В живот Володе уперся ствол порохового пистолета. Как же он забыл о третьем, о том, который «объяснял», что значит «левое плечо вперед»?! Волк снова прижался спиной к холодной стенке. И снова удача оказалась на его стороне.
Толпа будто специально стиснула вооруженного агента так, что он был вынужден опустить руки и повернуться к Володе боком. Агент беспомощно завертел головой, но сделать ничего не смог, его уносило все дальше к левому выходу.
— Не спи! — совсем рядом послышался знакомый голос.
На этот раз Анна схватила его не за руку, а за пояс и, как ни странно, достаточно легко втянула Волка в переполненный вагон.
— Кто это был? — наклонясь к ней, спросил Володя.
— Федералы, местная безопасность. — Анна наморщила носик, показывая, что обсуждать произошедшее ей не хочется.
— Из игры? — Волк недоверчиво поднял брови. — А я думал, опять наши.
— Ты видел их оружие?
Лейтенант вспомнил направленный ему в живот пистолет.
— Это могло быть обычной маскировкой. Мы видели пистолет, а на самом деле у него был излучатель…
— Говорю тебе — федералы, — оборвала его Анна. — Пистолет был реальный. Такой же, как твой.
В подсознании негромко звякнул тревожный колокольчик. Почему — Волк не понял. Он невольно коснулся кармана. Оружие было на месте.
— Я бы не успел его достать…
— Я тебя не упрекаю. Стрелять в такой толпе бессмысленно и опасно. К тому же ты действительно не успел бы достать оружие. Но все обошлось, и это главное.
— Главное… — эхом повторил Володя. — Кстати, ты не прояснишь мне, в чем смысл этой игры?
— Игры? — Девушка усмехнулась. — Игры, друг мой, закончились. Здесь все реальнее, чем даже на уровне с пометкой «плис». Слышал о таких?
— «Приемлем любой исход»…
— На самом деле: «приемлем летальный исход»…
— Как бы то ни было, — лейтенант покачал головой, — в Мире Фантазий подобных игр нет. Даже в Черном это редкость.
— Потому что здесь не игра и не тренировочный симулятор. Это реальность.
— Ну да, — Волк понимающе кивнул. — Полигон. Я читал о программах спецподготовки, но сам ни в одной не участвовал.
— Ты меня не слушаешь? — Анна подняла на него осуждающий взгляд. — Ладно, приедем на место, сам все поймешь. Пока считай, что твоя миссия — найти Новака, а если этого мало — спасти мир. Годится?
— Спасти мир? Опять эти бредни? Почему же мне пытается помешать служба безопасности этого полигона?
— Станция… «Горького», — пробубнил под потолком автомат. — Выходя из поезда, не забывайте свои вещи. Следующая станция «Учительская».
Выбраться из вагона и протолкнуться к эскалатору оказалось проще, чем на «Речном вокзале», но на поверхности толпа была примерно такой же. И все смотрели на большой уличный экран. Увлечение местных жителей телевидением начинало выходить за границы разумного. Ладно бы на мониторы транслировалось какое-нибудь крупное спортивное событие. Но люди тупо смотрели на трехцветную заставку и чего-то ждали. Бесспорно, терпение — качество хорошее, но не до такой же степени.
— Федералы! — Анна толкнула спутника в бок. — Туда!
Они протиснулись по стеночке вдоль старого здания и нырнули в тесный дворик. Народу здесь было поменьше. В основном старики и дети. Все что-то негромко обсуждали. Волк прислушался.
— …Муки нет, смели с прилавков в момент…
— …Четыре мешка гречки, как их везти? Колька, зараза, машину не дает…
— …Нет, бомбоубежище под четвертым домом. Только загадили его, сволочи.
— А в нашем на заре перестройки магазин организовали. А двери поснимали и в утиль свезли…
— …Мам, я в туалет хочу.
— Потерпи, сейчас пойдем домой…
Второй выход из дворика смотрел на узкую зеленую улочку. Она была заполнена пустыми машинами так, что передвигаться по ней можно было лишь пешком. Анна осмотрелась и махнула рукой.
— Идем, кажется, чисто.
В метре от Волка что-то хрустнуло. Он обернулся и увидел, как в боковом стекле ближайшей машины образуются аккуратные дырочки. Одна, другая, третья… Стреляли откуда-то сверху. Скорее всего, с крыши дома через дорогу.
Упасть на тротуар и отползти на глазах у всех обратно во дворик было не сложно и не унизительно. Да никто особо и не смотрел. Людям было не до глупостей. Спрятавшись за углом, Волк достал пистолет. У Анны в руках было что-то похожее, но немного другой конфигурации.
— Обложили! — процедила она. — Идем обратно.
