Археологические раскопки на месте Полтавской битвы и антропометрические исследование там костных останков павших солдат, показали, что за прошедшие с тех пор четверть тысячелетия солдаты выросли в среднем на 20 см.
Улучшение жизненных условий предполагают включение другой стратегии, - в которой наши дети становятся крупнее, хотя в обществе рождается их меньше. Например, между 7 и 1 в.в. до н.э. население Европы сократилось с 32 до 27 миллиона человек. В семьях рождалось 1-2 ребёнка, а продолжительность жизни, если судить по антропометрическим замерам останков тех людей, была выше, чем в последующее тысячелетие. Однако после Рождества Христова начался упадок уровня жизни, а вместе с ним и демографический рост: в семьях рождалось несколько детей, население Европы неуклонно росло, но продолжительность жизни заметно сократилось.
Вот к этим же вопросам относится и акселерация - это загадочное явление, о котором в последнее время очень много сказано, оказалась сутью К стратегии. Она очень чутко реагирует на условия потому, что согласно исследований средний рост подростков в городе несколько больше чем в посёлках, где условия существования, а точнее информационный уровень, немного хуже. Чем выше жизненный уровень, какой-либо части человечества, а значит и выше информационное обеспечение, тем выше их дети и тем меньше их рождалось в семьях.
На низком жизненном уровне с малой информативнстью ранее упомянутого социального слоя грубой рабочей силы, из-за отсутствия должных условий и наличии факторов, повышенной естественной смертности, включает механизм деторождения. Закончим данное отступление от темы выводом, что стратегии выживания взяты человеком из багажа природных сообществ, который тяжело нести, но невозможно выбросить. Эта программа, вписана в наше подсознание наряду с инстинктами и безусловными рефлексами, и она исчезнет только вместе с нами.
Повторим, для более чёткого представления ситуации, которую мы в данный момент рассматриваем, ещё раз информацию из главы про климат. Сочетание изменения длины орбиты с наложением прецессионно – нутационного механизма, даёт сложную картину вариаций потоков солнечной энергии. Они приводят в экстремальных ситуациях наложение максимального дефицита энергии на максимальную длину орбиты. Исходя из расчётов Меленковича следует, что в период её максимальной длины, существует период в 6,5 тысяч лет, когда средняя температура Земли бывает, пониженной от расчётной ещё на 0,4 – 0,5 градуса. Такое сочетание возникает редко, один раз в 3,8 миллиона лет. Достаточно в этот период, измениться какой-либо климатической составляющей в отрицательную сторону, например, снизиться количеству углекислого газа или повысится аэрозольной составляющей атмосферы из-за крупного извержения какого-либо вулкана, как возникнут условия для резкого похолодания со всеми вытекающими последствиями. Если вспомнить, что последнее крупнейшее Рисско - Днепровское оледенение было 230 тысяч лет назад, то можно сказать, что совпадение отрицательных экстремумов в поступлении солнечной энергии возникло действительно около 4 миллионов лет тому назад. Этот космических эффект сбил с устойчивого состояния биосферу Земли, её климатических составляющих с дальнейшего возрастания влажности и температуры, и началось ещё более мощное и интенсивное падение параметров на всей Земле, ещё большее, чем это было в период образования гоминидной линии в антропогенезе. В этом помогло появление оледенения северных районов планеты. Началась затяжная Виллафранкская трансгрессия мирового океана и как следствие этого похолодание и иссушение континентальных частей планеты. Уже 3,2 – 3,1 миллионов лет назад появились надёжные признаки этого в высоких широтах Северного полушария. Одно из многих свидетельств этому, например, отчётливо выраженный сдвиг в сторону похолодания на изотопно-кислородной кривой, полученной в Южном полушарии по данным глубоководного бурения. Они убедительно подтверждают многие данные о том, что своего пика похолодание в Плиоцене достигло 2,5 – 2,2 миллиона лет тому назад.
