Сложнее всего оказалось добраться до Хэлстона и Макговерна. Но без них все это не имело смысла. Один был агентом со связями в Вашингтоне, другой доктором, который знал и мог объяснить то, что происходит на фабрике, лучше, чем кто-либо другой.
Выбрав пустующую комнату в жилом комплексе, недалеко от комнат, где держали Макговерна и Хэлстона, Феламина начала ждать. Думала ли она о себе в этот момент? Не более чем хирург, которому привозят истекающего кровью пациента. Он видит перебитую артерию и пытается остановить кровь. Думает ли он о том, что незнакомец может заразить его СПИДом или чем-то еще? Возможно, но мысли эти далекие. Главное – зажать артерию. Так и Феламина.
Она легла на кровать и начала ждать. Ровно в шесть тридцать вечера включилась сирена критической перегрузки очистительных сооружений. В коридорах вспыхнули красные фонари. Сработала система эвакуации. Магнитные замки открылись.
Хэлстон и Макговерн вышли из своих комнат. Глуповато переглянулись. Из систем кондиционирования повалил черный дым. Феламина вышла из своего убежища. От дыма из глаз полились слезы. Охранник у палаты с пострадавшими рабочими фабрики нервно завертел головой.
Хакстер подкрался к нему со спины, понимая, что у него будет только одна возможность на точный удар. Тяжелая лампа опустилась на голову охранника. В соседней палате Рег Белинджер вступил в рукопашную с другим агентом. Молодой гигант победил. Перекрикивая шум сирены, он велел рабочим, находившимся с ним в одной палате, бежать с фабрики.
– Они убьют вас! Убьют вас всех! – закричал он, и близость смерти, которая так часто за последние дни подбиралась к этим измученным людям, взяла верх, заставила их двигаться.
Выберутся ли они? Рег не знал. Феламина не планировала спасать всех. Она хотела, чтобы уцелели те, кто мог бы рассказать о происходящем. А он… Он был нужен, чтобы осуществить этот план. Задыхаясь от дыма химикатов, перенаправленных Сьюзен Чесс в систему вентилирования фабрики, Рег пробирался к выходу.
Спустя час он добрался до окраины Форестривер. На дороге, уходящей в лес, стоял грязно-зеленый «Форд»-универсал. Феламина пригнала его сюда в прошлую ночь. После того, как Гард ушел, это было единственным, что осталось у нее в память о бывшем муже. Машина три года стояла в сарае за домом, и Феламине пришлось спешно освоить базовые навыки механика, чтобы заменить разряженный аккумулятор. Документы на машину лежали в бардачке и, согласно им, она принадлежала некоему Джо Маккасленду. Гард сказал, что выиграл эту рухлядь в карты, но так и не нашел ей применение. Что ж, теперь его практичная жена нашла.
Луиза выключила зажигание и уступила место за рулем Регу.
Прошло еще полчаса, прежде чем до «Форда» добрались Хакстер, Макговерн, Хэлстон и Сьюзен Чесс. Они втиснулись в тесный салон, и Луиза велела Регу ехать прочь из города. Объяснять то, почему Феламина Снодграсс решила остаться в Форестривер, она не хотела. У женщины в городе был сын, о котором нужно заботиться. И на этом точка. К тому же, чтобы подтвердить наличие вируса в городе, будет достаточно и носителя, не принимавшего вакцину.
– Да и вряд ли кто-то заподозрит Феламину в случившемся, – сказала Луиза, глядя за окно. – Всю основную работу сделала Сьюзен.
«Форд» кашлянул, словно соглашаясь с ней. Хэлстон подумал, что эта машина еще хуже, чем «Шевроле», на котором они приехали сюда. Но сейчас это единственное, что у них есть. Да и бак полностью заправлен.
