Они выехали за город, остановились возле небольшого отеля. Макговерн занервничал еще больше.
– Останься в машине, – сказал ему Хэлстон.
На мгновение их взгляды встретились, но доктор так и не смог ничего понять. «Да что же это?» – он сильнее заерзал на заднем сиденье.
Вечерело. Весь мир вокруг казался безлюдным. «Сейчас они убьют меня и закопают за отелем», – подумал Макговерн.
Хэлстон провел Нортона к двери с номером шестнадцать, на ручке которой висела табличка «Не беспокоить». Нет, он не знал, кто находится за этой дверью. И нет, он не сошел с ума.
– Они здесь. – Хэлстон встал позади Нортона.
Агент постучал в дверь. Потревоженная пара послала ему ряд проклятий.
– Постучи еще раз. Мы так договорились, – сказал Хэлстон. Нортон презрительно хмыкнул.
Растрепанная женщина в наброшенном на плечи халате открыла дверь.
– Что вам нужно? – спросила она немного удивленно, отмечая безупречный костюм Нортона. За его спиной Хэлстон снял бейсболку и очки. Глаза женщины вылезли из орбит. Она закричала, захлопнула дверь.
Сидя в «Шевроле», Макговерн услышал этот крик. Крик послужил сигналом к бегству. Он выпрыгнул из машины и замер, увидев стычку двух агентов, победителем из которой вышел Хэлстон, вырубив Брюса Нортона парой увесистых ударов. Затем, как будто и не было драки, надел очки и поправил бейсболку, скрывая лицо от случайных прохожих, которые могли увидеть в нем монстра.
Последующие несколько дней показались Макговерну диким хороводом безумия. Они бежали, прятались, снова бежали, и все это время Хэлстон почти не сказал ни слова. Вирус был в Форестривер. Вирус был в Вашингтоне. Последнее, казалось, убило в Хэлстоне всякую надежду, что можно что-то исправить. Он словно жил на автопилоте. Поставил себе цель доставить Макговерна к Луизе в коттедж и исполнял это как робот.
Несколько раз Макговерн пытался заговорить с ним, но все, что удавалось услышать:
– Я обещал, что не брошу тебя. Я не мог показать, что все понял еще в бюро.
На этом объяснения кончались.
– И что теперь? – Макговерн вглядывался в лицо Хэлстона, но ответа не было.
Они вернулись в Вашингтон, выждали несколько дней, забрали машину Феламины Снодграсс, вернее, машину Джо Маккасленда, имя которого числилось в регистрационных документах, и отправились обратно. Зачастивший дождь помог лучше спрятать свои лица. Мало кто заглядывал под капюшоны дождевых плащей, особенно на заправках.
– Тот агент… – спросил Макговерн, надеясь, что хоть это растормошит Хэлстона. – Ты… Ты убил его? – он увидел, как Хэлстон покачал головой.
Макговерн кивнул. Следующие несколько часов они не разговаривали. Потом обменялись парой коротких, ничего не значащих реплик, и снова молчание. В какой-то момент Макговерну показалось, что все это лишь сон. Еще чуть-чуть – и он проснется, увидит кровать, увидит… Осознание происходящего заурчало пустотой в желудке. Голод не может сниться. Страх, желание, да что угодно, только не голод. И ни один сон не может длиться так долго.
Макговерн откинулся на спинку сиденья и попытался заснуть, надеясь, что когда проснется, то они будут уже в коттедже Луизы. Он представил тепло, представил мягкий свет, ужин, знакомые лица. Там была жизнь. А здесь, в пропахшем сыростью салоне старого «Форда», не было ничего. Пустота. В эту пустоту и провалился Макговерн. Машина подпрыгивала на ухабах, а он продолжал падать, и падать, и падать…
Его разбудил знакомый женский голос. Луиза стояла возле машины и, улыбаясь, смотрела на него, хотя что-то в этой улыбке было настороженного, пугливого.
– Давайте быстрее! – поторопила она. – На улице небезопасно. – Подумала и добавила: – Для вас. – Она протянула Макговерну руку и помогла выбраться из машины.