Появление оледенения в Северном полушарии предполагает принципиально новое состояние структуры биосферы планеты в целом.
Саванные ассоциации получили распространение не только в Средиземноморье, но и во внутритропическом пространстве. В это же время усилилась сезонная деформация климата внутри года.
Если сравнивать по длительности Понтическую регрессию (максимум её 6 - 5,5 млн. лет) с Виллафранкской (максимум 2,5 млн. лет), по отношению к Плезанской трансгрессии (поднятия вод мирового океана длившееся в пределах 4,3 - 3.3 млн. лет назад), то в данных временном расстоянии обеих регрессий, где каждая была равна примерно – 1,5 миллионов лет и происходили глобальные перестройки экологических параметров Земли. Но воздействие на биоту планеты данных экологических параметров было не однозначны. Разница была не только в энергетических возможностях Кайнозойской эры в периоды Плиоцена и Плейстоцена. Она была ещё и в том, что с опозданием на целых 15 миллионов лет, из-за постепенного, в течение всего Кайнозоя, остывания вод мирового океана, в результате воздействия определённых космических факторов и тектонических процессов на планете, появилось оледенение и в северном полушарии. Из-за этого Виллафранкская регрессия (на конечном пункте которой появился Homo habilis – человек умелый), а значит и похолодание, и иссушение этого периода были более глубокими и длительными по времени. Поэтому воздействие на биоценозы планеты были более мощным, что повлекло за собой образование новых видов животных, а значит перераспределение количества и качества биоценозов на новом энергетическом и экологическом уровне по всей планете. Почти полностью исчезли мастодонты, а вместо них появилось несколько видов примитивных древних слонов, древние же этрусские носороги, зебровидные лошади аллогипусы. Вместо антилоп и газелей появились первые крупные олени.
В связи с изменениями экологических параметров почти каждая прежде крупная популяция австралопитеков афарских со временем стала распадаться на ряд субпопуляций, изолированных друг от друга безводными пространствами. Такие осколки популяций в экологии называются изолянтами.
Конечно, изменения климата в сторону похолодания и иссушения проходили не по плавной кривой. На общем регрессивном фоне были периоды небольших увлажнений, причины которых мы раскрыли ранее. В такие моменты особенно в начале данного глобального иссушения изолянты могли иметь возможность контакта между популяциями, где и происходил обмен генетической информации. Но в дальнейшем такие контакты становились все реже и реже, а затем и вовсе прекратились. При более долгой изоляции периферийных субпопуляций, (имеется в виду Юго-Восточная Африка), генотип был уже не адекватен общему генофонду коренных* популяций австралопитеков афарских. Поэтому при возможных контактах спаривания уже могло и не происходить из-за наметившегося морфологического несоответствия и наработанных в период изоляции другой системы коммуникации и общения т.е. непонимания. В свою очередь это породило конфронтацию за обладание территорий пригодных для проживания, что подстегнуло естественный отбор. Во внутривидовой конкуренции в период иссушения просто должны были возникнуть виды, более автономные и более адаптированные к новым условиям окружающей среды, чем австралопитеки афарские. Дробление вида на множество мелких территориальных группировок из-за сокращения территорий, явилось приспособлением к разнообразию местных условий, что соответственно увеличило генетическую многовариантность и обогатило генофонд. Это должно было послужить образованию новых видов австралопитеков, что и случилось, по эволюционным меркам, довольно быстро.
Теперь можно сказать, что 3,8 миллионов лет назад в самом начале Виллафранкской регрессии мирового океана, когда завязались изменения экологических параметров окружающей среды, в преимущественном положении оказывались те популяции у особей которых, генотипы обеспечивали быстрое и эффективное развитие новых наследственных признаков, более подходящих в изменившихся условиях. Развёртывался процесс новых видообразований гоминид.