Ближе к утру они остановились у отеля «Ночной путник», обещавшего низкие цены и отдельные коттеджи. Погода начала портиться. Красота осени уступала законное место серости и унынию. Начал накрапывать мелкий дождь. Номер они зарегистрировали на имя Луизы. Если кто-то и станет искать их, то фамилия Маккоун будет фигурировать в последнюю очередь. В коттедже они пробыли остаток ночи. Хэлстон спал, хотя никому другому этого не удалось.
Когда наступило утро, Луиза приготовила завтрак. Хэлстон дождался, когда все соберутся вместе, и сказал, что им нужно разделиться. Коттедж находится достаточно далеко от Форестривер, поэтому если их найдут здесь, то найдут и в любом другом месте. Никто не возразил ему. Не возразил до тех пор, пока Хэлстон не сказал, что Луиза, Рег, Сьюзен и Хакстер должны остаться в коттедже, а они с Макговерном отправятся в Вашингтон.
– Во-первых, вдвоем нам будет проще передвигаться, оставаясь незамеченными, – говорил он на повышенных тонах, чтобы перекрыть возмущенные голоса. – Во-вторых, не забывайте, что Луиза заражена вирусом. Как бы далеко ни распространилось заражение, не стоит рисковать и привозить вирус в Вашингтон. – Хэлстон передернул плечами.
После бегства с фабрики они встретили несколько людей, в которых Луиза признала монстров, решив, что им давали вакцину, но подобного просто не могло быть. Значит, Макговерн снова оказался прав. Вирус мутировал, заставляя зараженных видеть монстрами не только инфицированных, но и нормальных людей.
Хэлстон посмотрел на Луизу, напоминая, что управляющий, с которым она разговаривала ночью, показался ей самым обыкновенным.
– Думаю, будет лучше, если вы останетесь в этом коттедже, – Хэлстон посмотрел на Рега, надеясь, что тот поддержит его. Рег поддержал.
Спустя полчаса Макговерн и Хэлстон уехали. Они избегали центральных магистралей и старались держаться проселочных дорог. Уже на первой заправке Хэлстон пожалел, что не взял Луизу или Рега с собой, чтобы они могли определить, как далеко распространился вирус.
На одной из заправок женщина увидела Хэлстона, закатила глаза и упала в обморок. Не нужно было приводить ее в чувство и спрашивать, что напугало ее. Причиной был он сам – Хэлстон. Это была одна из первых заправок, где они остановились. Старая, выброшенная из жизни новой автострадой, проложенной довольно далеко, чтобы люди заезжали сюда. Хэлстон сам заправил «Форд», надеясь, что на следующей станции подобное не повторится. Надежды оправдались. Однако уверенности, что распространение вируса остановилось, не было. Он мог просто обойти это место стороной. Да и то вещество, что было найдено на фабрике и отправлено в Вашингтон, могло уже превратить половину жителей столицы в потенциальных носителей.
Хэлстон остановился у следующей заправки, где находился небольшой магазин, и купил пару бейсболок и больших черных очков, закрывавших половину лица. Не слишком удачная форма одежды для осени, но это скроет их лица от ненужных взглядов, которые увидят в них кого-то другого, нежели тех, кем они являются на самом деле, – людей.
Макговерн предложил позвонить из телефона-автомата в коттедж, где остались Луиза и остальные, но Хэлстон попытался отвергнуть эту идею.
– Если их нашли люди Герни, то могут проследить звонок и узнать, куда мы едем. Хочешь, чтобы наш замысел пошел ко дну?
– Без Луизы этот замысел теряет смысл, – хмуро подметил Макговерн. Мы можем сказать тысячи слов, но без подтверждения в лице зараженной вирусом девушки все это не будет иметь значения. Поэтому, думаю, можно рискнуть. Хотя бы убедиться, что наш план еще действует.
