– Он посадит тебя на кол, – пояснил Шварц-младший назначение заостренной дубинки.
Мадам Семенцова в ответ лишь фыркнула. Не то усмехнулась, не то презрение выразила... Похоже, просто не верила в подобный исход событий. Она вообще оказалась на редкость уверенной в себе. Видимо, считала, что, имея таких покровителей, ей вообще нечего бояться.
– Слушайте, ребята, – заговорила наконец окончательно пришедшая в себя Татьяна Борисовна, – если в течение ближайшего времени я не дам о себе знать, то здесь все окрестности перероют. И на колу окажутся ваши задницы!
Да, наглости и тупой самоуверенности этой морщинистой твари не занимать. Валерий Арнольдович с трудом сдерживался, чтобы одним ударом не сбить с этой крысы спесь. Что он и его бойцы знали о Семенцовой? Что данная госпожа опекает некий закрытый детский приют и что к детишкам тем помимо народных артистов и певцов периодически наведываются дяденьки с определенными сексуальными пристрастиями. Не просто так, конечно же, не без подарков. Детям – конфеты и мороженое, Татьяне Борисовне – крупную сумму в конвертике...
– Почему ты никогда не моешь голову? – неожиданно спросил Шварц-младший все тем же негромким, но властным голосом.
– Вам-то что? – злобно окрысилась Семенцова.
– Потому что ты быдло, – сам ответил на собственный вопрос командир, – грязное, вонючее быдло. И других хочешь сделать такими.
– Я о брошенных детях забочусь! – визгливо заспорила Семенцова. – Я...
– Лучше бы они оставались в государственных детдомах, чем в твоих золоченых клетках-конюшнях, – перебил ее Шварц-младший, – из детских домов выход есть, а от тебя... только на кладбище.
После этих слов командир переглянулся с Вагиным, который продолжал вертеть в руках кол на манер нунчаков.
– Пошел ты... – проговорила Семенцова, нервно дернув всем своим тощим, морщинистым не по годам личиком.
Спесь можно сбить и без помощи кулаков. Нашел-таки командир болевую точку, сработало! Теперь Семенцова выглядела жалкой, запуганной, трусливо огрызающейся.
– Повторяю вопросы! С кем ты должна была встретиться в Солнцедарске? Где? Какова общая цель визита?
– Закупка крупной партии наркотиков, производимых на местном наркозаводе, и доставка их в соседнюю область с целью продажи... Да пошли вы все на х..! – неожиданно сорвалась на истеричный визг так хорошо начавшая свою речь Татьяна Борисовна.
Оборвала этот визг лишь хлесткая оплеуха, которую отвесил Семенцовой Вагин. Почти одновременно он крутанул перед носом женщины кол-нунчак как напоминание о том, где этот кол может оказаться.
– Значит вы, Татьяна Борисовна, и ваш нынешний шеф господин Ширман открываете в соседней области филиал? – внес уточнение Гнедич.
– Да, – тряхнула немытыми жидкими патлами Семенцова.
Утром Алла обнаружила Николая на кухне, пьющим зеленый чай и уже в который раз изучающим газетное сообщение о розыске опасного преступника.
– Прямо хоть иди в милицию и сдавайся, – произнес он, поздоровавшись с женщиной.
После вчерашнего коньяка у Аллы немного шумело в голове, все-таки сорок два градуса для нее были излишней крепостью.
– Может, поговорить с милиционерами в неформальной обстановке? – неожиданно спросила Алла, заваривая себе кофе.
– А что, есть такая возможность? – поинтересовался Николай, отложив газету.
– Есть, – кивнула Алла.
Для любого разведчика хороша любая возможность заиметь информатора в стане вероятного противника. Даже такая необычная, которую предложила Алла.
Полковник Казаков нервно курил. Сидевший напротив него Ширман морщился от дыма, однако предпочел открыть форточку, нежели сделать фээсбэшнику замечание. Только что оба они узнали, что с охранниками Татьяны Борисовны Семенцовой пропала связь.
– Все ведь в порядке, Игорек, – прервал молчание Иван Эмильевич. – Ну что ты так нервничаешь?
– Ты знаешь, Иван, ни один план боевых действий не застрахован от форс-мажорных обстоятельств, – отозвался Казаков. – Мелочь какая-нибудь все провалить может.
– А что говорил дед Федот?
Сангвинический темперамент Ивана Эмильевича был неистребим.
– Смелость города берет, – произнес в ответ Казаков и позволил себе наконец улыбнуться.
Он вдавил в пепельницу докуренную сигарету, и в этот момент дала о себе знать казаковская оперативная рация, на которую были настроены «наружники». Выслушав сообщение, Игорь Алексеевич заметно приободрился.