Ухудшение экологической обстановки на планете и на Африканском континенте в частности, повлекло за собой и изменение образа жизни популяций ранних австралопитеков афарских. Им необходимо было решить дилемму: либо исчезнуть, как исчезли с лица Земли ореопитеки и остаться в памяти природы прямоходящим курьёзом; либо измениться на столько, что бы образовать новые виды, адаптированные к новым экологическим параметрам окружающей среды, и самое главное для нас, продолжить сукцессионный ряд гоминид.
Ареалы обитания крайне специализировнных ранних австралопитеков афарских сокращались. Внутривидовая конкуренция между их ассоциациями, обострившись, расставляла их по местам согласно их возможностям. Любое плавное течение эволюционного процесса, как мы сейчас наблюдаем, может быть нарушен экологическими коллизиями, которые при взаимодействии с ландшафтами дают новые подвиды и виды. Чем разнообразнее ландшафты ареалов, тем больше перспектив для оперативного изменения как морфологических, так и психологических моментов онтогенеза гоминид того времени. Постепенно выкристаллизовался новый вид - австралопитек африканский их ещё называют грациальными или какие-то виды с ними схожие. Правда, данная форма гоминид была не слишком многочисленной. Условия жизни в водных бассейнах полупустынь, а значит, узость экологической ниши и прерывистость ареала не позволяли «разгуляться» в видообразовании особенно в период начавшегося интенсивного иссушения. Все, лежащие вокруг ареалов, экологические ниши входили в составы местных биоценозов и были заняты.
Ареалы обитания крайне специализировнных ранних австралопитеков афарских сокращались. Внутривидовая конкуренция между их ассоциациями, обострившись, расставляла их по местам согласно их возможностям. Любое плавное течение эволюционного процесса, как мы сейчас наблюдаем, может быть нарушен экологическими коллизиями, которые при взаимодействии с ландшафтами дают новые подвиды и виды. Чем разнообразнее ландшафты ареалов, тем больше перспектив для оперативного изменения как морфологических, так и психологических моментов онтогенеза гоминид того времени. Постепенно выкристаллизовался новый вид - австралопитек африканский их ещё называют грациальными или какие-то виды с ними схожие. Правда, данная форма гоминид была не слишком многочисленной. Условия жизни в водных бассейнах полупустынь, а значит, узость экологической ниши и прерывистость ареала не позволяли «разгуляться» в видообразовании особенно в период начавшегося интенсивного иссушения. Все, лежащие вокруг ареалов, экологические ниши входили в составы местных биоценозов и были заняты.
Но в той непростой экологической обстановке этот гоминид среди форм данных приматов занял главенствующее положение т.е. остался в родной хотя и очень обедневшей пищевыми ресурсами, экологической нише полупустынных ландшафтов и зон к ним прилегающих. Хотя чуть ранее на первых этапах становления вида от него отделился подвид, который сейчас рассматривают как основной в сукцессионном ряду антропогенеза. Какой он был из себя и чем отличался от другого или других подвидов австралопитека африканского учёным нужно будет раскрыть.
Прекрасные адаптационные способности африканов позволили этим животным успешно противостоять биотическим и абиотическим факторам. Пищи на первых парах хватало в родной экологической нише, а в дальнейшем при сужении ареалов, появилась значительная добавка мясной пищи в виде мелких животных, которых эти гоминиды стали добывать в районах к ней прилегающих. То есть можно сказать, что они уже состоялись как охотники. Усложнение образа жизни, в свою очередь, послужило возникновению и усложнению психических процессов. Поэтому австралопитеки африканские и их подвиды, быстро распространились во все пригодные для жизни районы Африканского континента, тем самым расширив свой ареал обитания, из-за того, что их ассоциации были сплочёнными, а поэтому умели постоять за себя и за своих сородичей.
Таким образом, в общем направлении приспособления к новым отрицательным экологическим параметрам окружающей среды, примерно 3,2 миллиона лет назад в Юго-Восточной Африке появились австралопитеки кардинально отличные по многим морфологическим критериям от своих предков – австралопитеков афарских. Из всех видовых представителей гоминид того периода этим австралопитекам достались самые тяжёлые испытания. Похолодание и иссушение в период Виллафранкской регрессии было самым значительным на всём протяжении Кайнозоя.