Волк хотел возразить, что обратно идти бессмысленно: уж если их обнаружили, то обязательно зажмут со всех сторон, но по штукатурке перед носом стукнула пуля, и возражения остались невысказанными. Володя отодвинулся еще дальше от угла. Как оказалось — вовремя. Пули зацокали по машинам, асфальту и стенам домов с частотой дождевых капель. При этом грохота, как в «шайбе» на Зубаревке, слышно не было. Видимо, стреляли из бесшумного оружия.
Когда свинцовый ливень стих, за углом послышался громкий топот множества бегущих ног, и во дворик заглянула знакомая физиономия.
— Жопу в горсть и за мной! — проорал Ефимыч. — Шевелитесь!
Волосы его были растрепаны, в бороде запутались какие-то соринки и кусочки штукатурки, но в руках он сжимал короткую винтовку с толстым стволом и потому вид имел довольно грозный.
Приказ был ясен, это вам не «левое плечо вперед», и Волк побежал за бородачом. Анна не отставала. Еще четверо одетых в гражданское бойцов прикрывали их отход в десятке шагов позади.
— На перекрестке направо и сразу в подвал! — предупредил Ефимыч. — Там переждем.
— Лучше убраться отсюда подальше! — Анна поравнялась с бородатым. — Найдут же!
— Шеф сказал: сидеть под кондитерской! — отрезал Ефимыч. — Торты кушать.
— Но агенты…
— Вот именно. Их только так и можно с хвоста сбросить. Они же «перехват» устроят на основных направлениях. Это им по силам. А вот прочесать тут все — обрыбятся. Видала, сколько народу?
Перекресток оказался рядом. Ефимыч осторожно выглянул из-за угла, поскреб в бороде и кивнул. Десяток шагов вправо, и беглецы скользнули в приоткрытую дверь, а их прикрытие бросилось в разные стороны, в толпу. Кондитерская лавка располагалась в полуподвале, но, когда компания проникла в подсобные помещения, оказалось, что там есть лестница на еще один «минусовой» этаж. Низкий, заваленный каким-то хламом и освещенный единственной тусклой лампочкой.
— Куда только местная санэпидслужба смотрит? — проворчал бородач. — Крысятник какой-то… Нюра, тут где-то секретная аппаратура должна быть. Чтоб за — обстановкой наблюдать.
Анна пошарила рукой по стене и щелкнула выключателем. В углу подвальной каморки зажегся экран размером в две ладони. Аппаратное обеспечение оказалось аховым. На деревянной тумбочке стоял какой-то ящик… Волк порылся в памяти… А-а… кассетный видеорекордер или как-то еще, а на нем вакуумный монитор. Изображение на экранчике было нечетким да к тому же черно-белым. И никакого звука. В общем, каменный век. Но функции свои анахронизмы выполняли. Входная дверь и центр лавчонки были как на ладони.
— Порядок, — удовлетворенно заявил Ефимыч. — Как в танке.
— А Новак где? — поинтересовался Волк.
— Утихнет буча, он объявится, не переживай. — Бородач расплылся в ухмылке. — Ну, как тебе тут? Я имею в виду — вообще…
Он указал пальцем в потолок.
— Такое впечатление, что я крепко треснулся головой в лифте и все вокруг — галлюцинация.
— Да-а, шмякнуло нас по-взрослому. Как зеленую соплю об асфальт, с оттягом, в брызги…
— Ефимыч, меня сейчас стошнит! — возмутилась Анна.
— Сколько угодно, но в сторонку…
— Я только не могу понять, как мы из-под Зубаревки в игру попали? Там у вас подпольный Мир оборудован?
— Мир? — Ефимыч немузыкально рассмеялся, проще говоря — заржал. — Нюра… ты его не просветила, что ли?
— Пусть профессор просвещает, у него преподавательский стаж больше.
Волк почувствовал нарастающее раздражение. Все вокруг знали что-то особенное, но очень уж хотели казаться значительными и загадочными. Подпольщики-недоучки.
— Может, вы покажете, где тут ближайший скип-переход, а еще лучше — главный выход с уровня? — Володя скрипнул зубами. — Мне надоели ваши недомолвки!
— Ну-ну, остынь. — Ефимыч прекратил смеяться. — Мы не издеваемся, просто нет тут никаких скипов. И уровней. И вообще это не игра.
— Ты хочешь сказать, что я провалялся без сознания целых шесть часов?
— Шесть часов? Почему шесть?
— Потому что, если это не игра, то мы в Африке, а до нее быстрее не добраться, даже на гравиплане.
— Суборбитальным челноком можно за два, — пробормотал бородач, — но это накладно. Нет, мы не в Африке. Что, не видишь, какая тут природа? И техника на грани археологии. А ежели до вечера доживем, я тебе еще кое-что покажу.