– Нашли Водорезова! – сообщил Казаков Ширману, отложив рацию. – Та группа, что вела наблюдение за массажным кабинетом. Сперва явилась массажистка. За ней, через пятнадцать минут, этот десантник. Я считаю...
– А я автоматически даю добро! – кивнул Ширман. – С «карателями» этот Водорезов явно не связан, просто оказался в ненужное время в ненужном месте. Ведь Гнедич ни малейшей попытки не предпринял, чтобы связаться с ним. Так?
– Могу предоставить вам записи всех его разговоров, – будто перед генералом встал по стойке «смирно» Казаков.
– Ты отлично сработал, Игорь! Следователя мы нейтрализовали, Мартынов придет в себя не скоро... Зачем нам прочие лишние свидетели?
– Значит, массажистку тоже?
– На твое усмотрение.
9
Алла Григорьевна массировала пышные розовые телеса подполковника Дмитриевой. За два месяца массажных сеансов (а также специального комплекса в фитнес-зале) Любовь Николаевна заметно похудела, но оставалась дамой в теле. Впрочем, полнота Любе Дмитриевой даже шла. Раньше Алла никогда бы не подумала, что такая вот дородная рубенсовская красавица может работать в милиции, пусть даже и старшим следователем. М-да, внешность бывает обманчива. Тот же Николай ну уж никак не похож на командира спецподразделения. Разминая ладонями упругую спину Любы, Алла в который раз отметила, что сильно худеть той не надо. Все-таки стоит признать: роскошное тело у этой пациентки – стань все это великолепие хоть чуть худее, и что от такой женщины останется?! Впрочем, задача массажистки делать свое дело. А заодно и поинтересоваться делами Водорезова.
– По Москве, говорят, серия каких-то преступлений? – после небольшой паузы, прикинувшись простушкой, произнесла Алла. Дескать, не опасно ли, тетенька подполковник, маленьким массажисткам по улице ходить?
– Как всегда, – без особой охоты ответила Люба. – Ничего интересного и оригинального.
– Вот скажите, Люба, – уже серьезно спросила Алла, – вы лично могли бы задержать преступника?
– Так же, Аллочка, как и вы, – снисходительно улыбнувшись, ответила Люба. – Я ведь не на оперативной работе.
– Вы извините за наивный вопрос, – продолжала свое Алла, – но если бы вот здесь и сейчас вы увидели преступника, объявленного в розыск, то как бы поступили?
Люба приподняла голову, повернула к Алле свое полное, добродушное лицо. Внимательно посмотрела на массажистку небольшими проницательными глазами.
– Почему вы спрашиваете об этом? – заинтересовалась Любовь Николаевна.
– Просто интересно, – снова вошла в роль дурочки Алла, – я ведь впервые общаюсь с женщиной-милиционером. Тем более полковником. Неужели вам ни разу не приходилось задерживать преступников?
– Во-первых, я не полковник, а на одну звезду ниже, – мягко, но назидательно пояснила Люба. – Во-вторых, не совсем милиционер, а старший следователь. В-третьих... Скажу вам по секрету, Аллочка, я совсем не умею задерживать преступников. Ни стрелять, ни драться. Несколько лет назад я пыталась как-то раз в одиночку задержать цыганку-карманницу. Совсем молоденькую девчонку, ростом чуть выше моего плеча. И что же вы думаете?
– Неужели не справились? – всплеснула руками Алла.
– Она так вцепилась мне ногтями в лицо, что чуть глаза не выцарапала, – будто речь шла о каком-то веселом случае, ответила Люба, – потом укусила, вырвалась и убежала.
– Представляю! – схватившись за виски, воскликнула Алла, изображая крайнюю степень участливости.
В самом деле, она живо представила себе, как маленькая глазастая цыганка вцепилась в рубенсовскую красавицу-милиционершу и пытается выцарапать подполковнику Любе ее маленькие глазки. Милиционерша же Люба изо всех сил не дает ей этого сделать, отбиваясь совсем не милицейскими приемами. Но отбиться не так просто, поэтому убегать потом пришлось бы Любе. Взглянув на длинные сильные ноги Дмитриевой c округлыми розовыми пятками, Алла представила, как эти пятки сверкают.
– Самое смешное, что я была в форме, – закончила свой рассказ Люба.
«Сейчас будет еще смешнее! – мысленно отметила Алла. – На этот раз госпожа подполковик не то что не в форме, а вообще... в полном, так сказать, своем великолепии!» В самом деле, голая, розовая, натертая кремами и размассированная по полной программе милиционерша встречается нос к носу с человеком, разыскиваемым за тяжкие преступления.