На онемевших ногах он прошел в коттедж. Все изменилось. Возвращаясь, он представлял милый, уютный дом, а сейчас видел хаос и разгром. Правая рука Рега Белинджера была забинтована. На щеке Сьюзен Чесс красовалась глубокая царапина. Хакстер спал на диване, тихо посапывая, не обращая ни на кого внимания.
– Он дежурил последним, – извиняясь за него, сказала Луиза. – Плюс у него, кажется, немного поднялась температура. Наверное, из-за сломанной руки… – она устало пожала плечами. Макговерн глуповато кивнул и попытался отыскать взглядом Хэлстона.
Агент сидел за столом, уставившись на сложенные руки. Его положение не изменилось даже когда Луиза рассказала о нападениях животных, которых с каждым днем становится все больше и больше. Хакстер тихо кашлянул, вздрогнул, проснулся. По его лицу скатились несколько крупных капель пота. Сьюзен Чесс подошла к нему и поинтересовалась, как он себя чувствует. Хакстер пожал плечами, попытался подняться, упал на диван. За окном послышался тихий скрежет.
И снова Макговерну показалось, что он находится во сне. Луиза и Рег задвигались как-то слишком слаженно, встали возле окна, подняли приготовленные лопаты. Сьюзен Чесс открыла окно, отскочила в сторону. Дикая кошка зашипела. Рег опустил ей на голову лопату. Сьюзен снова закрыла окно.
– Лучше убивать их по одиночке, – сказала Луиза, встретившись с пораженным взглядом Макговерна. Дуган Хакстер зашелся громким кашлем.
– Эй, док! – позвал он. – Кажется, мне снова нужна вакцина!
Макговерну показалось, что взгляды всех присутствующих устремились к нему.
– У меня нет вакцины, – тихо сказал он, смутно понимая, что происходит.
– Так сделай! – попытался заорать Хакстер, но снова зашелся кашлем. – Или ты хочешь, чтобы мы все подохли здесь? – эти слова Макговерн почти не расслышал, но смысл их наконец-то дошел до него. Да и не только до него.
– Ну, что скажешь, Тони? – спросил его Хэлстон, который, казалось, только сейчас вышел из транса. Его серые глаза мерили Макговерна холодным, безразличным взглядом. – Ты сможешь спасти этих людей или им придется ждать, когда вирус или смерть заберут их?
– Заберут? – Макговерн поежился. Происходящее в который раз стало представляться кошмарным сном. Вот сейчас он проснется. Вот сейчас… – В Иллинойсе у меня есть небольшая лаборатория, – услышал он словно со стороны свой голос. – Не думаю, что кто-то сможет проследить, что она принадлежит мне, но надеюсь, что там есть все, чтобы создать вакцину.
– Надеешься или уверен? – спросил Хакстер и снова зашелся кашлем. Макговерн осторожно пожал плечами. Хакстер хмыкнул, смерил его налитыми кровью глазами и неожиданно кивнул.
Перспектива ехать в Иллинойс представлялась куда более аппетитной, чем оставаться в окруженном лесом коттедже и ждать, когда смерть встанет у изножья кровати и заглянет в твои глаза пустотой. Это хоть какой-то шанс. Если не для него, то для остальных.
– Не знаю, как остальные, а я согласен, – сказал Хакстер, снова пытаясь подняться с дивана. – Давайте сделаем это. Почему бы и нет? – его взгляд устремился к Луизе. И почему, интересно, за последние дни эта девочка заставила его считаться со своим мнением? – Что скажешь? – Хакстер сел на диване. – Тебе, конечно, лучше всего остаться здесь, но…
– Нужно ехать в Иллинойс, – решительно заявила Луиза и посмотрела на Хэлстона, неофициально передавая ему завоеванную за последние дни роль лидера.