Больше минуты никто не снимал трубку. Затем Макговерн услышал знакомый женский голос. Сердце екнуло, напомнив о юности, о первой любви. Он спрашивал Луизу, как у них дела, а сам представлял, как ее губы почти касаются телефонной трубки. Если бы жизнь повернулась иначе, то, может быть, из них могла получиться хорошая пара. Семь-десять лет не такая большая разница. Данинджер, например, совершенно не обратил на это внимания, да и для Луизы это не стало проблемой.
Она улыбнулась, зная, что Макговерн все равно не увидит этого, но улыбнулась для него и, пожелав удачи, положила трубку. Дуган Хакстер наградил ее нетерпеливым взглядом.
– Пока все нормально, – заверила она.
Он поднялся на ноги, начал нервно мерить размашистыми шагами комнату. После взрыва лаборатории, когда он спас Даяну Кросс, Луизу Маккоун и Тони Макговерна, у него появилось странное желание, даже потребность снова ощутить нечто подобное. Быть героем. Быть спасителем. Наркотик попал в кровь и вызвал зависимость с первой дозы. Поэтому сейчас просто сидеть и ждать было соизмеримо с абстинентным синдромом после прекращения употребления наркотических средств.
Хакстер подошел к Регу – других мужчин здесь не было, а подвергать женщин риску, предлагая отправиться обратно в Форестривер и попытаться отыскать остальных рабочих, которым удалось сбежать, было далеко от геройских побуждений. Хакстер дождался, пока Рег встретится с ним взглядом, и предложил выйти на улицу. Луиза попыталась возразить, опасаясь, что управляющий заметит чужаков-монстров.
– Сейчас ночь, – бросил ей на ходу Хакстер. Он закрыл за собой дверь, отгородившись от теплоты коттеджа и, решив не тратить время на ненужные вступления, сразу перешел к делу. Рег слушал молча, лишь изредка согласно кивая головой. – Так ты согласен? – спросил Хакстер, решив, что если сейчас услышит «нет», то отправится на поиски один. Но Рег сказал «да».
Они вернулись в коттедж и начали собираться. Луиза наблюдала за ними около минуты, пытаясь понять, что они задумали.
– Ты не остановишь нас. – Предупредил ее Хакстер.
– Не остановлю? – Луиза нахмурилась. Рег виновато попытался объяснить их замысел. – А если вас поймают? – скривилась Луиза. Хакстер поднял на нее глаза, презрительно хмыкнул и продолжил собираться.
– Ты думаешь только о себе, – сказал он. – Не волнуйся, если что-то пойдет не так, то ни Рег, ни тем более я сам не выдадим вас.
– Вот как? – Луиза подбоченилась, посмотрела на Сьюзен Чесс, ища поддержки. Сьюзен промолчала. Подругами они не стали, даже не попытались, и сейчас поздно было пытаться изменить хоть что-то. – Если вас поймают, то проблемы будут не только у нас, – Луиза решительно прижалась спиной к двери, закрывая собой выход. – Феламина спасла нас, дала нам второй шанс, а что в ответ делаете вы?!
– Ее мы тоже не выдадим, – Хакстер на мгновение остановился, но затем снова продолжил собирать вещи.
– У нее есть сын, – Луиза настырно пыталась встретиться с бывшим охранником взглядом. – Ему двенадцать, его зовут Тинк. И мать – это единственный человек, который есть у него в этом городе, а возможно, и в мире. Ты хочешь оставить его сиротой? Хочешь сломать всю его жизнь?
– Никто ничего не сломает. – Хакстер спешно глянул на Рега. На лице Белинджера промелькнули сомнения. – Еще раз говорю, никто ничего не узнает, а если и узнают, то… Господи, они же не монстры! – неожиданно его осенило. – Разве ты монстр?! Разве ты стала бы причинять вред ребенку или его матери?
– Нет, но Феламина видела, как они убили своего агента. Она знает, что они будут экспериментировать с рабочими фабрики. Так почему ты думаешь, что они пожалеют ее, если узнают, что она принимала участие в побеге? К тому же мы сбежали, потому что у нас был план, а как ты думаешь, что случилось с другими рабочими? Сколько из них вообще смогли выбраться за стены фабрики? И не забывай, как они выглядят! Думаешь, кто-то пустит их в свой дом? Нет.
