– Лично я – нет, – ответила я, позволив Фэю немного помучиться. – Но мой очень хороший знакомый – да.
– Хороший знакомый? – нахмурился он.
– Друг моего сына, Денис, – мы здесь вместе, – окончательно раскрыла я карты. – Значит, ты работаешь у Ма?
– Надо же как-то легализоваться? – пожал плечами Фэй. – Кроме того, ему все равно требовался телохранитель и вышибала в одном лице, ведь китайцам здесь порой несладко приходится. Вот, к примеру, та же Цин: к ней постоянно пристают местные отморозки и солдатня, находящаяся в Хабаровске в увольнении. У китайцев не принято, чтобы девушки сами давали отпор мужчинам – это вы, русские, можете и послать куда подальше, и в зубы навалять…
– А разве не все китаянки владеют приемами кун-фу?
– Разумеется, нет, да и неприлично китайской девушке вступать в перепалку или, не приведи господь, еще и драку затевать! Но у Ма и помимо дочери проблем хватает.
– Да? И какие же у него такие проблемы? – заинтересовалась я.
– Мафия здешняя, к примеру.
– Китайская?
– Да нет, российская, – ухмыльнулся он. – С китайцами он договорился, а вот с вашими, ты уж прости, договориться очень трудно: они не держат слово и в любой момент могут поменять условия договора. У нас так не принято.
– Ну, они же и не у вас, – отмахнулась я, не желая выслушивать критику в отношении российских бандитов от весьма сомнительного типа иностранного происхождения.
– И это тоже верно! – рассмеялся Фэй. – Своя рубашка ближе к телу, да?
Тут вдруг меня осенило. Достав телефон Дениса, я вывела на экран фотографию китайца, с которым он сфотографировал сержанта контрактников.
– Тебе знаком этот тип?
Фэй внимательно вгляделся в снимок.
– Откуда у тебя это?
В его голосе зазвучал металл, и я поняла, что двигаюсь в правильном направлении.
– Ты не ответил на мой вопрос.
– Ты тоже. Но так и быть: мужик на фото – Лю Байши, местный воротила. На поверхности – просто богатый человек, владелец самого шикарного отеля в городе и сети ресторанов – официально записанных, естественно, на каких-то бомжей. На самом же деле он «держит» всю китайскую диаспору города, приплачивает здешнему градоначальнику и полицейской верхушке. Если в городе завелся White China, то уж точно не без участия Лю Байши.
– Так это за ним ты охотишься?
– Снова это слово! – поморщился Фэй. – Тебе лучше отойти в сторонку: когда я все окончательно выясню, начнется война, и ты можешь попасть под раздачу.
– На самом деле Белый Китаец меня интересует меньше всего, – сказала я. – В конце концов, это – не моя проблема, а дело соответствующих органов. Я склонна посторониться, тем более что делом занимаешься ты, а это значит, что нашей полиции, скорее всего, вмешиваться и не придется!
– Иногда ты звучишь, как гитара, – улыбнулся Фэй. – Гитара, играющая приятную мелодию: мне не нравится с тобой спорить. Не сомневайся: Лю Байши недолго осталось коптить землю, но мне нужны его контакты на заставе.
– Неужели ты всерьез считаешь, что кто-то на погранзаставе может гнать Белого Китайца?
– На записи кто – тот, второй? – вместо ответа спросил Фэй.
– Сержант Ожегов.
– Снимала ты?
– Нет, Денис.
– Он что-нибудь еще рассказал? О характере взаимоотношений этих двоих, в смысле?
– Только то, что твой соотечественник передал Ожегову конверт с деньгами.
– Вот, а я что говорил! – хлопнул себя по ляжкам Фэй. – Лю Байши передал твоему сержанту деньги – не наоборот, понимаешь?
– Но это же просто чушь: ты утверждаешь, что на заставе, под самым носом у начальства, кто-то бодяжит Белого Китайца?!
– Я не говорил, что это делают именно на вашей заставе, – возразил Фэй. – Может, прямо здесь, в Хабаровске, но сержант с мобилы твоего паренька точно имеет к этому отношение. А значит, он меня интересует.
– Если ты полагаешь, что я помогу тебе проникнуть на заставу…
– …то я очень сильно ошибаюсь, да? – закончил он за меня. – Успокойся, я не попрошу тебя пропустить меня на охраняемый стратегический объект.
– Какое облегчение! – фыркнула я.
– Мне просто нужна информация, – продолжал Фэй, не обращая внимания на мой сарказм. – Согласись, и ваших интересах сделать так, чтобы Белый Китаец исчез из этого региона.
– Исчез – или перешел под другую «крышу»? – буравя его взглядом, спросила я.