Хэлстон кивнул. Деньги, которые он снял в банкомате еще в Вашингтоне, лежали в кармане, и их должно было хватить, чтобы Луиза договорилась с управляющим купить его старый микроавтобус. Хэлстон почему-то представил этот желтый «Фольксваген» годах в шестидесятых, когда он и его хозяин были еще молоды. Управляющий с длинными волосами и самокруткой в зубах. Значок мира, нарисованный на капоте микроавтобуса. Дети цветов. Свободная любовь. Безумный Джим Моррисон, на концерт которого, возможно, возил своего хозяина и его друзей этот микроавтобус. А сейчас, спустя полвека, он должен повезти их черт знает куда, доверившись еще одному безумцу по имени Тони Макговерн.
Хэлстон грустно улыбнулся, посмотрел на Луизу и спросил, умеет ли она водить машину.
– Конечно, – ответила она без раздумий, затем нахмурилась, почувствовала что-то неладное. Хэлстон устало попытался объяснить ей, что она единственная из них, кому не нужно прятаться и бояться, что его примут за монстра. Заправки, магазины, закусочные.
– Если кто-то и сможет вывезти отсюда людей, то это ты, – закончил он, обводя взглядом Рега Белинджера, Сьюзен Чесс и Дугана Хакстера.
Луиза нахмурилась сильнее. «Он не назвал себя, – пронеслось у нее в голове. – Почему он не назвал себя? Разве ему не нужна вакцина? Разве он сдался?» Она вгляделась ему в глаза. Нет, такие люди не сдаются. Только не так, не здесь, не сейчас. Он нужен им. Она не справится одна. Он нужен Макговерну, потому что кто-то должен подавать ему пример. Он нужен Хакстеру, чтобы сдерживать от безумных идей. Он нужен Регу, нужен Сьюзен. И он нужен ей. Потому что без него она не справится. Потому что он единственный из них, кого хоть отдаленно готовили к чему-то подобному. Но откуда же этот взгляд в его глазах? Безразличный, опустошенный. И… Луиза прикусила губу, но слова рвались из нее. Слова, которые должны были заставить его поехать с ними, помогать им.
– Она жива, агент Хэлстон, – сказала Луиза, выдерживая на себе его удивленный взгляд. – Ваша женщина. Даяна. Агент Кросс. Вы думаете, что она умерла, но это не так. – И снова Луиза увидела, как надежда вспыхнула и угасла в глазах Хэлстона. – Я видела ее. Я знаю, что ее не было на фабрике, когда случилось нападение. Я обещала ей не говорить, но сейчас, думаю, не лучшее время для тайн. Можете спросить Рега. – Луиза повернулась к нему, заставляя подтвердить свои слова. – Даяна сейчас с Данинджером. Они уехали из города. Я хотела уехать с ними, но кто-то должен был остаться с Регом и привести помощь. И… – Луиза запнулась, решая, стоит ли говорить до конца. Неважно. Главное – заставить агента подняться и помочь им, помочь себе. Хуже от этого никому не станет. – Она ведь ждет ребенка? От вас? Да? – Луиза увидела удивление на лице Хэлстона. Сомнения уступали место тревоге. Что ж, уже лучше. – Женщины замечают это намного раньше мужчин, – Луиза улыбнулась. – Не знаю почему, но это так. И… Агент Хэлстон… Джефри… Помогите нам добраться в Иллинойс, и обещаю, даже если весь этот мир будет заражен и встанет с ног на голову, я помогу вам отыскать Даяну Кросс.
Глава одиннадцатая
Кутаясь в шерстяное одеяло, Даяна Кросс стояла у заиндевелого окна, за которым падали крупные хлопья снега, превращая реальность в затянувшийся сон. Сначала был Вашингтон и теплая осень, затем Форестривер и желтые деревья, и вот теперь штат Мэн и старая ферма, сдавленная беспощадной рукой холода. Казалось, что если прислушаться, то можно услышать, как потрескивают старые доски, уступая давлению холода извне. Угольный котел в подвале работал исправно, но его тепла стало не хватать в последние дни.