В 1924 году профессором анатомии Витватерсрандского университета в ЮАР, Раймондам Дартом было сделано замечательное научное открытие. Когда он вскрыл ящик с ископаемыми костями, присланный ему из известкового карьера Туанг, в Бичуаленде, приятелем, геологом и коллегой по университету, то сразу увидел отвердевший слепок внутренней части черепа и понял его необычность конструкции. Он был раза в три больше чем череп бабуина, которых он изучал, и крупнее чем череп шимпанзе. В этом же ящике Дарт обнаружил и кусок известняка, в который как в футляр входил этот слепок. В камне виднелись едва различимые очертания сломанного черепа и даже нижней челюсти. Работы по его очистке велись до 23 декабря 1924 года
Насколько можно было судить, существо, которому принадлежали эти фрагменты и обладавшее столь относительно большим мозгом, вовсе не был гигантской обезьяной наподобие гориллы, хотя мозг находки примерно соизмерим с мозгом этого примата. Рост существа, скорее всего, был не большим и вообще, это была не взрослая особь, а детёныш лет шести, с полным набором молочных зубов и начавшими появляться первичными малярами. Дарт назвал этого «ребёнка» «Бэби из Туанга».
Почвы в Туанге представляют собой известняковые туфы-травертины, имеющие много промоин, пещер, расщелин. Местные орлы - обитатели пустыни приносили сюда свою добычу. Остатки их пиршеств составили огромное количество костей разных животных объектов охоты этих древних птиц. Среди костей грызунов, летучих мышей, мелких антилоп и обезьян и был найден череп трехлетнего малыша, на котором остались характерные отметины - следы когтей орла.
Профессор ещё при исследовании своей первой находки увидел, что форма мозга у находки была ни с чем не сравнима. Не широкая и приплюснутая как у обезьян, а более высокая и выпуклая с хорошо развитой передней частью. Узким и высоким, естественно, был и сам череп, и в отличие от обезьяньего.
Если судить по слепку, то на его задней поверхности чётко просматриваются две хорошо очерченные бороздки, которые встречаются и у обезьян и у людей. У человека расстояние между этими бороздками больше потому, что и мозг ведь намного больше и, следовательно, бороздки отходят назад. У обезьян они, соответственно меньше. Так вот, на слепке расстояние меду бороздками было больше чем у любой из известных современных обезьян. Дарт назвал это существо Австралопитеком - южной обезьяной.
В феврале 1925 года в английском журнале «Нейчер» было опубликовано предварительное сообщение, в котором была такая примечательная фраза: «Экземпляр этот имеет большое значение, так как представляет собой вымершую породу обезьян, которую мы можем считать переходной ступенью между человекообразной обезьяной и человеком». И конечно, мягко говоря, «возражений», особенно, как всегда, со стороны английских и американских специалистов, против такого скоропалительного вывода, было более чем предостаточно, но наш разговор не об этом. К тому же мы, в главе «Драмы не признанных идей» показывали такие ситуации.
В последующие годы и десятилетия было обнаружено значительное количество ископаемых останков этих существ как Дартом, так и Робертом Брумом, Филиппом Табайсом и их помощниками*. Не будем вдаваться в подробности. Об этом написано не мало научно популярных произведений, так, что заинтересованный читатель в состоянии их найти и ознакомиться. Мы же будем, из всей этой захватывающей истории констатировать только необходимые, для освещения вопроса экологической эволюции человека, факты.