– И даже после этого вы не боитесь работать в милиции? – задала очередной дурацкий вопрос Алла Григорьевна.
– Преступник может появиться где угодно и когда угодно, – философски изрекла в ответ Люба. – Здесь и сейчас, например. По-моему, не нужно излишне бояться жизни, Алла. Как я понимаю, на сегодня мы закончили?
– Да, – кивнула Алла, вытирая руки одноразовой салфеткой. – Вот вы только что сказали – преступник может появиться здесь и сейчас... – тут она засмеялась, подбирая нужные слова.
– Алла, по-моему, вы чего-то недоговариваете, – глядя в упор на массажистку и выпрямившись в весь свой немаленький рост, сказала Люба.
«Да... Если Николай сейчас войдет сюда, зрелище будет потрясающее! – вконец растеряв слова, подумала Алла. – Роскошная голая милиционерша и маленький десантничек!»
– Просто, Любовь Николаевна, с вами хочет поговорить один человек, – произнесла наконец Алла. – Прямо сейчас... Ну, как только вы оденетесь.
Люба как ни в чем не бывало накинула свой цвета морской волны халат. Затем с напряженным вниманием оглядела помещение, точно «один человек» мог прятаться где-то поблизости.
– И где же этот человек? – спросила подполковник Дмитриева.
Не прошло и минуты, как перед ней предстал сам Николай Водорезов. Как и все сотрудники милиции, Люба совсем недавно видела ориентировку на его розыск.
– Вы? – не смогла скрыть удивления Люба.
– Как видите, – ответил Николай.
– Да, Аллочка... – задумчиво проговорила Дмитриева. – От вас не ожидала. И о чем будет разговор? – обратилась она к Николаю.
– Вы, Любовь Николаевна, офицер. Я – тоже. Общий язык должны найти, – начал Водорезов.
– Давайте без пафосных предисловий, – поморщилась Люба.
– Хорошо, – кивнул Водорезов. – Вы знаете майора Мартынова из МУРа?
– Да, – ответила Люба.
Добавлять, что знает его слишком хорошо и что сегодня утром уже успела побывать в госпитале МВД, Люба не стала.
– Как его самочувствие?
– Стабильное.
– Не сочтите за нескромность, но если бы не я, ваш коллега сейчас лежал бы в гробу.
Произносить что-либо в ответ подполковник Дмитриева не торопилась.
– Меня разыскивают за несовершенные преступления, – продолжил Николай. – Если майор Мартынов будет в добром здравии, он обязательно подтвердит, что я спас ему жизнь. И что к налету на отделение милиции не имею ни малейшего отношения. Меня и Аллу пытается взять под контроль какая-то серьезная банда. Не исключено, что в ближайшее время нас будут пытаться убить.
Люба достала салфетку, вытерла вспотевшее лицо. К делам о различного рода бандах она имела самое прямое отношение, так как в главном следственном управлении работала именно в отделе по расследованию дел о бандитизме. Задавать идиотский вопрос «Чем я могу вам помочь?» Люба не собиралась. А вот в то, что Водорезов спас Гришу Мартынова, Люба поверила. Примерно то же самое говорили некоторые свидетели, подоспевшие к месту преступления, и описывали внешность Николая.
Пауза затягивалась. Ее нарушил стук в дверь, которая, впрочем, тут же распахнулась.
– У вас все в порядке, Любовь Николаевна? – спросил появившийся на пороге кабинета крепкий высокий парень в штатском.
За его спиной виднелся еще один, сходный по габаритам и короткой армейской прическе.
– В порядке, ребята, – кивнула парням Дмитриева. – Еще десять минут – и я выйду.
Парни тут же покинули кабинет.
– Кто это? – спросил встревоженный Водорезов.
– Вас это не касается, – сухо ответила Люба. – Так чего же вы хотите от меня?
– Ну, в первую очередь я хочу быть уверенным в безопасности Аллы Григорьевны...
Старшего следователя Дмитриеву, ведущую дело особо опасной группировки Квантадзе, на период расследования охраняли четверо офицеров милицейского спецназа. Старшим группы охраны был подполковник спецназа МВД с грозным боевым позывным (оно же прозвище) – Адмирал. Они повсюду ненавязчиво сопровождали Любу. Сейчас трое из них фиксировали вход в частную клинику и окно, выходящее во двор, а четвертый вел наблюдение со стороны проходного двора за подъезжающими к клинике машинами. Они удивительным образом разминулись с казаковскими «наружниками», которых Игорь немедленно отозвал, как только получил сообщение, что Водорезов в клинике. Теперь за дело должны были взяться иные силы – ликвидаторы из ширмановского ЧОПа, и «наружники» как лишние свидетели были не нужны.