– Ты мыслишь, как стратег! – рассмеялся Фэй, и вокруг его светлых миндалевидных глаз, являвшихся удивительным результатом смешения европейской и монголоидной рас, собрались мелкие морщинки. – На этот счет указаний у меня нет: мое дело найти тех, кто гонит Белого Китайца, и сделать так, чтобы они больше никого не беспокоили. Если это означает, что по пути придется разрушить какой-нибудь шалман, где все это и имеет место быть, думаю, мы сможем что-нибудь сделать. Ну, идет?
– В смысле?
– Ты мне поможешь?
– Чем смогу, – буркнула я. – Но сразу предупреждаю: могу я немного!
– Ничего, подумаем вместе. Но раз ты тут не из-за наркоты, то зачем-то еще, так?
– Ты проницателен, как всегда.
– Может, расскажешь?
– Да я сама еще не разобралась…
– Вот видишь: вместе-то оно сподручнее!
Поняв, что отделаться общими фразами не получится, я собралась с мыслями и начала:
– В общем, сегодня я съездила в местную лабораторию за анализами Дениса.
– Он что, заболел?
– Не совсем. Его капитан обшмонал казарму и нашел Белого Китайца. У Дениса.
– О!
– Он не виноват! – тут же ответила я на восклицание Фэя. – Очевидно, кто-то подбросил наркотик – кто-то, знающий о готовящемся обыске.
– А в лабораторию-то зачем? – недоумевал Фэй.
– Ну как же – анализы подменить!
– Вот не ожидал! Законопослушная Агния, такая вся правильная…
– Да что ты понимаешь! – разозлилась я, оттого что Фэй постоянно перебивает. – Мне пришлось подменить его хорошие анализы на положительные.
– Это еще для чего?
– Да для того, что в противном случае Дениса сочтут толкачом, непонятно?
– А-а-а… Ничего не скажешь, изобретательно! – оценил Фэй по здравом размышлении. – А так он – обычный наркоша, который попался с поличным. Погоди, но это все опять про Белого Китайца, который, напоминаю, тебя не интересует!
– Так ты же мне сказать не даешь: я – слово, ты – десять! Девица из лаборатории обмолвилась, что от Губанова, – это наш начальник медсанчасти, майор Губанов, – поступил запрос на проведение странных тестов, не имеющих отношения к предполагаемой наркомании Дениса.
– Тебе виднее, – пожал плечами Фэй. – Ты же врач!
– Да я бы не обратила на это внимание, если бы не знала точно, что Дениса должны были проверить только на наличие Белого Китайца. Понимаешь, тесты, которые просил Губанов, подозрительно напоминают те, что берут в случае пересадки почек и печени!
– У твоего Дениса проблемы с почками?
– У моего Дениса все в порядке со всеми внутренними органами: это у доноров берут такие анализы – в основном на совместимость тканей и группы крови, а также на ВИЧ и так далее – уж извини, не стану вдаваться в подробности!
– Извинения приняты: я все равно ни черта не смыслю в вашей врачебной терминологии. Так ты, что, решила, что парня хотят использовать в качестве не вполне добровольного донора?
– А что еще я должна была решить? Ах, да, ты же не знаешь…
– У меня создается впечатление, Агния, – заметил Фэй, усаживаясь на край подоконника и подперев рукой подбородок, – что, когда я имею дело с тобой, я вообще не в теме!
И я рассказала ему о первопричине прибытия на заставу. На этот раз мой собеседник был молчалив и ни разу не вставил ни слова, пока не понял, что я действительно закончила.
– Значит, – медленно произнес он, – прецедент уже имел место?
– Да, – кивнула я, – с отцом одного из погибших солдат. Ему никто не поверил, а между тем имелся свидетель.
– Тот ветеринар?
– Точно.
Фэй задумался.
– Знаешь, – сказал он через некоторое время, – в Китае торговля органами идет достаточно бойко.
– Я в курсе. У заключенных, приговоренных к смертной казни, к примеру, осуществляют при необходимости забор органов, нисколько не интересуясь их мнением!
– Ты сейчас о легальной процедуре говоришь, – отмахнулся Фэй. – А я о своем, о близком. У нас эта отрасль здорово развита: из Китая органы отправляются в разные страны за большие деньги, да и в самой стране претендентов на них хватает – народу-то пруд пруди!
– Ты считаешь, если отец солдата прав… и если я права, то наших солдат продают на органы – в Китай?!
– Если рассудить, то до Китая отсюда ближе, чем до любого другого места в России, верно? А почки, печень и прочее имеют ограниченный срок хранения.
Это так, но предположение Фэя никак не укладывалось в моей голове. Если все это правда, то майор Губанов имеет к делу непосредственное отношение, а поверить в такое просто невозможно! Офицер российской армии, человек уважаемый, отличный врач… Нет, не может такого быть! А что, если не он? Со слов Дарины я знала, что Губанов присылает анализы с оказией, а результаты она сообщает по телефону. Да они же ни разу не встречались!