— Суборбитальным челноком можно за два, — пробормотал бородач, — но это накладно. Нет, мы не в Африке. Что, не видишь, какая тут природа? И техника на грани археологии. А ежели до вечера доживем, я тебе еще кое-что покажу.
— Подсветку домов и улиц? Я и так заметил, что лампами тут не злоупотребляют.
— Нет, не то. Я тебе звезды покажу. Астрономию в школе учил?
— Проходил.
— Ну, хотя бы Южный Крест помнишь? Так вот, нет тут его. Все ориентиры на Полярную звезду настроены.
В животе у Волка похолодело. Не игра, не Африка, да еще и Полярная звезда… Черт знает что творится.
— Постой! — Он обернулся к Анне. — А как же уровень «плис»?!
— Это он и есть, — подтвердила она.
— Этот полигон расположен… в северном полушарии? Но это невозможно! Здесь не должно быть городов. Север радиоактивен. Смертельно радиоактивен! Если все эти люди не фантомы и не внушение игровой программы, они обречены… Да их просто не может быть!
— Да не трынди ты! — рявкнул Ефимыч. — Сами знаем. Однако факт есть факт. Уровень «плис» — это здесь. Полcта пять градусов северной широты, восемьдесят три — восточной долготы. И никакой это не полигон. Обычный город. Не мегаполис, конечно, — он усмехнулся, — но вполне. Только расположен на отшибе, вроде нашего Таунсвилла или Дарвина.
— Бред! Вы просто сами не знаете, где очутились. И с перепугу порете чушь. В северном полушарии городов быть не может, это игра, а из любой игры есть выход.
Волк решительно поднялся с хлипкого пластикового стула и поправил одежду.
— Куда?! — обеспокоился Ефимыч.
— Я ухожу!
— Куда ж ты пойдешь? Некуда тут идти. Надо ждать.
— Ждать чего?
— Я не могу объяснить, не владею. — Бородач развел руками. — Только Новак знает, чего мы тут ждем. Может, отсиживаемся, пока в Черном и Сиднее нас искать перестанут, а может, что-то еще… Но факт налицо — нет пока отсюда выхода. И когда он появится, никто, кроме профессора, не знает.
— Значит, воспользуемся входом. — Волк направился к двери.
— Ты дом-то запомнил? — негромко спросила Анна.
Лейтенант замер у порога. Дом-то он запомнил, вернее, некоторые приметы. Например, надпись на потолке в подъезде и горящую помойку поблизости. А вот номер здания и название улицы… Примерно пять кварталов от Новогодней. Ориентир — так себе. Перед внутренним взором проступила отчетливая картинка: бесконечные ряды ветхих панельных домов. Одинаковых, как капли грязной воды.
Володя вернулся и сел на стул. Пластик сиденья был еще теплым.
— Хорошо. Тогда будем думать. Рассказывайте все, что знаете. С самого начала и по порядку.
— Первые пять лет я помню плохо, а вот в семьдесят третьем повели меня родители в зоопарк…
Стул был легким и убить не мог, даже если запустить его со скоростью звука, но, чтобы выразить охватившие Волка эмоции, годился. Просвистев в сантиметре от головы Ефимыча, он врезался в стену и, треснув поперек спинки, рухнул на монитор. Бородач отреагировал довольно живо. Он сделал Володе подсечку, ловко перевернул упавшего лейтенанта на живот и, заломив ему руки за спину, уселся верхом.
— Ур-рою… — прохрипел Волк.
— Куда? Знаешь, как в зоопарке пишут: «Страусов не пугать — пол бетонный».
— Смотрите! — прервала их спарринг Анна.
Ефимыч поднял взгляд на монитор. Волку пришлось запрокинуть голову до боли в затылке. В кондитерскую вошли пять или шесть крепких мужчин. Двое были в форменных куртках поверх гражданской одежды. Один из них повернулся к телекамере спиной, и прочесть крупные буквы «ФСБ» стало несложно. Впрочем, кто эти люди, было понятно и без субтитров. Двое федералов направились в подсобку, и счет пошел на секунды.
— Здесь есть нора, но придется ползти на карачках. — Ефимыч откинул какую-то картонную ширму и указал на метровую дыру в стене. — Анюта первая!
— Почему я?
— Чтоб Володе приятнее было. — Бородач осклабился и слез с лейтенанта. — Ползите, я прикрою. Встретимся в аквапарке, у насосной станции.
— Нет, первым пойдет Волк!
— Может, не будем…
— У меня инструкции!
— Тьфу ты! — Ефимыч действительно огорченно сплюнул. — Вован, ну хоть ты не жеманничай.
Волк молча кивнул, встал на четвереньки и полез в дыру. Первым делом он ободрал ладонь о какой-то острый камень, затем порвал на колене штанину и треснулся макушкой о низкий потолок. Когда отсветы подвальной лампочки остались далеко позади, Володю догнала Анна. Ефимыча слышно не было, но пока это не тревожило. В оставленном подвальчике никто не дрался и не стрелял.