Прежде всего, необходимо отметить, что эти все найденные в последствии высшие приматы, справедливо были объединены в одно подсемейство австралопитековых (Australopithecinae), куда входили три рода с пятью видами. Все они были прямоходящими. Передвижение на 2-х ногах было доказано следующими фактами:
1.Строение таза у австралопитеков трансваальского, прометеева и парантропа крупнозубого очень похожи на конструкцию тазовых костей человека, а их строение у плезиантропа* от человеческих отличалась только меньшими размерами и несколько большей уплощенностью седалищных бугров.
Подвздошная кость австралопитеков и по форме и по абсолютным размерам поразительно похожа на человеческую.
2. Исследование характера поверхности затылочной кости у австралопитека прометеева показало, что она была более свободна от шейной мускулатуры, чем, например, у шимпанзе, а значит, его голова довольно хорошо балансировала на более-менее вертикально направленном шейном отделе позвоночника.
Подвижная шея, как мы теперь знаем, появилась у гоминид в результате жизни в полуводной среде. При малой подвижности туловища скованного водой такая конструкция шейного отдела давала возможность быстрому осмотру окружающей панорамы. У самок гоминид из-за того, что они больше времени проводили в водной среде, чем самцы, шейный отдел позвоночника, скорее всего, был выше, а значит и шея стройнее и подвижнее. Этот признак является составляющей частью полового диморфизма и в наши дни.
Исследуя конструкцию зубного аппарата, следы оставленные на эмали зубов и специфичность её стирания показывают, что австралопитеки регулярно употребляли мясную пищу. При этом у них были маленькие клыки, которые редуцировались, как вы помните в связи с особенностью приёма пищи в экологической нише. У всех обезьян клыки довольно приличных размеров и служат как для обороны, так и для нападения. Если у австралопитеков клыки по размерам не сильно отличались от других зубов, то это говорит о том, что у них были другие способы защиты и нападения. Так, что эти особенности морфологии австралопитеков африканских говорят о том, что он постоянно использовал окружающие естественные объекты в качестве орудий для обеспечения своих жизненно важных функций и безопасности.
Современной наукой установлено, что низшие и высшие обезьяны, а так же и человек в своём развитии проходят сходные стадии манипулирования - от простых операций с окружающими предметами до операций в которых необходимо было учитывать размеры и соотношения с другими предметами. (Parker, Mc Kinnei, 1999), но только у гоминид данный эффект стал одной из главных форм адаптации к окружающей среде. Психика гоминид сделала ещё один шаг в сторону прогресса. Она стала пополняться стереотипами* точнее прастереотипами, - устойчивыми и упрощенными, до понятийного уровня развития мозга на данном этапе антропогенеза, образами окружающей обстановки. Австралопитекам не нужна была такая полная картина об окружающем мире, которую имеем мы. Его мозг просто не мог это вместить в полной мере. У них стереотипы поддерживались инстинктивно-рефлекторным блоком, на базе которых они и развивались. Если у человека стереотипы появляются в условиях дефицита информации, как результат обобщения личного опыта индивида, то стереотипы у австралопитеков начали нарабатываться в условиях избытка информации. В своих действиях стереотипы помогали «отфильтровать» ненужную для выживания информацию. Совместно с инстинктивно рефлекторным блоком стереотипы позволяли резко сократить время реагирования на меняющуюся обстановку в окружающей среде: при конфронтации с другими конкурирующими группами, в защите от хищников, перекочёвке на новые территории, при охоте и т.д., а самое важное они ускоряли процессы восприятия новых зарождающихся способов охоты. Кроме того, эти прастереотипы выполняли и консервативную функцию, которая была необходима в охотничьих мероприятиях. Их консервативность позволяла при довольно слабо развитом мозге, и которому для восприятия приёмов охоты требовалось очень большое количество времени не распылять внимание на выработку каких-то кратковременных навыков, которые не отвечали требованиям длительного существования популяции. Прастереотипы в то время пока не несли ответственности за формирование отношений между особями. Здесь пока властвовала многоуровневая система доминирования, активно формирующаяся в связи с новыми условиями жизни. Истинность или ложность прастереотипов определялась грегарным отбором в определённом временном интервале.