что комплекция вашего тела превосходит комплекцию ваших соперников. Многие из физических преимуществ Яна Торпа рассматривались как недостатки. Вместо того чтобы быть высоким и худощавым, как большинство пловцов Олимпийских игр 2000 года в Сиднее, он был высок и массивен.
– Я скорее был похож на футболиста, нежели на пловца, – сказал мне Ян.
И хотя его комплекция в основном принесла ему пользу, в ней были и свои недостатки.
– С одной стороны, моя физическая мощь, безусловно, помогала мне, но, с другой стороны, именно из-за нее мой организм испытывал слишком высокие затраты энергии, – говорит он.
Поэтому он решил полностью сосредоточиться на развитии техники плавания, став таким образом «самым рациональным пловцом».
Modus operandi [56]
В своей подготовке любому спортсмену приходится иметь дело с двумя основными составляющими – физической и технической. Во многих видах спорта, например спринтерском беге или гольфе, использование только одной силовой подготовки фактически может лишь ухудшить результат спортсмена.
Например, в процессе подготовки спортсмена к спринтерскому бегу одной из важнейших целей является развитие силы и мощности. Но эти два качества необходимо развивать определенным способом и с определенной целью: не только для того, чтобы позволить спортсмену развивать большую скорость, но и для того, чтобы помочь ему добиться лучшей техники бега. Например, как специалист в беге на дистанцию 400 метров я всегда знал, что из-за потерь на первых 300 метрах последние 100 метров забега являются самыми тяжелыми. По сути, забег на 400 метров является очень длинным спринтом, таким образом, на заключительных 100 метрах дистанции у спортсмена наступает так называемая фаза усталости. Поэтому в процессе тренировки этой особенно важной фазы забега особое внимание стоит уделять именно технике бега. Конечно, правильная и эффективная техника бега играет очень важную роль во всех фазах забега, но ни в одной другой беговой дисциплине, как в беге на 400 метров, результат спортсмена настолько не зависит от техники бега на последних 100 метрах. Поэтому моей целью было всегда минимизировать разницу между длиной и частотой шага на первых 200 метрах забега и во время фазы усталости.