«А может быть, все это в моей голове? – подумала Даяна. – Или сон?» Да. В сон было поверить намного проще, чем в реальность. Сейчас она откроет глаза и поймет, что ничего этого нет… Но это есть. Так же, как ребенок в ее чреве, так же, как эта старая ферма, так же, как Форестривер. О последнем хотелось вспоминать меньше всего. Где-то там остался Хэлстон. Где-то там остался отец ее ребенка, ставший монстром. Или же это она стала монстром? Она и Данинджер? Стали монстрами и сбежали от тех, кто мог им помочь. Но разве им нужна была помощь? Разве то, что происходило в Форестривер, само не нуждается в помощи? Безумный город. Безумные дни.
Даяна вспомнила Луизу Маккоун и Рега Белинджера. Хотелось верить, что мальчик выживет. Мальчик в обличии монстра. Когда они с Данинджером покинули Форестривер, бак старого пикапа, который отдал им Рег, был почти пуст, и им пришлось остановиться у первой заправочной станции, попавшейся им на пути. Мальчишка подбежал к их машине и спешно сунул пистолет в горловину бака. Самый обыкновенный мальчишка. Данинджер дал ему доллар, хотя позднее признался, что хотел дать больше, но побоялся, что в этом случае мальчишка их запомнит, а так даже если начнутся поиски, то никто о них не вспомнит.
– И куда мы поедем? – спросила его Даяна.
Данинджер посмотрел на нее как-то странно и спросил, что она знает о штате Мэн. Что удивило в тот момент Даяну больше: его взгляд или вопрос о штате Мэн? Хотя искать их так далеко вряд ли станут. Поэтому Даяна решила, что раз Данинджер выбрал штат Мэн, то пусть будет штат Мэн. Если их захотят найти, то найдут и на Аляске, а если нет…
Они остановились на ночь в отеле «Дорожный странник». Остановились потому, что чем дальше они уезжали от Форестривер, тем меньше оставалось страха. Они зарегистрировались как муж и жена, но спали под разными одеялами. По крайней мере, заснули под разными одеялами. Под утро привычка взяла свое. Данинджер проснулся от того, что Даяна обняла его и начала целовать сквозь сон. Не то чтобы он не хотел этого, но что-то подсказывало ему, что целует она сейчас не его, а Джефри Хэлстона.
Он оделся и вышел на улицу. Автомат с кофе не работал, и Данинджер зашел к управляющему, желая узнать, где они с женой смогут позавтракать. За разговором как-то случайно проскользнула тема птиц.
– А что не так с птицами? – растерялся Данинджер. – Кажется, утром я видел пару, ну слышал уж точно, – он вперил пытливый взгляд в управляющего, но тот больше не пожелал об этом говорить.
«Вот и хорошо, – решил Данинджер. – Мы сбежали, и ничего не должно идти за нами следом». Но погоня была. Погоня, которую организовали не люди, а их собственные страхи. Страхи, прицепившиеся к их спинам. Впервые эти страхи проявились в закусочной.
Даяна заказала завтрак на троих и, смеясь, заверила Данинджера, что съест все это одна, а ему придется заказывать себе что-то еще. Она выглядела заспанной и немного растрепанной, небрежной. Данинджер вспомнил, как она утром целовала его. Вернее, не его – Хэлстона. Вспомнил, и тут же мысли оборвались, повисли над пропастью. Что-то темное и бесформенное вошло в кафе – девушка, если судить по короткой юбке. Но ее лицо… Данинджер замер. Девушка прошла мимо него, встретилась взглядом и улыбнулась. Он почти не видел этой улыбки, скорее догадался – обычно они всегда улыбаются – и заставил себя улыбнуться в ответ. Девушка села за спиной Даяны. Что это? Кто это? Как это? Мысли падали в пропасть, на дне которой не было ни одного ответа. Разве это вакцина? Разве эта девушка принимала вакцину? А как же иначе? И что это значит? Их нашли? За ними следят? Наблюдают?