– Они могли спрятаться в лесу. – Хакстер чувствовал, что проигрывает этот спор.
– Тем хуже для них, – Луиза сказала это с таким безразличием, что Хакстеру захотелось ее ударить. – Помнишь, что случилось на фабрике? Каждое животное сочтет необходимым наброситься на любого, у кого в крови есть хоть доля вакцины. Как ты думаешь, сколько можно прожить в дикой среде, если каждая тварь начинает охотиться на тебя? – Луиза замолчала. Хакстер тоже молчал.
– Послушай, Дуган, – осторожно начал Рег. – Не знаю, как ты, а мне кажется, она права. Вся эта затея не имеет смысла. По-моему, нужно просто ждать. – Он смерил Хакстера осторожным взглядом. – Мы должны остаться здесь, Дуган.
– Черт! – Хакстер бросил свою сумку на пол и ушел в комнату, которую занимали они с Регом.
Он лег на кровать и попытался заснуть. Но сна не было. Сиамская кошка, одна из трех кошек управляющего отелем, запрыгнула на подоконник и начала скрестись в окно. Хакстер поднялся с кровати. Кошка увидела его, и шерсть ее встала дыбом, рот открылся, стекло запотело. Хакстер услышал ее шипение, выругался. Если эта тварь сейчас уйдет, то завтра же приведет всех своих сородичей, а за ними придут и другие: кошки, собаки, звери… Да кто знает, какие виды животных населяют эти леса?! Хакстер взял в руки одеяло и подошел к окну. Кошка не убегала. Она шипела, она бросала ему вызов.
– Ну заходи, – Хакстер улыбнулся и открыл окно.
Кошка прыгнула на него, целясь когтями в глаза, – дикий комок шерсти и безумия. Хакстер набросил на нее одеяло. Никогда прежде он бы не подумал, что в простой кошке может быть столько силы. Она рвала ткань, рычала, шипела, ее когти разрывали кожу на его руках. Хакстер ударил ее о пол. Одеяло порвалось, но он успел заново набросить его на кошку. Снова ударил о пол, и еще раз, и еще.
Луиза и Рег вбежали в комнату, когда от кошки, завернутой в одеяло, осталось лишь кровавое месиво. Сломанная рука Хакстера болела, из исцарапанных ладоней текла кровь.
– Закройте окно! – рявкнул он. Луиза не моргая смотрела на кровавое месиво в одеяле.
В эту ночь никто из них так и не смог заснуть. Они лежали в своих кроватях, прислушиваясь к шорохам. Останки кошки пришлось положить в холодильник, чтобы не привлекать внимание, выбрасывая тушку из дома. Но будут и другие. Они не сомневались, что будут.
Утром пришел управляющий, и Луизе пришлось включить все свое очарование, убеждая, что они не видели его кошку. Старик охал, сокрушаясь о пропаже своей любимицы. Ну ничего, у него остались еще две. Нет, к обеду у него осталась всего одна. Вторая сиамская гостья оставила на щеке Рега глубокую царапину, а после отправилась к своей подруге в холодильник. Тяжелый молоток, который Луиза нашла в подсобке, забрал кошачью жизнь, оставив на кухонном полу кровавый след. На этот раз управляющий не пришел. Наверное, старик решил, что кошки ушли умирать в лесную чащу или что у них начался период спаривания – неважно.
В одном Луиза и остальные в коттедже были уверены наверняка – вслед за кошками придут и другие, и нужно быть готовыми к этому. Закрыть окна, закрыть двери и надеяться, что запах тех, в крови кого течет вакцина, не привлечет внимание более крупных хищников. Тогда у них не будет ни одного шанса. А с кошками и собаками можно справиться. Особенно если они будут приходить в одиночку.