— У тебя фонарика нет? — Волк притормозил.
— А пивка или сигаретку? Ползи давай!
— При чем здесь пиво? — Володя как мог пожал плечами и двинулся дальше.
Довольно скоро вместо плотной земли и камней под ладонями и коленями загудело железо. Волк ощупал стенки тоннеля и пришел к выводу, что теперь ползет внутри трубы. Хуже это или лучше, понять было сложно. Скорее всего — никак, лишь бы нашелся выход.
Володя утер со лба пот. Становилось жарко и душно. Анна уже не толкала в пятки. Волк прислушался. Она ползла следом, но с приличным отставанием. Сели-таки батарейки у неутомимой амазонки? То-то. Нечего было выпендриваться. Лейтенант невольно прибавил. А как насчет такого отрыва? Слабо наверстать?
Руки вдруг провалились, и Волк больно ударился животом о край трубы. Но полежать, борясь с неприятными ощущениями, ему не удалось. Чьи-то руки вытянули его из трубы и поставили вертикально. Отпускать лейтенанта невидимые помощники не спешили. Более того, они завели ему руки за спину и защелкнули на запястьях наручники.
— Что здесь происходит?! — как можно громче крикнул Волк.
Ответа не последовало. Только увесистый подзатыльник. Невидимкам темнота ориентироваться не мешала. Володя прислушался. В трубе было тихо. Значит, предупреждающий рев услышали. И то хорошо.
Невидимые враги крепко ухватили лейтенанта под локти и потащили куда-то влево. Шли быстро и долго, но в конце концов остановились. Как выяснилось, чтобы обозначить, что дальше будет лестница.
Длинный марш, скрипучая дверь и свет. Тусклый, пробивающийся сквозь стекла, замазанные белой краской, но после кромешной тьмы подвала — нестерпимый. Волк, щурясь, взглянул на провожатых. Четверо, и все в массивных черных очках. Это в темноте-то. А-а… понятно, это не очки. Ночные визоры. Конвоиры сняли приборы и остались в черных шапочках-масках. Проделали это они на ходу, уже выводя пленника на усыпанный битым кирпичом, мусором и поросший травой пустырь. «Самое место для расстрела», — мелькнула невеселая мысль.
Конвой свернул за угол, и от души сразу отлегло. Там ждал фургончик с распахнутой дверцей. Волка запихнули в машину, усадили в кресло и пристегнули ремнем. Кроме четверых сопровождающих и водителя, внутри фургона оказались еще двое субъектов. Без масок и в официальных костюмах. В Сиднее такие пиджачные пары и галстуки носили высшие чиновники и дипломаты. Но ни те ни другие не разъезжали в фургончиках без окон по пустырям.
Один из «дипломатов» подался вперед. Свет от лампочки под потолком упал на его лицо. Волевое, крупное, открытое. В играх такие лица бывают в основном у второстепенных положительных персонажей. Например, у непосредственного начальства героя-суперагента или у напарника, которого злодеи убивают на первом уровне, а герой-полицейский за него мстит. На этом полигоне все было иначе. Враги имели положительную внешность, а друзья вроде Ефимыча вели себя, как обормоты. Но так было даже интереснее.
— Ну что, давайте знакомиться?
Говорил «положительный» тоже хорошо: мягко, без неприязни. Добрый коп. Значит, второй, предпочитающий оставаться в тени, будет злым. Понятно. Неоригинально, зато эффективно.
— Владимир. Руки не подаю, потому что гордый. Вот так. Кланяться не намерены!
— Красиво. — «Добрый» по-прежнему смотрел дружелюбно. — Это из какого фильма? Или сами придумали? Железная выдержка, уважаю. Меня зовут Георгий.
— Сочувствую.
— Вы напрасно принимаете нас за врагов, Владимир.
— Наручники считаются у вас атрибутом дружбы?
— Нет, это вынужденная мера. А у вас?
— Моя подружка иногда их использует. В постели, для остроты ощущений.
— Какая из подружек, Анна или Валерия?
— Что?! — Волк поперхнулся. Этот Георгий попал в яблочко. Вот только непонятно, как. Местная служба безопасности просто не могла знать таких подробностей. Получается, Анна ошиблась и Володю по-прежнему «пасут» свои, агенты СВБ. — Вас Колодяжный просветил?
— Это закрытая информация, но, чтобы установить между нами полное взаимопонимание и доверие, признаюсь: мы получили сигнал от одного из ваших товарищей. Жаль, что поздно.
— Лучше поздно, чем никогда… — Володя сказал это просто так, чтобы не молчать. Сам он в этот момент напряженно размышлял.