Данинджер затравленно начал оглядываться по сторонам. В кафе кроме него, Даяны и девушки с лицом монстра был только повар. И что ему теперь делать? Хватать Даяну и бежать? Но если их нашли, то смысла в бегстве нет. Значит, ждать, когда Даяна закончит завтрак. Ждать, когда они выйдут на улицу и их задержат, вернут в Форестривер, превратят в подопытных крыс. Ждать, любуясь женщиной, которая могла принадлежать ему всю жизнь… Нет, не принадлежать. Это не собственность. От собственности и покорности устаешь. А здесь было что-то другое. Данинджер подавил вздох разочарования. Аппетит пропал.
Даяна удивленно посмотрела на него и спросила, почему он не ест. Желая продлить ее неведение, он заставил себя запихнуть в желудок завтрак. Что значат эти лишние несколько минут? Иногда ничего, а иногда слишком много. Они вышли с Даяной рука об руку. В какой-то момент Данинджер решил, что Даяна не заметила девушку-монстра. Но она заметила.
– Ты видел? – спросила она, когда за ними закрылась дверь в кафе.
Данинджер кивнул. Он ждал, что вот сейчас их окружат, накинут сети (или что там у них?), но ничего не происходило. «Значит, это случится на стоянке», – решил он. Но и на стоянке никто не остановил их. Они сели в пикап. Данинджер включил зажигание.
– Что происходит, Уэл?! – дрожащим голосом спросила Даяна. Он не ответил. Надежда рождалась и умирала. Вот сейчас все закончится. Сейчас. Сейчас…
Данинджер выехал со стоянки. Никто не преследовал их. Но почему? Случайность? Но как?
– Уэл! – потеряла терпение Даяна. – Что, черт возьми, было с той девушкой?! Это же не могла быть вакцина? Ведь так? Потому что если это вакцина, то нас бы уже везли обратно в Форестривер и… – она замолчала, обернулась. В голове не было ни одной мысли, ни одной идеи. – Что нам делать, Уэл? – спросила Даяна, надеясь, что бывший муж, как и всегда, найдет ответ, но он не нашел. По крайней мере, предложение ждать не было ответом ни на один из ее вопросов, но ничего другого действительно не приходило в голову. Ждать. Ехать вперед и ждать. Но что потом?
Спустя четыре часа Данинджер свернул с автострады. Заправляться было еще рано, но ожидание стало невыносимым.
– Останься в машине, – сказал он Даяне, но она не послушала. Если в темной комнате есть темный угол, который тебя пугает, то нужно побороть страх и войти в этот угол, иначе страх будет преследовать тебя вечно. Так решила она.
Хозяин заправки оказался лысым брюзгливым стариком, жалующимся на молодых конкурентов и потерю прибылей. Даяна и Данинджер кивали. Кивали человеку. Они вышли на улицу, заплатив за полбака. Пожилая женщина, скорее всего, жена хозяина, прошла мимо, захлебываясь кашлем. Данинджер вздрогнул, отпрянул назад. Лицо женщины скрывала маска монстра. Снова вакцина? Данинджер посмотрел на Даяну, но она выглядела так же растерянно, как и он сам.
– Все еще едем в штат Мэн? – спросила Даяна, когда они вернулись на автостраду. Данинджер пожал плечами.
Город, в который они въехали, пестрел уродливыми масками на лицах. Людей и монстров было почти что поровну.
– Не останавливайся, – сказала Даяна, но Данинджер и не собирался этого делать.
– Когда они успели сделать столько вакцины?!
В следующем городе людей-монстров стало больше. В отеле, где Данинджер остановился на ночь, не было ни одного нормального человека, но на Данинджера и Даяну никто не обращал внимания, принимая за подобных себе, значит…
– Что это значит? – Даяна настояла, чтобы они отправились в кафе.
Обаяние Данинджера улетучилось, и ей пришлось заводить знакомства самой. Ничего. Совсем ничего. Пустота. Мир жил своей жизнью, не зная ни о Форестривер, ни о вирусе, ни о вакцине. Но все эти уродливые лица! Может быть, они распылили вакцину над всей страной? Нет, это уже паранойя, безумие, шизофрения. Но если виной всему не вакцина, тогда что?