– К клинике подъезжает джип с немосковскими номерами и затемненными стеклами, – услышал Адмирал по рации сообщение своего подчиненного, ведущего наблюдение за машинами.
– Вижу, – отозвался он, – проехал мимо... Ну-ка, проследи! – скомандовал Адмирал младшему лейтенанту в штатском, топтавшемуся на противоположной стороне улицы.
Младший лейтенант тут же исчез за углом, а через пять секунд в рации Адмирала раздался его голос:
– Остановились, идут в вашу сторону. Четверо, возможно, под куртками – оружие!
Не прошло и пары секунд, как Адмирал и сам увидел эту четверку. Серьезные ребята, неприметные, но явно не кавказской наружности. Все четверо неторопливо подошли к дверям клиники, огляделись по сторонам. На старенькие «Жигули» с затаившимися в них спецназовцами внимания не обратили – Адмирал и его бойцы были мастерами оперативной маскировки. Еще раз оглядевшись по сторонам, один из вновь прибывших едва заметно кивнул остальным троим, и все они один за другим вошли в двери клиники.
– За ними! – скомандовал всем своим подчиненным Адмирал, доставая табельный «стечкин».
Охраны на проходной не было. Четверо незнакомцев прошли по коридору, убедились, что он пуст. Затем нашли кабинет под номером семь, в котором находилась подопечная спецназовцев, следователь Любовь Николаевна. Двое встали по бокам кабинета семь, третий подошел вплотную к двери, прислушался. Четвертый достал из-под куртки короткоствольный пистолет-пулемет. Наблюдать более все это со стороны Адмирал не мог. Перестав маскироваться за вешалками пустующего гардероба, он выскочил в коридор, тут же взяв старшего на мушку «стечкина». Это был тот, который первым достал оружие.
– Ни с места! Милиция! – гаркнул Адмирал.
Старший развернулся и направил пистолет-пулемет на командира группы спецназа. Адмирал выстрелил первым. Противник вскрикнул и, выронив оружие, упал на четвереньки. Следующего, уже успевшего выхватить пистолет, снял капитан, заместитель Адмирала. Делать резкие движения в присутствии милицейского спецназа, тем более с оружием, весьма чревато. Третий рванул в конец коридора, четвертый довольно грамотно сделал «петлю»[20] и произвел ответный выстрел. Капитан, вырвавшийся вперед Адмирала, охнул и опустился на пол.
При первом же выстреле Николай схватил за плечи сидевшую рядом Любу и, оборвав ее на полуслове, повалил на пол.
– Ложись! – скомандовал Водорезов замешкавшейся массажистке. – И подальше от двери!
Упав на пол чуть ли не плашмя, Алла кое-как отползла в сторону. Сам же Николай одним быстрым движением придвинул к двери массажную кушетку и кресло. Теперь выломать дверь было непросто. Водорезов метнулся к окну и в одну секунду задернул глухую штору. Таким образом, наблюдать с улицы за тем, что творилось в кабинете, стало невозможно.
Увидев, что его боец ранен, Адмирал, достав свободной рукой второй пистолет «ПСМ» и наплевав на все последующие прокурорские проверки, открыл огонь на поражение с обеих рук. Его поддержали огнем второй капитан и младший лейтенант.
– Уроды, б... – бинтуя раненого капитана, материл налетчиков юный младший лейтенант.
Второй капитан безуспешно пытался найти в карманах убитых бандитов какие-либо документы.
– Ну вот, молодой, – кивнул младшему лейтенанту раненый капитан, – а ты сокрушался, что в Чечню не попал.
– На людей Квантадзе они не похожи, – размышлял Адмирал. – Да те и не решились бы вот так, внаглую... Да еще с гранатой.
И правда, обыскивая застреленных, второй капитан обнаружил у одного из них противопехотную наступательную гранату.
– Любовь Николаевна, можете выходить! – произнес Адмирал в дверь кабинета семь.
Подполковник Дмитриева появилась в коридоре с таким видом, точно ничего особенного не произошло. Оглядела сваленное рядом с трупом главаря оружие – два пистолет-пулемета, компактный дробовик, пистолет «ТТ», граната.
– Это не люди Квантадзе, – вынесла Люба тот же вердикт, что и Адмирал.
В коридоре появились Алла и Николай. Водорезов довольно пристально разглядывал убитых и их боевую экипировку. Настолько пристально, что его окликнул командир спецназовцев:
– Эй, господин хороший! А вы кто такой здесь будете?
– Это муж Аллы, массажистки, – быстро ответила за Николая Люба. – Пойду приведу себя в порядок.
С этими словами Дмитриева скрылась в кабинете, а за ней туда вошли Алла и Водорезов.