– Агния, – мягко заговорил Фэй, – пора бы тебе уже свыкнуться с мыслью о том, что человеческий гений в основном направлен во зло и крайне редко – на добрые дела! Вот, возьмем Белого Китайца: наверняка, когда ваши ученые его создавали, они имели в виду что-то хорошее, а не источник гибели для десятков тысяч людей.
– Да, и Нобель тоже не думал о плохом[9]… – пробормотала я упавшим голосом.
– Любое изобретение, любую идею можно извратить и использовать для обогащения – неважно, каким путем и какой ценой. Так что, если ты сейчас задаешься вопросом: «Может ли такое быть?», советую отбросить сомнения и действовать так, как будто ты уже ответила «да»!
– Но у меня так мало фактов, а всему этому, – я ткнула пальцем в бумаги, полученные от Дарины, – можно найти какое-нибудь благовидное объяснение!
– Значит, нужно копать глубже! – развел руками Фэй. – Разве не этим мы занимались с тобой на «Панацее»?
Я почувствовала, как кровь приливает к лицу: не знаю, почему, но мне вдруг пришло на ум не совсем то, что имел в виду Фэй. Я понадеялась, что он этого не заметил, но, подняв глаза, увидела, что китаец улыбается. Терпеть не могу этого в мужиках: однажды заполучив тебя в свою постель, они считают, что победили, и ведут себя, как завоеватели на оккупированной территории! Правда, приходится признать, что Фэй – не самый плохой захватчик.
* * *Фэй подбросил меня на машине почти до места, а там оставалось пройти всего каких-нибудь пару километров – и я дома. «Дома»! – когда еще я там окажусь? А Шилов-то уверен, что я отлично провожу время с подругой. Узнав о моей беременности, он повел себя странно. Мне казалось, что Олег должен обрадоваться известию – он и мечтать не мог о том, чтобы снова стать отцом. Тем не менее в его голосе по телефону слышалась нерешительность. Я не могла этого объяснить, а потому разозлилась. Наш разговор закончился довольно сухо, и с тех пор я перестала отвечать на его звонки.
Идя по лесу, освещенному заходящим солнцем, я размышляла о том, что ждет меня по возвращении. Конечно, сейчас не время об этом думать – есть более важные дела, и я должна дать объяснения родителям погибших мальчишек, но все же… Не скрою, я чувствовала обиду, и душа моя была не на месте. Я полагала, что нахожусь в том возрасте, когда холодность мужчины, не проявившего достаточно энтузиазма при объявлении партнерши о беременности, не может сильно задеть. Но нет, чувства те же, что могла бы испытывать совсем молоденькая и неопытная девчонка, попавшая в подобную ситуацию. Я изо всех сил пытаюсь склеить наш давший трещину по всем бортам корабль, а Шилов вдруг делает козью морду!
Подняв голову от земли, я покрутила головой и сообразила, что нахожусь вблизи того самого озера, куда мне так не рекомендовали ходить. И я ни за что не свернула бы с тропинки, если бы не одно «но»: в ноздри мне ударил отчетливый запах дыма. Неужели пожар? Но запах не был удушливым, и я заключила, что кто-то просто развел костер. В это время года разводить костры в тайге запрещено – слишком велика опасность возгорания, и лесники строго следят, чтобы нарушений не было. Значит, это не люди с заставы и не поселковые. Браконьеры? А что, вполне: зная, что народ избегает озера, они могли облюбовать это место, не рискуя быть застигнутыми врасплох. Самым лучшим сейчас было бы продолжить путь: темнело, и я рисковала остаться в лесу поздно вечером, когда вокруг полно всякого зверья, не все представители которого отличаются дружелюбием. Но я не была бы собой, если бы не решила хоть одним глазком взглянуть на того, кто не боится страшной легенды о ТОМ, КТО ЖИВЕТ В ОЗЕРЕ. Свернув с тропинки, я пошла через высокий кустарник, перемежающийся вековыми елями и пихтами, – к счастью, местность здесь не была непроходимой, и я могла достаточно легко передвигаться. До озера отсюда было рукой подать, и вскоре оно сверкнуло передо мной золотой гладью в налившихся красноватой медью солнечных лучах. А вот и костерок – по всем правилам разведен, не под деревьями, а ближе к воде, и обложен камешками, чтобы ветерок не разнес угли и головешки.
Я слишком поздно услышала хруст веток за спиной и не успела обернуться: чья-то сильная рука зажала мне рот и потащила к озеру. Уже во второй раз за этот день на меня нападали сзади, но сейчас-то точно – не Фэй, а потому ничего хорошего ждать не приходилось!
* * *Денис не ожидал, что его выпустят, но это все-таки произошло: ближе к вечеру дверь карцера неожиданно распахнулась, и часовой изрек:
– Агеев, свободен!