Следующую ночь они решили спать по очереди. Кто-то должен был следить, кто-то должен был слушать. Когда зазвонил телефон, Луиза едва не подскочила от страха. Она сняла трубку, решив, что это, скорее всего, управляющий, который забеспокоился о пропаже третьей кошки и сторожевой собаки – последнюю они похоронили под коттеджем, разобрав в одной из комнат пол, – но это был не управляющий. Далекий голос принадлежал Макговерну.
Он стоял в телефонной будке недалеко от здания имени Эдгара Гувера, где находилась штаб-квартира Федерального бюро расследований. Стоял один, надеясь, что люди, которые плыли густым потоком вокруг него, такие же, как и он сам. Кажется, никто не обращал на него внимания, но снять бейсболку и очки Макговерн так и не решился.
– Надеюсь, скоро все закончится, – пообещал он Луизе, выслушав ее рассказ, посмотрел на часы. Хэлстона не было больше часа, хотя он обещал вернуться раньше, если убедится, что все в порядке. Значит, что-то пошло не так.
Макговерн подавил нарастающую панику, спешно попрощался с Луизой, чтобы не заразить ее своими страхами, покинул телефонную будку, хотя в будке он чувствовал себя уютнее. Люди шли и шли мимо, и Макговерн чувствовал, что если не скроется где-то от этого живого потока, то сойдет с ума. Он опустил голову и зашагал по Пенсильвания-Авеню к ближайшей закусочной. Остановился возле дверей, выругался, вернулся к телефонной будке, где обещал ждать Хэлстона, снова посмотрел на часы. Если через тридцать минут агент не появится, то он уйдет. Но куда ему идти, если вокруг ничего нет?!
Макговерн почувствовал себя маленьким мальчиком, который потерялся и теперь стоит посреди чужого, враждебного мира и не знает, что делать. Машину они оставили за несколько кварталов отсюда, и Макговерн убедил себя, что если Хэлстон так и не придет, то он вернется в машину и будет ждать его там. В конце концов, агент не глуп, чтобы не найти его, да и времени для объяснений происходящего может потребоваться больше, чем тридцать минут. Макговерн прижался к стене и стал ждать.
Хэлстон объявился спустя час. Он пришел не один. Агент Брюс Нортон был сдержан и любезен, напомнив Макговерну доктора Паркера – человека, давно исчерпавшего кредит доверия. В руках Нортон держал увесистый саквояж. По дороге к служебной машине он задал Макговерну несколько вопросов, которые совершенно не понравились доктору. Разве так встречают тех, кто пришел спасти мир? К черту! Макговерн надулся и сказал, что на большинство вопросов может ответить агент Хэлстон, а он всего лишь доктор, и когда агента Нортона заинтересует его мнение о вирусе или о вакцине, тогда они и поговорят.
– Надеюсь, скоро все это закончится, – сказал Нортон, садясь за руль.
«Шевроле-Тахо» было новым и пахло пластиком. Макговерн сел на безразмерное заднее сиденье. Хэлстон спереди, рядом с коллегой.
– Если не будет пробок, то к вечеру вернемся, – пообещал Нортон, заставив Макговерна похолодеть. Что-то было не так. Макговерн нервно заерзал на заднем сиденье.
– Нужно было сразу привезти всех, – извиняясь, сказал агенту Хэлстон. – Но сам понимаешь, хотелось сначала все проверить… – он замолчал, вглядываясь в лица прохожих.
Нортон понимающе кивнул. Обернулся, посмотрел на Макговерна, снова нацелился на дорогу. «Что-то не так! Что-то определенно не так!» – нервы Макговерна натянулись до предела. Неужели Хэлстон ничего не замечает? Или же замечает, но не подает вида? А может, это уже не Хэлстон? На очередном перекрестке Макговерну захотелось выпрыгнуть из машины и бежать, пока не потеряет сознание.