– Че, правда? – Денис едва верил в собственное везенье. – А как же…
– Ничего не знаю! – отрубил часовой. – Мне сказано выпустить, вот я и выпускаю. Да, и тебе велено срочно явиться к Изю… к капитану Руденчику то есть!
Вся радость Дениса мигом испарилась: теперь придется давать объяснения, а ведь он понятия не имеет, что врать! Да и с тетей Агнией они не успели договориться, и он может завалить все дело! Однако ничего не попишешь – надо было прибыть к Руденчику для допроса, и он потопал в сторону административного корпуса. Изюбрь, прервав доклад Дениса угрюмым кивком, указал на стоящий по другую сторону массивного, но грубо сработанного стола стул. Едва сев, Денис поморщился: спинка и сиденье стула были жесткими, как земля на кладбище. Тяжелый взгляд Изюбря буравил его насквозь, и парень не смог выдержать этого испытания.
– Честно говоря, от кого-кого, а от тебя, Агеев, не ожидал! – пролаял наконец капитан, нарушив тягостное молчание.
Денис опустил глаза в пол, понимая, что сейчас должен изображать раскаяние – причем как можно убедительнее.
– Благодари бога, что анализ показал положительный результат: теперь тебя не обвинят в торговле этой гадостью, но то, что ты колешься…
– Это было впервые! – рискнул вставить Денис.
– Впервые?! Да кого ты дурачишь, Агеев? По-хорошему, я должен отправить тебя домой – не нужны на заставе «торчки»! Но вы ведь только этого и ждете – как бы свалить поскорее, от службы откосить? Слушай, а может, ты этого и добивался? Домой захотел?
В глазах капитана зажегся огонек понимания. Денис судорожно размышлял: согласиться с его предположением или начать возражать? Для возражений у него не хватило бы аргументов, но, к счастью, Изюбрь сам решил дилемму, продолжив:
– Ну, знаешь, вот если бы Синицын выкинул подобный фортель, я бы понял – ему тут несладко приходится – но ты?! У тебя с кем-то терки?
– Никак нет, товарищ ка…
– Да я бы знал, – не слушая Дениса, словно сам с собой продолжал говорить Изюбрь. – Где ты достал Белого Китайца?
– В Хабаровске купил.
К этому вопросу Денис готовился, поэтому он не застал его врасплох: естественно, что Руденчик захотел бы знать, как зелье попало на заставу.
– У кого?
– У одного узкоглазого.
Взгляд капитана внезапно стал холодным – холоднее, чем всегда, хоть это и казалось невероятным.
– Узнать сможешь?
– Да нет, что вы, товарищ капитан – один раз всего его видел! – развел руками Денис.
– Один?
Что-то в лице собеседника заставило его насторожиться: может, он что-то знает?
– Так точно, товарищ капитан! – упрямо ответил он.
– А кто свел тебя с этим китайским толкачом?
– Да никто…
– Слушай, Агеев, ты мне тут не юли – я вас всех насквозь вижу!
«Слава богу, это неправда!» – пронеслось в голове у Дениса.
Видя, что он не собирается отвечать, Изюбрь поднялся на ноги.
– Не хочешь приятелей выдавать, да? Ну-ну, партизан… Ладно, сделаем так. Домой я тебя не отправлю – не дождешься: будешь дослуживать, и – никаких поблажек, это ясно?
– Ясно, товарищ капитан! – вскочил на ноги Денис.
– Да вольно, вольно! – отмахнулся Изюбрь, поморщившись, словно у него болели зубы. – Я тебе вроде как должен.
Денис устремил на капитана непонимающий взгляд.
– За Одина… да и за Строева тоже: парень потерял бы ногу, если бы не твои своевременные действия! Так что сделаем вид, что ничего не произошло. Но я буду за тобой следить, так и знай: одно неверное движение, один брошенный в сторону взгляд… И никаких больше увольнительных в город, Агеев: ты исчерпал кредит доверия.
– Есть, никаких увольнительных, товарищ капитан! – отозвался Денис. Если все сложится хорошо, они ему и не понадобятся: свалит он скоро!
Неожиданно за окном истошно взвыла сирена.
– Это еще что такое? – пробормотал Изюбрь, бросаясь к подоконнику. В этот момент дверь в его кабинет распахнулась настежь.
– Какого черта без стука… – начал было капитан, но при виде встрепанного солдата замолчал.
– На конвой напали на переезде, товарищ капитан! – выпалил красный как рак парень.
– На конвой? – переспросил Изюбрь, пытаясь сообразить, что происходит.
– Подполковник Крыласов приказал сегодня шпиона в Хабаровск доставить. Его контрактники везли и водитель-срочник…
– Ничего не понимаю! – разозлился Руденчик. – Китайского шпиона повезли в Хабаровск? Почему я не в курсе?